Ассоциативный эксперимент

Неадекватные ассоциации наблюдаются и в ассоциативном эксперименте. Речевая реакция в этих случаях связана не со сло­вом-раздражителем, а с каким-нибудь посторонним раздражите­лем (зрительным, звуковым). Атактическая речевая реакция во­обще не обусловлена наличием конкретного внешнего раздражи­теля.

У больных шизофренией в словесном эксперименте нередки низшие, примитивные речевые реакции: эхолалические, отказные, по созвучию. Причем количество их обычно возрастает с течением процесса. Иногда удается обнаружить соответственно содержанию бреда наличие неиндифферентных словесных раздражителей. При воздействии их оказывается за­метно увеличенным латентный период, речевая реакция много­словна, отражает бредовые переживания больного. Так, при ипо­хондрической форме шизофрении такими неиндифферентными раздражителями оказываются названия болезней и внутренних органов, в которые больные проецируют испытываемые ими не­приятные ощущения.

В ассоциативном эксперименте нередко обнаруживается и своеобразное изменение восприятия слов больными шизофрени­ей. Слова для них приобретают множественное значение в связи с различной трактовкой их составных элементов. В этих случаях можно говорить о расшатывании смысловой структуры слова (па­тологический полисемантизм, по М. С. Лебединскому, 1938). Примером этого может служить следующая ассоциативная пара в словесном эксперименте: мужество — холостяк.

С преобладанием случайных, несущественных ассоциаций, с актуализацией «слабых» признаков предметов и явлений связаны и наблюдающиеся у больных шизофренией явления бесплодного мудрствования — резонерства.

Мы уже приводили образцы резонерских сужде­ний больных шизофренией, наблюдающихся при выполнении ими заданий по методикам исключения, пиктограмм.

Методика определения понятий

Особенно легко выявляется резонерство методикой определения понятий. Вот примеры такого рода резонерских формулировок:

Пальто — предмет элегантности, которая подчеркивает вкус но­сящего. Кроме того, иногда пальто защищает от холода и атмосфер­ных влияний.

Дружба — это ассоциация нескольких взаимно одинаково развитых людей. В противном случае они, если дружащие находятся в нео­динаковой стадии развития своего интеллекта, не будут друг друга понимать, такая дружба превратится в недружелюбие.

Методика понимания смысла прочитанных рассказов

Выступает резонерство и при объяснении больными смысла прочитанных рассказов. Вот как был понят больным рассказ «Колумбово яйцо»:

«Колумб, прежде чем отправился в экспедицию, все предвари­тельно взвесил: ибо самое трудное — это подготовка к экспедиции, а не свершение. Что касается яйца, то теоретически оно не может стоять вертикально, так как разбитое яйцо — это уже не яйцо. Дело в том, что яйцо — это идея путешествия. Идеи бывают разные — осуществимые и неосуществимые. Поставив яйцо вертикально, Ко­лумб продемонстрировал согражданам превращение идеи неосущест­вимой в осуществимую».

Методики понимания и соотнесения пословиц и метафор

Представляет интерес понимание больными шизофренией пе­реносного смысла пословиц. При уже выраженном шизофрениче­ском дефекте скрытый смысл пословиц оказывается для больных недоступным — пословица трактуется формально. Примеры этого:

Один в поле не воин. — Одному в поле скучно.

Яблоко от яблони недалеко падает. — Яблоко, как и все в природе, подчиняется закону Ньютона о всемирном притяжении.

Не все то золото, что блестит. — Золото является золотом сре­ди металлических изделий, а уголь среди истопных. Нефть — тоже золото, только черное.

Однако нередко (при относительно меньшей выраженности шизофренического дефекта) больные, оперируя прежним жиз­ненным опытом, дают правильное толкование пословиц. В этих случаях результативным является соотнесение пословиц с фраза­ми. Наряду с правильными обнаруживаются ошибочные реше­ния, часто по формально-лексическому сходству, например:

Не все то золото, что блестит. — Художник сделал статуэтку с позолоченной головой.

Цыплят по осени считают. — Цыплята вырастают к осени.

Иногда отсутствует и формальное сходство между пословицей и фразой. Объяснение больными своего решения задания ока­зывается паралогическим, резонерским.

Так, больной О. отнес к пословице «Плохую овцу из стада вон» фразу «Если сам отрезал неправильно, не следует винить ножницы». Мотивирует он это следующим образом: «Эти две фразы, характе­ризующиеся однотипностью отношения к объекту. Плохую овцу уда­ляют из стада. А если отрезал неправильно, то в досаде отбрасыва­ют в сторону ножницы. Здесь однотипным является то, что объект, который удаляется, виноват».

Обычно соотношение пословиц и фраз позволяет выявить и разноплановость — к одной и той же пословице больные относят несколько фраз и ни одной из них не отдают предпочтения, каж­дый вариант решения они считают правильным.

В тех случаях, когда такие ошибочные суждения единичны, эпизодичны, можно говорить о соскальзываниях. Соскальзывания наблюдаются у больных шизофренией при их относительной со­хранности. Б. В. Зейгарник (1962) относит соскальзывания к на­рушениям логического хода мышления и характеризует их сле­дующим образом: правильно решая какое-либо задание или адек­ватно рассуждая о каком-либо предмете, больные неожиданно сбиваются с правильного хода мыслей по ложной, неадекватной ассоциации, а затем вновь способны продолжать рассуждение по­следовательно, не исправляя допущенной ошибки. Эти соскаль­зывания внешне напоминают наблюдающиеся при астенических состояниях явления непоследовательности суждений. Однако у больных шизофренией ошибочные суждения возникают вне связи с истощаемостью, они обусловлены своеобразным нарушением ассоциативного процесса, большей частью не корригируются ис­следующим. Даже при разъяснении обследуемому, как следовало бы выполнить задание, он по-прежнему отстаивает свое решение, приводя резонерские, паралогические мотивировки. Кроме того, у больных шизофренией не удается уловить определенной связи между степенью трудности задания и появлением ошибочных су­ждений.

Соскальзывания легче обнаруживаются при исследовании ме­тодиками, содержащими множество примерно одинаковых по трудности заданий (классификация, исключение, образование аналогий и т. д.). Так, правильно выполняя задания по методике исключения, обследуемый внезапно в одном из примеров объеди­няет катушку, трубку и наперсток и исключает ножницы («по продолговатости, по вытянутости трубки»). Последующие более трудные задания он выполняет правильно. Когда исследующий показывает ему правильное решение, обследуемый говорит, что можно это задание выполнить по-разному, и отстаивает свое ошибочное суждение. И при отнесении фраз к пословицам у больных шизофренией также нередко наблюдаются соскальзыва­ния, примеры которых приводились выше.

Для диагностики шизофрении важно также исследование эмоцио­нальных проявлений обследуемого. Впечатление об эмоциональных особенностях обследуемого складывается в процессе самого экспериментально-­психологического исследования, даже без применения специаль­ных методик. При этом учитывается характер установления кон­такта с обследуемым, его отношение к ситуации исследования, интерес к оценке исследующим его решения. Больные шизофре­нией часто безразлично относятся к патопсихологическому ис­следованию, замечание исследующего о неправильности избран­ного модуса решения заданий не влияет на дальнейшую деятель­ность больного. Эмоциональные расстройства, наряду с искаже­нием процесса обобщения, играют определенную роль в том, что ошибочные суждения больных шизофренией в эксперименте не корригируются.

В определенной степени об аффективно-личностных наруше­ниях можно судить по результатам методик, направленных на изучение характера ассоциаций. При этом больше данных удается получить при пользовании методиками, менее жестко определяю­щими решение задания, то есть содержащими элементы проек­тивности (словесный эксперимент, пиктограммы). Как правило, набор слов-раздражителей для этого должен включать слова, на­сыщенные эмоциональным содержанием (печаль, счастье, страх, любовь и т. д.). Особенно показательны в этом аспекте результаты обследований больных шизофренией методикой пиктограмм. Из­бираемые больными для опосредованного запоминания образы оказываются лишенными эмоционального содержания, а их связь со словом-раздражителем мотивируется больными по-резонерски, с учетом не столько существенных, сколько «слабых» признаков.

Примером этого могут служить следующие пиктограммы:

К слову «печаль» — развернутая книга («в книге Рокуэлла Кента есть печаль, сомнения, мировая скорбь»), к слову «героический по­ступок» — стрела («я думаю о войнах древности»), «счастье» — две параллельные вертикальные линии («счастье может быть полным только вдвоем»), «дружба» — папиросы («есть такие папиросы «Дружба»), «сомнение» — часы с одной стрелкой («сомневаюсь в их пра­вильности»).

Обнаружение таких пиктограмм позволяет прийти к за­ключению о наличии эмоциональных изменений иногда даже в тех случаях, когда при обычном клиническом исследовании их трудно уловить.