Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Средневековая философия латинского Запада.doc
Скачиваний:
8
Добавлен:
12.08.2019
Размер:
223.74 Кб
Скачать

3. Проблема соотношения веры и разума

Вся средневековая культура была, прежде всего, культурой религиозной. Это верно и в отношении культуры мысли. Философия и христианская религия были связаны неразрывными нитями настолько, что нам сейчас трудно понять, где закачивалось одно и начиналось другое. С одной стороны, большинство христианских мыслителей в Средние века называли себя не “философами”, а “теологами”. Тем самым они хотели подчеркнуть, что для них богословие, или “Священная наука”, основанная на Божественном Откровении представляет гораздо большую ценность, чем философия, т.е. те умозаключения, к которым древние авторы пришли собственным умом. С другой стороны, многие христианские мыслители часто называли христианское вероучение “философией Христа”. В целом, можно сказать, что христианские мыслители высоко ценили достижения античной философии и постоянно обращались к ним как источнику человеческой мудрости. Тем менее, перед ними постоянно вставал вопрос, что делать, если мнения древних или их собственные рассуждения не совпадали с тем, что утверждалось в Библии? Этот вопрос получил название проблемы соотношения веры и разума*. Почему возникла эта проблема и в чем ее суть?

Дело в том, что христиане полагают, что то, что написано в Библии является не просто изложением опыта или мудрости отдельных людей, а Божественным Откровением. Божественное Откровение*, по мнению Церкви, – это то, что сам Бог сообщил избранным специально для этого свидетелям о себе, мире, человеке и о цели его жизни. Поэтому то, что сказано в Библии, верующие должны признавать библейское учение абсолютно истинным, так как его источником является сам Бог, который всеведущ, т.е. обладает полным и точным знанием всех вещей, и всеблаг, и поэтому не обманывает человека. Но, во-первых, возникает вопрос, что именно сказано в Библии? Далеко не все места Священного Писания поддаются ясному и однозначному толкованию. Поэтому в библейской религиозной традиции с самого начала возникли различные способы толкования священных текстов, которые впоследствии получили название экзегетики (от греч. eksegestai - истолковывать) и стали основой богословия как науки. Во-вторых, какую роль разум, т.е. естественная познавательная способность человека, играет в познании и как она соотносится с Божественным Откровением, особенно если разуму начинает казаться, что его результаты не совпадают с тем, что сказано в Откровении? На первый взгляд, ответ очевиден: Божественное Откровение является главным источником истины, и его всегда следует предпочитать разуму. Однако, на самом деле понимание их соотношения оказалось более сложным, так как разум тоже принимает участие в толковании Священного Писания. Совокупность истин Откровения в Средние века часто называли словом «вера». Августин предложил различать три основные аспекта понятия «вера»:

1. Вера в смысле признания того или иного содержания мысли истинным. Например, некто может верить, что Бог существует.

2. Вера в смысле доверия, т.е. признания истины за чьими-либо словами. Например, Моисей поверил Богу.

3. Вера в смысле предвосхищения того, чего еще нет, и только будет, т.е. акта воли, который подразумевает преодоление душой некоего пути, и охватывает все человеческое существо. В этом смысле, с христианской точки зрения, можно верить только в Бога.

Как показывает анализ Августина, средневековое понятие веры имеет несколько аспектов. В проблеме соотношения веры и разума также можно выделить два основных вопроса. Во-первых, вопрос: предшествует ли веру разуму, или же разум предшествует вере? Во-вторых, вопрос: могут ли разум и вера противоречить друг другу? Что касается первого вопроса, то в Средние века были популярны несколько ответов. Один из них часто выражался в формуле «верую, чтобы понимать». Библейским источником этой формулы являются слова из книги пророка Исайи, которые в латинском переводе были переданы как «Если не поверите, то и не поймете» (Ис 7,9). Главными сторонниками этого ответа были Августин и Ансельм Кентерберрийский. Согласно Августину, человек в своем поиске истины не может начинать с разума, потому что вера, понимаемая как признание подлинного авторитета, которым Августин считал Иисуса Христа и основанную Им Церковь, являются предпосылками для понимания религиозных, философских и моральных истин. Без любящей веры, по мнению Августина, невозможно правильное использование разума, и человек обречен либо на скептицизм, либо на заблуждение. Эта позиция отражает личный опыт самого Августина, который сначала придерживался манихейского учения, которое впоследствии признал ложным, а потом был сторонником академического скептицизма. Ансельм Кентерберийский исходил в своих рассуждениях не столько из необходимости защищать веру от нападок внешних или внутренних противников, сколько из того, что человек создан Богом по «Своему образу и подобию» разумным существом, и поэтому разум естественным образом стремиться к пониманию истин веры. Однако, на пути этого призвания стоят два препятствия. Первое препятствие заключается в том, что Бог несоизмеримо совершенее человека, и поэтому человек сам по себе никогда не сможет достичь понимания бесконечной Истины, которая есть Бог. Второе препятствие состоит в том, что после грехопадения, которое, согласно библейскому учению, совершил первый человек, Адам, разумная способность в человеке повреждена и не может использоваться им, как это было первоначально задумано Богом. Пэтому человек нуждается в особой помощи Бога, благодати, для того, чтобы правильно пользоваться разумом. Эту помощь Бог предлагает человеку разными способами. Основными, по мнению Ансельма, являются учение Церкви, которому необходимо следовать и тогда, когда оно кажется непонятным для разума, а также просвещение разума божественным светом, без которого невозможно познание истины.

В XII в. в западноевропейской латинской культуре возник спор о роли разума в понимании христианского учения. Это было связано с активным освоением западноевропейскими мыслителями логического наследия Аристотеля. Аристотелевскую логику тогда называли диалектикой. И христианские мыслители и деятели церкви разделись во мнениях по вопросу, допустимо ли использование диалектики при толковании догматов веры. Центральным событием в этом споре стало противостояние между св. Бернаром Клервосским и Петром Абеляром, которое чуть было не закончилось осуждением Абеляра и отлучением его от Церкви. С именем Абеляра часто связывается формула «понимаю, чтобы верить», которую можно истолковать, как то, что разум имеет приоритет перед авторитетом веры. Однако, приписывать такую позицию самому Абеляру не совсем верно. Скорее Абеляр считал, что разум и логика играют важную, хотя и ограниченную роль, в толковании Священного Писания, потому что Его слова не являются ясными сами по себе, как это утверждали сторонники св. Бернара Клервоского, считавшие, что разум ничего не может сказать об истинах веры. Но при этом Абеляр выступал и против мнения своего учителя Иоанна Росцелина, который, видимо, полагал, что разум является исключительным судьем в делах веры. Абеляр считал, что логику и рассуждение нужно использовать, когда нам кажется, авторитеты, т.е. Библия или Отцы Церкви, высказывают противоречивые мнения по одному и то же вопросу. Задача разума, по мнению Абеляра, заключается в примирении авторитетов. Тем не менее, разум имеет свои границы, и некоторые истины веры могут оказаться вне пределов его досягаемости. Несмотря на то, что сам Абеляр проиграл борьбу с Бернаром Клервоским, его позиция впоследствии восторжествовала и способствовала становлению систематической теологии, в которой большое место уделялось рациональному рассуждению с использованием аристотелевской логики.

Несколько иной аспект проблемы соотношения веры и разума отразился в вопросе, может ли вера противоречить разуму? Здесь можно выделить три основные позиции. Еще во II в. н.э. знаменитый латинский церковный писатель Тертуллиан, к которому восходит известное изречение «верую, ибо абсурдно» высказывал идеи о несовместимости разума (философии) и веры (христианской религии), которую он выражал с помощью полемического вопроса: Что общего между Афинами и Иерусалимом? Однако вряд ли эта позиция имела сколько-нибудь широкое распрастранение на латинском Западе. Вероятно, правильнее было бы думать, что такие высказывания были скорее выражениями полемического задора, чем подлинным выражением мнения их авторов по проблеме соотношения разума и веры.

В XIII в. св. Фома Аквинский сформулировал учение о согласии между верой и разумом, которое впоследствии стало общепринятой точкой зрения католической церкви по этому вопросу. Согласно Фоме Аквинскому, естественное познание ведет человека к истине, если он правильно пользуется данными ему Богом способностями. Бог постоянно просвещает человека естественным светом разума, и поэтому он способен составить правильное мнение о реальности. По мнению Фомы, с помощью своего разума человек способен даже прийти к осознанию некоторых истин о Боге, например, знать, что Бог существует. Однако, существуют и такие истины, для познания которых необходимо особое откровение Бога. Например, это истины о Троице, или богочеловеческой природе Иисуса Христа. Все истины, и те, которые доступны для естественного познания, и те, которые могут познаны только с помощью Откровения, образуют, согласно Фоме, единую непротиворечивую систему. При этом естественный разум в виде аристотелевской логике выступает в качестве инструмента, который помогает упорядочить все истины в единое целое, делая его более понятным для человеческого ума. Именно эту задачу Фома Аквинский пытался решить в двух своих главных произведениях – Сумме теологии и Сумме против язычников.

Против понимания богословия как «науки» выступил в XIV в. Уильям Оккам. Он утверждал, что религиозная вера не является формой познания мира, а исключительно верой в божественной авторитет. Такую позицию принято называть фидеизмом (от лат. fides - вера). Оккам аргументировал в пользу своей позиции, ссылаясь на то, что всякое знание о мире имеет своим источником чувственное познание, тогда как Бог недоступен человеческим чувствам, т.е. Его невозможно ни увидеть, ни услышать с помощью органов чувств. Поэтому в этом мире человек может лишь иметь надежду на то, что в будущем мире Бог откроется ему как Он есть, а пока он должен верить, не зная. Оккам считал, что необходимо строго различать между истинами веры и истинами науки, т.е. философии. Только последние из них являются предметом разума, тогда первые доступны только для веры. Часто это положение учения Оккама называется теорией двух истин. Оккам полагал, что разум ничего не может сказать ни о существовании в мире естественных целей, которые многие средневековые богословы считали свидетельством разума в пользу, того, что мир создан по божественному замыслу, ни о существовании или не-существовании Бога. Таким образом, Оккам полностью отрицал возможность естественной теологии, т.е. учения о Боге, которое основывается на доводах естественного разума. Благодаря популярности оккамизма среди мыслителей XIV в. оно стало основой для последующего разделения между наукой и религией. Другим важным вкладом Уильяма Оккама в развитие научной методологии был т.н. принцип бритвы Оккама, о котором речь шла в предыдыщем параграфе.