Первые гастроли Шаляпина за рубежом

В 1901 году в миланском театре «Ла Скала» Шаляпин с огромным успехом спел партию Мефистофеля в одноименной опере А. Бойто, в этом спектакле пел и Э. Карузо, а дирижировал спектаклем не менее великий, чем певцы, дирижер А. Тосканини.

С 1904 года Шаляпин уже регулярно гастролировал во многих странах мира. В 1904-м — в Риме, в 1905-м — в Монте-Карло и Оранж (Франция), в 1907-м — в Берлине, в 1908-м — в Нью-Йорке и Париже, в 1913-1914-х годах — в Лондоне.

Федор Иванович был в дружеских отношениях со многими великими деятелями искусства и литературы своего времени: Энрико Карузо, Тоти Даль Монте, Анной Павловой, Морисом Равелем, Чарли Чаплиным, Гербертом Уэллсом.

Однажды, находясь на отдыхе в Монте-Карло, он прогуливался по улицам вместе со своим личным секретарем Исаем Дворищиным и случайно встретил Энрико Карузо, который тоже отдыхал в Монте-Карло. Оба очень обрадовались встрече. Шаляпин тут же решил разыграть Карузо и, представив Исая Дворищина как нового совершенно уникального тенора, попросил Карузо прослушать своего секретаря. Карузо неохотно согласился.

В назначенный день Шаляпин с секретарем пришли к Карузо. Исай Дворищин (а он когда-то был тенором и пел в хоре) начал петь арию герцога из «Риголетто», Шаляпин сделал вид, что завороженно слушает. На лице Карузо появилось недоумение. Исай продолжал петь, Карузо, ничего не понимая, смотрел уже только на Шаляпина, который по-прежнему был весь поглощен пением. Наконец Исай взял верхнюю ноту и пустил «петуха». Карузо не выдержал и замахал руками: «Хватит, хватит!» — вскричал он. Тут Шаляпин тоже не выдержал, расхохотался, бросился обнимать Энрико и просить прощения за жестокую для ушей великого Карузо шутку.

Шаляпин был художником с большой буквы. Он слыл и весьма неплохим рисовальщиком, занимался скульптурой, писал стихи и прозу. Его высокий бас, поставленный от природы, звучал бархатисто и мощно. Эффект его художественного перевоплощения на сцене просто изумлял. Особое внимание Шаляпин уделял гриму и костюму. Его жесты на сцене были отточены и выразительны. А в сфере драматического искусства на оперной сцене Шаляпин просто не знал себе равных.

Итальянский дирижер и композитор Д. Гавадзени писал: «Новаторство Шаляпина в сфере драматической правды оперного искусства оказало сильное влияние на итальянский театр... Драматическое искусство великого русского артиста оставило глубокий и непреходящий след не только в области исполнения русских опер итальянскими певцами, но и в целом на всем стиле их вокально-сценической интерпретации, в том числе произведений Верди...»

Мифы о баснословном богатстве Шаляпина

Газетчики всегда любили подсчитывать, сколько Шаляпин зарабатывает. Ходили слухи, что он был человеком довольно жадным до денег. И. Бунин писал о Шаляпине: «Деньги он любил, почти никогда не пел с благотворительными целями, любил говорить: «Бесплатно только птички поют».

Бунин был недалек от правды. Действительно, в первые два десятилетия своей артистической деятельности Шаляпин редко соглашался на благотворительные выступления. Но во время Первой мировой войны, когда гастрольные поездки Шаляпина прекратились, он на свои средства открыл два лазарета для раненых солдат, однако этот благотворительный поступок певец особо не афишировал.

В 1917 году и после революции он часто давал благотворительные концерты, особенно перед рабочей аудиторией. (Правда, некоторые концерты были «добровольно-принудительные».) За концерты или спектакли со своим участием он всегда запрашивал огромные гонорары — и ему платили, потому что Шаляпин был уникален. Среди певцов он получал в России самые высокие гонорары.

Несмотря на очень высокие доходы Федор Иванович отличался большой щепетильностью по поводу расходов. Ему всегда казалось, что с него непременно хотят взять лишнее. Константин Коровин вспоминает о таком случае: «В магазине Шанкс на Кузнецком мосту он увидел как-то в окне палку. Палка понравилась. Шаляпин зашел в магазин. Приказчик, увидев его, с поклоном подал ему палку. Шаляпин долго ее примерял, осматривал, ходил по магазину.

— А ручка эта металлическая?

— Серебряная.

— Что ж стоит эта палка?

— Пятьдесят рублей.

— Что-то очень дорого.

— Что же для вас-то, Федор Иванович, пятьдесят рублей? — имел неосторожность сказать приказчик.

— То есть что значит — для вас? Что я, на улице, что ли, деньги нахожу?..

И пошло... Собрались приказчики, пришел заведывающий.

— Как он смеет мне говорить «для вас»?..

И Шаляпин в гневе ушел из магазина, не купив палки...»

Он всегда возмущался людьми, которые считали труд артиста легким.

— Они напоминают мне, — говорил он, — одного извозчика, который как-то вез меня по Москве.

— А ты, барин, чем занимаешься? — спрашивает он меня.

— Да вот пою.

— Я не про то. Я спрашиваю, чего работаешь? Петь — это все поем. И я пою, когда скучно станет. Я спрашиваю — ты чего делаешь?