16.1.4.2. Периодизация разработки концепции

Интерес к политической культуре коренится в основном не в теоретических поисках. Одной из главных причин усилившегося интереса к политической культуре стали собственно политические проблемы, возникавшие в течение всего ХХ столетия. Ряд исследователей выделяет три периода наибольшего интереса к политической культуре:

• 1920-1930-е гг., когда ведущей стала тема достижения социальной ста­бильности;

• 1960-е гг., поставившие в по­вестку дня реформу политической системы в соответствии с произошедшей социальной перестройкой;

• конец 1980 - начало 1990-х гг. — распад СССР и «бар­хатные революции» в Восточной и Центральной Европе.

Первый этап развития концепции политической куль­туры связан с поиском путей предотвращения социаль­ных катаклизмов и достижения стабильности и бескон­фликтного развития. Исследование политических систем не давало нужных результатов, и тогда политологи обра­тились к исследованию психологических и социологичес­ких аспектов политического поведения. Одним из пер­вых по этому пути пошел американский ученый Ч. Мерриам [138]. В 1928-1938 гг. он провел серию сравнительных исследований политической культуры и социализации в различных странах под общим названием «Формирова­ние граждан».

Вторая волна интереса к политической культуре была вызвана процессами деколонизации и ростом демократи­ческих настроений в странах третьего мира в 1950-1960-е гг. Вопрос тогда стоял примерно так же, как сейчас: что не­обходимо сделать, чтобы закрепить процессы модерниза­ции и создать почву для устойчивых политических про­цессов? Политическая культура оказалась в числе наибо­лее популярных инструментов анализа. [190, с.90]

Теория, описывающая группу политических явлений, определяемых как политическая культура, сформировалась в конце 1950 - начале 1960-х гг. Впервые концепция политической культуры сформулирована в статье известного американского политолога Г. Алмонда [3] «Сравнительные политическое системы», опубликованной в «Журнале политики» в 1956 г. В ее разработке принимали активное участие члены возглавляемого Г. Алмондом Комитета по сравни­тельной политике при Исследовательском совете по социальным наукам Л. Пай [168], С. Верба [2] и Дж. Пауэлл [3]. В 1960 г. Г. Алмонд в совместной с Дж. Коулманом [102] книге, используя метод системного анализа, выдвинул четыре основные «вводные» функции политической культуры по отношению к политической системе: политическая социализация и рекрутирование; артикуляция интересов; консолидация интересов; и политическая коммуникация. Очередным этапом на этом пути стал выход в 1963 г. книги Г. Алмонда и С. Вербы «Гражданская культура» [2].

Следом за ней в разных странах появилось множество монографий и статей, в которых разрабатывались различные аспекты политической культуры разных стран и народов. Среди них сочинение «Политическая культура и политическое развитие» (1965), в котором была предпринята попытка определения и сравнения политических культур 13 стран.

Авторы концепции надеялись, что она станет той универсалией, которая объяснит природу стремительных политических изменений в мире и поможет предотвратить их негативные последствия. Глобальным фактором мирового развития того времени было массовое вовлечение широких слоев ранее пассивного населения в активную политическую деятельность. Однако политическое уча­стие масс наталкивалось на низкий уровень их политической куль­туры, что порождало политическую напряженность в ряде западных стран.

Насыщение материальных потребностей большинства населения промышленно развитых стран обусловило не только их нарастаю­щее многообразие, но и существенные изменения в их структуре с заметным доминированием постматериальных (духовных) ценно­стей. Институты парламентской демократии не всегда успевали эф­фективно реагировать на процессы дифференциации интересов и потребностей, что порождало недоверие у населения к институтам власти. Наконец, неудавшиеся попытки перенесения западных по­литических институтов в новые независимые государства Азии, Аф­рики, Латинской Америки, находившиеся в ситуации выбора форм правления, заметно активизировали внимание к культурной состав­ляющей политического развития.

Предрасположенность определенных обществ к идеям демокра­тии и невосприимчивость к ним других, особенно к принципам толерантности, политической конкуренции и плюрализму, объясня­ется господствующими в обществах идеалами, установками, убеж­дениями, предписывающими населению ориентацию на определен­ные образцы политического поведения. Использование методоло­гии сравнительных исследований взаимодействий власти и индивида, а также практики функционирования политиче­ских институтов различных стран способствовало быстрому становлению концепции политической культуры [155, с.318]. .

Во второй половине 1960-х и в 1970-е гг. концепция политической культуры была взята на вооружение известными американскими социологами и политологами: В. Ки, Л. Паем, Р. Маркридисом, В. Нойманом, Д. Марвиком и др. Возникнув в США, эта концепция получила популярность и в других странах и стала одним из важнейших инструментов исследования политических процессов и явлений [40].

Во второй половине 1980-х гг. внимание ученых сосредоточилось на процессах демократизации в странах Восточной Европы, и, в осо­бенности, в странах бывшего Советского Союза. Пробук­совка реформ, многие из которых были скопированы в развитых странах Запада, позволяет констатировать, что одни и те же политические институты дают разные ре­зультаты в условиях иных культур с их уникальными наборами ценностей и установок.

Интерес к процессам социальных изменений и в развитых странах Запада вновь побудил обратиться к проблематике политичес­кой культуры, так как и там происходят важные процес­сы, не укладывающиеся в рамки институционального объяснения, и появляются новые формы политики, тре­бующие по-новому определять природу демократии и гражданской культуры в индустриально развитых стра­нах [53]

Для 1990-х гг. было характерно внимание к проблеме культуры в контексте власти и к роли культу­ры в процессе политических изменений. Изучение поли­тической культуры привело к пониманию того, что она включает в себя такой феномен, как стиль жизни. А. Вильдавски предложил типологию из четырех стилей жизни, основанных на общественных отношениях и ценностях, характерных для данной политической культуры. Правда, уже в середине 1990-х гг. наступило определенное разочарование в концепции политической культуры. Один из ведущих немецких политологов М. Каазе [85], сам проводивший многочисленные исследо­вания политической культуры в европейских странах, признался, что использовать для объяснения понятие по­литической культуры, занятие столь же бесплодное, как пытаться приколачивать к стене гвоздями желе: оно рас­плывается и растекается. В последние годы одна­ко появились некоторые признаки возрождения интереса политологов к политической культуре. Об этом свиде­тельствуют, например, хорошо воспринятые научной общественностью работы Р. Инглхарта [82], который использует понятие политической культуры для сравнительных исследований, и Р. Патнэма [175], сравнивающего субкультуры в рамках одной национальной политической культуры. Тот факт, что Р. Далтон [3] в главе, посвященной сравнительной демо­кратизации, в книге «Политическая наука: новые направления» в центр своего анализа поставил по­нятие политической культуры, также показывает, что не­обходимость связать «мягкий» неинституциональный анализ с политическими институтами по-прежнему стоит на повестке дня.