Тема 6. Наука как социальный институт

В начале курса мы определяли науку как: 1) систему знаний, 2) социальный институт, производящий новые знания.

Во втором смысле наука представляется не как набор статей, баз знаний, монографий, учебников, а как система, образованная субъектами науки (учёными как индивидами, коллективами, школами, академиями, институтами), открывающими новые знания. В этом смысле наука – живое дело людей, стремящихся к истине.

История школ, университетов, академий.

Уже в эпоху античной науки появились школы философов-учёных. Возглавляли эти школы Пифагор, элейскую школу - Парменид, Ксенофан, Зенон Элейский, школу атомистов Левкипп и Демокрит, школу платоников Сократ и Платон (располагалась в парке, основанном в честь героя Академа в Афинах), школу перипатетиков (или «прогуливающихся») Аристотель, школу стоиков Зенон из Китона и другие. Приблизительно с 4 столетия до РХ начинается отделение учёных от философов, идёт специализация. Появляются школы учёных: школа врача Гиппократа, школа математика Евклида, знаменитая школа Птолемея, объединявшая философов, географов, математиков, естествоиспытателей, филологов, медиков и располагавшаяся в Мусейоне в Александрии, школа механика-пневматика Ктесибия и иные коллективы.

В средние века складывались объединения монахов, учивших детей. Из монахов-учителей выделяются схоласты – философы, работавшие в крупном монастыре и разрабатывавшие одно из направлений теологии, аристотелизма, логики, риторики. С 12 столетия на базе наиболее известных монастырских школ возникают университеты, где обучают студентов, а также систематически проводят научные исследования (изучают труды других учёных, ведут постоянные наблюдения за явлениями природы, ставят опыты, обобщают эмпирические данные), где организуют диспуты, защищают диссертации. Таковы Оксфорд и Кембридж в Англии, Парижская Сорбонна, Краковский университет, Пражский университет и другие. Первая академия как коллектив учёных, занимающийся исключительно научными исследованиями, возникла во Флоренции. Она имела характерное название – академия Деи Линчеи (рысьеглазых, т.е. “зорко видящих”). Позже возникают академии в Лондоне, Париже, Берлине. Петербургская академия наук основана Петром I в 1724 г.

С конца 18-го столетия университеты начинают специализироваться. В республиканской Франции возникают классические и технические университеты. Академии также разделяются на фундаментальные (например, АН СССР, РАН) и отраслевые (академии по отраслям производства или при министерствах). В настоящее время финансируются государством 5 академий: РАН, РАО, РАМН, РАСХН, РАХ.

С 1985 года в России возникает множество общественных академий, не финансируемых государством и существующих на собственные средства, – академий наук, искусств, здоровья, творчества и т.п. Таковы РАЕН (Российская академия естественных наук), РЭА (Российская экологическая академия), ПАНИ (Петровская академия наук и искусств) и ещё три сотни других.

Что же такое научная школа, университет, академия как социальный институт?

Институт (от лат. institutum – устройство, установление) – форма организации общественной жизни, важный элемент социальной структуры. Помимо науки ими являются семья, государство, церковь, образовательные, воспитательные, художественные учреждения ...

Науку как социальный институт составляют:

1. носители знаний,

2. цели, задачи, функции науки,

3. средства познания (и соответствующие организации),

4. органы управления процессом познания,

5. формы контроля, экспертизы, оценки результатов научной деятельности,

6. формы связи с общественностью и пропаганды научных достижений (PR),

7. обеспечение безопасности - способов защиты научных знаний, личностей и учреждений,

8. санкции к нарушителям установленных правил научной деятельности.

Так, в современной России носители знания - это учёные (доктора и кандидаты наук, аспиранты, изобретатели, изолированные искатели истины и т.п.), кроме того - базы знаний и БД в компьютерах, книги в библиотеках, лаборатории, приборы (синхрофазотроны, телескопы, микроскопы и т.п.), полигоны, опытные участки и т.п.

Цели науки – это истина и польза, т.е. открытие новых истинных знаний, а затем применение знаний для нужд общества. Задачи – описание, объяснение и предсказание событий, явлений, процессов, происходящих в реальности. К ним же относится систематизация любых знаний и информации. К социальным функциям науки можно отнести познавательную, системную, образовательную, воспитательную, новаторскую, производственную, регулирующую.

Средства познания – это старые знания, инструменты (приборы) и интуиция (фантазия, воображение, прозрения, изменённые состояния сознания и т.п.). Именно благодаря интуиции учёные способны выдвигать “сумасшедшие” догадки и гипотезы, которые и могут привести нас к принципиально новому знанию.

Известный немецкий математик Ф. Клейн условно делил учёных на «логиков» и «интуитивистов». Первые получают новые знания путём вывода следствий из старого знания. Они занимаются в основном доказательствами теорем, которые уже кто-то сформулировал. Ясно, что это всегда небольшое приращение. Большинство математиков – «логики». Для них важна строгость и точность утверждений. Вторые, интуитивисты проникают мысленным взором в изучаемый объект и “видят” в нём что-то важное, существенное. А затем формулируют эти «прозрения» в виде теорем, или утверждений об объекте. Позже они пытаются получить доказательство. Для них важны сами утверждения об исследуемой области. Гаусс неоднократно жаловался коллегам: «Если бы я имел теоремы!». Примеры «интуитивистов» - многие великие математики: Декарт, Лейбниц, Лобачевский, Пуанкаре, Гильберт, Колмогоров, Манин … Но особенно Риман, Рамануджан, Брауэр. Слава обычно незаслуженно достаётся «логикам», хотя они (как и в любом творческом процессе) вторичны. Отношение между «логиками» и «интуитивистами» аналогично отношению между материальным и духовным, иньской и янской энергиями, консервативным и творящим началами.

Органы управления научной деятельностью. В России это президиум академии наук (РАН, РАО, РАМН …), министерство образования и науки РФ (федеральное агентство по науке), органы управления научной деятельностью в университетах и другие учреждения, определяющие политику вложения финансовых средств в то или иное направление, которое сегодня чиновники от науки считают перспективным. Сюда можно отнести также представительские и законодательные органы – учёные советы, ВАК, которые присуждают учёные степени (кандидат наук, доктор наук) и звания (доцент, профессор).

Формы контроля, экспертизы, оценки результатов научной деятельности – это проверка статьи, монографии на логичность (непротиворечивость), соответствие старым знаниям, общепринятым результатам. Проверка правильности и тщательности измерений, правильности постановки экспериментов и даже скрупулёзности записей. Например, люди имеют различную скорость реакции и могут испытывать разные ощущения при фиксации одного и того же события. В астрономии есть старая проблема: правильно, а главное точно фиксировать момент прохождения звезды через специальную линию на изображении неба. Оказалось, разные наблюдатели дают разные моменты прохождения звезды. Это чисто субъективное свойство того или иного человека. Обычно это дело доверяют женщинам как более аккуратным и ответственным людям.

Другая проблема в области измерений в том, что результаты наблюдений зависят от теоретических установок наблюдателя (мысль влияет на ощущение, восприятие). Например, если лаборант X придерживается гипотезы А, то он и фиксирует с большей вероятностью то, что соответствует А. Лаборант же Y (сторонник гипотезы B) фиксирует то, что соответствует B. Это проявилось у биологов в 60-е годы 20-го столетия при подсчёте числе микрочастиц, видимых в микроскоп в определённой области. Этим странным феноменом специально занимались психологи, т.к. эффект оказался устойчивым. Отсюда вывод: лучше доверять наблюдение лаборантам, не знающим ни об А, ни о B.

Формы связи с общественностью и пропаганды научных достижений (PR науки).

В 20-м столетии в отношениях между наукой и обществом, властью обнаружились относительно новые явления.

Прежде всего наука приобрела огромное влияние на общество – стала новой производительной силой (как и предсказывал Маркс) и даже социальной силой. При решении трудных задач власть и общественность (гражданское общество) обращаются к учёным. Сложилось мнение, будто «наука всё может».

С другой стороны, сформировалось мнение об опасности науки. В СМИ муссируются слухи об опасных изобретениях, а среди не очень образованных слоёв живёт тревожное ожидание угроз, порождаемых «яйцеголовыми».

Всё это – следствие огромного отрыва уровня современных научных знаний от уровня образования у большинства граждан, а в особенности у представителей власти. Ведь все 3 ветви власти загружены в основном юристами и бизнесменами - людьми, не знающими современной науки - ни математики, ни физики, ни генетики, а занятыми только борьбой с «врагами», т.е. друг с другом, с журналистами, с группами влияния, борьбой за голоса избирателей. В демократическим обществе постоянно идут дискуссии о том, куда уходят бюджетные деньги. В передовых странах наука поглощает до 6 % бюджета (СССР, Израиль и другие). Простому избирателю нужно знать, на что учёные тратят деньги государства. Отсюда политика объяснения значения научных открытий, в частности, удивительных феноменов, наблюдаемых астрономами на других планетах и в галактиках, чудес генетической инженерии, огромной пользы от информационных разработок. Из научной части бюджета ЕС до 5% уходит на PR и популяризацию науки. Действительно, вечно недовольному обывателю необходимо объяснить, зачем нужно запускать ракеты на Плутон, к окраинам Солнечной системы или зачем нужен коллайдер и нейтринный телескоп.

Безопасность - способы защиты научных знаний, личностей и учреждений.

Важную роль сегодня приобрела и проблема защиты знаний от фальсификации, обмана, воровства, а также защиты личности самих учёных и университетов, академий, научных учреждений.

Защита знаний. Этот вопрос периодически возникает в процессе познания при прохождении наукой революции – как научной, так и социальной. Если появляется новая фундаментальная теория, то начинается борьба между представителями старой парадигмы и сторонниками новой.

Наука и власть

В прошлом связь науки с властью постепенно усиливалась по мере накопления знаний и укрепления влияния науки на общество – на образование, на медицину, на производительные силы, на обороноспособность. Образ седобородого мудреца в высоком колпаке, наблюдающего звёзды из башни и оторванного от общества, каким представляли учёного в древности, сменился в последние столетия на Западе образом подтянутого, бодрого профессора, активно участвующего в социальной жизни и вхожего во властные кабинеты. В период классической науки так и было. В правление Екатерины II математик Леонард Эйлер был всемерно обласкан царицей. Только за то, что он жил и работал в столице России и выпускал свои труды под грифом С.-Петербургской академии наук, он получал огромную плату и всевозможные привилегии.

С 17-го столетия авторитет учёных непрерывно рос. В результате количественные изменения переросли в качественные.

В 20 – 21-м столетиях произошёл сдвиг в понимании главного идеала науки: если раньше им полагалась прежде всего истина, то в 20-м веке к ней добавляется, а иногда и подменяет истину польза. Отсюда давление на науку со стороны государства (точнее бюрократии, чиновничества), его требование к научному сообществу минимизировать фундаментальные исследования (цель которых – истинное знание) и максимизировать прикладные, технологические, ведущие к пользе, точнее – к деньгам в бюджет государства.

Отсюда столкновение истины и пользы – противоречие между наукой и властью.

Почему это произошло? Дело в том, что по мере роста влияния науки как социального института произошло смещение акцентов, а затем и изменение роли, задач и функций знаний. В древности и средние века знание и образование были ценностями сами по себе, они открывали все двери. Однако в 20-м столетии, по мере роста среднего уровня образования у населения цениться стало только высшее образование, а затем – только научная степень. Сегодня рабочий с университетским дипломом – не редкость. Одновременно быстро шёл процесс роста и усложнения знаний, усложнялась и техника. В отличие от 17-го столетия всё труднее открыть новый закон природы. Следовательно, исчерпывается программа развития познания, заложенная в 16 – 17 веках. В 21-м столетии необходимо найти новые цели, новый путь и новые способы познания.

С другой стороны, огромный рост производительности труда (за 20-й век в тысячи раз), достигнутый благодаря науке, привёл к негативным, просто печальным последствиям: развитию потребительского мировоззрения. В западных странах, в городах возник огромный слой людей, занятых «псевдодеятельностью», т.е. в сущности ничего не дающих народу, но чем-то вроде бы занятых. Наряду с преступниками это банкиры, налоговики, политики, множество правовых профессий (юристы – судьи, прокуроры, адвокаты, таможенники, МВД, ФСБ и т.д. и т.п.). Что они производят? Духовные, интеллектуальные, материальные ценности? – НЕТ! Они следят за работой других. Они контролёры. В лучшем случае управленцы. Но являются ли управленцы идеалом нравственности? Наоборот, по мере подъёма по бюрократической лестнице, происходит отбор по безнравственности. Это показал ещё в начале 20-го столетия М.Вебер /Вебер/. Отсюда постоянный кризис в отношениях между властью и народом.

Вследствие потребительства среди населения стали цениться отдых, шопинг и тому подобное «ничегонеделание». Зачем работать, зачем напрягаться, если учёные откроют новые знания, а инженеры, бизнесмены, рабочие сделают оригинальные товары и услуги. Сформировался обширный слой «вампиров», отсасывающих информацию, энергию, деньги, время у нормальных людей – тружеников. Такое общество не жизнеспособно и долго не просуществует (хотя бы по экологическим причинам, не говоря уж о нравственных). Об этом писали самые различные мыслители.

Но пока оно ещё не развалилось, оно искажает и подрывает науку и весь род человеческий.

Растёт потребительство и в России, ставшей на путь строительства рыночного общества. Сегодня проблемой стало найти донора – человека, добровольно сдающего кровь. В духовной области то же самое. Действительно, в обществе вампиров (забирающих себе труд других) не найти донора (человека, бескорыстно отдающего себя людям).

Отсюда и нравственная проблема, встающая перед научным сообществом: можно ли развивать науку, не увеличивая при этом слой «вампиров» и не подрывая жизнеспособность человечества?

Эту проблему в той или иной форме многократно ставили учёные после II Мировой войны. Об этом говорят документы Пагуошского движения учёных за мир, обращения и манифесты А. Эйнштейна, А.Гротендика, А.Д.Сахарова и других.

Многие учёные осознают свою косвенную ответственность за рост «вампирского» общества. Но политики, бизнесмены, военные не понимают даже, о чём речь.

Перейдём к более приземлённым, конкретным вопросам.

В управлении наукой встаёт вопрос, насколько оправдывают себя финансовые средства, потраченные на фундаментальные разработки в области вооружений? Специалист в области философии техники Э.Лейтон вместе с группой учёных и инженеров развивал проект «Хиндсайт», который продолжался 8 лет в США. Выводы: всего лишь 9% из 700 технологических инноваций имели в качестве источника новейшие научные достижения. Остальные 91 % - от уже известных технологий. Среди же 9% инноваций лишь 0,3 % происходили из фундаментальных исследований. Отсюда ясно, что мгновенная отдача от фундаментальной науки незначительна /Лешкевич. С. 252/.

Однако это не значит, что не следует тратить деньги на глубокие проекты, нацеленные вглубь космоса или микромира, или фундаментальной биологии, психологии, математики и т.п.

Так, среди философствующих математиков и физиков-теоретиков обсуждается гипотеза о ζ-функции, выдвинутая Б.Риманом полтора века назад. Предполагают, что если бы она была решена, то мы бы поняли, как свёртывать пространство и свободно, без особых затрат энергии добираться до других галактик, не говоря уж о соседних звёздах. В чём-то сходные соображения о природе пространства выдвигал после Римана и о. П.А.Флоренский.

Однако теорема Римана не поддаётся и, по мнению ряда мыслителей, причины этого нравственные, а не интеллектуально-научные.

Об этом говорит и история решения проблемы Пуанкаре, поставленной век назад и наконец решенной Г.Перельманом в 2002 г. После многочисленных проверок решения, опубликованного в интернете, научное сообщество признало решение правильным, назвало петербургского математика гением, предложило ему вручить медаль Филдса (аналог нобелевской премии в математике), а также 1 млн $. От всей этой суеты Григорий отказался и не поехал в Испанию на вручение медали и премии. В кратком интервью он сказал, что истина для него важнее денег. Среди талантливых людей 20-го века он занял 9-е место (по классификации одного из журналов по наукометрии).

Интересно, что Перельман до сих пор проживает с мамой в обычной 1-комнатной квартире (хрущёвке), получает весьма скромную зарплату, интересуется только математикой, отдыхает на даче у друзей, любит собирать грибы.

Некоторые мыслители делают вывод: настоящая наука – только поиск истины, но не пользы. Причём настоящую истину (абсолютную истину, или истину разума – по Лейбницу) открывают высоконравственные люди. Сходные мысли за 2 тысячелетия до немецкого учёного сформулировал Будда. А относительно недавно Пушкин: «Гений и злодейство – две вещи несовместные» /Пушкин/.

Таким образом, отношения науки и власти наглядно выразил ещё Диоген. Когда-то знаменитый полководец Александр Македонский, прослышав о парадоксальном мыслителе Диогене, посетил его. Полководец подошёл к бочке, в которой жил философ, и спросил его: «Чего ты хочешь?» Диоген ответил: «Отойди, ты загораживаешь солнце». Это была его единственная просьба.

Ньютон был членом парламента (палаты лордов). Он 20 лет вынужден был периодически сидеть там. Единственная речь, которую сэр Ньютон произнёс в палате за 20 лет, состояла из 2 слов: «Закройте форточку».

Вероятно, для Диогена (и Ньютона, и Перельмана) наилучшее отношение между наукой и властью - «находиться в разных пространствах и не соприкасаться друг с другом».

К сожалению, история 20-го столетия подтверждает это. Тоталитарные и потребительские режимы, которые господствовали на просторах Евразии, исказили науку неимоверно.

В Германии в 1912 году один их химиков изобрёл ОВ – отравляющие вещества (его фамилию мы не называем по нравственным соображениям, следуя заповеди «забыть Герострата»). Результат – десятки тысяч убитых ОВ. Началась гонка химических вооружений. В Германии в последующие 40 лет было изобретено, создано и использовалось множество самых изуверских средств убийства солдат и мирных граждан. В первую половину 20-го столетия Германия стала безусловным лидером по военной науке. Другие страны значительно отставали от неё по уровню наукоёмкости вооружений (за исключением США – и только по линии атомного оружия).

В СССР уже в 1920-е годы фактически были разгромлены гуманитарные исследования. Естественные и технические существовали на минимальном уровне. Но с середины 30-х годов в связи с подготовкой к следующей войне начался быстрый рост технических и военных наук. С началом холодной войны (после 1945 года) советская власть развивала естественные (физику, химию, геологию), технические, военные науки. Иные науки либо извращались, либо кое как существовали «под крылышком» физиков.

В биологии, математике, остатках гуманитарных исследований с 20-х годов развернулась борьба между «пролетарской, марксистской», якобы подлинной наукой и «буржуазной, идеалистической» наукой. Известна борьба между Н.И.Вавиловым, гениальным учёным, открывшим закон гомологических рядов, целой плеядой генетиков и безграмотным Т.И. Лысенко, «народным академиком-агрономом», обещавшим В.И. Сталину обеспечить расцвет сельского хозяйства на базе диалектико-материалистической биологии. Советская генетическая школа, одна из лучших в мире, была уничтожена, а её лидеры убиты. Программа Лысенко провалилась. До сих пор биология в России отстаёт от западного уровня.

Кибернетика в СССР также пострадала от тоталитарного режима. Первые электронные вычислительные машины были созданы в США (Чикаго, 1944 г.) и СССР (Киев, 1945 г.). На Западе Н.Винер был громогласно объявлен единственным создателем новой науки кибернетики, обещавшей неслыханные выгоды в управлении, решении сложнейших задач, полной автоматизации производства. Естественно в конце 40-х годов перед правительством встал вопрос – нужно ли развивать кибернетику в СССР? Президиум АН СССР поручил решить вопрос А.Н. Колмогорову – самому сильному математику в стране. В 1948 году Колмогоров напечатал статью в главной газете СССР «Правде», в которой назвал кибернетику «распутной девкой капитализма». Этим он на десятилетия остановил развитие этой важнейшей науки в социалистическом лагере. Почему он так поступил?

Колмогорова обидело научное сообщество Запада, назвав важный класс интегралов, открытых советским математиком, интегралами Винера, сделавшего то же самое, но позже. Кроме того, если управление в обществе будет автоматизировано, то учёные заменят партийных работников, а тогда нужна ли вообще компартия – «боевой авангард мирового пролетариата»?

Видимо, беспартийный Колмогоров посчитал для себя удобным в период начала холодной войны позиционировать себя как идейного борца против мирового империализма, включиться в патриотическую кампанию «В защиту русской науки» и защитить себя от НКВД во время очередной волны репрессий.

Таким образом, в реальной истории науки сливаются воедино политика, исследовательская мысль, интриги и эгоистические страсти учёного, а поиск истины и достижение общественной пользы извращаются тоталитарной властью. Из-за ошибки Колмогорова наша страна (СССР, а ныне Россия) значительно отстала от западной цивилизации в области информационных технологий и очень многое потеряла.

Противоречия между властью и наукой продолжаются и сегодня. В период с 1985 года по настоящее время в России власть в очередной раз попыталась «улучшить» науку как социальный институт. Поскольку в 1991 году к власти пришла элита, исповедующая либеральный экономизм, поэтому она и науку превращает в институт, «производящий деньги». Истина отодвинута на 2-й план, на первом – даже не польза, а гораздо уже - прибыль.

Сближение между властью и наукой происходит уже более 2 столетий – 19-й и 20-й века, причём во всех странах. Лаг между открытием и его использованием в производстве сократился за этот период в 10 – 20 раз, со 150 лет до 10 (иногда 2 - 5). Например, лазер изобретён в СССР и США в 1956 году¸ а заработал в военном деле в 1957, в промышленности в 1958 году. В 2007 году в США получен патент (закрытый) на антигравитационный двигатель (основан на эффекте ослабления гравитации вблизи сверхпроводника – эффекте, открытом российским физиком). Он мог бы заработать в транспорте в массовом масштабе через 5 – 10 лет. Но нефтяные и автомобильные корпорации, вероятно, будут бороться против нового экологичного двигателя ещё десятки лет.

В США после II Мировой войны к власти пришла олигархическая элита, которая также исказила науку. Для потребительского общества наука – источник не истины, а пользы, поэтому развивались в первую очередь прикладные исследования, дающие власть, прибыль, деньги (Пентагон и корпорации). Фундаментальные исследования развивались в университетском секторе. Развернулась холодная война и гонка вооружений. В результате большую часть расходов на науку поглощали военные. По подсчётам мирового научного сообщества к 1980-му году в США было создано ядерных зарядов столько, что если их все взорвать, то можно было уничтожить человечество 50 раз.

Помимо ядерного, химического, биологического оружия, ракетно-космической индустрии США создали психотронное оружие, геофизическое, плазмоидное и другие. При этом научное сообщество США поддерживало правительство в бессмысленной и аморальной гонке вооружений, а голос нравственных учёных был почти не слышен.

Сегодня нравственный голос учёных-профессионалов слышен ещё меньше. Даже в западных странах их не очень-то слушают. Решения принимают власть имущие. Лишь изредка они обращаются к экспертному сообществу.

Так, физик Л. Коварски описал атмосферу, которая сложилась в коридорах власти США, в структурах, определяющих научно-техническую политику. Когда шоковый эффект от Хиросимы и Нагасаки начал тускнеть в общественном сознании, характерными стали высказывания типа: «Что здесь делают эти люди?», «Учёные должны знать своё место» /Мамчур. С. 78/.

Точно такое же отношение к науке и у власти современной России.

Таким образом, отношения между наукой и властью как социальными институтами крайне противоречивы. Оба института нуждаются друг в друге, но преследуют часто противоположные цели – либо истину, либо пользу (как прибыль). Наука зиждется на свободе творчества. Власть – на принуждении и насилии. В той мере, в какой им удаётся совместить свои интересы, удаётся и развитие научного познания.

Этика науки

Мы рассматривали в основном онтологические и гносеологические проблемы философии и истории науки. Этика является одним из разделов аксиологии – теории ценностей.

Этика как учение о нравственности является одним из «столпов» культуры. Её главный идеал добро (благо) входит в «святую» троицу Истина-Добро-Красота - ядро всей деятельности homo sapiens.

Как проявляется добро (благо) в научном познании, какие нравственные проблемы возникают в процессе исследования природы, общества, человека?

Общие отношения между познанием вообще и нравственностью одним из первых описал Сократ: «Кто знает истину, не совершает зла», - говорил он. Учение Сократа можно понимать как рационализированную этику. Из неё, в частности, следует, прямая связь истины и добра. Истина ведёт к добру, добро – к истине.

Отсюда следует, что научное познание в сущности способствует нравственности. Большинство великих мыслителей соглашались с этим.

Однако в конце 18-го века Жан-Жак Руссо первым подверг сомнению общепринятое мнение о том, что науки и искусства способствуют нравственности. Они этически нейтральны.

Последний тезис получил развитие уже в 19 - 20-м столетиях, когда благодаря позитивизму стало распространённым среди учёных мнение об этической нейтральности науки. Мол, дело науки – исследование законов природы, поэтому наука не должна содержать в себе никаких ценностных привнесений.

Но после страшных изуверств в двух мировых войнах, когда в муках погибли более 70 миллионов человек, причём с участием науки, благодаря которой были созданы самые эффективные средства убийства, тезис об этической нейтральности науки подвергся атаке.

В 60 – 80-е годы прошлого столетия в советской и иностранной печати многократно

разворачивались дискуссии об этике науки, особенно в сообществе биологов и философов (а не среди физиков как следовало бы ожидать!). Так, советский биолог В.А. Энгельгард, англичанин Э. Чейн выступали за нейтральность науки. В то же время советский философ И.Т. Фролов, биологи - француз Ж. Моно, англичане С. Роуз, Х.Роуз настаивали на неразрывном единстве научного познания и этических ценностей /Мамчур. С. 75 - 76/. Роузы ввели в научный фольклор выражение «Миф о нейтральности науки».

В чём корень разногласий? Что здесь имеется ввиду?

С одной стороны, главной назначение науки в культуре – открытие истинного знания. В этом «и сила, и слабость науки» /В.С. Стёпин /. Сила - в знании, необходимом обществу. Слабость – в отказе от решения важнейших мировоззренческих проблем: об Абсолюте, о бытии, о месте человека в мире, о свободе человека, творчестве, любви …

Отсюда другая сторона разногласий: незаслуженно взвалив на науку бремя открытия ВСЕЙ истины, общество преувеличило возможности этой формы познания.

Об этом прекрасно сказал И.Кант. Есть теоретический разум и есть практический разум. Наука относится к теоретическому. Этика – к практическому.

Однако за 200 лет ситуация и в обществе, и в самой науке круто изменилась!

Сегодня наука стала захватывать и вопросы практического разума.

В чём это проявляется?

1. В период классической науки (17 – 19 века) лаг, или время между открытием и его внедрением в практику, составляло сначала 50 - 100 лет¸ затем сократилось до 20 и 15 лет. Сегодня, в период постнеклассической науки лаг сократился до 0 (ноль – условно, фактически до нескольких дней!). Граница между фундаментальной наукой и прикладной стала условной. Поэтому, например, на Западе, особенно в США вообще не применяют советское деление науки на фундаментальную и прикладную. Есть просто наука. В западных СМИ под заголовком «Хай-тек» пишут о Марсе, галактиках и кварках!

2. Появились гибридные лаборатории в промышленности. В них реализуют проекты, где одновременно, вместе работают фундаментальщики с прикладниками. Ранее, в годы холодной войны в военной промышленности, в ракетно-космической, ядерной областях работали именно гибридные лаборатории. Ещё в 1959 году Королёву пришлось решать вопрос о посадке ракеты на Луну. Шли бесконечные споры теоретиков: одни говорили – поверхность нашего спутника твёрдая, другие считали, что Луна покрыта космической пылью на километры вглубь (особенно в лунных “морях”), поэтому поверхность мягкая, и ракета провалится на сотни метров вниз. Радиозондирование ответа не давало. Сроки поджимали. Тогда на одном из совещаний Главный взял листок бумаги и написал: «Луна твёрдая. Королев». Ракета села и не провалилась. Королёв оказался прав! Проект был успешно завершён.

Ответственность, которую взял на себя Главный конструктор, была и теоретической, и практической, даже нравственной одновременно.

Так же приходится работать и другим учёным в гибридных лабораториях. У них многократно повышается этическая ответственность.

Таким образом, в переломную эпоху конца 20-го, начала 21-го веков социально-психическое время общества (особенно у учёных) многократно ускорилось. Выражаясь синергетическим языком, общество попало в бифуркационную область, область выбора, а социальная система стала «мягкой», нелинейной. В этих условиях начинают сливаться старые параметры порядка - теоретический и практический разум, фундаментальная и прикладная наука, знание и ценности, истина и добро. Работают новые – высшие, более тонкие (духовные) параметры порядка. Поэтому наука стала этически нагруженной. Учёный обязан осознавать свою нравственную ответственность перед обществом. Если он знает о отрицательном последствии открытия для человечества (даже потенциальном), он должен сделать всё возможное, чтобы предотвратить негативное последствие. Он должен требовать своего включения в экспертную комиссию, заявить об опасностях своим коллегам, выступать в СМИ, обращаться к президентам (университета, академии наук, страны), в ООН и т.д. /Мамчур. С. 76/.

Сегодня, когда биология стала лидером естествознания, этические требования к науке стали обсуждаться в связи с генной инженерией. Наряду с многочисленными положительными следствиями расшифровки генома человека, обнаружились и отрицательные. Самая опасная - возможность для властных структур манипулировать геномом этноса или даже всего человечества, чтобы направить его эволюцию в «правильном» направлении. Этим уже занимались фашисты, выводившие расу чистых «арийцев», или памятуя Ницше - «сверхчеловеков». В последние годы подобные безнравственные эксперименты вновь проводят отдельные организации «золотого миллиарда». И это очень опасно.

Таким образом, в этике науки выделяют внешнюю и внутреннюю стороны.

Внешняя сторона относится к проблемам научных исследований как «вещи-для-нас». Внутренняя как «вещи-в-себе» (Кант).

Этические вопросы, возникающие внутри науки, как и в обществе в целом, сводятся к отношениям между людьми. Это в основном проблемы плагиата, интеллектуальной собственности, ссылок, добросовестности в исследованиях.

Плагиат. В информационном обществе эта проблема предельно обострилась, поскольку благодаря IT монографии, статьи можно копировать, переводить на другие языки и – и выдавать за свои. ВАК СССР ежегодно публиковал довольно короткие списки лиц, лишённых научной степени и званий по моральным причинам. Главным образом за плагиат. Сегодня Министерство образования и науки РФ (и его отдел - ВАК) начинает робкие попытки хотя бы приблизиться к этой этической норме, поскольку воровство идей, текстов, даже изобретений в одной только России перешло все мыслимые пределы.

Интеллектуальная собственность. Это правовой вопрос, но он естественно имеет и нравственную сторону. Ясно, что в случае воровства чужой идеи, технологии (при отсутствии публикации, патента) остаётся только обратиться к сообществу коллег и объявить о проступке учёного. Тогда моральное осуждение даст хотя бы частичную компенсацию за преступление.

Распространённым преступлением стала покупка диссертаций. В 2007 году кандидатская стоит примерно 5 – 6000 $. Докторская вдвое дороже.

Ссылки. С тех пор как важным фактором признания статьи, монографии (особенно на Западе) стало количество ссылок на неё в значимых научных изданиях, ссылки стали создавать искусственно - по рыночному принципу: ты - мне, я – тебе, т.е. я сошлюсь на тебя, а ты – на меня. Авторы индексных методов разрабатывают всё более сложные методы подсчёта, чтобы исключить такие вещи.

В России известны академики, доктора наук, имеющие по несколько тысяч научных публикаций. Возникает вопрос: может ли физически написать всё это ОДИН человек? Очевидно, он приписывает свою фамилию к чужим статьям (аспирантов, подчинённых и просто карьеристов и подхалимов). Поэтому среди порядочных учёных России утвердилась нравственная норма: не публиковать статьи за подписями, среди которых – начальник и подчинённый (руководитель и аспирант и т.п.). правильно публиковать за подписью аспиранта (без профессора). Позже, когда аспирант станет кандидатом, совместные публикации с руководителем допустимы с нравственной точки зрения.

Премии. Уже давно в научном сообществе утвердилась мысль о коррупции при получении премий. Так, в СССР в газете «Правда» ко дню рождения В.И. Ленина 22 апреля ежегодно объявлялись ленинские премии в области науки и искусства. Кроме того присуждались и государственные премии (бывшие сталинские) – главным образом в области производства, технических достижений. В списках награждённых можно было заметить странную закономерность: в начале идёт министр, затем начальник главка, директор завода (института), начальник цеха (отдела), старший инженер (научный сотрудник), наконец завершает наградной список просто инженер (младший научный сотрудник). Проницательному читателю ясно, кто в действительности сделал изобретение (открытие) – последний в списке. Остальные последовательно приписывали сами себя к открытию. То же самое продолжается в России и сегодня, в эпоху господства бюрократии.

Но подобные “странности” проявляются и на Западе - в нобелевском комитете. В мировом научном сообществе уже десятки лет как утвердилось убеждение: комитет даёт премии американским учёным за деньги. Университеты США покупают премии очень дорого, но это оправдывается. В отличие от американцев российские учёные не покупают премии, поэтому получают их редко, но заслуженно.

Интересно, что по оценкам известных науковедов в 50 – 70-е годы ленинские премии СССР по новизне, фундаментальности и важности для общества нередко были выше, чем нобелевские.

Таким образом, отношения между наукой и нравственностью чрезвычайно сложны и в конечном счёте сводятся к отношениям «Истина - Добро» - как во внешних для науки отношениях, так и во внутренних.

*

Роль науки как социального института постоянно возрастает. Она стала главной производительной силой, главным способом разрешения общественных противоречий. Ожидаемый процесс сближения науки и власти, науки и мировоззрения, истины и добра (блага) даёт надежду на преодоление глобальных кризисов и выхода на следующий виток эволюции homo sapiens.