21. Множественность определения слова, критерии определения слова

Язык часто называют языком слов, чем подчеркивается особая значимость слова для языковой системы. В слове отчетливо проявляется специфика языка как особой знаковой системы, в слове осуществляется связь фонем и морфем, слово выступает как строительный материал для единиц следующего уровня – словосочетаний и предложений. В слове отчетливо проявляется связь языка и мышления, языка и действительности и обнаруживаются специфические особенности их отношений. Наконец, на уровне слов особенно отчетливо выступают различия разных языков и разных языковых типов.

Все это указывает на важность и одновременно трудность определения слова. Недаром до сих пор нет общепринятого определения слова. Сами различия в подходах к определению слова свидетельствуют о его сложности и своеобразии.

Слово определяют через его связь с предложением как предельный минимум предложения, минимальную синтаксическую единицу (Л. В. Щерба, И. А. Бодуэн де Куртенэ и др.), через связь с понятием (чаще философы), через отношение к действительности (В. В. Виноградов). В определениях слова подчеркивают его самостоятельность и целостность, совмещение грамматической, фонетической и семантической сторон.

Разнообразие типов слов любого языка легко показать на простых и доступных примерах. Сравним слова в предложении: Она идет в школу. Их неравноценность заметна сразу. Слова идет, школу имеют конкретные, легко устанавливаемые значения. Слово она в данном предложении означает определенную девочку, но оно может обозначать любую девочку, женщину, какой-либо неодушевленный предмет. Ср.: Эта книга у меня. Она нужна вам? А каково значение предлога в? Ср.: идти в школу, быть в школе, идти в галошах, вовлечь в работу, пальцы в чернилах, пьеса в трех действиях, в прошлом месяце, разница в годах, весь в отца, в двух шагах и т. д. Во всех этих случаях в значении предлога в есть свои особенности, но нигде он не называет конкретного предмета, признака, действия. Предлог указывает на отношения между словами, выполняет в предложении служебную роль. Еще ярче разница между словами знаменательными (существительными, прилагательными, глаголами, наречиями) и служебными проявляется в тех языках, где при существительных имеется артикль, т. е. особое служебное слово, указывающее на какие-либо грамматические признаки слова, например на род. Ср. в немецком der Tisch (стол) – мужской род, die Karte (карта) – женский, das Heft (тетрадь) – средний. В русском языке указание на род передается частью слова – окончанием.

К этому следует прибавить и характерную для языков многозначность слов. Можно ли считать одним словом угол при его употреблении в разных значениях: угол – место, где сходятся, пересекаются две плоскости, стороны (угол дома, стены, стола); математическое понятие (прямой угол); часть комнаты, сдаваемая внаем (снимать угол); место, где живут (живем в глуши, в настоящем медвежьем углу)?

Подобное же положение и со словом острый в таких сочетаниях, как: острый нож, штык, т. е. отточенный, колющий или режущий инструмент; острый нос лодки, т. е. сужающийся к концу; острый ум, т. е. проницательный; острое блюдо, т. е. блюдо со специфическим вкусом; острая боль – ясно выраженная и т. п. Еще сложнее решить вопрос: одно или разные слова в таких случаях, как ударник – часть затвора винтовки и ударник – передовой рабочий?

Сложность слова, разнообразие его в пределах одного языка и в разных языках делают важным выявление свойств слова как единицы языка. При этом должны быть учтены функции слова, своеобразие его отношений с другими единицами языка, специфика проявления слова в языке и речи, особенности его смысловой, фонетической и грамматической структуры.

Слово выполняет две функции:

1) называть, обозначать явления действительности

2) обобщать, передавать понятия.

Выделяя и познавая явления окружающего мира, человек дает им наименования. Называть могут не только слова, но и словосочетания и предложения. Однако основная роль в процессе номинации (называния) принадлежит слову. Слова, называя предмет, включают его в определенный класс предметов и отличают от других классов предметов, в этом проявляется обобщающий характер слова.

В основе процесса номинация лежит жизненный опыт человека, неоднократное знакомство с предметами окружающего мира, познание свойств этих предметов. На основании знания о предметах в сознании человека образуется обобщенный, устойчивый образ предмета.

Признаки, которые становятся основой наименования, в разных языках могут быть различными, но иногда оказываются совпадающими. Например, русское лебедь связано с индоевропейским корнем * elbh/albh, означающим «белый», такая же связь и в названии лебедя в татарском языке (ак кош, т. е. «белая птица»); русское название петуха связано с глаголом петь, такой же признак и в немецком der Hahn. Но такие совпадения встречаются реже.

Значительно чаще признаки, лежащие в основе названий, не совпадают. Так, русское заяц восходит к общему индоевропейскому корню, обозначавшему «прыгать, скакать», немецкое название зайца der Hase связано с его цветом, а венгерское диалектное füles восходит к fül (ухо).

В русском языке белка названа по цвету, в греческом – по длинному хвосту.

Далеко не всегда в основе названия лежит существенный признак, действительно выделяющий данный предмет из ряда других подобных. Например, немецкое название мухи die Fliege от fliegen – летать, но летают почти все насекомые; считают, что лес назван по признаку «имеющий листья», т. е. опять-таки по очень общему признаку.

Основой для номинации может стать и звукоподражание, ср. русские глаголы ржать, каркать, чирикать, шептать, жужжать, бормотать. В этом случае также иногда наблюдаются совпадения в разных языках, ср. русское диалектное ботать (бить, колотить) и французское baitre с тем же значением; русское шептать и соответствующие румынское şopti и финское sopottaa.

Во всех языках широко распространено образование слова от другого, существующего в данном языке. Обычно примеры подобной номинации имеют регулярный характер. Так, часто отмечается связь названия действия и предмета. Ср.: пилить – пила, работать – работа, прыгать – прыжок, играть – игра.

В подобных случаях далеко не всегда может быть точно установлено направление мотивации – от предмета к действию или от действия к предмету. Не всегда может помочь и анализ словообразовательной структуры слова. В русском языке есть факты, которые хорошо показывают направление мотивации от действия к предмету.

Глагольная мотивация постоянно отмечается и в обиходно-бытовой, разговорной речи, когда наряду с официальными названиями предметов создаются новые ситуационные, окказиональные (т. е. в известном отношении случайные, наблюдаемые у отдельных людей, в отдельных случаях). Например, приспособление для прочистки раковин в домашних условиях, состоящее из длинной палки с резиновой грушей на конце, официально называемое вантуз, в разговорной речи получало названия: прочищалка, пробивалка.

Две основные функции слова – называть, обозначать явления действительности и обобщать, передавать понятия – взаимосвязаные и взаимодополняющие друг друга. В то же время в разных группах слов может отчетливее выступать то одна, то другая функция.

Подавляющее большинство слов, прежде всего так называемая конкретная лексика (голова, крылья, ключ, глаза; трава, дерево, куст, цветок, лист; море, скала, гора; мост, дом, завод, фабрика), характеризуется относительно равноправным проявлением обеих функций. Различия между отдельными словами в соотношении этих функций, конечно, есть, но не столь значительны. В других группах слов разница ощущается сильнее.

В таких словах, как тип, дело, вещь, факт и подобных, функция обобщения преобладает, так как обобщенный характер их значения выступает отчетливо, ср.: вещь «всякий неодушевленный предмет, обычно являющийся изделием человека» или факт «событие, происшествие; то, что произошло, случилось на самом деле». В то же время номинативная функция у них ослаблена, так как слова вещь, дело могут быть применены к весьма разным явлениям действительности (ср.: «Иная вещь: подсвечник, лампа, транспарант, пресс-папье — стоит года три, четыре на месте». Гончаров). Функция обобщения превалирует над номинативной и в абстрактных существительных: радость, доброта, глубина, белизна и т. п., а также в словах, обозначающих несуществующие явления, предметы: фея, русалка, бес, домовой и т.д.

Противоположную группу составляют слова с узким, специализированным значением, называющие типы инструментов, детали машин, марки машин и самолетов и т. п. (реле-регулятор, «Москвич-407», ГАЗ-12, АН-24, ИЛ-18). Понятийная отнесенность в таких словах ослаблена. Аналогичное положение и в именах собственных, в которых важно не обобщение, а именно выделение (ср.: река и Волга, Ока, Днепр; озеро и Байкал, Селигер; девочка и Маша, Оля, Катя; рабочий и Иванов, Кузнецов, Володин).

Сопоставление нарицательных и собственных имен существительных позволяет отчетливо и интересно показать соотношение основных функций слова. Образование имени собственного на базе нарицательного приводит к потере функции обобщения. Ср. лев и Лев Иванович, роза и Роза Андреевна.

Наоборот, переход собственных имен в нарицательные возрождает и усиливает в них функцию обобщения, так как они важны для нас, прежде всего, как выражение определенных понятий. Богатые примеры такого усиления понятийной стороны слова дает русская литература (ср.: «Молчалины блаженствуют на свете» и т.п.).

Соотношение основных функций хорошо прослеживается и при сопоставлении общеупотребительных слов и слов-терминов, где функция обобщения проступает сильнее. Ср. астрономический термин звезда, включающий в свое содержание всю совокупность существенных признаков астрономического понятия, и общеупотребительное слово звезда; сопротивление (термин электротехники) и сопротивление (плохому влиянию); сила тяжести и сила привычки; слово как единица языка и «Скажи хоть слово».