Народное управление и суд. Праздники

ЭКК народов Горного Кавказа осуществлялись в самых различ­ных, нередко весьма своеобразных формах. Известны, например, факты, когда на народные сходы, созывавшиеся для рассмотре­ния особо важных дел, приглашали также представителей других народов. Такое представительство широко практиковалось, в част­ности, в Восточном Причерноморье, где для обсуждения особо важных дел собирались адыги, убыхи и абазины, абхазы и аба­зины. Именно в таком представительстве обсуждались вопросы войны и мира, взаимоотношений с соседними народами и обще­ствами, как, например, на меджлисе, созванном в 1840-х годах причерноморскими адыгами. Аналогичные примеры известны в быту и других горских народов. В балкарской надписи, датируе­мой Л. И. Лавровым 1715 г., рассказывается о спорных земель­ных вопросах между балкарскими обществами (Балкария, Безен-ги, Хулам, Чегем, Баксан), которые по обычному праву решал третейский суд. В его составе, согласно историческим преданиям балкарцев, кроме последних участвовали приглашенные — сван­ский князь Отар Дадешкелиани и кумыкский Агалар-хан. Л. И. Лавров, излагая содержание этой надписи, называет в со­ставе третейского суда Аслан-бека (сына Батумар-султана Кай-тука), Сафар-али (сына Караджава), сына Битара, сына Базанта и Рашадбека. Названные лица в качестве понятых свидетельст­вовали, что «за Исмаилом Варасбием (т. е. Урусбиевым.— Н. В.) признано право на владение некоей территорией, границы которой указаны разными урочищами».

Таким образом, среди участников третейского суда, по данным Л. И. Лаврова, были кабардинский князь Аслап-бек Кайтук, ши­роко известный в русских документах первой четверти XVIII в. (князь в Большой Кабарде, глава Кашкатавской партии); ди-горский владетель Караджава; осетин Битаров. Решением третей­ского суда «балкарский князь Исмаил Урусбиев получил согласие соседних феодалов на владение землей у границ Большой Кабар-ды и Осетии, очевидно в предгорной части долины р. Черека, т. е. в восточной части Балкарии». В народном суде (тере), функционировавшем в Балкарии в дореформенное время, разби­рались не только поземельные споры, но и различные граждан­ские и уголовные дела. Помимо балкарцев, в этот народный суд нередко обращались также жители Карачая и Дигории ¹¹⁵.

199

Рис. 23. Черкесская пляска (западные адыги). Рис. начала XIX в.

Проведение таких совместных судебных разбирательств с при­глашением представителей соседних народов было известно и в Хевсурети. Здесь для участия в третейском суде (груз, рджулис кацеби) для разбора особо сложных дел по кровной мести поми­мо хевсур приглашали чеченцев, ингушей и кабардинцев. Все участники суда (советники, груз, мебчени) собирались между двумя селами — убитого и убийцы. На разбирательство обязатель­но приглашали одного из хевсурской фамилии Чинчараули, жившей в с. Гудани, так как в представлении хевсур их обычно-правовые традиции (рджули) происходили из этого села¹¹⁶.

Проявления ЭКК народов Горного Кавказа не ограничивались рассмотренными выше сферами общественного быта и интенсив­но развивались даже в таких консервативных областях, как тра­диционные представления, верования и праздники, в том числе сакральные. По описанию Колепати (1840-е годы) грузинский храм Самеба (св. Троица) в Дарьяльском ущелье был местом по­клонения не только грузин, но также осетин и ингушей. Приме­ром активных ЭКК в области традиционных верований и са­кральных праздников может служить вайнахо-грузпнская кон­тактная зона. Так, в первой половине XIX в. у святилища Лаша-рисджвари совместные моления совершали грузины и вайнахи.

«Святость и могущество» этого святилища, по словам современ­ников, признавали «и соседние кистины», т. е. чеченцы и ингу-щи. Ежегодно из Уканапшави, где находилось святилище, к ки-стинам направлялся хевисбери со знаменем святилища и в сопро­вождении двух-трех прислужников (груз, мнате). Каждая ки-стинская семья по обычаю отдавала им одного барана, после чего пшавы возвращались обратно. В середине XIX в. этот обычай уже не выполнялся ¹¹⁷.

Можно привести и другие примеры. Святилище Хахматисд-жвари почиталось горцами как божество плодородия и покрови­тель животных, на празднество в честь него стекались толпы грузин и вайнахов, просивших даровать им «долю», т. е. сына. На факты проведения совместных сакральных праздников грузи­нами-горцами и вайнахами обратил внимание Г. Радде. «Мы встретили общество кистинов,— писал оп,— спешивших па июль­ский праздник, который они намерены были праздновать сообща с дружественными пшавами, несмотря на то, что сами они му­сульмане». Подобные факты в 1880-х годах отмечал также Н. Хи-занашвили. «Кистипы,— писал он,— и сейчас ходят молиться в хевсурские святилища». В Шатили, например, чеченцы счита­лись хелосани (груз. букв, «подручные»). Общим хевсуро-чечен-ским святилищем было Апаторисджвари, к которому ходили хев­суры и чеченцы из горных обществ. В этом святилище в конце апреля (ст. ст.) они совместно отмечали праздник Амаглеба (Вознесение). Деканозом святилища был шатилец. За две неде­ли до праздника чеченцы готовили пиво и шли в Хевсурети, к Анатори. На Амаглеба собирались хевсуры всей Пирикит Хев­сурети — из Лебаискари, Шатили, Ардоти, Муцо и других мест. В начале XX в. эта традиция была еще действующей. Помимо Амаглеба хевсуры и вайнахи совместно собирались на другие праздники: пасху, Новый год, Гиоргоба (праздник св. Георгия). В этих случаях одно священное знамя (дроша) несли хевсуры, другое — кистины; один хевисбери был от хевсур, другой — от кистин. На территории святилища имелись дастури, обязанностью которых было приготовление ритуального пива, заготовка дров, распашка земель святилища, посев и другие работы. Дастури работали поочередно: один год — от хевсур, другой — от кистин ^И8.

Тушины, жители с. Чиго (Пирикит Тушети), имели общее святилище с чеченцами с. Хуланда в верховьях р. Шаро-Аргуна. «Наши (жители с. Чиго.—Я. В.),— рассказывает один из ста­рейших его жителей Ш. Бакуридзе,— ходили к хуландийцам и там имели общее святилище. Но когда у хулапдийцев вез более стала укрепляться мусульманская вера, то тушины взяли святи­лище и поставили его на равном расстоянии между Чиго и Ху-ландой. В это святилище приходили один раз в году, через неде­лю после Лашароба, отмечавшегося на сотый день после пасхи». Более редки факты такого рода в других районах Горного Кав­каза. В Сванети, например, в XIX в. на праздник Енкеепоба со-

200

201

бирались не только сваны. Ежегодно в долину Дзугареши в сен­тябре съезжались грузины из Рачи, осетины, балкарцы, кара­чаевцы, кабардинцы ^11Э.

Сакральные праздники совместно отмечали также грузины и осетины — жители Горийского уезда. Так, на праздник Рконий-ской божьей матери они собирались к стенам Рконийского мона­стыря, где устраивали моление и праздничную трапезу. В том же уезде традиционные праздники (богородицы, св. Георгия и др.) совместно отмечали грузины и осетины — жители селений Мчадисджвари и Шуахеви. Празднества происходили у стен ста­ринной церкви в с. Мчадисджвари и включали моление и за­столье. Другой праздник, также отмечавшийся совместно грузина­ми и осетинами, приходился на 15 августа (по ст. ст.). К этому дню масса народа стекалась к храму Самеба (св. Троица), на­ходившемуся в Алевском Свято-Троицком монастыре в Ксанском ущелье (к северо-западу от г. Душети). Сюда приезжали грузи­ны (тушины, пшавы, хевсуры) и осетины (иронцы). Служили заутреню; горцы устраивали традиционные моления с деканоза-ми невдалеке от храма; к вечеру у стен храма происходила праздничная трапеза.

Наиболее массовым праздником в Восточной Грузии был Алавердоба, который отмечался 14 сентября (по ст. ст.) у степ древнего Алавердского храма в Кахети. К этому дню сюда соби­рались грузины из Картли и Кахети, с гор — тушины, пшавы, хевсуры, а также армяне, азербайджанцы, ингилойцы, дагестан­цы, осетины (иронцы), чеченцы. Здесь устраивали традиционные игры, джигитовку. Праздник заканчивался совместной трапезой. А. Зиссерман, наблюдавший этот праздник в 40-х годах прошло­го века, писал: «Здесь это разряженная, праздничная толпа, же­лающая повеселиться ... окруженная великолепной природой ... пирующая под чистым сводом южного неба ... Пьют, поют, пля­шут, стреляют, потешаются разными фокусниками, борцами... и все это целые сутки без перерыва, только приличия ради с утра заглянут в церковь, наполненную старухами».

Столь же многолюдным был праздник, происходивший в Ка­хети, у стен Ацхурского храма Тетри-Гиорги (доел. Белого Геор­гия, т. е. Победоносца), который почитался не только христиана­ми, но и мусульманами как великий воин. 13 августа (по ст. ст.) к храму стекались тысячи жителей окрестных и дальних грузин­ских селений, горцы Дагестана. По описанию современников, сюда шли пешком, ехали на конях и арбах. «За каждой арбой шли на привязи будущие жертвы святого... кто вел бычка, кто барана, кто нес домашнюю птицу или хоть несколько лавашей и чуреков». В церковном дворе устраивали ярмарку, здесь продава­ли платки, зеркала, пестрые стеклянные бусы. Горянки охотно приобретали эти товары в обмен на свои добротные изделия: вой­локи, ковры, бурки ¹²°.

В Мцхета (древняя столица Грузии) 1 октября (по ст. ст.) отмечался традиционный праздник Мцхетоба. К этому дню к сте-

нам Мцхетского собора собирались паломники из разных районов Грузии, в том числе из горных, а также из Осетии и Армении. Ночью вокруг храма зажигали множество костров, все веселились, но, как отмечали современники, пляски и хороводы (перхули) были скромнее, чем на других праздниках. Днем по окончании обедни состязались в традиционной борьбе. Победителя награж­дали чухой (традиционная верхняя одежда мужчин) и, как пи­шет Д. Бакрадзе, «шумными изъявлениями одобрений со стороны многочисленных зрителей» ^ш.