Этапы сталинградского сражения

Несмотря на допущенные просчеты советскому командованию в целом удалось восстановить утраченные позиции. В итоге перед соединениями германских групп "А" и "Б" встали советские войска, не меньшие по численности, чем в начале операции "Блау".

17 июля 1942 г. передовые части 6-й германской армии генерала Паулюса вошли в соприкосновение с войсками 62-й армии генерал-майора В.Я. Колпакчи на рубеже реки Чир. Эта дата считается началом Сталинградской битвы. В течение последующих пяти дней командование 6-й армии вермахта вело разведку и подтягивало свои войска. Боевые действия на этом участке фронта отличались особым упорством и ожесточением.

Между тем Гитлер, опьяненный первыми успехами на кавказском направлении, 23 июля 1942 г. издал директиву № 45, в соответствии с которой летнее наступление германской армии разделялось на части и должно было одновременно преследовать две цели: захват кавказских нефтяных месторождений и занятие Сталинграда. Целью группы армиий "Б" был удар в направлении Сталинграда, уничтожение советских частей, расположенных в том районе, захват города и блокирование сухопутных коммуникаций, расположенных между Доном и Волгой [22]. Эта директива "явилась одной из наиболее роковых, изданных Гитлером за всю войну, ибо в конечном счете не была достигнута ни одна из поставленных в ней целей, поскольку у немцев уже не было достаточных сил, чтобы решить сразу две поставленные задачи” [23].

Выбор Сталинграда как самостоятельной цели немецкого наступления объяснялся целым рядом факторов. Во-первых, Сталинград являлся крупнейшим промышленным центром на юге европейской территории России, который снабжал армию важнейшими видами вооружений и боеприпасов. Во-вторых, город был крупным железнодорожным узлом и воднотранспортным центром Нижнего Поволжья, которые связывали центральную часть страны с ее южными и юго-восточными районами. Овладев Сталинградом, немцы во многом облегчали себе проблему снабжения войск группы армий "А". В-третьих, Сталинград нависал над флангом германских войск, устремившихся к Баку и Грозному. Прав был генерал А. Йодль, заявив: "Судьба Кавказа решается под Сталинградом". Наконец, в-четвертых, борьба за город носила и ярко выраженный политический характер, поскольку его название было связано с именем Сталина.

Период с 17 июля по 10 августа 1942 г. вошел в историю Сталинградской битвы как период оборонительных сражений на дальних подступах к Сталинграду. Насколько правомерно такое утверждение? Как свидетельствуют армейские документы того времени, воинские подразделения, вводимые в бой против войск вермахта, не имели четких указаний относительно рубежей обороны и решали задачи наступательного характера. На это обращает внимание военный историк А. Панин. "Поскольку и 6-я немецкая армия в этот период вела наступление, правильнее назвать эти действия встречным сражением. Лишь 9 августа советские войска получили приказ перейти к обороне и начался новый этап Сталинградской битвы" [24].

28 июля 1942 г. появился знаменитый приказ народного комиссара обороны И.В. Сталина за № 227 (известный под названием "Ни шагу назад!"). "Фактически, - отмечает британский историк Дж. Робертс, - это был призыв к дисциплинированному, организованному отступлению и к защите последнего рубежа ценой своей жизни, если того потребуют обстоятельства. Главной целью документа являлось взятие под контроль стратегического отступления Красной Армии. И в то же время приказ психологически готовил войска к обороне Сталинграда и стойкому сопротивлению на других подобных рубежах" [25]. Приказ № 227 в те жаркие дни лета 42-го года сыграл непреходящую роль в укреплении боевого духа Красной Армии и росте ответственности ее начальствующего состава.

Бои в междуречье Дона и Волги отличались упорством и ожесточенным характером, беззаветным самопожертвованием и беспримерным героизмом защитников Сталинграда. Развернувшиеся встречные сражения проходили, как правило, без надлежащей подготовки советских войск и приводили к неоправданно высоким потерям в живой силе и технике.

Неувядаемой славой покрыли себя курсантские полки Краснодарского, Грозненского, Винницкого, 2-го Орджоникидзенского училищ, приданные различным дивизиям 62-й армии. Некоторые их них прибыли в донскую степь раньше самой армии и стали ее передовыми отрядами, боевым охранением, а затем нередко использовались в качестве надежных отрядов прикрытия. Курсанты доблестно сражались на всех участках фронта, но их ряды день ото дня убывали. "Это - полки героев", - сказал о них командующий 62-й армии В.Я. Колпакчи. К сожалению, к середине августа в строю остался лишь один полк курсантов.

Неся тяжелые потери, советским войскам удалось сбить темпы наступления соединений вермахта, измотать силы врага в непрекращающихся боях, стремясь задержать его продвижение на восток. Но самое главное: в ходе развернувшихся сражений удалось сорвать достижение одной из целей командования вермахта - уничтожить основные силы Красной Армии в междуречье Дона и Волги.

Придя к выводу о том, что судьба Кавказа будет решена под Сталинградом, 30 июля 1942 г. Гитлер приказал 4-й танковой армии генерал-полковника Гота повернуть с Кавказа для наступления на Сталинград с юга. 19 августа 1942 г. Паулюс отдал приказ о наступлении на Сталинград [26]. Советское командование со своей стороны продолжало наращивать силы на Сталинградском направлении, стремясь не допустить немцев к Волге.

Продвижение частей вермахта к Сталинграду было действительно впечатляющим, но не всесокрушающим. На их пути стали насмерть бойцы и командиры частей 62-й и 64-й армий. Офицеры вермахта, опьяненные военными успехами и уповавшие на всемогущество немецкой военной техники, любили вести дневники. Вот что можно было прочитать в дневнике командира 384-й пехотной дивизии, продвигавшейся по приволжским степям в августовские дни 42-го: "Русские оказывают жестокое сопротивление. В основном это свежие силы, совсем молодые солдаты... Русские яростно сопротивляются и постоянно получают подкрепления. Вчера наш саперный батальон бежал с поля боя" [27].

Необходимо отметить, что германское командование тщательно готовилось к походу на Сталинград. Были произведены необходимые перегруппировки воинских соединений, подтянуты резервные формирования, согласованы взаимодействия фронтов. Ударной силой германского наступления была 6-я полевая армия, одно из элитных пехотных соединений вермахта. Ее боевая репутация в происходящей войне была безупречной. Она успешно провела польскую кампанию, участвовала в покорении Франции. Именно 6-я армия громила английский экспедиционный корпус на французской территории и поставила его на грань катастрофы у Дюнкерка. Этой армии предназначалась ведущая роль в планировавшейся высадке немцев на Британских островах. Всю осень 1940 г. она тренировалась в высадке на английское побережье. Переброшенная на Восточный фронт, 6-я армия, обладавшая накопленным опытом современных боевых действий и хорошо оснащенная в материально-техническом отношении, не знала поражений и в сражениях с частями Красной Армии на Украине. 6-ю армию поддерживала 4-я танковая армия. Воздушную поддержку этой мощной группировке оказывали части 8-го авиационного корпуса люфтваффе.

Одно из центральных мест в исследованиях о Сталинградской битве занимает вопрос о соотношении сил борющихся сторон. К сожалению, в отечественных исследованиях существуют большие разночтения (часть из них перекочевала в некоторые зарубежные издания). При всем разнообразии подходов к оценке соотношения сил на сталинградском направлении в отечественной литературе доминировала точка зрения о большом численном превосходстве германских вооруженных сил на сталинградском направлении [28]. Однако в последнее время введены в научный оборот новые документы, заставляющие по-новому оценить ранее существовавшие взгляды. В частности, сейчас уже официально признано, что с 23 по 31 июля 1942 г. 270 тыс. немецких солдат, имея 3400 орудий и минометов и 400 танков, атаковали 540 тыс. советских бойцов и офицеров при 5000 орудий и 1000 танков. До этого неизменно утверждалось, что противник имел тройное превосходство [29].

В целом соотношение сил на советско-германском фронте в первые два месяца Сталинградской битвы выглядело следующим образом. Командование вермахта успешно вело наступление, имея в своем распоряжении 18 немецких и 4 румынских дивизии, в том числе 3 танковые и 3 моторизованные. В течение этого же времени советское командование смогло ввести в сражение в районе Сталинграда более 60 стрелковых дивизий, 8 танковых корпусов, 12 отдельных танковых бригад, несколько отдельных танковых батальонов, около 2500 танков. Один только 13-й танковый корпус за 3 месяца боев четырежды комплектовался до штатной численности, получив за это время и снова потеряв 500 боевых машин [30]. Вывод очевиден: первые два месяца Сталинградского сражения были проиграны советским военным руководством.

С середины августа 1942 г. германские войска методично расшатывали советскую оборону. Рано утром 23 августа 1942 г. 76-я немецкая пехотная дивизия при мощной поддержке авиации перешла в наступление на правобережье Дона, используя плацдарм у хутора Вертячего. Преодолев советскую оборону, германское командование ввело в прорыв 16-ю танковую и 3-ю мотомеханизированную дивизии, которые устремились к Сталинграду. Судя по документам, этот удар частей вермахта оказался неожиданным для командования Сталинградского и Юго-Восточного фронтов. Разгромив 87-ю и 98-ю стрелковые дивизии Красной Армии, пытавшиеся преградить путь наступающим частям вермахта, германская танковая армада, не встретив никакого сопротивления на своем пути, к 16 часам 23 августа вышла к Волге севернее Сталинграда, в районе поселка Рынок.

Прорыв немцев к Волге вызвал полный шок как у командования фронтом, так и в Москве. Этот прорыв немцев в Сталинград скрывался от населения два дня. В сообщениях Совинформбюро говорилось о боях в районе Клетской и северо-восточнее Коте л ьниково, и только вечером 25 августа (когда стало ясно, что уничтожить прорвавшихся немцев не удалось) было сообщено о "боях севернее Сталинграда" [31].

Находившийся на острие прорыва 14-й танковый корпус под командованием генерала А. фон Витерсхайма вступил в ожесточенное сражение в районе тракторного завода. Против 16-й танковой дивизии, насчитывавшей к этому времени 56 танков, в бой были введены 23-й танковый корпус, пополнявшийся людьми и техникой (в наличии имелось 195 танков Т-34), 10-я стрелковая дивизия НКВД, батальоны рабочего ополчения и два учебных танковых батальона (21-й и 28-й, всего 62 танка Т-34). Утром 24 августа в район тракторного завода были переброшены 99-я танковая бригада, 738-й истребительный противотанковый артполк, батальон морской пехоты североморцев. С флангов прорвавшиеся подразделения вермахта испытывали сильное давление советских войск. Встретив мощное сопротивление регулярных частей Красной Армии и народного ополчения, немцы были вынуждены отказаться от попыток захватить Сталинград сходу и сами перешли к обороне [32].

Особенно большое впечатление на офицеров-профессионалов прорвавшихся к Волге частей вермахта произвела самоотверженная борьба гражданского населения при защите родного города. Оценивая первые итоги боев на северных окраинах Сталинграда, генерал фон Витерсхайм сообщал Паулюсу: "Соединения Красной Армии контратакуют, опираясь на поддержку всего населения Сталинграда, проявляющего исключительное мужество. Это выражается не только в строительстве оборонительных укреплений и не только в том, что заводы и большие здания превращены в крепости. Население взялось за оружие, на поле битвы лежат убитые рабочие в своей спецодежде, нередко сжимая в окоченевших руках винтовку или пистолет. Мертвецы в рабочей одежде застыли, склонившись над рулем разбитого танка. Ничего подобного мы никогда не видели" [33]. Оценив решимость жителей Сталинграда, боевой генерал фон Витерсхайм предложил командующему 6-й армии отойти от Волги. Он не верил, что удастся взять этот гигантский город. Осудив такие пораженческие настроения, Паулюс добился от Главного командования сухопутных сил смещения Витерсхайма с занимаемой должности и назначения командиром 14-го танкового корпуса генерал-полковника X. Хубе, занимавшего ранее пост командира 16-й танковой дивизии [34].

Таким образом, самопожертвование сталинградцев привело в некоторое замешательство командование соединений вермахта, прорвавшихся к Волге. Однако их дальнейшее продвижение к городу было остановлено регулярными частями Красной Армии, численно превосходившими атаковавшего противника.

23 августа 1942 г., прикрывая сухопутные части вермахта, ринувшиеся на Сталинград, 8-й воздушный корпус генерала Фибига, входивший в состав 4-го воздушного флота генерал-полковника В. Рихтгофена, подверг варварской бомбардировке город на Волге. За штурвалами бомбардировщиков находились асы нацистского люфтваффе, послужной список которых включал стертую с лица земли испанскую Гернику, испепеленный Белград, повергнутые в прах польские города и села, превращенный в руины, но не сломленный Севастополь. В тот роковой для сталинградцев день воздушная армия Рихтгофена, располагая 1200 самолетами, совершила 1500 вылетов, сбросив тысячу тонн бомбогруза и потеряв всего три машины [35]. В последующие пять дней нацистская авиация продолжала круглосуточную бомбардировку города, методично сбрасывая на город свой смертоносный груз. В течение недели авиационные налеты продолжались непрерывно днем и ночью продолжительностью каждый 45-50 минут с интервалами в 10-15 минут. В эти августовские дни Сталинград был практически полностью разрушен. Фашистские летчики хвастливо заявляли: "Мы превратили город в огненный ад".

Как свидетельствуют новейшие исследования, к 23 августа 1942 г. Сталинград не был готов ни к наземной, ни к противовоздушной обороне [36]. Констатация этого положения позволяет глубже осознать масштабы той катастрофы, в которую оказалось ввергнуто гражданское население города. Прежде всего необходимо ответить на вопрос: почему гражданское население Сталинграда не было своевременно эвакуировано из города? До сих пор исторические документы, имеющиеся в распоряжении исследователей, однозначного ответа на этот вопрос не дают. К сожалению, сегодня большая часть исследователей под влиянием субъективного подхода к оценке личности Сталина пытается возложить всю ответственность за сложившуюся обстановку в Сталинграде на руководство страны во главе с ним, которое якобы преступно и безответственно играло судьбами гражданского населения в годы войны. Другие исследователи пытаются найти главные причины надвигавшейся катастрофы в деятельности местных сталинградских партийных и советских руководителей, которые во имя своего личного благополучия заискивали перед московскими лидерами, скрывали истинное положение дел в городе, безответственно и формально подходили к обеспечению безопасности населения города.

В действительности, вплоть до сегодняшних дней не известен ни один правительственный документ или указание Сталина, категорически запрещавшие эвакуацию населения города.

Известно лишь содержание телефонного разговора, состоявшегося в ночь на 20 июля 1942 г. между И.В. Сталиным и А.С. Чуяновым, председателем городского комитета обороны, первым секретарем Сталинградского обкома и горкома ВКП(б). В этом разговоре Сталин потребовал покончить с паническими и эвакуационными настроениями, принять меры к дальнейшему наращиванию усилий по укреплению обороны города и повышению ответственности коммунистов в этом деле. Сталин жестко заявил, что Сталинград не будет сдан врагу [37]. Содержание этого разговора Чуянов довел до сведения партийно-советского актива города и области. Видимо, впоследствии из этой информации был сделан необоснованный вывод о том, что военно-политическое руководство страны запретило эвакуацию населения Сталинграда. Так возник и впоследствии был тиражирован миф о том, что Сталин запретил эвакуацию мирного населения Сталинграда.

Обсуждая проблемы эвакуации гражданского населения Сталинграда, необходимо принимать во внимание ту морально-политическую атмосферу, в которой жили сталинградцы. Летом 1942 г. Сталинград жил в обстановке прифронтового города. Подавляющее большинство его коренных жителей было уверено в том, что Сталинград никогда не будет сдан немцам. Да, были панические и эвакуационные настроения. Да, были попытки местных партийных, советских и хозяйственных руководителей вывезти из города свои семьи. Но не они определяли морально-политическую и психологическую обстановку в городе. Все, желающие покинуть город на законных основаниях, могли это сделать беспрепятственно, не встречая каких-либо запрещений со стороны местных органов власти. Однако большинство жителей было твердо уверено в том, что Сталинград выстоит и Красная Армия одолеет коварного врага. Вот почему сталинские слова "Сталинград никогда не будет сдан врагу" как нельзя лучше и с наибольшей полнотой выражали непоколебимую уверенность народа в торжество общего справедливого дела.

День 23 августа 1942 г. навсегда вошел в историю города как одна из ее самых трагических страниц. Но эта трагедия ничего общего не имела с чувством безысходности и обреченности гражданского населения. Этот трагический день пробудил у мирных людей неукротимую жажду мести, вызвал к жизни небывалую решимость и неодолимое желание бороться с зарвавшимся врагом до полной победы. Иначе, чем можно было объяснить ту непреклонную решимость десятков и сотен сталинградцев буквально на следующий день встать в ряды народного ополчения, без всякого понукания двинуться в северные районы города, где шла неравная борьба с зарвавшимся врагом. Как очевидец этих событий могу подтвердить, что многие рабочие, проживавшие в Ворошиловском районе и занятые на консервном заводе и заводе им. Сакко и Ванцетти, уже утром 24 августа направились в Тракторозаводский район, чтобы пополнить ряды народных ополченцев, преградивших немцам путь в центр города. Может быть, именно тогда, в те трагические и героические августовские дни, сотни сталинградцев, обуреваемые лютой жаждой мести и справедливого гнева, повторяли чеканные слова боевой песни, созданной в той неповторимой обстановке:  

Помнишь, как в бой за Царицын Шел за отрядом отряд? Подвиг отцов повторится В битве за наш Сталинград!..

Что касается фактической стороны данной проблемы, то необходимо отметить, что до сих пор отсутствуют статистические данные об эвакуации и потерях мирного населения Сталинграда. Отсюда и различные данные и оценки потерь гражданского населения в дни сражений на берегах Волги. Существует довольно распространенная точка зрения, согласно которой только 23 августа погибло более 40 тыс. и было ранено около 150 тыс. человек. В сентябре 1942 г. местные органы власти из 450-тысячного населения города смогли провести эвакуацию около 300 тыс. сталинградцев. Переправлявшиеся через Волгу мирные жители города подверглись беспощадным атакам фашистской авиации. Сколько из них вышли живыми на левый берег Волги из этого огненного ада, трудно определить [38].

Согласно другим оценкам, из 490 тыс. довоенного населения Сталинграда, к которым нужно прибавить несколько десятков тысяч эвакуированных людей с Украины и даже из блокадного Ленинграда, к концу Сталинградской битвы в городе осталось лишь 32 тыс. человек. Покинуть Сталинград до августа 1942 г. смогли около 100 тыс. человек [39].

Интересные данные и сопоставления, выполненные на основе ранее недоступных источников, приводит в своем капитальном исследовании "Засекреченная трагедия: гражданское население в Сталинградской битве" волгоградский историк Т.А. Павлова. К 23 августа в Сталинграде оставалось около 710 тыс. мирных жителей. Только в результате бомбардировок 23 августа в городе погибло не менее 71 тыс. человек (или 10% находившегося в нем населения) и около 142 тыс. человек получили разного рода ранения, травмы и контузии. Общая численность безвозвратных потерь гражданского населения за время Сталинградской битвы составляет не менее 185232 человек [40]. Показательны следующие сопоставления. В апреле 1945 г. во время американских бомбардировок Дрездена погибло в численном выражении меньше мирных жителей, чем в Сталинграде, хотя немецкие авианалеты по своей интенсивности не уступали американским. Потери гражданского населения Сталинграда за время августовских бомбардировок в численном выражении превосходят потери населения Англии за год фашистских бомбардировок [41]. Общие безвозвратные потери мирного населения Сталинграда на 32,3% превышают аналогичные потери населения Хиросимы от атомной бомбардировки. В Сталинграде был установлен абсолютный мировой рекорд массового уничтожения гражданского населения в период Второй мировой войны [42].

* * *

После 23 августа положение в районе Сталинграда значительно ухудшилось. Воспользовавшись растерянностью и сумятицей советского командования, временным нарушением управления войсками и распыленностью частей Красной Армии, соединения вермахта, перегруппировавшие свои силы и пополнившиеся резервами, неудержимо рвались к Сталинграду, стремясь овладеть им сходу. С севера и северо-запада на город наступала 6-я армия, с юга продвигались части 4-й танковой армии генерала Гота. Вскоре в полосу действий 6-й армии наряду с германскими резервами были направлены итальянские части (8-я итальянская армия) и румынские соединения.

27 августа 1942 г. на совещании с некоторыми членами Государственного комитета обороны Сталин дал следующую оценку положения, сложившегося на юге советско-германского фронта: "У нас плохо идут дела на юге, и может случиться, что немцы возьмут Сталинград. Не лучше складывается обстановка и на Северном Кавказе" [43].

По решению ГКО в район Сталинграда был направлен заместитель Верховного главнокомандующего генерал армии Г.К. Жуков, который прибыл на Сталинградский фронт 29 августа. На него было возложено общее и непосредственное руководство всеми войсками, привлекавшимися к ликвидации немецких войск, прорвавшихся к Волге, и восстановлению обороны в районе Сталинграда. Несколько ранее, с 23 июля, в районе Сталинграда находился заместитель наркома обороны, начальник Генерального штаба генерал-полковник A.M. Василевский.

Под натиском противника советские войска с боями отходили на юг и юго-восток, сосредотачиваясь на ближних подступах к Сталинграду. Принимая во внимание все большее осложнение обстановки в районе Сталинграда, 3 сентября 1942 г. Сталин направил Жукову следующую директиву Ставки:

"Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленной помощи.

Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь к сталинградцам.

Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации осталось очень мало" [44].

28 августа 1942 г. части 4-й танковой армии генерала Гота прорвали советскую оборону и вышли на южные подступы к Сталинграду, где на их пути стала 64-я армия генерала М.С. Шумилова. 3 сентября 1942 г. германские войска вышли на окраины Сталинграда. Генерал Паулюс ценой больших усилий смог создать коридор Дон - Волга, по которому осуществлялась переброска войск к Сталинграду. 10 сентября части вермахта отрезали друг от друга 62-ю и 64-ю армии, выйдя к Волге в районе поселка Купоросное. С 13 сентября начались бои в центре Сталинграда. В итоге германским войскам удалось изолировать 62-ю армию от других соединений Красной Армии и прижать ее к Волге.

Жуков находился под Сталинградом в августе - октябре 1942 г., часто отвлекаясь вызовами в Москву. Василевский провел на сталинградском направлении 45 дней. Во время тяжелых боев под Сталинградом оба представителя Ставки ВГК работали в войсках, сумели наладить взаимодействие армейских частей и соединений, сбить темп наступления германских войск, принимали необходимые меры для организации отражения непрекращающихся атак противника с целью овладения Сталинградом.

Общеизвестен большой и неординарный вклад Жукова в достижение Сталинградской победы. Однако путь к ней был отнюдь не легким и прямолинейным. В процессе обогащения опытом разнородных боевых действий Жукову пришлось настойчиво преодолевать сформировавшиеся стереотипы, общепринятые шаблоны и устоявшиеся схемы проведения операций, переваривать горький опыт тягостных поражений и неудач.

Направляя Жукова в район Сталинграда, Сталин ставил перед ним задачу ликвидировать угрозу захвата противником города на Волге, остановить его наступление и нанести по нему серию контрударов, нацеленных на разгром частей вермахта и союзных с ним соединений. Сталин видел в Жукове не только талантливого военачальника, "спасителя" Москвы и Ленинграда, но и решительного, несгибаемой воли человека, способного выполнять все приказы Верховного главнокомандующего, любой ценой преодолевать любые препятствия, не считаясь ни с какими потерями в живой силе и технике.

Ключом к решению поставленных задач являлось перекрытие проложенного Паулюсом коридора Дон - Волга, по которому происходило движение сил вермахта. В течение сентября - октября 1942 г. под руководством Жукова командования Сталинградского, Юго-Западного, а затем и Донского фронтов провели по меньшей мере пять армейских и фронтовых операций, которые обернулись большими потерями советских войск и практически оказались безрезультатными в достижении поставленных целей. Главные причины этих неудач советских войск крылись в недостаточной подготовке и плохой организации наступлений и низком состоянии подготовки личного состава на всех уровнях. Часто эти операции проводились под большим нажимом Жукова, многие установки и действия которого расходились с мнениями и оценками командования фронтов. К сожалению, исследователи до сих пор не располагают армейскими документами, связанными с подготовкой, проведением и результатами осуществленных контрударов. Некоторые сведения о них, носящих зачастую отрывочный характер, содержатся в воспоминаниях военачальников, прямо или косвенно участвовавших в проведении этих операций под руководством Жукова.

Проанализировав сложившееся положение, Жуков 10 сентября 1942 г. сообщал Сталину: "Теми силами, которыми располагает Сталинградский фронт, прорвать коридор и соединиться с войсками Юго-Восточного фронта в городе нам не удастся. Фронт обороны немцев значительно укрепился за счет вновь подошедших частей из-под Сталинграда. Дальнейшие атаки теми же силами и в той же группировке будут бесцельны, и войска понесут новые потери. Нужны дополнительные войска и время на перегруппировку для более концентрированного удара Сталинградского фронта. Удары армий не в состоянии опрокинуть противника" [45]. Однако возлагать всю ответственность за эти неудачи и просчеты на одного Жукова, как это делается в некоторых последних публикациях, является несправедливым, поскольку делается это без должного учета всей военно-политической обстановки на советско-германском фронте осенью 1942 г. [46]

На самом деле Жуков и Василевский по мере изучения обороны и действий противника, состояния своих войск и очень трудной открытой местности однозначно склонялись к обоснованному выводу о том, что дальнейшее продолжение недостаточно подготовленных слабых ударов со стороны наших войск приводит к растрате сил и средств, что для разгрома сталинградской группировки вермахту необходимо нанести сокрушительные удары, которые могут быть обеспечены только более мощными резервами и более основательной подготовкой советских войск [47].

Жуков и Василевский - эти два человека с наибольшей полнотой олицетворяли ту новую плеяду советских военачальников, которые не дрогнули и выстояли в роковом 1941-м, сумели преодолеть кризис летом 1942 г., раскрыв свои подлинные полководческие дарования на переломном этапе Великой Отечественной войны.

К сожалению, из-за недоступности ряда армейских источников, все еще не в полном объеме выявлена роль Жукова в Сталинградском сражении. Она не может быть сведена только к неоспоримым достижениям, но и должна включать промахи и ошибки, допущенные им, особенно принимая во внимание серию окончившихся неудачей контрударов частей Красной Армии в сентябре - октябре 1942 г., подготовленных и проведенных под его руководством.

Тем с большим основанием мы можем считать, что подлинным архитектором Сталинградской победы был A.M. Василевский. Известный отечественный военный историк, участник Великой Отечественной войны, генерал армии М.А. Гареев пишет: "Огромное военно-политическое и стратегическое значение победы под Сталинградом для хода и исхода Второй мировой войны общеизвестно. Большая роль в ее достижении принадлежит A.M. Василевскому. Весьма удачный и оригинальный замысел этой, вошедшей в мировую историю, классической операции и ее блестящее осуществление свидетельствовали о выдающихся полководческих способностях Василевского" [48].

* * *

Бои за город изменили характер военных действий. Вместо маневренной войны части вермахта вынуждены были втянуться в позиционную войну в домах и развалинах. Ожесточенные кровопролитные бои развернулись в городе, практически полностью разрушенном. Промышленность Сталинграда фактически была выведена из строя. Город как транспортный узел прекратил свое существование. В сложившихся условиях сохранял ли Сталинград для вермахта стратегическое значение? Насколько были оправданными развернувшиеся сражения за овладение разрушенным городом? По этим вопросам в немецкой исторической литературе последних лет развернулась неоднозначная дискуссия. Большинство специалистов пришло к выводу о том, что для Германии Сталинград утратил свое былое военно-стратегическое значение. В дальнейшем развертывании боевых действий за овладение города доминировали исключительно политические мотивы [49]. С этих позиций некоторые немецкие историки уравнивают политические цели Гитлера и Сталина. "В Сталинграде речь шла о престиже Гитлера и Сталина, - отмечает видный германский военный историк Ю. Фёрстер. - Один диктатор публично сделал ставку на овладение этим большевистским городом-символом, другой же - не хотел отдавать его в руки фашистов" [50]. К сожалению, и в нашей современной исторической литературе получила распространение утилитарная точка зрения, ставившая под сомнение целесообразность дальнейшей обороны Сталинграда [51].

Вряд ли можно согласиться с подобной упрощенной позицией, ибо для советской страны Сталинград стал не только городом-символом, олицетворением успешного продвижения вперед по пути создания социалистического общества под руководством Сталина. Сталинград - это результат созидательного труда целого поколения советских людей, которые ни при каких условиях не могли сдать этот город иноземным захватчикам. Вместе с тем Сталинград продолжал оставаться важнейшим связующим звеном между центром страны и ее южными европейскими и среднеазиатскими районами. Успешная оборона Сталинграда в силу его географического положения открывала благоприятные возможности для подготовки и нанесения массированного контрудара Красной Армии по войскам вермахта, занявшим крайне неблагоприятные и легко уязвимые позиции на южном участке советско-германского фронта.

Излюбленная немцами тактика фронтального наступления на город не увенчалась успехом: защитники волжской твердыни втянули их в изнурительные и кровопролитные уличные бои, где мобильность наступающих была нейтрализована. Позиционная война в городе велась небольшими мобильными штурмовыми группами, снайперами. Впервые эту тактику немцы применили на Западном фронте в конце Первой мировой войны. Наши войска начали использовать эту тактику лишь с конца октября 1942 г. [52 ]Защитники Сталинграда, постоянно совершенствуя тактику ближнего боя в условиях развалин и руин, держали противника в постоянном напряжении в каждом разрушенном доме, на каждом этаже, в каждой комнате, в каждом подвале. Это были изнурительные, практически непрекращающиеся кровопролитные бои, результативность которых решали индивидуальная подготовка отдельных бойцов и бесперебойное достаточное обеспечение резервами. "Под Сталинградом каждое сражение превращалось в бой между отдельными людьми," - отмечает американский историк А. Кларк [53]. Это было настоящее противоборство на выживание. Такую навязанную им борьбу немцы называли "войной крыс". Вот свидетельство одного из немецких участников этого противоборства: "Идет бесконечная борьба от полудня до глубокой ночи. От этажа к этажу, лица черные и в поту, мы бомбардируем друг друга гранатами среди взрывов, облаков пыли и дыма, груд минометов, потока крови, фрагментов мебели и человеческих существ. Спроси любого солдата, что означают полчаса рукопашной схватки в таком бою. И представь Сталинград: восемьдесят дней и ночей рукопашных боев. Улицу больше не измеряют метрами, измеряют трупами. Сталинград больше не город. Днем - это огромное горящее облако, слепящий дым; это огромная печь, освещенная бликами огня. А когда приходит ночь, одна из этих кровавых ночей, собаки бросаются в Волгу и отчаянно пытаются достичь противоположного берега. Животные бегут из ада; самые твердые камни не могут вынести этого долго; держатся только люди" [54].

В условиях непрекращавшихся уличных боев немцы предприняли четыре попытки прорвать советскую оборону и выйти к Волге: I - с 13 по 26 сентября; II - с 27 сентября по 7 октября; III - с 14-го по конец октября; IV - с 11 по 15 ноября 1942 года [55].

Враг неудержимо рвался к Волге, стремясь овладеть Сталинградом во что бы то ни стало. Однако этим попыткам противостояли советские войска, принявшие в дни кровопролитных боев нерушимую клятву: "За Волгой для нас земли нет!" Страшно трудными для защитников Сталинграда были дни между 13 и 25 сентября 1942 г. Казалось их силы были на пределе. Оборонявшие город войска 62-й и 64-й армий были сильно ослаблены в предыдущих боях. Так, 62-я армия, принявшая на себя главный удар частей вермахта, имела в середине сентября всего около 50 тыс. человек. Противник бросил против нее до 170 тыс. солдат и офицеров, около 3 тыс. орудий и минометов, 500 танков. Действия этих войск поддерживали до 1 тыс. самолетов.

Особенно тяжелыми для сталинградцев были первые три дня боев в городе. Перелом наступил благодаря 13-й гвардейской дивизии генерала А.И. Родимцева, которая была переброшена за две ночи 15-16 сентября с левого берега Волги. Сама ее переправа была непревзойденным подвигом. Дивизия под прикрытием стрелкового батальона при помощи Волжской военной флотилии и понтонных батальонов на катерах, буксирах, баржах и даже на рыбачьих лодках под непрекращающимся пулеметным, минометным, артиллерийским обстрелом и бомбежкой с воздуха переправилась через Волгу. Уже в первую же ночь было переброшено в город свыше 6 тыс. бойцов. Первым в схватку с врагом вступил батальон старшего лейтенанта З.П. Червякова. На другой день его бойцы заняли привокзальную площадь и вокзал станции Сталинград-1. В дальнейшем на всем протяжении битвы бои за вокзал отличались особенным ожесточением и упорством: он 15 раз переходил из рук в руки. Два стрелковых полка под командованием И.П. Елина и В.А. Асеева, входившие в состав 13-й гвардейской дивизии, после кровопролитных боев овладели Мамаевым курганом (известным в дни Сталинградской битвы как "Высота 102"). Борьба за курган не прекращалась вплоть до конца битвы. Он неоднократно переходил из рук в руки. В боях за главную высоту города воинам помогали удары авиации дальнего действия под командованием А.Е. Голованова и воздушной армии С.И. Руденко, а также атаки с севера войск Сталинградского фронта.

Ощутимые успехи в боях с частями вермахта давались дорогой ценой невосполнимых утрат. Достаточно отметить, что за первый день сражений дивизия Родимцева потеряла 30% своего личного состава, в течение первой недели боев ее потери достигли 80%. К концу Сталинградской битвы в рядах дивизии осталось всего 320 человек [56].

В.И. Чуйков, командующий 62-й армией, отмечал, что "если бы не было дивизии Родимцева, то город целиком оказался бы в руках противника приблизительно в середине сентября" [57].

О героизме защитников Сталинграда написано немало произведений. Однако вплоть до сегодняшних дней бои за некоторые важные объекты в черте города не получили должного освещения в литературе. К числу таких "белых пятен" принадлежат и сражения за вокзал станции Сталинград-1. Вокзал доминировал над центральной частью города, и владевшие им могли контролировать центр города вплоть до выхода к берегу Волги, что приобретало немаловажное значение для укрепления позиций воюющих сторон.

Вспоминая сентябрьские события 1942 г., Жуков отмечал впоследствии, что "то были очень тяжелые для Сталинграда дни".

На рубеже октября - ноября 1942 г. атаки частей вермахта в Сталинграде стали ослабевать, а к середине ноября наступательные возможности 6-й германской армии, рвавшейся к берегам Волги, окончательно иссякли. Обескровленная и измотанная, она уже не способна была наступать и повсеместно переходила к обороне. Германское командование допустило необоснованное перемещение отдельных соединений из одной группы армий в другую, проявило недостаточное внимание к состоянию своих флангов, излишне самоуверенно отнеслось к образовавшимся растянутым коммуникациям, затруднявшим снабжение действующих армий. Бросив основную массу боеспособных сил на овладение Сталинградом, германское командование переоценило свои силы и, как всегда, пренебрежительно отнеслось к потенциалу и возможностям противоборствующей стороны. Находясь в плену авантюризма, германское военно-политическое руководство все более утрачивало реалистические представления о развитии соотношения советских и германских сил в районе Сталинграда.

Овладевая опытом ведения современных боевых действий и извлекая уроки из временных неудач первых лет войны, советское командование внимательно изучало развитие обстановки на советско-германском фронте, наращивая сопротивление наступавшему врагу, предпринимало необходимые меры для организации и проведения ответных контрмер против соединений вермахта, втянутых в Сталинградское сражение. 62-я и 64-я армии героически справились с задачей недопущения прорыва частей вермахта к Волге и овладения Сталинградом. Советские армии добились втягивания 6-й армии Паулюса и 4-й танковой армии Гота в затяжные уличные бои в стенах города, сковав их силы на узком участке боевых действий, обескровили их в кровопролитных сражениях на волжских берегах ценой больших жертв и лишений и создали необходимые предпосылки для перелома сил в пользу Красной Армии.

* * *

Контрнаступление советских войск под Сталинградом по праву считается одним из самых выдающихся достижений военного искусства XX в.

До сих пор среди историков не утихают споры о том, как разрабатывался план контрнаступления и кто был его автором. Более или менее целостную картину выработки этого решения воссоздает Жуков в своих мемуарах. Однако сегодня возникает вопрос - насколько она достоверна? Жуков пишет о том, что основные положения этого плана были рассмотрены Сталиным, Василевским и им во время их встречи в кабинете Верховного главнокомандующего 12 и 13 сентября 1942 г. Встреча была абсолютно секретной, и дальнейшее согласование деталей плана происходило в течение последующих двух месяцев. Содержание и детали этого плана были известны только троим - Сталину, Жукову и Василевскому. Так родился миф о "тайне трех", который затем был широко популяризирован в историко-публистической литературе [58].

Во второй половине 90-х годов были рассекречены дневники посещений Сталина, в которых скрупулезно фиксировались все его встречи и беседы с должностными лицами. 12 и 13 сентября 1942 г. в этих дневниках встречи Сталина с Жуковым и Василевским не значатся [59]. На это обстоятельство обратил внимание британский историк Дж. Робертс, который считает, что Сталин не мог встречаться с Жуковым между 31 августа и 26 сентября 1942 г., а Василевский виделся со Сталиным, но только не между 9 и 21 сентября, поскольку они были заняты в других местах и отсутствовали в Москве большую часть сентября .

Может быть, эта встреча проходила в других помещениях? Но Жуков прямо описывает встречу, состоявшуюся именно в кремлевском кабинете Сталина. Обращает на себя внимание тот факт, что эти встречи, описываемые Жуковым, состоялись 12 и 13 сентября 1942 г., в один из самых драматических моментов Сталинградской битвы, когда судьба города буквально висела на волоске. Вряд ли в тех условиях на протяжении этих двух напряженных дней высшие военные руководители Советского Союза могли так хладнокровно и обстоятельно обсуждать планы ведения боевых действий на ближайшую перспективу.

Что касается Василевского, то он в своих мемуарах повторяет версию Жукова, но менее категорично настаивает на сроках встречи, указывая на то, что решение о контрнаступлении было принято в середине сентября 1942 г. [61]

Что касается авторства плана контрнаступления под Сталинградом, то в отечественной исторической литературе к этой проблеме подходили тенденциозно, субъективно и политизировано. В первые послевоенные годы его авторство приписывалось исключительно одному человеку - Сталину. Во времена хрущевского субъективизма и волюнтаризма инициатором этого плана и его автором сделали Хрущева вместе с командующими фронтами и командармами в районе Сталинграда. Наконец, после выхода воспоминаний Жукова творцами плана сталинградского контрнаступления стали Сталин, Жуков и Василевский.

Нельзя согласиться с теми антиисторическими утверждениями отдельных авторов, которые, как, например, В.В. Павлов в опубликованной книге "Сталинград: мифы и реальность. Новый взгляд", пытаются доказать, что наши войска победили сильного врага несмотря на существовавший социалистический строй, вопреки советскому военно-политическому руководству, вопреки действиям руководящих кадров Красной Армии, ценой огромных, зачастую бессмысленных жертв как следствие некомпетентных и ошибочных действий советских руководителей. Вряд ли соответствуют исторической действительности и утверждения некоторых исследователей, согласно которым план контрнаступления советских войск под Сталинградом вообще не разрабатывался в течение ближайших полутора - двух месяцев [62].

Вопреки этим мнениям, ряд советских военачальников, таких как A.M. Василевский, Н.Н. Воронов, Н.И. Крылов, Р.Я. Малиновский, С.М. Штеменко, обращают внимание на то, что стратегический план разгрома противника под Сталинградом разрабатывался в период судьбоносных боев на берегах Волги и стал результатом коллективной деятельности представителей Ставки ВГК, Генерального штаба, наркомата обороны, Управления тылом и командования и штабов фронтов и армий. После длительной проработки основных положений плана контрнаступления в Генеральном штабе Красной Армии и ряда инспекционных поездок Жукова и Василевского в район Сталинграда сложился обоснованный вариант плана, который был утвержден 13 ноября 1942 г. под кодовым названием "Уран".

Известный военный историк М.А. Гареев считает, что основная идея замысла контрнаступления советских войск под Сталинградом принадлежит Ставке Верховного главнокомандования, и прежде всего Жукову, Василевскому и Генштабу. "Исторически, - подчеркивает М.А. Гареев, - в конечном счете, идея, замысел принадлежит тому, кто ее принял и взял на себя ответственность за ее осуществление, а именно Верховному главнокомандующему И.В. Сталину" [63].

Хорошо представляя местность междуречья Дона и Волги, района Сталинграда и самого города со времен гражданской войны, Сталин компетентно, с большим знанием дела руководил ходом Сталинградского сражения и разработкой плана контрнаступления советских войск на берегах Волги. Как свидетельствуют документы и участники этих событий, в самые критические дни оборонительных боев за Сталинград он требовал почасовых сообщений из города. Ставка давала регулярную оценку развивающейся обстановки в Сталинграде, четко управляла действующими здесь фронтами. Сталин не только был лично знаком с их командующими, но и хорошо знал многих командиров дивизий и полков, сражавшихся за Сталинград.

* * *

Успех реализации плана контрнаступления под Сталинградом в значительной степени зависел от быстроты, слаженности и скрытности перегруппировки советских войск. С целью обеспечения скрытности подготовки контрнаступления Ставка ВГК организовала и провела целый комплекс дезинформационных и маскировочных мероприятий. В их осуществлении важная роль принадлежала разведывательным органам. Советская разведка сделала все возможное, чтобы минимизировать возможную утечку информации и направить немецкую разведку по ложному следу. И хотя многое из запланированного удалось выполнить, кое-какие сведения, правда, подчас противоречивого характера, оказались известными немецкой стороне. Любопытна в этом отношении линия поведения подполковника Р. Гелена, занимавшего в те годы пост начальника отдела "Иностранные армии Востока Генерального штаба сухопутных войск". В своих мемуарах Р. Гелен утверждает, что о "замыслах Советов", направлении главных ударов и силе советских наступательных операций его отделу было известно еще задолго до начала контрнаступления Красной Армии под Сталинградом. При этом Гелен приводит довольно обширный перечень информационных данных, поступивших в отдел с конца октября по середину ноября 1942 г. Всю ответственность за недооценку полученных разведданных Р. Гелен возлагает на высшее военно-политическое руководство Германии и лично на Гитлера. В капитальном исследовании "Фальсификация, воспевание и правда о Гитлере и Сталине" германский историк консервативного направления В. Мазер вскрывает несостоятельность суждений Гелена и ряда других немецких военачальников, стремящихся переложить всю ответственность за сталинградское поражение на Гитлера. В. Мазер обращает внимание на то, что сведения, поступавшие от Гелена, носили несистематический, отрывочный и расплывчатый характер. Они точно не указывали район возможного решающего советского контрнаступления зимой 1942-1943 гг., называя, по крайней мере, семь участков Восточного фронта от Ленинграда до Сталинграда, где можно было ожидать вероятного наступления Красной Армии [65].

И тем не менее германская сторона смогла получить некоторую информацию о планах советского командования на рубеже 1942-1943 гг., в том числе и о сосредоточении советских войск на флангах сталинградской группировки. Эту информацию германское командование получило от своего источника, находившегося в Генеральном штабе Красной Армии [66]. Германская разведка, ее фронтовые и армейские подразделения уже с конца октября 1942 г. отмечали передвижение советских войск и их сосредоточение в районе реки Дон и Сталинграда.

В свете этих и других имеющихся источников сегодня уже нельзя говорить о высокой степени секретности подготовки советского контрнаступления под Сталинградом. Мобильность и массированность сил советских войск в районе Сталинграда не позволяли противнику точно определить время и численность советских войск на главных направлениях готовящегося контрудара. Располагая определенными данными, командование 6-й армии не стало принимать каких-либо мер без согласования и санкций со стороны высшего военного руководства Германии, которое проявило определенный скептицизм в оценке поступающей разведывательной информации. Примерно за две недели до начала советского контрнаступления Гитлер позволил себе отправиться в отпуск, на отдых на юг Баварии, в Бергхоф.