Последнее прощание в Риме

Первоначально, по всей видимости, в Италии, как и в других средиземноморских странах, господствующей формой погребального обряда было захоронение трупов в землю. Но также практиковалась еще одна форма погребения - сожжение на костре.

Когда те, кто окружал умирающего, понимали, что конец уже не далек, кто-либо из близких родственников приникал губами ко рту умирающего, как бы принимая в себя его последнее дыхание. Остальные же из присутствующих начинали громко оплакивать усопшего и причитать над ним, выкликая его имя, дабы как считалось, удержать его отлетавшую душу Тело укладывали на пол, чтобы умерший соприкоснулся с землей, а затем гасили огонь в домашнем очаге.

Когда умирал римлянин, его семья обязана была немедленно оповестить о его смерти соответствующих должностных лиц, располагающихся при храме Либитины - богини смерти и погребения. Заявляя в похоронное ведомство о своей утрате, родственники покойного выплачивали при это некоторую сумму денег в качестве "подати Либитине". Особый чиновник - либитинарий вносил имя скончавшегося в список умерших граждан и принимал заказ на организацию похорон. Услугами либитирнария пользовались только богатые люди, способные за них заплатить. Либитинарий присылал в дом покойного полликторов, занимавшихся всем, что полагалось по обряду; они омывали тело, умащали его благовониями, одевали, украшали голову усопшего венком из цветов. У либитинария можно было нанять также плакальщиц, флейтместов и людей, которые бы несли гроб до места его последнего упокоения - к могиле вырытой в земле или к погребальному шатру.[3, c.316]

Омытое, одетое в тогу, соответствующую социальному статусу покойного, тело укладывали затем на катафалк. При этом не забывали положить умершему в рот монету, чтобы было чем заплатить Харону.

Ложе с телом усопшего или катафалк ставили в атрии дома, изножьем к входной двери. Рядом зажигали масляные лампы или стояли рабы с горящим факелами. Поодаль – родственники, вольноотпущенники, друзья и знакомые. Перед домом помещали ветви деревьев, посвященных подземным богам, - кипариса или сосны, и это служили знаком для прохожих, что они идут мимо дома, где недавно скончался кто-то. Те же, кто хотел войти и прикоснуться к покойному, попрощаться с ним, должны были совершить ритуальное очищение.

Доступ к телу продолжался несколько дней, от трех до семи. Погребение могло быть тихим и скромным, самым обычным, но когда хоронили лицо известное или кого-нибудь из богатой семьи, устраивали торжественное "объявленное погребение", на которое глашатай созывал людей, оповещая жителей города о дне погребения.

Но помимо "обычного" и "объявленного" был еще третий тип погребения: когда хоронили бедняка. Людей, не имевших денег, отправляли в последний путь без каких либо церемоний, ночью, сразу же после кончины. Если у семьи усопшего не было средств на оплату места для погребения, труп просто бросали в общую яму или сжигали на общем костре вместе с другими.

Похоронная процессия превращалась иногда благодаря своей торжественности, пышному характеру в яркое, красочное зрелище для зевак.

Похоронную процессию открывали музыканты - флейтисты, а также рабы с горящими факелами в руках. За ними шли нанятые плакальщицы, певцы, оглашавшие улицы причитаниями и погребальными песнями - "нениями". Если умерший занимал какую-либо должность в государстве, то за его гробом можно было видеть ликторов в черных одеждах.

Отличительным признаком римских похоронных шествий было участие в них театральных актеров и мимов: актеры декламировали стихи из трагедий, относившихся так или иначе к жизни и личности покойного.

Далее следовали клиенты или специально нанятые люди в масках изображавших предков усопшего, или в подобавшей им одежде. Далее несли военную добычу, захваченную когда-то самим покойным, инсигнии его власти, если он исполнял при жизни какую-либо высокую должность, затем дорогие ему предметы, к которым он был особенно привязан. Символом траура был черный или тёмно-серый цвет одежды.

Как и греки, римляне признавали также различные формы символического погребения; если по каким-либо причинам похоронить тело умершего оказывалось невозможным, то его сжигали, но перед кремацией отсекали мертвому палец, который и закапывали в могилу. Если же не было возможности установить урну с прахом в гроб и опустить в могилу, то на урну бросали символичную горсть земли.

После погребения период траура длился не долго – всего девять дней – и завершался поминальными жертвоприношениями вином, оливковым маслом и кровью жертвенных животных. Но память об умерших сохранялась, конечно же, надолго.

Динамика восприятия смерти в западноевропейской культуре

античности и средневековья

Для древнего грека тема смерти была довольно жестко связана с его видением судьбы. Очень часто смерть была не только естественным завершением жизни, которое предопределено судьбой, но и выступала синонимом судьбы, заменяла её.

Особая установка античности в восприятии смерти создавала определенное отношение людей к факту личной смерти. Ведь если смерть – проявление неизбежной судьбы, то и воспринимать её следует достойно и спокойно. Умерший вовсе не уходит в полнейшее мысленное и чувственное не бытие. Наоборот, со смертью человек обретает «блаженное» бессмертие души, которая ведет беспечальную жизнь в царстве Аида.[2]

Смерть, даваемая человеку его судьбой, на самом деле избавляет его от муки жизни.

В античности единство естественности и безбоязненности в восприятии смерти, единство «блаженности» бессмертной души и бренности человеческой жизни создает впервые в европе «равнодушный», а иногда и оптимистический тип отношения к смерти.

Средневековая Европа, практикуя самостоятельно найденное «равнодушие», все же отталкивалась от того, что было выработано в этом отношении древними греками и римлянами.

Причиной различия в античном и средневеком видении смерти являются разные способы универсализации человека. Христианство жестко задавало определенное мировосприятие, но не допускало многомыслия, наказывало его.

Утверждение христианского представления о страшном суде и последующем воскрешении избранных привело к тому, что средневековый человек перестает бояться мертвого тела в отличии от античности или языческих европейских варваров. Кладбища, ранее находившееся в стороне от людных мест, постепенно переводятся в черту города; они обретают себе неизменного спутника, которым становится церковь с останками святых. Здесь на этих кладбищах под защитой святых происходит ныне захоронения людей. Кладбище приобретает роль охранника умерших, да и живых тоже: это и место защиты от нападения разбойников, и место сбора паломников, и своеобразный очаг социальной жизни, подобный римскому форуму. В раннее Средневековье смерть сближается с человеком, приручается им и теряет для него свою особую ужасность. Близость живых и мертвых никого теперь не тяготила, и более того, мертвые помещаются в центр человеческой жизни(кладбище в городе, призраки среди живых). Между мирами живых и мертвых не было больше непроходимой пропасти, а связь их становилась все очевиднее. Покровительство же такой связи и, одновременно, осуществление охранного контроля проводила церковь.

Неминуемая обреченность на смерть всегда была источником отчаяния человека. Не представляя свое полное телесное и мыслительное небытие, индивид изо всех сил пытается продлить свою жизнь, в результате чего в человеческом обществе вырастает вера в бессмертие.