Сочинения Канта

Обширная литературная продукция Канта обычно делится на два раздела - докритический и критический. Серия докритических работ заканчивается диссертацией 1770 г., с 1781 г. вызревает доктрина критицизма. Докритический период представляют следующие работы.

1746 "Мысли об истинной оценке живых сил" 1755 "Всеобщая естественная история и теория неба" 1755 Диссертация "De igne" ("Об огне") 1755 "Principiorum primorum cognitionis metaphysicae nova delucidatio" ("Новое освещение первых принципов метафизического познания") 1756 "О причинах землетрясений" 1756 "Теория ветров" 1756 "Физическая монадология" 1757 "План лекций по физической географии" 1759 "Опыт некоторых рассуждений об оптимизме" 1762 "Ложное мудрствование в четырех фигурах силлогизма" 1763 "Единственно возможное основание для доказательства бытия Бога" 1763 "Опыт введения в философию понятия отрицательных величин" 1764 "Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного" 1764 "Исследование степени ясности принципов естественной теологии и морали" 1765 "Уведомление о расписании лекций на зимнее полугодие 1765/1766 годов" 1766 "Грезы духовидца, поясненные грезами метафизика" 1770 Диссертация "О форме и принципах чувственного и интеллигибельного миров".

Сочинения критического периода:

1781 "Критика чистого разума" 1783 "Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука" 1784 "Идеи всеобщей истории во всемирно-гражданском плане" 1784 "Ответ на вопрос: что такое Просвещение?" 1785 "Основы метафизики нравственности" 1786 "Метафизические начала естествознания" 1788 "Критика практического разума" 1790 "Критика способности суждения" 1793 "Религия в пределах только разума" 1795 "К вечному миру" 1797 "Метафизика нравов" 1798 "Спор факультетов" 1802 "Физическая география" 1803 "О педагогике"

782

Духовная перспектива докритического периода

"Мне суждено было влюбиться в метафизику". Так определил свое призвание Кант. Была ли это история счастливой любви? Ведь цель - оснастить метафизику научным фундаментом - так и не была достигнута философом.

В университете, будучи студентом, Кант заслушивался лекциями Мартина Кнутцена, излагавшего начала ньютоновской механики и Лейбнице-вольфианской метафизики, - две оси, вокруг которых стала вращаться тематика сочинений докритического периода. Колебания, переосмысление и углубление этой тематики постепенно приведут к позиции критицизма. Убеждение в том, что новая наука (особенно, ньютоновская физика) настолько окрепла, что готова отпочковаться от метафизики, привело Канта к мысли, что и метафизика должна быть переосмыслена в самой основе и методологически, чтобы достичь той строгости и конкретности результатов, которых достигла физика. Путь к этому выводу был непрост: он снова и снова изучал возможность совместимости физики и метафизики, обращаясь к анализу предельных оснований метафизики и познания, из чего и родилась в конечном счете "Критика чистого разума".

Стала знаменитой гипотеза Канта, обоснованная в работе "Всеобщая естественная история и теория неба" (1755), согласно которой универсум возник из некой туманности. Переформулированная Лапласом в "Изложении системы мира" 1796 г., то есть сорок лет спустя, она нашла немало сторонников. Поскольку работа Канта вышла анонимно, гипотеза стала называться теорией Канта-Лапласа. Попытка Канта объяснить возникновение мира оставалась в рамках физики: механика не в состоянии объяснить рождение гусеницы или травинки, но все это вместе взятое не только не отрицает, напротив, предполагает наличие Творца. Ведь изначально туманность не рождается из ничего, она вызвана к жизни творческим Божественным актом, подобно рациональным законам, управляющим миром.

В диссертации 1755 г. "Новое освещение познания метафизики первоначал" Кант пытается пересмотреть основоположения лейбни-цевской и вольфианской метафизики. Он опирается на два принципа. Первый - принцип тождества (которому подчинен принцип непротиворечия). Второй - принцип достаточного основания. Впрочем, этот второй принцип он пытается доказать заново. Аргументация такова: всякое случайное событие предполагает некий антецедент предшествующую причину, ибо, если бы ее не было, то из этого следовало бы, что случайное - причина самого себя. Но это невозможно, ведь тогда случайное было бы необходимым. К этому Кант добавляет два других момента. Во-первых, принцип последовательности (согласно которому изменение не может иметь места там, где нет взаимной связи). Во-вторых, принцип сосуществования (согласно которому каждая вещь связана с другими, если есть общая зависимость от первоначала). Таковы попытки Канта найти предельные основания метафизики.

783

Очевидна линия развития кантианской мысли в публикациях 1756 г., где научная тематика ("О причинах землетрясений", "Теория ветров") объединена следующей программой: "Польза союза метафизики с геометрией в философии природы. Первый очерк: Физическая монадология". Кант неустанно подчеркивает ценность метафизики в выяснении последних оснований реальности. Он корректирует монадологию Лейбница в целях обоснования ньютоновской физики метафизикой, предлагая заменить монаду духовную монадой физической, действием которой микропространство во взаимодействии с другими монадами трансформируется в пространство как таковое. Кроме того, Кант убежден, что геометрия и опыт немыслимы без поддержки метафизики.

Кант, как видим, еще остается лейбницеанцем, разделяет мнение о том, что пространство как феномен выводимо из метафеноменальной реальности. Влияние Лейбница заметно и в сочинении "Об оптимизме". Землетрясение в Лиссабоне стало поводом для Вольтера высмеять взгляд на наш мир как на "лучший из миров". Кант парировал, что здесь не срабатывает оптика частного: что кажется абсурдным с одной точки зрения, может обрести смысл с позиции целого.

Чтение работ Юма, по признанию самого Канта, пробудило его от "догматической спячки". Красноречивые свидетельства тому мы находим в сочинениях "Ложное мудрствование в четырех фигурах силлогизма", "Единственно возможное основание для доказательства бытия Бога", "Опыт введения в философию понятия отрицательных величин". В этих работах (особенно, в первой и последней) Кант подчеркивает различие между традиционной формальной логикой и логикой реальной действительности: первая, занятая игрой тонких формальных оттенков, не схватывает бытия. Стало быть, принцип тождества не в состоянии обосновать реальность, как она есть. Вместо построения воздушных замков из логических абстракций не лучше ли обратиться к данным частных наук? Метафизика кажется Канту безбрежным океаном без маяков.

784

Известные доказательства существования Бога критики не выдерживают, поэтому уместнее здесь тип доказательства от возможного. Провидение не пожелало передать истину столь значимую изощренному рассудку, а доверило ее "природному разуму людей". Возможно не только то, что непротиворечиво: непротиворечивость - это лишь формальное условие возможности. Аналогично, необходимо не только то, обратное чему невозможно по формальным основаниям, но еще - и главным образом - то, противоречащее чему невозможно и в самой действительности. Невозможно, говорит Кант, чтобы все было невозможным. Но возможное предполагает бытие как его условие. А если это так, то существует нечто абсолютно необходимое. Таким образом, возможное структурно предполагает необходимое как его условие, а это не что иное как Бог.

"Исследование степени ясности естественной теологии и морали" и "Наблюдение над чувством прекрасного и возвышенного" были опубликованы в 1764 г. В первой работе Кант видит метафизику не иначе как выстроенной по образцу ньютонианской физики: следует искать правила опытной проверки с участием геометрии. Любопытно, что здесь Кант отделяет этику от метафизики: способность к теоретическому познанию истины не та же самая, что способность к добру. Благо мы улавливаем моральным чувством, на это первыми указали Шефтсбери и Хатчесон. Так обозначился путь к "Критике практического разума" и "Критике способности суждения".

В "Уведомлении о расписании лекций на зимнее полугодие 1765/ 66 годов" Кант пишет о необходимости прекратить преподавание философии в духе догматизма, как, впрочем, и в духе скептицизма. Важнее научить людей думать, философствовать критически. В 1766 г. публика увидела трактат Канта "Грезы духовидца, поясненные грезами метафизика", аллюзию на сочинение Сведенборга Arcana coelestia ("Небесные тайны", где рассказывалось об общении с духами умерших). Ну разве не безобразие, негодовал Кант, выдавать свои сновидения за науку?! Сны - потому и сны, что принадлежат лишь тому, кто их видит, оставаясь в сфере личного, они в принципе непередаваемы. Не уподобляются ли Сведенборгу те, кто всерьез говорит о царстве духов как образе лейбницианской монадологии? Напротив, ньютонианская наука общественно значима своей объективностью. Этика не нуждается в метафизике, ибо опирается на моральное чувство. А метафизика уже не кажется Канту наукой о ноуменах, скорее, ее долг - выяснить пределы применимости разума.

785