Глава 2. Социализм и право 149

Ленину, — это не формы свободы, не формы ее бытия, выражения, осуществления и защиты, а, напротив, формы отрицания свободы, средства принуждения и организованного насилия.

Такое теоретическое понимание проблемы свободы и принуждения при социализме, полностью подкрепленное социалистической практикой, по существу означает объективную невозможность и фактическое отсутствие в условиях реального социализма права как принципа и норм формального равенства и свободы индивидов.

Невозможно также сохранение при социализме в сфере распределения буржуазного "равного права", поскольку в этой сфере, как и в других сферах реального социализма, отсутствуют, как мы видели, основания и условия, объективно необходимые для наличия и действия правового принципа формальной свободы и равенства индивидов.

Так, очевидно, что общеобязательность труда, всеобщая трудовая повинность при социализме, открыто признаваемая в марксистской теории и последовательно осуществленная практически в условиях реального социализма, представляет собой внеэкономическое и внеправовое принуждение к труду. Если даже такое насилие будет представлено в виде "конституционного" требования, закона и других общеобязательных актов (декретов, постановлений, указов, инструкций и т. д.), поддержанных "государственным" принуждением, то все равно оно, это насилие, останется внеэкономическим и внеправо-вым, будет по существу несовместимо со свободой индивида, с принципом формального равенства членов общества (и не только в распределительных отношениях). Само собой разумеется и то, что принудительность труда несовместима с правовым принципом формального равенства, свободы и независимости сторон (работодателя и рабочего, нанимателя и нанимающегося на работу) при заключении трудового договора. "Все граждане превращаются здесь, — писал Ленин о социализме, — в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие"¹.

Но в подобной (прогностически обрисованной, а затем и практически осуществленной) ситуации всеобщей трудовой повинности не остается места для самостоятельного индивида и его свободного выбора — для действительно добровольного найма на работу и тем более для договорно-правового определения условий труда и его оплаты. Тот, кто не по своей воле обязан трудиться, а если не "трудоустроился" сам, будет "трудоустроен" принудительно (в данном случае все равно — в качестве заключенного или нет), тот, конечно, не может рассматриваться ни в качестве субъекта права на эквивалентную оплату его принудительного труда, ни в качестве субъекта права вообще.

 Там же. С. 101.

150

Раздел II. Философия отрицания права. Идеология коммунизма

Таким образом, спрогнозированный Марксом для социализма принцип "Каждый по способностям, каждому по труду" не только не господствует при социализме, но и вообще не стыкуется с ним. Оплата по труду — это, по сути, принцип именно капитализма, а не социализма: для его реализации необходимы право, свобода личности и собственности, свобода труда и трудового договора — словом, все то, что характерно для капитализма и прямо отрицается социализмом.

Уничтожение частной собственности и обобществление средств производства хотя и ликвидировали прежнюю эксплуатацию человека человеком, но не привели к предсказанному "освобождению" труда и преодолению отчуждения непосредственных производителей от средств производства и продуктов труда. В условиях господства буржуазной частной собственности формальное (правовое) равенство и свобода всех индивидов сочетаются с экономической зависимостью несобственника от собственника. При социализме в силу отсутствия индивидуальной собственности на средства производства нет ни этой экономической зависимости одного индивида от другого, ни, следовательно, выражающей такую зависимость "эксплуатации человека человеком" (в ее марксистском понимании), т. е. экономического, производственного присвоения одним человеком части результатов труда другого человека.

Но члены социалистического общества, все без исключения лишенные права индивидуальной собственности на средства производства, оказываются в полной внеэкономической и внеправовой зависимости от политической власти (от "государства" диктатуры пролетариата во главе с коммунистической партией), централизовавшей в своих руках все производительные силы страны, все социализированное имущество. В рамках такой тотальной политической (властно-принудительной, организованно-насильственной) зависимости людей от "государства" — монополиста власти и всего богатства страны именно оно регламентирует все вопросы жизни и труда членов общества, включая и размер потребительской платы за труд, а следовательно, и величину присваиваемого прибавочного продукта.

Такое основанное на политическом насилии присвоение прибавочного продукта является, конечно, формой угнетения людей, но это не эксплуатация в экономико-правовом смысле не только потому, что здесь вообще отсутствуют экономические и правовые отношения между государством и непосредственными производителями, но и потому, что у "государства" при социализме нет своей собственности. В силу этого все государственное присвоение (за счет минимизации оплаты труда) автоматически увеличивает социалистическую собственность общества и народа в целом, "всех вместе".

Таким образом, государственное присвоение прибавочного продукта у непосредственных производителей при социализме не яв-