2. От советской системы к постсоветской Конституции

Утвердившаяся в условиях социализма тоталитарная система как тип и форма организации коммунистической партийно-политической власти — это не этатизм, не чрезмерное развитие государственного начала, как нередко считают, а нечто прямо противоположное — тот крайний антиэтатизм и антиюридизм, который подменил надлежащие государственно-правовые формы и принципы организации и осуществления публичной власти и препятствовал их возникновению.

Неверные представления по этому кругу вопросов (смешение всякой политизации общества с его "огосударствлением", отождествление любой сильной власти с государственной, приказных функций — с правотворчеством, тоталитаризма — с этатизмом и т. д.) связаны, в конечном счете, с непониманием и игнорированием сущности и смысла внутреннего суверенитета государства, т. е. того, что государство — это суверенная (верховная, всеобщая и правовая) форма организации и осуществления публично-политической власти.

Тоталитаризм во всех его вариантах и проявлениях — это как раз отрицание данного принципа суверенности государства, подмена государственных форм и внутренне, необходимо связанных с ними всеобщих правовых норм, процедур и т. и. иными (экстраординарными, опирающимися на прямое насилие или угрозу его применения) политико-властными структурами, институтами, нормами. Свою неполноценность тоталитаризм как узурпация и извращение суверенной власти компенсаторно прикрывает выхолощенными, по преимуществу вербальными конструкциями и формами, имитирующими государственно-правовой порядок. Но эта внешняя государственно-правовая атрибутика (все эти традиционные государствен-

Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву 367

ные названия партийно-властных учреждений, юридические наименования принудительных актов и т. д.) не меняет сути дела. И именно тоталитаризм, а не этатизм, как ошибочно принято считать, является радикальным отрицанием права и государства, прав и свобод личности, независимости гражданского общества, которое полностью политизируется, лишается самостоятельности, разрушается и "поглощается" тоталитарной системой.

Тоталитарная система реального социализма оказалась несовместимой со свободой, правом, государственностью. Так называемое "отмирание" государства и права при "полном коммунизме", предсказанное марксистско-ленинской идеологией, на самом деле предстало как отрицание действительных государственно-правовых норм и институтов (включая и разделение властей) уже при социализме и их подмена приказными актами и карательными учреждениями пролетарско-коммунистической диктатуры. Реальная политическая власть оказалась безраздельно у коммунистической партии, а разного рода квазигосударственные формирования (представительные, исполнительные и судебные) полностью зависели от партийных решений и носили фасадный характер.

Руководящая роль коммунистической партии в системе диктатуры пролетариата исключала саму возможность разделения властей. Здесь, как, впрочем, и в других отношениях, социалистическая практика полностью опиралась на коммунистическую доктрину. Так, уже Маркс в своем анализе опыта Парижской коммуны обосновывал необходимость соединения в одном учреждении законодательной и исполнительной власти¹. Это положение защищал и Ленин: "Коммуна должна была быть не парламентским учреждением, а работающим, в одно и то же время законодательствующим и исполняющим законы"².

Диктатура пролетариата (с ее антипарламентаризмом, отсутствием разделения властей, отрицанием прав человека, господством силовых норм и т. д.), согласно марксистско-ленинской доктрине, должна была сохраниться до "полного коммунизма". Другой "государственности" для социализма, кроме партийно-классовой диктатуры, этой доктриной не предусматривалось.

Чтобы освободиться от дискредитированного в условиях сталинского террора понятия "диктатура пролетариата", в начале 60-х годов правящей коммунистической партией было выдвинуто положение о переходе от диктатуры пролетариата к общенародному государству. Однако как само это положение, так и его закрепление в брежневской конституции 1977 г. носили декларативный характер, поскольку оставались нетронутыми по существу все прежние

¹ См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 17. С. 345.

² Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 33. С. 46.

368 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства!

базисные и надстроечные структуры диктатуры пролетариата во главе с монопольно правящей КПСС.  1

Эти структуры партийно-политической диктатуры (под назва-; нием "административно-командная система") фактически сохраня- ли свою силу и позиции также и в годы перестройки, пока под 3 напором демократических сил не оказались вынужденными пойти I на ряд уступок: первые, относительно свободные выборы в Советы, i частичная реформа высших представительных и исполнительных! органов, формирование (правда, не вполне демократичным обра- зом) постоянно действующего Верховного Совета СССР, введение института Президента СССР (соответственно — Верховных Сове-^; тов и президентов в союзных республиках), некоторые, весьма незначительные изменения в судебной системе, отмена конституционного положения (ст. 6 Конституции СССР 1977 г.) о руководящей; и направляющей роли КПСС.

В 1988 г. XIX Всесоюзная конференция КПСС декларировала,,? что "считает делом принципиальной важности формирование co- циалистического правового государства как полностью соответствующей социализму формы организации политической власти"¹. Однако это, как и многое другое в области политических, экономи- ческих, правовых и национально-государственных преобразований, осталось декларацией о намерениях. Вопреки таким декларациям-реальный опыт социализма (включая и опыт перестройки) убеди-¹ тельно доказал несочетаемость социализма с правовым государством, адекватность социализму лишь тоталитарной партийно-коммунистической формы организации политической власти.

Социализм может быть лишь таким, как он исторически ело- i жился в реальной действительности, каким мы его знаем по его ; марксистско-ленинско-сталинской модели.(с господством социали-Ч стической собственности, диктатурой, монополией партийной власти, приказным планом, диктатом имперского центра над квазису-1 веренными республиками, насильственными методами управления; хозяйствования и т. д.). Стать другим действительный социализм! (если его не путать с так называемым "шведским социализмом", т. е.щ реформированным капитализмом с социальными услугами и свое- образной "данью" в пользу несобственников) в принципе не может.

Всякое движение к праву, к свободе личности, к признании людей субъектами права собственности на средства производстЕ к рынку, гражданскому обществу, к правовому государству (с раз! делением властей и т. д.) неизбежно означает выход за рамки со) циализма. Отсюда и неудачи квазиреформ перестройки под руко водством КПСС (с ее ориентацией на "совершенствование" социа лизма с "коммунистической перспективой") и постоянное сопрс тивление со стороны прежних правящих партийно-политически

¹ Материалы XIX Всесоюзной конференции КПСС. М., 1988. С. 122.