24. Литературный процесс и идейно- художественная борьба в 1908-1917 годы.
Настроение:
После поражения первой русской революции наступила мрачная полоса жесточайшей реакции, которая затронула все стороны общественной жизни и тяжело отразилась на демократически настроенных слоях населения. Тысячи людей были отправлены в ссылку и на каторгу, десятки и сотни казнены по приговору военно-полевых судов.
Общественную атмосферу тех лет в основном определяли растерянность и отчаяние, вызванные потерей веры в близкие социальные перемены, и начавшийся антидемократический пересмотр социальных и нравственных ценностей.
Весьма знаменательным было появление в 1909 г. «сборника статей о русской интеллигенции» — «Вехи», авторы которого, видные кадетские публицисты, критиковали в том числе взгляды и деятельность революционных демократов — В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова.
В центре внимания писателей оказалась только что отгремевшая революция. Русская общественная мысль ставила остро вопрос: почему столь бурный протест народа потерпел поражение? Вопрос этот ставила и литература.
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА В ГОДЫ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.
I.
Во время Октябрьской революции преобразуется не только материальный уклад жизни, но и самый строй души человека, перемещается его этический и эстетический кругозор.
II.
Если бы какому-нибудь словеснику захотелось отыскать наиболее излюбленное слово эпохи безвременья, то таким словом несомненно оказалось бы "я". На все лады прославляли поэты одиночество личности, противопоставляли ее человечеству, превозносили эгоизм, как свидетельство духовного аристократизма и не находили достаточно презрительных слов по адресу "толпы", "массы", "народа" и других воплощений идеи коллектива. Бальмонт уверяет, что в этом мире все "тускло и мертво". К счастью, поэт обретает выход. Оказывается, что среди этого тусклого мира "ярко себялюбье без зазренья":
Людей родных мне далеко страданье,
Чужда мне вся земля с борьбой своей.
Я - облако, я - ветерка дыханье.
Брюсов в стихотворении "Три завета" рекомендует "не жить настоящим", "никому не сочувствовать", "самого же себя полюбить беспредельно". И он "чужд тревогам вселенной". Люди, "живущие в впотьмах", мучающиеся своими повседневными заботами, встречают только проклятье со стороны того же Бальмонта.
Сологуб восклицает:
Быть с людьми - какое бремя! О, зачем же надо с ними жить?
Душа Блока "зрит далекие миры" и молчит, в то время как "кругом о злате и о хлебе народы шумные кричат". Уйти в себя, отыскать в пределах своей собственной автономной личности пути к обогащению души - таковы тенденции предреволюционной поэзии.
III.
Мистицизм, другой основной элемент этой поэзии, окрашивал их отношение к мирозданию, их космические представления. Взоры русских писателей устремлены за пределы земли. Человеку остается только погружаться в глубины своего собственного духа, потому что ему непосредственно открываются тайны нездешнего мира. Уйти от земного - значит приблизиться к небесному. Отрешиться от участия в строительстве общественных отношений это значит отдаться самому возвышенному, самому главному, единственному, что достойно истинно благородного человеческого существа, т.-е. созерцанию бесконечности.
Запредельный мир, созданный фантастикой предреволюционных поэтов, открывался им в самых разнообразных видах. Для Бальмонта его фантастический Бог - друг человечества. Он посылает ему дар освобождающей фантазии, исцеляющей мечты, он окружает его светлыми сновидениями.
Любите, смертные, меня, Свою мечту боготворите, Молитесь Митре в блеске дня, И ночью пойте гимн Таните. Зовите тысячью имен Того, Кто сердце вам
Благотворите светлый сон, Который был и есть и будет.
"Тысячью имен" благословляет поэт мечтателей, возносящих молитвы гению божественного света. И злобным презрением дышит его муза к тем, кто ведет борьбу за свое земное существование, организует жизнь на земле. Это жалкие черви, копошащиеся в земле, ужи, рожденные ползать, неспособные к соколиному взлету:
Я проклял вас, люди, живите впотьмах, Тоскуйте в размеренной, чинной боязни, Бледнейте в мучительных ваших домах, Вы к казни идете от казни.
IV.
"Новая культура должна охватить все области жизни и творчества, охватить не
поверхностно и частично, а глубоко и во всей их широте", - гласит вступительная редакционная статья в первом номере "Пролетарской Культуры". По всей линии завязался бой между старым и новым миром в сфере идей и образов. Не следует смешивать этой идеологической борьбы с борьбою лиц и школ. Мещанство и героизм, профессиональная обособленность и жажда слияния с массой, безответственный анархизм и дисциплина мысли, мистика и сознание, случайность и планомерность, созерцательность и волевое начало, бессильный страх перед природой и техническая власть над нею, беспечный эстетизм и образ, как средство организации души коллектива, небо и земля, личность и общество, - таковы два ряда идей, чувств и настроений, вставших друг против друга. Поэты могли переходить из лагеря в лагерь, колебаться среди этой бури сталкивающихся между собою идейных вихрей, но это не может скрыть от нас того факта, что мы присутствуем при начале схватки между старым и новым миром.
V.
Старые поэты в большинстве своем остались чужды тому духу дисциплины и коллективизма, под знаком которого развертывается революция. Вячеслав Иванов отдается воспоминаниям о младенческих годах своей жизни в поэме "Младенчество", в которой чувствуется мистическая потребность населить мир вещими видениями и пророчествами.
Брюсов написал ряд новых восторженных гимнов в славу любви и снова воспел
Рук ласковых касанье; приближенья Губ страждущих; истома глаз ночных; Предчувствующий трепет достиженья; Прерывный вздох за грань кругов земных.
Он знает, что "расплавлены устои жизни прежней", что "мечту пронзили миллионы волей", что "мысль, в зареве бесчетных душ зорка", - ломая строит новый Капитолий. Но эти бури возвращают его все к той же мысли о целительной силе страсти.
В святом кругу приветствий и проклятий, Где жезл судьбы сметает жизнь и кровь, Язвит целебней серп ночных объятий, Уста к устам смертельней гнет любовь.
И Бальмонта "тянет домой, и древние манят основы", туда, где "под крышей гнездятся лишь совы".
VII.
Появились сотни поэтов, и чуть ли не каждый день как грибы вырастают новые школы. Тощий сборник "Сопо" (Союз поэтов), заключающий в себе тридцать страниц, составлен из произведений следующих школ: имажинистов, футуристов, акмеистов, центрифугистов, эклектиков, неоромантиков, парнасцев, символистов, классиков. Сюда же вошли экспрессионисты, эксклюзивисты. Среди этой молодежи Борис Пастернак выделяется своим сильным лирическим дарованием. Его поэзия - поэзия мельканий и обрывков. Кажется, будто он смотрит на мир сквозь многогранную стеклянную призму. И дома, и люди, и движения, и леса, и звери перерезываются неожиданными линиями, рассыпаются в бесчисленное количество кусочков и образуют своеобразные феерические картины без плана и без единства. Эта поэзия от прошлого, - не от грядущего. Она чужда духу суровой дисциплины, организованности и планомерной, коллективной борьбы.