§ 4. Общественный строй сасанидского Ирана

К концу IV в. основные черты сасанидского общества принимают более отчетливый характер. Тем не менее ряд вопросов, которые было бы очень желательно выяснить, остаются нерешенными, ввиду отсут­ствия материала. Источники позволяю! дать примерно следующую ха­рактеристику общественного строя Ирана.

Во главе государства стоял шаханшах, который принадлежал к цар­ствующей династии Сасанидов. Престолонаследие не имело еще строгих законов, поэтому шах стремился назначить своего наследника при жизни, но и это не спасло от больших затруднений при наследовании. Пре­стол шаханшаха должен и мог быть занят лишь представителем рода Сасанидов. Иначе говоря, род Сасанидов считался царским. При господ­стве родовых отношений наследование имело черты старой родовой тра­диции, по которой престол переходил от брата к брату, от старшего из них к младшему в последовательном порядке. В то же время все больше права получал принцип прямого наследования от отца к сыну, с кон-

45

ца V в. престол преимущественно переходил именно таким образом. Тем не менее на воем протяжении царствования Сасанидов, представление, что престол мог быть замещен любым членом этого рода, созда­вало тяжелые междоусобия и давало возможность отдельным груп­пировкам знати и жречества вести борьбу за того или другого пре­тендента.

Родовое наследование, которое так хорошо известно на примере Киевской Руси, когда брат следовал за братом на престоле, а затем сыновья старшего брата и т. д., может быть отмечено и здесь. Шапу-ру II наследовал его брат Арташир II, а затем последовательно два сы­на Шапура— Шапур III и Вахрам IV. В течение двадцати лет шахи часто сменяли друг друга — или смещаемые знатью и жречеством, или погибая насильственной смертью. Особенно большая роль принадлежала в решении этого и других государственных вопросов мобедан мобеду, т. е. верховному жрецу. Положение, которое занимал последний, и его власть соперничали с властью шаха, поэтому наиболее сильные и энер­гичные цари старались ослабить положение жречества и власть мобедов. по только шаху Ездгерду I удалось несколько ограничить претензии знати и жречества. Источники сообщают о кровавых распрях и двор­цовых переворотах, которые нарушали нормальное течение жизни саса-индского Ирана.

Наиболее высокое положение в государстве занимали шахрдары — самостоятельные правители областей, цари, находившиеся в подчинении у Сасанидов, как, например, царь хионитов или албан. Под стенами Амида их видел Аммиан Марцеллин, они сами вели в бой свои войска, сопровождая в походе Шапура И. Правители провинций с V в. называ­лись марзбанами. Четыре великих марзбана носили титул шаха.

Следующий ранг после шахрдаров занимали виспухры. Это были семь древнейших иранских родов с наследственными правами, имевшие большой вес в государстве. Самые важные военные и государственные должности были наследственны в этих родах. К ним принадлежали семьи Карён, Сурен, Михран, а также Аршакиды и, вероятно, род Зих и др.

К знати, имевшей обширную земельную собственность, из которой вербовались высшие чины административного и военного управления. принадлежали вузурги (визурги). Источники упоминают о них, как о «знатных», «великих», «именитых», «больших». Они, несомненно, играли значительную роль в управлении государством.

Наиболее многочисленной группой были средние землевладель­цы— азады, т. е. «свободные». Они были владетелями земли, деревень, назывались дехканами и деревенскими господами; в качестве непосредст­венных эксплуататоров крестьян они были необходимы государственной системе Ирана. Азады несли и основную службу, составляя ядро ар­мии, ее прославленную конницу.

Все перечисленные группы принадлежали к эксплуатирующему классу общества. Эксплуатируемый класс (податное сословие) состав ляли крестьяне и городские ремесленники. К податному сословию были причислены и торговцы.

О положении крестьян в сасанидском Иране имеются лишь очень ограниченные сведения, преимущественно касающиеся налогов, возла­гавшихся на них государством.

Источники делают различие между землевладельцем, свободным лицом (азад), и крестьянином, платившим подать (вастриошан). По­дать была главным источником доходов государства и верхов. Основная масса подати поступала в виде государственной ренты-налога. Позе­мельный налог составлял известную часть урожая, достигая размеров

46

его трети или половины, назывался он хараг и сохранил это название и в арабское <время (харадж). Частью он выплачивался не натурой, а деньгами. Наряду с ним существовал и подушный (или поголовный) налог, который обязаны были вносить как мужчины, так и женщины в возрасте от 20 до 50 лет. От него были освобождены знать, жречест­во, воины, чиновники. Эксплуатируемое население постоянно привлека­лось также для выполнения государственных строительных работ: строи­тельства городских стен, ирригационных сооружений, дорог, мостов, под­держания сложной системы оросительных' каналов.

Ренту-налог с крестьян взимали чиновники «ведомства по ограбле­нию своего собственного народа», как Маркс называл бюрократическую систему фиска. Наряду с этим и мелкие землевладельцы (азады) так­же использовались государством для 'взимания податей. Однако сведе­ниями об обязанностях крестьян в отношении землевладельцев мы не располагаем. Источники не упоминают о барщине. Это указывает на то, что землевладелец или не имел своей запашки, или имел, но минималь­ную. Мало сведений и о том, как была организована жизнь крестьян, но можно указать, что были группы крестьянства, пользовавшиеся зем­лей на арендных условиях. Земля эта имела собственников, у которых они ее получали для обработки. В других случаях следует предположить существование свободных крестьянских общин (кадак).

В известных размерах применялся труд рабов, о чем свидетель­ствуют многочисленные статьи судебника, составленного на пехлевий­ском языке в VI в., «Матикан-и хазар Датастан» («Порядок тысячи решений»). Рабовладельческий уклад длительно сохранялся и в .Иране арабского периода.

Об организации 'Городских ремесленников (хутухшан) в IV и V в». в Иране за недостатком сведений говорить трудно.¹ Но известно, что в городах ремесленники селились кварталами, соответственно своей про­фессии. В VI в., несомненно, были ремесленные корпорации. Житле Евстафия Мцхетского (грузинский источник VI в. н. э.) сообщает о су­ществовании корпораций и корпоративных праздников у персидских ремесленников (в частности сапожников). Ремесленники принадлежали к податному сословию. Делами ремесленников и торговцев, так же, как и делами крестьян, ведал вастриошаисалар. Сбор налогов был главней­шей задачей этого должностного лица, которое назначалось шахом из представителей знатных родов.

В отдельных областях и провинциях Ирана сбор податей осущест­влялся амаркарами, которые были подчинены вастриошансалару. Так как эти должности считались почетными и. выгодными, их занимали крупные землевладельцы.

Древние города Междуречья (и западных областей Ирана вообще) в сасанидское время были центрами ремесла и торговли. В них жили персы, сирийцы, иудеи и представители других народностей. В некото­рые города, основанные персами, насильно переселяли пленных ремес­ленников. В городах Ирана следует особо отметить роль сироязычного населения, оставившего после себя обширную литературу.

В торговле того времени Ирану принадлежала значительная роль. Великая «шелковая» дорога, доходившая до самой китайской стены, связывала его со Средней Азией. Шелк ввозился из Китая, проходя через руки трудолюбивых согдийцев, которые быстро освоили его про­изводство и изготовление. Кроме того, существовала и оживленная мор­ская торговля персов с Индией, островом Цейлоном, Южной Аравией и Эфиопией. Отсюда они вывозили пряности, драгоценные камни, золо­то и ряд других товаров. Торговля и ремесло были одним из источников богатства государства.

47

Для общественного строя Ирана несомненно играли роль древние традиции сословного деления, известного еще Авесте. С известными ва­риантами источники утверждают, что при Арташире I им было уста­новлено деление на четыре сословия, по аналогии с данными священной книги зороастриицев. Эти четыре сословия были: жречество, военное сословие, писцы (чиновники) и, наконец, крестьяне, ремесленники и куп­цы, составлявшие одно податное сословие.

Жречество (асраван) включало ряд различных рангов, из которых наивысший занимали мобеды, затем следовали жрецы-судьи (дадхвар) и другие. Наиболее многочисленны были маги, занимавшие самое низ­кое место среди жрецов.

Военное сословие (артештаран) было представлено конными и пе­шими воинами. Всадники вербовались из привилегированной части об­щества; военачальниками были представители знатных родов.

Сословие писцов (дибхеран) составляли главным образом чиновни­ки государства. Но к ним примыкали и в их число включались люди разнообразных профессий: всякого рода секретари, составители дипло­матических документов, писем, биографы, врачи, астрологи, поэты.

Что касается четвертого сословия—народа, то его составляло кре­стьянство (вастриошан) и ремесленники (хутухшан). В это сословие включались также купцы, торговцы, ремесленники, сами сбывавшие свой товар, и другие.

В пределах каждого сословия было множество градаций и имуще­ственных различий, в экономическом отношении эти группы не составля­ли и не могли составлять экономического единства. Фактически рамки сословий, существовавшие в сасанидское время, не делали их кастами, а допускали относительную свободу перехода из одного сословия в другое. Но эти сословия Ирана не характеризуют его классового рас­слоения. В Иране было ярко выражено деление на классы. Эксплуата­торы были главным образом землевладельцы, эксплуатируемые — сель­ское население, в разной степени зависимое и имеющее разное имущест­венное состояние.

В сасанидском Иране значителен был рабовладельческий уклад. В раннем средневековье Иран переходил к феодальным отношениям, ко­торые получили более отчетливый характер в V в. Зарождение феодаль­ных отношений началось значительно раньше, и маздакитское движение, направленное против установления феодальной зависимости крестьян, сыграло известную роль и для разложения рабовладельческих отношений.