Московский государственный университет

имени М.В. Ломоносова

Исторический факультет

Доклад на тему: Воспитание и образование джентльмена в первой половине XVIII в.

Студентки 3 курса

Кафедры этнологии

Бурхановой Р.А.

Руководитель

к.и.н.,

Юрчик Е. Э.

г. Москва

2012 год

Введение. 2

Обзор источника. 3

Обзор историографии. 10

Глава 1. Обзор эпохи и разбор ключевых понятий. 14

Глава 2. Противостояние классицизма и реализма – отображение в системе образования Локка. Влияние на взгляды Честерфилда. 21

Глава 3. Филип Стенхоп: причина его неудачи. 30

Заключение. 39

Введение.

Вопрос воспитания и образования всегда вызывал рассуждения, которые порождали множественные идеи. История воспитания ребенка кардинально изменилась после XVII века, когда детям стали уделять особое внимание. Но за всю свою историю своей эволюции с того времени этот процесс не стоял на месте и постоянно изменялся, а изменения эти могли быть обусловлены многими причинами. Более того, в современном мире этот вопрос все еще не решен, люди все еще стоят на пути поиска лучшего пути, лучшей системы образования для воспитания своих детей. Во второй половине XVIII в. дела обстояли не иначе.

Социальная структура общества также менялась с ходом истории, и образование крепко связано с этим процессом. Название работы создает рамки нашего исследования: доклад будет посвящен воспитанию джентльмена – а не образованию вообще – во второй половине XVIII в.

Обзор источника.

В истории английской литературы XVIII века особое место занимает Филип Дормер Стенхоп, граф Честерфилд (1694 - 1773) - писатель, публицист, философ, историк. Примечательно, что литературную известность имя Честерфилда приобрело только после его смерти; при жизни его знали только как видного государственного деятеля, дипломата, оратора. При жизни он никогда не был известен за свои литературные труды, и только год спустя после его смерти (он умер в 1773 году) его имя приобрело настоящую славу образцового писателя, когда оно появилось на титульном листе книги, изданной его невесткой и составленной из его писем к сыну, никогда не предназначавшихся для печати.

Юджиния Стенхоп, которая, к счастью для всех, но к несчастью для отца ее мужа, самого Филипа Стенхопа и ее собственной репутации, оказалась энергичной и предприимчивой женщиной, расстроенной тем, что она не была включена графом Честерфилдом в его завещание¹. Она была намерена получить хоть какие-то деньги, а хорошо сохранившиеся письма от бывшего государственного деятеля к сыну могли бы ей принести кое-какую сумму. Видимо Юджинию мало беспокоило то, что эти письма были секретными, то, что они увековечивали за ее мужем крайне неприятную репутацию.

Честерфилды были крайне встревожены желанием этой женщины опубликовать письма. Они добивались определенных условий, одним из которых был запрет публикации, если перед этим семье не надут просмотреть и изъять из писем то, что она посчитает нужным². Условия были соблюдены, а Юджиния получила больше полутора тысяч долларов – очень неплохая сумма в то время. Мы не знаем, какие письма не были напечатаны по желанию Честерфилдов, но скорее всего их было немного. В конце концов их больше беспокоила репутация ни покойного лорда, ни его сына, а своя.

Сразу же письма стали и еще долго оставались очень популярными. В первый год выпустили 5 изданий, а за последующие 30 лет еще 7. Затем были, конечно, еще новые издания, редакции, адаптации, карикатуры и т.д. В Германии впервые книга была выпущена в 74-76 гг. XVIII в., во Франции в 1775 г., в Америке в 1779 г., а в Италии только в 1856. Особенную популярность книга получила в Японии, где автора сравнивают с величайшими японскими и китайскими философами³. Да и вообще, почти сразу после издания она быстро сделалась классическим образцом английской эпистолярной прозы⁴. Слава ее была завещана XIX веку, как одной из тех книг, которые не стареют, так что Честерфилд все еще на мировой арене.

Имя Честерфилда было широко известно русской литературе XVIII века. Хотя полностью "Письма к сыну" в то время напечатаны не были, публиковались отрывки.

Для издания, используемого нами (Честерфилд. Письма к сыну. Максимы. Характеры. М., 1978 г.) отобрано 89 писем Честерфилда к сыну, начиная с самых ранних, обращенных к восьмилетнему мальчику, и кончая написанными за несколько дней до смерти тридцатишестилетнего дипломата. Всего до настоящего времени дошло свыше 420 писем. Все переводы сделаны с английского издания «The Letters of Philip Dormer Stanhope, earl of Chesterfield whith the Characters edited whith introduction, notes and index» by John Bradshaw. 3 vol. London, 1905⁵.

В своих письмах граф Честерфилд откровенно и красноречиво показал тот мотив – желание успеха, власти и популярности – который управляет большей частью человечества, и сформулировал технику, упражнения и приемы, с помощью которых этот мотив может быть достигнут. Нечего удивляться такой популярности и тому, что его читали взахлеб, но также нет ничего удивительного в том, что то навлек на себя шторм негодования, хотя были и те, кто защищал Письма. Вальтер, например, находил реакцию англичан забавной, он тепло хвалил книгу и заметил, что он не уверен, что есть лучшая книга по образованию, чем эта⁶.

Но такие голоса были незначительны по сравнению с преобладающим недовольством. Викторианская Англия не могла быть более шокирована, ни одна книга не вызывала такого осуждения, как Письма. Выпуски тут же скупались, каждый проглатывал «отвратительные страницы»⁷, а затем порицал их, вкладывая в это все свое негодование. Английские критики утверждали, что Честерфилд мало похож на английского джентльмена и что он усвоил и проявлял в своем облике типические черты французского вельможи конца царствования Людовика XIV; однако французские критики, напротив, не очень торопились увидеть в нем представителя французской культуры XVIII века.

Филип Дормер Стенхоп будущий граф Честерфилд, происходил из весьма знатного рода. Он был старшим сыном третьего графа Честерфилда (также носившего имя Филипа Стенхопа) и Елизаветы Сэвил, дочери Джорджа Сэвила, маркиза Галифакса. Родители мальчика - как это обычно бывало английских аристократических семьях XVIII в. – уделяли мало внимания его воспитанию; отца Филип Дормер почти не знал, и оба они не чувствовали друг к другу никакого расположения; в малолетстве он был отдан на попечение домашних наставников, руководила которыми его бабушка со стороны матери - вдова маркиза Галифакса⁸. Именно она выбрала для внука главного учителя, преподобного Жуно, от которого мальчик и получил первые сведения о языках - древних и новых - истории и философии. Жуно происходил из французской протестантской семьи, эмигрировавшей в Англию, занимал должность священника во французской протестантской церкви в Лондоне, на Бервик-стрит. Жуно подготовил юношу к поступлению в Кембриджский университет, где Филип Дормер Стенхоп учился с 1712 года⁹ (ему тогда исполнилось 16 лет). Практически все время, проведенное им в Кембридже, посвящено было изучению языков и красноречия - преимущественно в его античных образцах.

Затем, по установившейся в состоятельных английских семьях традиции, образование молодых людей завершалось так называемой «большой поездкой» (Grand Tour) - путешествием по континентальной Европе, преимущественно по Франции и Италии¹⁰. В 1714 году в подобное путешествие отправился и Стенхоп Честерфилд. Он еще находился в Гааге, когда были получены первые известия о внезапной кончине королевы Анны и о немедленном провозглашении королем Георга I, первого правителя Англии из иноземного Ганноверского дома. Вернувшись в Англию, Стенхоп был представлен королю и приближен к принцу Уэльскому - будущему Геогру II¹¹. В 1715 он состоял в палате общин парламента, что было еще до его совершеннолетия, так что это было противозаконно. И после того, как он выступил с первой речью, которая оказалась неудачной, после чего Стенхоп уехал в Париж на два года. Его полу-французское воспитания дало ему возможность сопоставлять две культуры - это повлияло не только на его будущие взгляды, но и на судьбу его сына, образованием которого он занимался долгие годы.

1722 г. Честерфилд вернулся в Лондон, опять был избран в парламент, снова получил придворную должность, а 27 января 1726 г. умер его отец¹². Филип Дормер Стенхоп получил от него в наследство графский титул, имя Честерфилда и кресло в палате лордов, где и выступал изредка с тщательно подготовленными речами. После смерти Георга I и возведении на престол под именем Георга II принца Уэльского править продолжал, как и при Георге I, всесильный Роберт Уолпол¹³, лидер вигов, у которого были не самые теплые чувства к Честерфилду.

Очевидно влияние этого человека в том, что Честерфилд был отправлен из Лондона в Гаагу в качестве английского посла (он провел несколько лет), где он встретил будущую мать своего сына, Филипа Стенхопа. Хотя в сентябре 1733 года, после возвращения из своей миссии в Голландии, Честерфилд женился на Мелюзине фон Шуленбург, номинально племяннице, но на самом деле дочери графини Эренгарды фон Шуленбург, любовницы Георга I, возведенной им в сан герцогини Кендал¹⁴.

Последний прилив деловой активности в своей административной и политической деятельности Честерфилд пережил в середине 40-х годов: он ездил в Гаагу с очередным дипломатическим поручением, вслед за тем получил назначение на пост наместника Ирландии и провел в Дублине почти год, с мая 1745 года), но вскоре был вызован в Лондон для назначения на еще более высокий пост - государственного секретаря. Однако он вскоре добился отставки, которая была принята в начале февраля 1748 года¹⁵. Хотя в 1751 году Честерфилд еще раз напомнил о себе, когда по его предложению и при его поддержке в Англии была осуществлена реформа календаря¹⁶.

Как уже было сказано, во время своего первого визита в Гаагу Стенхоп познакомился с Элизабет дю Буше - будущей матерью его сына, того самого Филипа Стенхопа, которому отец, лорд Честерфилд, многие годы посылал свои письма. Честерфилд поселил ее в лондонском предместье, дал скромный пенсион. Первые годы своей жизни маленький Филип Стенхоп провел с матерью, вдали от отца, хотя сын, скорее всего, с ним виделся время от времени¹⁷.

Воспитывался Филип вдали от отца, хотя тот взял на себя все заботы о его образовании, подыскивал ему учителей, внимательно следил за его жизнью. Отец начал писать ему письма еще тогда, когда Филипу не было и десяти.

Обучение молодого Филипа начинается примерно с пяти лет. Он тогда сопровождал мать в ее поездках, и уже в это время начал получать различные сведения о посещаемых местах: он узнает об архитектуре, устройстве городов и о природных ресурсах, посещаемых мест. С семи лет он начинает изучать греческий и латынь (письма за этот период весьма интересны: каждое письмо – своего рода небольшое эссе), а Меттер, главный его тутор в то время¹⁸, дает ему читать Горация, Вергилия и других. Одновременно продолжает изучаться история - во всех подробностях и в деталях. Примерно с этого же времени он начинает учить французский, затем следовали занятия риторикой, а после он и вовсе был отправлен в Вестминстерскую публичную школу до своего четырнадцатилетия. Далее начинается его период путешествий по Европе - вдали от Англии и Вестминстера, чье влияние Филип должен преодолеть, став совершенно иным человеком, как того желает его отец. Тогда же у Филипа появился новый гувернер - мистер Вальтер Харт, сопровождающий его по принятому обычаю¹⁹.

Началось путешествие в 1746 г. Они отправились в Лозанну, пропутешествовали по Рейну от Франкфурта до Гейдельберга в Шафхаузен, проехав через всю Германию, оказались в Лейпциге. Находясь в Германии, Филип изучал историю Империи, ее законы и немецкий язык. Все это время он продолжал изучать французский, а чуть позже начал и итальянский, историю современности (с XV века), географию, продолжал заниматься греческим и латынью с Хартом, посвящал какое-то время риторике, логике, геометрии и астрономии.

Для сына Честерфилд жалел ни средств, ни связей. Он очень хотел, чтобы Филип был принят хорошо и был ничем не хуже самого "благороднорожденного" (ведь Филип был его внебрачным сыном).

После длительного пребывания в Лейпциге, Филип и мистер Харт пересекли Альпы и отправились в Венецию, как раз ко времени карнавала, но очень скоро переместились в Турин (в местную академию, как того хотел его отец). Филип оказывается в Риме, где он проводит много времени в компании высших кругов, хотя в это же время встречает свою жену, Юджинию Петре, молодую ирландскую девушку. Далее Филип остается какое-то время в Неаполе, после чего же едет в Париж, на завершающую стадию его обучения. Там его и оставил мистер Харт. В Париже за ним присматривала Маркиза де Монконсейль. Жил он там в de la Guérinière's (это академия для молодых джетльменов), для тренировке в верховой езде и фехтовании. И тогда, когда парижские соглядатаи лорда Честерфилда объявляют ему, что его сын готов, тот вызывает Филипа к себе, в Англию.

Филип посещает с отцом Бат и местное общество, где постоянно тренировался под внимательным и жестким руководством отца. Прогресс был очевиден, хотя ему все еще было очень далеко до совершенства. Примерно тогда же он получает должность в парламент – в палате общин. Мечты Честерфилда сделать из него успешного оратора провалились: первая же речь Филипа была катастрофичной. Последние годы своей жизни Филип занимает невысокую дипломатическую должность. Он живет с женой (Юджинией Стенхоп) и с детьми, о которых Честерфилд узнает только после смерти сына в 1768 году.