1. М. П. Драгоманов  п. Б. Аксельроду

[Женева], 9 января 1882 г.

Дорогой Павел Борисович,

Сегодня я послал Вам депешу, предупреждающую о настоящем письме. Мысль же о письме явилась у меня после разговора с Ан[ной] Мих[айловной]¹¹⁴, которую я встретил сегодня, возвращаясь от Мальшинского. Последний приехал вчера, и я имел с ним два разговора, которые еще раз убедили меня в нелепости сплетен, распускаемых на «В[ольное] Слово»¹¹⁵. Меня занимает только вопрос,  каким образом петербуржцы¹¹⁶ могли поддаться сомнениям,  ибо женевцам я не удивляюсь, да и не придаю никакого значения. Так как петербуржцы в своем письме, из которого В[ера] И[вановна]¹¹⁷ мне сделала выписку,  были так любезны, что поручали предупредить меня,  то я попросил сегодня В[еру] И[вановну] передать им, что я, по размышлению зрелому, решился продолжать писать в «В[ольном] Сл[ове]». Кроме того, я просил передать им, чтоб они обратили внимание, с своей стороны, на начинающееся земское движение и издали манифест вроде первого послания к царю с указанием на то, что вот, мол, не мы одни требуем земского собора, а и другие¹¹⁸. В видах раздувания земского движеyия я и остаюсь в «В[ольном] Слове», хотя лично желал бы перервать публицистику для других дел, мне очень интересных.

По-моему следует оставаться и Вам¹¹⁹,  причем, по всегдашнему моему мнению, лучше бы Вам и подписываться. Это удобно даже на случай невозможного: если бы вышла какая-либо пакость,  Вы перед всеми чисты за свои писания. По крайней мере, я по совести не буду краснеть ни за что, написанное мною в «В[ольном] Слове», даже, если бы, паче чаяния, оказалось, что Мальшинский сам Игнатьев¹²⁰; мне бы только было очень жалко его самого, а не себя.

Так вот мое мнение. Вы, конечно, в себе вольны,  но я считал себя обязанным это мое мнение сообщить и Вам, так как принимал некоторое участие в Вашем знакомстве с М[альшинск]им.  Впрочем, думаю, что скоро увидимся и переговорим и на словах.

Ваш М. Драгоманов.

От меня и жены кланяйтесь Вашей жене.

 59 

2. М. П. Драгоманов  п. Б. Аксельроду

[май?, 1882 г.]

Многоуважаемый Павел Борисович,  Людмила¹²¹ мне переслала Ваше письмо еще в Париж, да там я, за беготнёю, не выбрал времени ответить Вам. Впрочем, спешного ничего не было, кажется. «Вольнословские» вопросы¹²² мною предоставлены были на Ваше с А. П. [Мальшинским] решение. Дела же, меня касающиеся, всегда могут подождать. О Пл., Д., Р. В.¹²³ и т. п. писать больше не буду, потому что я Вам говорил об одном, а Вы мне три раза отвечаете о другом.  О Черкезовской клевете¹²⁴ тоже не буду говорить, ибо меня это дело больше интересовало не ради меня,  а ради других: любопытно видеть, насколько подлы те, кто мог наврать Черкезову, и насколько слабы те, кто, имея возможность восстановить правду, молчанием поддерживают клевету. Во всяком же случае, дело не важное: мне ни к клевете, ни к зрелищу подлости одних и слабости других не привыкать.

Интереснее всего было бы поговорить о социалистах на Украине,  хотя практического проку из разговоров о сем с Вами я не вижу, так как Вы, очевидно,

 60 

никак не станете на точку зрения, с какой только это дело и понять можно, т. е., не посмотрите на это дело, как на свое, а не постороннее¹²⁵. Вот и теперь Вы пишете: «как бы ни желательны были литературные опыты и проч., но если нет дела, то» и т. д. А я думаю, что никаких талантов мы в литературе нашей не проявили,  а все-таки дело литерат[урное] делали и делаем: об экономич[еском] вопросе для народа и о народе писали и пишем. Делают дело и те, кто н а ш и писания разносил и разносит (вот и недавно два транспорта¹²⁶ отправлено по требованию из России, откуда кстати жалуются, что «русские» просто барышничают с «хохлами» нашими изданиями).

В Одессе перед Вашим приездом сложилась группа и для других «дел», но не ее вина, если ее вывезли в Сибирь¹²⁷. Мы о сей группе не кричали, боясь, что наша реклама своему знамени повредит живым лицам. После ссылки, конечно, наше дело должно было прилечь на время,  но какие подобные дела в России не прилегли, кроме террористических, которых от нас требовать и нельзя, ибо мы в принципе их не признаем (говорю это за себя и ближайших друзей,  хотя, наверное, между настоящими украинофилами есть люди, которые бы иначе отнеслись и к терроризму, если бы, например, Колодкевич¹²⁸, что ли, стал на точку Березовского¹²⁹ и сказал, например: я убивал А[лександра] II как тирана и палача моей родины, Украины. Правда, что им бы можно сказать: отчего же Вы сами не попробовали пальнуть в А. Н-ча¹³⁰, но это можно сказать всем, не палившим; (а я, с боку, скажу, что, конечно, мужики украинские больше бы поняли в терроризме, если бы им рассказали это дело с такой точки зрения). Но как бы то ни было,  а наше дело все-таки дело свободы и социализма и при том в единственно приспособленной к данной местности и населению¹³¹ форме. Оно идет медленно, ибо людей для него мало, благодаря обрусению и ополячению интеллигенции. Но все-таки оно идет и идет,  и теперь его оценивать можно только помнивши Иисусову притчу о сеятеле, которую недаром так часто вспоминал Шевченко¹³². А когда семена вырастут и дадут от себя новые, уже всем видимые семена и ростки,  тогда с изумлением будут люди говорить о том, что наши первые ростки подрывали не только свиные рыла III Отделения, Киевлянинов и т. п., но и Белинские, Скабичевские, Впереды¹³³ и т. п. Если мне и не доведется дожить до этого времени,  то все-таки я умру с полным убеждением, что семена наши настоящие, и что они не пропадут. И это убеждение дает мне возможность быть спокойным ввиду самых отрицательных и самых невнимательных отношений к нашему делу разных элементов и лиц, между прочим, и Вас.

А впрочем  будет говорить и об этом. Возвратимся каждый к своим делам.

Ваш М. Драгоманов.

 61, 62, 63 

VI