«Инструмент альтернативной культуры»
Самизда́т — способ неофициального и потому неподцензурного распространения литературных произведений, а также религиозных и публицистических текстов в СССР, когда копии изготавливались автором или читателями без ведома и разрешения официальных органов, как правило машинописным, фотографическим или рукописным способами. Самиздатом распространялись также магнитофонные записи А. Галича, В. Высоцкого, Б. Окуджавы,Ю. Кима, певцов-эмигрантов и др.; подобное явление часто носило отдельное название магнитиздат[1].
Слово тамиздат часто встречалось рядом со словом самиздат; иногда как противопоставление. Тамиздатом назывались запрещённые книги и журналы, изданные «там», то есть за рубежом[2].
Возникновение терминов
Название самиздат появилось в народе как естественная пародия на названия советских государственных издательских организаций вроде Госкомиздат, Политиздат и т. п. Вероятно, первым близкое по смыслу и форме слово «самсебяиздат» употребил поэт Николай Глазков, уже в 1940-е гг. ставивший это слово на изготовленных им раскрашенных и переплетённых машинописных сборниках своих стихов[5].
Также «Самиздатом» в 70-е, начале 80-х XX века назывались книги, собранные из светокопий страниц журналов популярной литературы (из-за малых тиражей не попадавших на прилавок). Например — «В августе 44-го», «Царь-рыба», «Белая Гвардия» и т. д. Данный «Самиздат» мог преследоваться не за содержание, а за «расхищение социалистической собственности», то есть бумаги, ресурса светокопира (были все только в госсобственности), материала переплёта (отсутствие в свободной продаже).
Согласно Александру Даниэлю, самиздат — это специфический способ бытования общественно значимых неподцензурных текстов, состоящий в том, что их тиражирование происходит вне авторского контроля, в процессе их распространения в читательской среде[6].
Владимир Буковский дал следующее определение: «Самиздат: сам сочиняю, сам редактирую, сам цензурирую, сам издаю, сам распространяю, сам и отсиживаю за него» в автобиографическом романе «И возвращается ветер…»[7].
В виде самиздатовских копий впервые получили хождение:
многие выдающиеся произведения литературы, в частности «Доктор Живаго» Б. Пастернака, «Архипелаг ГУЛАГ», «Раковый корпус» и «В круге первом» А. Солженицына, «Зияющие высоты», «Светлое будущее» и «Желтый дом» А. Зиновьева, «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» В. Войновича и «Опустелый дом» Л. Чуковской.
стихи Иосифа Бродского, О. Мандельштама, А. Галича,
книги авторов, которые формально не были запрещены (или запрет формально был отменён), но издавались крайне мало и не могли попасть ко многим читателям, например, стихи и проза М. Цветаевой, Андрея Белого, Саши Чёрного, А. Ахматовой, B.Шаламова, Хармса, некоторые произведения братьев Стругацких, «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова и др.,
переводная иностранная литература (художественная, научная, социально-политическая, например, Джилас).
таким же образом по Москве и Ленинграду «ходили» записанные анекдоты Игоря Губермана, эпиграммы на советских политиков и известных коммунистических литераторов, например, эпиграммы Зиновия Паперного.
Правда, таким же способом любители распространяли порнографию.
Поэму А. Галича «Мы не хуже Горация» (см. Текст песни «Мы не хуже Горация») можно считать одой самиздату[8].
Термины самиздат и тамиздат стали интернациональными[9] [10], как и некоторые другие слова, пришедшие из СССР, например, спутник, КГБ, перестройка, гласность. В 70-х годах самиздат был столь широко распространен, что про него был сочинен анекдот: Бабушка для внука перепечатывает на машинке роман «Война и мир» Толстого — внучек ничего, кроме самиздата, не читает.
С конца 1950-х самиздат - это не просто механизм распространения запрещенных или полузапрещенных текстов. Он становится главным инструментом «второй культуры», т.е., культуры, которая не просто реализует себя в обход цензурных ограничений, а вообще игнорирует эти ограничения. Речь уже идет не о рукописях, отвергнутых цензурой, а о рукописях, изначально не предназначенных для цензуры. Люди начинают «писать в самиздат», как раньше «писали в стол». Иными словами, самиздат становится социально-культурной институцией.