1. Введение

 

Интуиция подсказывает, что интонация играет важнейшую роль в общении, неся информацию о коммуникативных целях говорящего, его оценках содержания сообщаемого, о его внутреннем психическом состоянии, отношении к партнеру  и т.д. Язык отражает эту интуицию в огромном разнообразии номинаций голоса, большинство которых ориентировано на его содержательную символику (Кодзасов 2000а, Крейдлин 2000): раздраженный голос, презрительный тон, просюсюкать и т.п. Тем удивительнее, что символические функции интонации до сих пор играют маргинальную роль в просодических исследованиях. На изучение интонации переносятся обычно методы, типичные для исследования сегментной стороны звучащей речи. Интонационная разметка текстов с помощью номеров ИК (интонационных конструкций) почти никогда не сопровождается функциональным комментарием, что приравнивает ее к сегментной транскрипции и  знакам ударения.

Цель настоящей работы – продемонстрировать символическую природу интонации. Такое понимание функций интонации отнюдь не ново. Мы следуем здесь в русле идей крупнейшего американского интонолога Д.Болинджера, влияние  которого на Западе, к сожалению, значительно ослабло под натиском  формально ориентированных порождающих моделей.

Символические функции интонации мы покажем на материале двоякого рода. Во-первых, это символизация характеристик, относимых к предложению целиком или его коммуникативным составляющим (теме и реме). Во-вторых, это  символизация лексически выраженных оценок, они связаны с интенсификацией (иногда экспрессивной) этих оценок.

 

 

2. Символика фразовой просодии

 

2.1. Вступительные замечания

 

Начнем с краткого объяснения особенностей той модели интонации, в рамках которой идет изложение. Она основана на радикальной комбинаторной установке: мы исходим из многочисленности интонационно выражаемых значений и многообразии их комбинаций. Этому соответствует многообразие просодических признаков и богатство потенциальных огласовок предложений, которое невозможно адекватно отразить с помощью небольшого набора стандартных ИК (Кодзасов 1996, 1999).

Наша модель имеет две формальные особенности. Во-первых, мы опираемся на понятие «сферы действия» просодемы: она относится к той или иной коммуникативной составляющей (реме, теме или предложению целиком), которая может быть реализована  грамматической структурой любой размерности, и,  во-вторых, мы исходим из возможности двоякого использования любой просодической характеристики: локального (признак характеризует акцентную вершину составляющей) или интегрального (признак распределен на всю составляющую).

 

2.2. Фазовая символика (тональные признаки)

 

Главные функции интонации обычно связывают с тональными акцентами, считая, что именно они задают  тип высказывания: вопрос, побуждение, сообщение и др. Однако в общем виде это не верно – функции фразовых тонов  состоят в маркировке фаз действия  или процесса: восходящий тон (/) символизирует начало, нисходящий тон (\) – конец, а ровный тон (=) – поддержание того состояния, которое достигнуто после начала. Кроме обозначения фаз как таковых, тоны указывают также на процессы, связанные с фазами: каузацию фазы и ожидание фазы.

Символическая связь фазы и тона особенно ясно видна в случае перлокутивных речевых актов типа команд: запуск действия огласуется восходящим тоном, его прекращение – нисходящим, а поддержание – ровным: – Шагом – ма/рш!;– Сто\й!; – Тя-я=немся-тя-я=немся, девочки!.

Только в  таких высказываниях тон обусловлен онтологическими фазами управляемого действия. В других случаях он связан с речевыми (иллокутивными и локутивными) действиями, и фазовая символика тона не столь наглядна. Рассмотрим действующие здесь факторы на примере побуждений.

Функцией побудительного акта является введение поведенческой инструкции в память адресата. Побуждения чрезвычайно разнообразны (Храковский 1990), и это разнообразие в большой степени обусловлено различием в иерархическом статусе партнеров по общению. Чем выше иерархический вес говорящего относительно слушающего, тем более вероятна нисходящая огласовка побуждения. Так, приказы никогда не огласуются восходящим тоном: – Введи\те арестованного! В таких случаях говорящий полностью контролирует развитие ситуации  и задает ее по конечной фазе (принятие адресатом инструкции, предполагающее ее последующее выполнение). Сходным образом произносятся запреты – отрицательные приказы: –  Не де\лай этого!

В то же время неоднократно отмечалось, что просьбы, подобно общим вопросам, оформляются восходящим тоном:Помоги/ мне, пожалуйста! (ср. – Ты мне не помо/жешь?); –  Прошу тебя, не де/лай этого! Также и другие побуждения, осуществляемые в условиях зависимости говорящего от партнера, произносятся с восходящим тоном. Он означает инициацию процесса ввода поведенческого задания без уверенности в его успешном завершении. Таковы, в частности, предложения и ненастайчивые советы: Попро/буйте этот пирог!; Ваша киска купила бы ВИ/СКАС!

Очень характерны разные огласовки разрешений. Если ситуация общения формализована и разрешающий субъект наделен властными полномочиями, то реплика оформляется нисходящим тоном: А. – Разрешите идти/? Б. – Иди\те! В неформальном общении разрешение может быть огласовано и восходящим тоном – он показывает, что отвечающий отказывается от доминирующей позиции и перелагает решение на  вопрошавшего: А. – Мо/жно я ее приглашу в гости? Б. – Пригласи/, если хочешь.

Тон постоянно используется и как интегральная просодическая характеристика. Высокий регистр (В) обычно указывает на повышенную значимость сообщаемого. Она часто связана  с неожиданностью или гипотетичностью информации. Характерна высокотональная огласовка вопросов с «неингерентной темой» (Баранов, Кобозева 1983), в которых говорящий выясняет адекватность гипотезы, объясняющей некоторое событие: – Зачем тебе этот ошейник? Ты что – [завел собаку](В)? (Квадратные скобки здесь и далее указывают сферу действия просодической характеристики.

Напротив, в низком регистре (Н) произносятся фрагменты текста, содержащие факультативную информацию, в частности, вводные обороты:  – Тебе Ваня, [я его вчера случайно встретил](Н), привет передавал.

 

2.3. Символика актуализации (выделительные акценты).

Выделительные акценты создают  ритмическую схему высказывания, которая  является его важнейшей просодической характеристикой. Артикуляционно они представляют собой дыхательные толчки, сопровождающие ударные слоги некоторых слов, входящих в предложение. Выделительный акцент (ВА) может совмещаться с тональным или долготным акцентом, но в общем случае эти  акценты независимы.

 

Функция любого ВА состоит в актуальной идентификации ментальных объектов, представленных в высказывании. Акцентируя оболочку знака для некоторого объекта, говорящий либо вводит его в поле зрения слушающего как “новый” либо перемещает фокус внимания внутри поля зрения с одного объекта на другой. Иначе говоря, акцент выступает как указующий жест, предписывающий поместить точку слежения на тот или иной ментальный объект..

Актуализация объекта может происходить как в реме, так и в теме. Тематическая идентификация означает указание адреса той зоны памяти, в которой производится коммуникативная операция. Рематическая идентификация означает указание на тот объект, который подвергается той или иной  операции: введению в память, устранению из памяти, проверке на адекватность в качестве заполнителя некоторой семантической позиции и т.д. Примеры: – Ты *Ваню – *не видел?; – Я купил *сосиски.; – Это был *не Ваня.; – Это был *Ваня? (Акцентируемое слово помечается звездочкой.)

Объект, подвергаемый актуальной идентификации, может иметь сложную семантическую структуру и выражаться грамматической составляющей любого иерархического ранга, вплоть до предложения. Размещение ВА в синтаксической группе подчиняется разным правилам при  отсутствии сопоставления и при его наличии. В первом случае  действуют чисто грамматические правила. В частности, в глагольной группе с актантом акцент получает актант: – Что мы делаем? [*Пиво пьем.] (Сфера действия акцента заключается в квадратные скобки).

Если глагол является многоместным, имеет место множественная акцентуация актантов, что естественно объяснить на основе толкования многоместного предиката как результата сложения глубинных элементарных предикаций (Чейф 1975): - Я [хочу подарить [*Ване] [твою *книгу]].

Грамматическая мотивация места акцента в группе, вероятно, имеет когнитивное основание. Она, скорее всего, обусловлена наличием информационной иерархии разных компонентов дескрипции: видовая дескрипция при идентификации ментального блока оказывается выше родовой. В частности, информация об актантах является видовой по отношению к информации о предикате, которая задает род сообщаемой ситуации.

Известно, что важнейший фактор для расстановки акцентов – это актуализационный статус компонентов высказывания. Предупомянутые, а также  дейктически и ситуативно введенные компоненты содержания высказывания  не получают акцентов, что прямо вытекает из функций акцентуации: А. – Ты у *Наташи – *бываешь?  Б. – Я с Наташей *поссорился.  Здесь ты   и  я   актуализованы дейктически, аНаташа   в ответной реплике не получает акцента как “старое”.

Рематическая группа нормально должна содержать новый элемент, но может включать и старые. Если старым оказывается элемент, который по синтаксическим правилам  должен нести акцент, то акцент смещается на новое. Сравните:  – У них в доме - злая *собака.  и  -- Не трогайте ее. Это *злая собака.

Категория актуализации иногда “склеивается” с другими семантическими категориями, приводя к расщеплению подзначений лексемы. Типичный пример дает частица еще  (Николаева 1982). Сравните: – Они купили *еще три книги. и  – Они купили еще три *книги. В первом случае происходит добавление элементов к  актуализованному в предтексте множеству книг, во втором – вводится новое множество (до этого шла речь о других покупках).  В первом случае акцент перенесен со “старого” по общему правилу, а во втором занимает нормальную для “нового” позицию.

Операция  актуализации связана не только с текстовым функционированием смысловых единиц, но и с их когнитивным статусом.   Если некоторый смысловой блок выступает  как закрепленное в памяти целое, то он получает один акцент: А. – А что делает  Ваня? Б. – [*Телевизор смотрит.] Если же  сочетание смыслов не столь обычно, то акцент может получать каждый компонент блока: А. - А что делает Ваня?  В.– [*Чинит *соседу *телевизор], можешь себе представить.

Одно из проявлений актуализационного фактора связано со статусом присутствующей в данной группе качественной характеристики (атрибута при имени или адверба при предикате). Если приписывание качества происходит актуально, то   соответствующий член получает акцент. Если модификатор выступает как стандартная дескрипция, то акцент отсутствует. Типичные примеры дают лексемы, реализующие параметр Magn: На соревнованиях показаны [*высочайшие результаты].; [Высочайшей вершиной *Европы] является *Монблан.

Семантическую параллель категории актуализации можно усмотреть в факторе “событийного” и “фактового” изложения ситуации (Арутюнов 1988). В событийных высказываниях происходящее рассматривается изнутри, как разворачивающееся во времени, тогда как в фактических высказываниях оно рассматривается снаружи, как упакованное знание. В высказываниях второго рода информация организована в блоки составляющих, что позволяет манипулировать ими как цельными информационными объектами. В событийных же высказываниях информация как бы считывается с действительности, не подвергаясь структурированию. Ср.: А. – Куда делся Петя?   Б. – Он [пошел в сторону *вокзала].;  – Я выглянул и увидел Петю. Он [*быстро *шел в *сторону *вокзала].

При наличии сопоставления имеется три возможности. Во-первых, заполнение данной семантической позиции элементом некоторого множества  может не предполагать конкуренции с другими элементами: они как бы дополнительно распределены по пространству прагматических возможностей появления. Например: – У тебя завтра [*первая пара]? В этом случае используется нейтральный выделительный акцент, который ставится на дескриптор, различающий сопоставляемые термы (фокус сопоставления).Если множество содержит объекты, различающиеся по нескольким основаниям, то  акцентируются все релевантные разичия: – Мне нужен [билет до *Москвы *пятого *утром.]. 

Второй вариант ситуации сопоставления – это противопоставительный выбор, при котором данный элемент выступает как “победивший” конкурент на занятие позиции. Здесь используется  специфический по просодии акцент, который И.Фужерон (1989) называет “акцентом исключения” (accent exclusif) (знак ^): А. –   Ты какую пару предпочитаешь: первую или вторую?  Б. – Лучше  ^первую!

Типичный контекст использования акцента выбора - это “модальные” (по Балли 1956) высказывания, предполагающие оппозицию да/нет  относительно осуществления события.  В таких высказываниях акцент ставится на предикат, содержащий глубинную “связку” (Кодзасов 1995). Ср. огласовки диктального и модального   высказываний с близким пропозициональным содержанием: – Не мешай мне! Я [пишу *письмо].; – Можешь войти!  Я [^написал письмо].

Наконец, при поляризации противопоставляемых альтернатив используется контрастивный акцент (у него есть фонетические особенности), он размещается как обычный акцент выбора: А. - Я же просил ^первую (К) пару. А вы почему-то дали втору\ю. Обратим внимание на отсутствие выделительного акцента (при наличии тонального) во втором предложении этого примера. Это типично для констатирующих  высказываний, в которых содержание ремы уже введено. Ср.: – Я вижу, ты помыл по\л. 

До сих пор речь шла о парадигматическом сопоставлении, при котором происходит  сравнение потенциальных заполнителей некоторой позиции внутри одного высказывания. Синтагматическое сопоставление сравнивает  заполнители  идентичных позиций в паре высказываний, причем в этом случае сопоставляются как ремы, так и темы. Фонетические разновидности акцентов и правила их распределения управляются теми же правилами, которые действуют при парадигматическом сопоставлении: – *Иванов взял *первую пару, а *Петров – *вторую.; – *Туда доберемся на *метро, а ^назад поедем – на ^такси (К).

Интегральное выделение некоторых компонентов играет роль своеобразного подчеркивания: – Я тебе[категорически запрещаю] (*) это делать! Оно осуществляется произнесением всего фрагмента на увеличенном дыхательном усилии. При этом увеличенный дыхательный поток купируется сужением гортани и напряженностью всех артикуляционных преград, создаваемых согласными.