§ 1. Внешнеполитические кониепиии... Древнего мира 35

Глава II

ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ В ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

§ 1. Внешнеполитические концепции в политической мысли Древнего мира

Вместе с появлением государства и обособлением политической сферы от других сфер жизнедеятельности общества возникает и феномен международных отношений, а сама политика разделяется на внутрен­нюю и внешнюю. Эти процессы находят свое отражение в политиче­ской мысли Древнего мира. Поскольку сначала межгосударственные отношения были нерегулярными, а внешнеполитическая деятельность выглядела с точки зрения современных критериев весьма примитив­но, то и внешнеполитическая мысль древности оставалась неразви­той и фрагментарной. Можно назвать лишь отдельные исключения из этого правила. К таким исключениям относятся внешнеполитиче­ские концепции Древнего Китая, которые оказывали значительное влияние на отношения этой самобытной страны с другими народами и государствами на протяжении многих веков.

В китайской политической мысли наиболее четко выделяются два течения — конфуцианство и легизм. Придерживаясь противополож­ных представлений о принципах и методах осущсстнлпшн внешней политики, оба направления исходили из китаецентрпстской модели мира. И это неудивительно, если вспомнить, что окружавшие Китай народы в большинстве своем стояли на более низкой ступени разви­тия. Центральной проблемой внешней политики Кит;ш па протяжении многих столетий была проблема отношений с окружавшими Подне­бесную варварами. Каждое из двух основных направлений древне­китайской политической мысли стремилось обосновать свой подход к этим отношениям. Для конфуцианства было характерно представ­ление об этическом превосходстве китайцев над- неполноценными варварами, окружавшими «Срединное царство». Отсюда логически вытекала доктрина о мессианской роли Китая, его духовной обязан­ности просвещения своих соседей. С точки зрения конфуцианства не могло быть и речи об обратном влиянии варваров на Китай, идея

взаимообогащения разных культур была для него чужда. Конфуци­анский подход оправдывал изоляционистские тенденции во внеш­ней политике традиционного Китая.

В противоположность конфуцианству легизм ориентировался на более активный характер внешней политики. Первоначально ранние легисты придерживались в отношении варваров тех же взглядов, что и ранние конфуцианцы. но затем их позиции изменились. Под воз­действием реальных условий легисты признали возможность и необ­ходимость заимствования у чужестранцев элементов бытовой куль­туры или военного искусства, например техники ведения конного боя, если окружающие народы превосходили в этом китайцев.

Такая перемена взглядов вытекала из общей социально-философ­ской и социально-политической концепции легизма. Его сторонники полагали, что но своей природе человек завистлив, алчен и честолю­бив, поэтому искусство управления обществом со стороны правителя заключается в умении воздействовать на эти качества и направлять усилия людей на два «полезных занятия* — земледелие и войну. Вся­кое государство и его правители должны в соответствии с концепци­ей легизма стремиться к своей выгоде, а значит, укреплять свое могу­щество, опираясь на экономический и военный потенциал.

Будучи прагматиками, легисты допускали возможность заимст­вования чужого опыта, если это шло на пользу их государству. Одно­временно легисты считали необходимым ведение агрессивных войн, о чем свидетельствует их теория прямо пропорциональной зависи­мости могущества государства от военных успехов. «С древнейших времен вплоть до нынешнего дня ни разу не случалось, чтобы кто-либо достиг владычества в Поднебесной, не одержав побед», — гово­рилось в наиболее важном теоретическом первоисточнике легизма «Книге правителя области Щан» [1]. В этой же работе указывался и «рецепт» достижения государственного могущества: «Когда посеща­ешь какую-либо страну и знакомишься, как управляют ею, то видишь, что могущественно то государство, в котором активно используется военная сила, поэтому обычно народ ненавидит войну; тот, кто суме­ет привить народу любовь к войне, добьется господства в Поднебес­ной» [2], Поскольку легизм делал ставку на насилие и принуждение как наиболее эффективные средства управления людьми, постольку и во внешнеполитической сфере легисты ориентировались прежде всего на силовые методы.

Сходный взгляд на роль силового фактора н международных отно­шениях продемонстрировал древнегреческий мыслитель Фукпдид

36 Глава II. Проблемы международных отношений... в истории...

в своей «Истории Пелопонесской войны». Фукидид также предпо­лагал, что в основе политики государства лежат не столько действия конкретных личностей, сколько объективные и не зависящие от во­ли людей интересы. Отношения между отдельными государствами по своей природе конфликтны, поскольку каждое руководствуется собственными интересами, а они не могут во всем и всегда полно­стью совпадать. Война обусловлена конфликтностью международ­ных отношений и представляет собой неизбежное явление. Поэтому каждое государство стремится обеспечить свою безопасность и накап­ливает необходимую для этого силу. Взгляд, в соответствии с которым главными детерминантами внешней политики являются интересы и сила, впоследствии получил название реалистического. В связи с этим многие наши современники видят в Фукидиде предтечу шко­лы политического реализма.

В античные времена зародился и противоположный реалистиче­скому взгляд на перспективы международных отношений. Если реа­листы полагают, что конфликты и войны в принципе не устранимы из жизни пародов, то их оппоненты возлагают надежду на изменение природы международных отношений и преодоление межгосударст­венной разобщенности, на создание единого для всех народов уни­версального центра, способного обеспечить всеобщий мир и безопас­ность. Истоки таких представлений можно найти в Древней Греции, у философов-стоиков в их идеале «космополиса>>, т. е. государства, власть которого распространяется на весь мир. Эта же идея была развита древнеримским мыслителем Цицероном, обосновавшим не­обходимость общих для всех народов универсальных норм междуна­родного права, которые играют роль регулятора отношении между ними. Такие взгляды на международную политику нашли продолже­ние в концептуальных подходах, сложившихся в горазлп более позд­ние периоды развития политической мысли.