21.Основные направления современной географии в зарубежных странах.

Научное сотрудничество географов разных стран очень еуЩ0< i венно и для решения проблем экономической и социальной геогрп фии. На последних (XVIII—XXIII) мировых географических конгрессах эти проблемы по числу докладов и остроте обсуждении занимают первое место. Вопросы нынешней и будущей ЖИЗНИ людей всегда будут интересовать мировую географическую пауку больше всего, сильнее всего.

Большое значение имеет также научное сотрудничество ученых разных стран по совершенствованию методов научного исследова­ния — картографического и картометрнческого, математического и других.

Большой интерес вызывают теоретические поиски и достижения географов разных стран. Многие страны в настоящее время имеют сильные национальные географические школы: СССР, Польша, Венгрия и некоторые другие социалистические страны, США, Англия, Япония, Франция, Италия, Швеция, Бразилия, Мексика и другие капиталистические страны. Крепнут национальные географические школы в молодых государствах, например в Индии, Нигерии.

Наряду с научным сотрудничеством ученых разных националь­ных географических школ существует и борьба идей как между ними, так и внутри их.

Борьба идеи между географами марксистами и буржуазными учеными разверти вас ген в нескольких плоскостях.

Хартшорн Ричард Хартшорн (правильнее Хартсхорн) (англ. Richard Hartshorne; 12 декабря 1899, Киттанинг, Пенсильвания — 5 ноября 1992, Мэдисон, Висконсин) — американский географ, основоположник поведенческой географии

Родился в городке Киттанинг в Пенсильвании. Младший брат американского религиозного философа Чарльза Хартсхорна (1897—2000). Учился в Пристонском университе (окончил в 1920), получил степень доктора в Чикагском университете (1924). Преподавал в университетах Миннесоты (1924-40) и Висконсина (1940-70, с перерывом во время войны). В 1949 г. был избран президентом Ассоциации географов США.

Является одним из наиболее ярких представителей хорологической школы, считал географию единой наукой, задачей которой является описание «территориальной дифференциации земной поверхности» и накопление фактического материала. Особое значение придавал изучению традиций и обычаев населения разных территорий, поведения их обитателей. Считал их тесно взаимосвязанными с другими природными и социально-экономическими явлениями, характерными для той или иной территории. Был противником использования аналитических методов, считая их удалением от географической реальности. Внес большой вклад в развитие теории политической (объяснение поведения избирателей и др.) и культурной (определение культурного ландшафта) географии. В 1950-х годах взгляды Хартшорна были подвергнуты критике представителями школы пространственного анализа, в частности Фредом Шеффером и Вильямом Бунге.

Как проводится выделение тех пространств (районирование), в пределах которых география описывает материальный мир для характеристики местностей — многочисленных индивидуальностей, в которой Хартшорн видит задачу географии?

В опубликованной ведущими американскими географами книге «American Geography. Inventory and Prospect* (1954) и ставшей классической, высказано твердое убеждение авторов, что райониро­вание есть процесс субъективный, зависящий от исследователя. Напомним уже приведенное раньше положение Геттнера, что существуют только целесообразные и нецелесообразные деления, выбор которых зависит от субъективного суждения географа. «Аме­риканская география» продолжила эту линию Геттнера: «...район не является объектом ни независимо существующим, пи данным от природы. Это интеллектуальная концепция, созданная мышлением, использующая определенные признаки, характерные для данной территории и отбрасывающая все те признаки, которые рассматри­ваются как не имеющие отношения к анализируемому вопросу» ³. Эта концепция не поколеблена в американской географии и до сих пор.

Таким образом, научная «классическая» концепция американ­ской географии и описательна, и субъективна. Она не может слу­жить основой преобразовательной географии, решающей конструк­тивные задачи, которая опирается на выделение объективно суще­ствующих районов.

Подобная концепция встретила лишь ограниченное критическое отношение среди американских, а затем и английских географов. Видную роль в разви­тии другой концепции - об установлении географией законов перемещений по земной поверхности — сыграл американский географ Эдвард Ульман, (1912—1976). Критическое отношение к концепции Хартшорна проявилось и в известной книге американ­ского географа Вильяма Бунге (род. в 1928 г.) «Теоретическая география», в которой он писал: «Лишь полностью отбрасывая концепцию уникальности, можно разрешить противоречия, суще­ствующие в географии» ⁴.

Давид Харвей (род. в 1936 г.) в труде «Научное объяснение в географии», направленном па теоретичерское обоснование геогра­фической науки, критикует Хартшорна за эмпиризм, за игнориро­вание новых философских концепций и новых методов науки, за изоляцию географии от других наук. Харвей показал, что концеп­ция Хартшорна связана с философскими идеями конца прошлого века (неокантианством) ⁵.

Концепция уникальности и описательное™ по-прежнему преоб­ладает среди буржуазных географов. Тот же Харвей, выступая против концепции уникальности, остается полностью на позициях описательности географии, не связывая ее с общественной прак­тикой.

Вторая линия идейной борьбы, о которой писал Н. Н. Колосов­ский в своем завещании, — борьба за единство группы (системы, комплекса, «семейства», «ассоциации») географических дисциплин, которое позволяет охватить «единым взглядом» всю целостную географическую картину реального мира земной природы, мира техники и мира общественной жизни людей, всю ноосферу.

Советская географическая наука довольно полно .отражает це­лостную картину мира. Она выявляет и изучает пространственно-временные процессы развития и территориальной организации жизни земного шара, его континентов, Мирового океана, биосферы, населения, мирового хозяйства и т. д., «накладывает» грандиозные процессы друг на друга, находит объективные законы этих про­цессов и их сочетаний, выявляет их территориальные «узлы» и другие типы концентрации, поля тяготения, линии движения, главные направлении перемещений вещества, «линии разломов» и иные структурные особенности единого мирового процесса. В ходе этого единого мирового процесса и частных процессов развития возникают отраслевые и интегральные объективно существующие районы. Эти районы являются, выражаясь словами А. М. Смирно­ва, «групповым пространством» ⁶.

Климатический фатализм особенно проявился в книгах амери­канского географа Элсворта Гентингтона (1876—1947), который решил установить прямую связь между климатическими циклами и историческими событиями. Например, он проводил прямую связь между иссушением климата в Азии и вторжениями монголь­ских завоевателей в Китай, Индию и в Европу; между климатиче­скими циклами и политической, экономической и даже культурной жизнью народов. Гентингтон считал, что есть климаты, ведущие нации вперед, и климаты, обрекающие развитие наций на застой, так что его климатический фатализм тесно смыкался с расизмом. Особенно показательна в этом отношении его книга «Характер рас в свете влияния природной среды, естественного отбора и исто­рического развития» (1924).

В направлении географического детерминизма шла и Эллен Симпл (1863—1932) — влиятельный в недавнем прошлом амери­канский географ, ученица Ратцеля, которая объясняла природными условиями многие стороны истории физиологической, экономиче­ской и социальной жизни американского народа. В 1933 г. появи­лось дополненное издание ее крупнейшей работы «Американская история и ее географические условия».

Взгляд на географию как на социальную науку принадлежал одному из крупнейших американских географов — Исайе Боума­ну (1878—1950). Геоморфолог и биогеограф, автор книг по лесной физической географии (1911), об Андах (1916) и пустыне Атака­ма (1924), Боуман занялся в конце первой мировой войны полити­ческой географией. Затем он опубликовал знаменитую книгу «Пионерная граница» (1931) об освоении новых территорий, что привело его далее к созданию работы «География в отношении к социальным наукам» (1934). Боуман поставил человека в центр географии, увидел в нем великого преобразователя природы, в то же время изменяющего и самого себя. Он писал, что человек про­грессивно творит и экспериментирует и что главный экспери­мент — он сам: «Он изменяет самого себя так же хорошо, как и мир, по которому он идет». Боуман выступил против того, чтобы география брала на себя только описание и составление карт, счи­тая, что она должна изучать процессы развития. Это пока было хорошо, прогрессивно. Баранский высоко ценил Боумана.

Одновременно с Боуманом (и в одном направлении с ним) в США работали крупные географы Харлан Барроуз (1877—1960) и Карл Зауер (1889—1975), которые положили начало экологии человека. В ней они увидели реальную основу единства географии, так как экологический подход состоит в том, чтобы изучать приро­ду с позиций отношения к пен человека. Боуман, Барроуз, Зауер считали, что предмет географии в целом — взаимодействие приро­ды и человека: именно человека, а не общества! Их меньше инте­ресовали общество, экономика и в гораздо большей степени чело­век. Барроуз много сделал, в частности, для того, чтобы в полевых условиях изучать взаимодействие природы и человека.

Зауер внес много нового в географию. Он начал с работы «Мор­фология ландшафта» (1925) и пришел к выводу, что главная зада­ча географа состоит в том, чтобы проследить превращение ланд­шафта естественного в ландшафт культурный. Эта идея далее его привела к занятиям исторической географией, так как лишь глу­бокое проникновение в прошлое позволяет проследить процесс воздействия человека на ландшафты. Самые известные труды Зауера выполнены в плане «культурной географии», под которой он понимал науку о взаимодействии человека и ландшафтов в условиях разных исторических культур. Классической надо счи­тать работу Зауера «Происхождение и распространение агрикуль­туры» (1952), которая во многом перекликается с трудом Н. И. Ва­вилова «Центры происхождения культурных растений» (1926).

Зауер сформулировал задачи географии как целостной науки. Он писал, что настоящий географ должен всегда изучать навыки, которые человек приобрел, и объекты, живые и неживые, — всю среду, в которой он эти навыки использует. Географ заинтересо­ван в открытии связанных между собой различных типов (чело­веческой) жизни в том виде, как они сложились в мире, — куль­турных ареалов. Эти типы интересны и важны, если мы узнали, как они возникли. Географ тем не менее обязан заниматься раз­мещением по поверхности Земли навыков населения и произведе­ний человеческих рук, чтобы знать, откуда они произошли и как распространились, чтобы определить главное в их отношении к культурной и природной среде. Зауер широко ввел историю в географию.

В еще большей степени, чем это делали классики американской географии, стали «соцнологизнровать» географию современные нам географы США. В 1970 г. группа американских географов во главе с Эдвардом Тейфом (род. в 1921 г.) выпустила программную книгу «География», которая начинается главой «География как социальная паука» с таким определением: «Географ имеет дело с пространственной организацией, что вовлекает его в проблемы го­рода, регионального развития и контроля над окружающей средой >>.

В книге «Пространственная организация. Взгляд географа па мир» молодые американцы Рональд Аблер (род. в 1939 г.), Джон Адаме (род. в 1938 г.) и Питер Гулд (род. в 1932 г.) формулируют, что географы среди представителей других социальных паук долж­ны ответить на следующий основной вопрос: почему пространст­венное размещение имеет именно такую структуру? Но их мнению, географы сосредоточивают свое внимание на пространственной структуре социальных процессов, которые изменяют окружающую социальную и природную среду в иптересах человечества.

В книге американца Ричарда Морилла (род. в 1934 г.) «Про­странственная организация общества» (1970) рассматриваются три подхода к географии: традиционный (в центре внимания — репюн, или местность), экологический (в центре внимания — от­ношения земли и человека), бихевиористский (в центре внима­ния — пространственное поведение человека). Морилл следующим образом определил задачи географии: «Пространство, пространст­венные отношения, изменения в пространстве, а также какова структура физического пространства, как люди связаны через пространство, как человек организовал свое общество в простран­стве и каковы наши знания и использование пространственных изменений — таковы узловые элементы географии как науки» ⁷.

Надо пояснить термин «бихевиоризм»: Behavior — поведение, путь действия: Behaviorism — теория или метод, относящиеся к объективным и доступным фактам массового поведения или дея­тельности человека, связанных, как правило, с его повседневной жизнью. В современной американской, английской и шведской географической литературе бихевиористским называется изучение массовых перемещений людей в пространстве — их ежедневных миграций, пешеходных маршрутов, массовых перемещений, изме­нений информации между людьми (пространственный анализ поч­товых отправлений, междугородных телефонных переговоров и т. д.). Сюда же относится и анализ принятия решений, связанных с размещением в пространстве тех пли иных конкретных объектов; эти решения современной бихевиористской географией тоже рас­сматриваются как «поведение».

Появление бихевиористской географии в значительной степени связано с работами немецких географов Вальтера Кристаллера (1893—1969) и Августа Лёша (1906—1945).

Кристаллер в книге «Центральные места в Южной Германии» (1933) попробовал сформулировать закон пространственного раз­мещения населенных пунктов вокруг более крупного «центрально­го места», составить абстрактную модель размещения, проверить ее на ряде конкретных сетей расселения и применить на практике при освоении и строительстве населенных пунктов необжитых территорий.

Абстрактная модель, как это подчеркивал Кристаллер, в чистой форме не существует, так как природные, демографические, исто­рические, социальные, экономические и политические факторы вызывают существенные отклонения от этой модели. Принцип по­строения модели размещения центральных мест был принят «поведенческий» — минимум времени, сил и средств для достиже­ния населением меньших населенных пунктов своего центрального места. Решение задачи па минимум привело к построению орто­тональной (шестигранной) модели: по углам шестигранника нахо­дятся меньшие населенные пункты, а в середине — более крупный город, выполняющий функции центрального места.

Лёш проанализировал зоны рыночного спроса, которые он не­правильно назвал экономическими районами, и тоже пришел к выводу, что самой выгодной их формой является форма ячеек пчелиных сот ⁸. Взаимное наложение сетей с шестигранными ячей­ками, образованными спросом на разные товары или услуги, по­зволяет выделить, по Лёшу, «экономические ландшафты». Посте­пенно Лёш усложнял модель «экономического ландшафта», вводя в нее учет природных различий, транспортных тарифов, различий цен, различий между людьми, политических особенностей и т. д. Как и Кристаллер, Лёш исходил из принципа кратчайших рас­стояний (сопротивлений) как всеобщего закона природы, который действует и в области экономики: «Через всю историю естествозна­ния как lex parsimoniae ⁹ проходит принцип простейших путей и наименьшего сопротивления в качестве гипотезы о том, что при­родные явления достигают своей цели кратчайшим путем» (с. 182). Лёш приводит ряд аналогий между экономической деятельностью и природными явлениями и заключает: «Автор сомневается в су­ществовании резких различий между основными принципами размещения в зоологии, ботанике и экономике» (с. 182).

В настоящее время бихевиористская география, как и эколо­гическая география, модна в США, Англии и некоторых других капиталистических странах. Свидетельством этого служит, напри­мер, «книга века» (как ее рекламентируют издатели) английского географа Питера Хаггета (род. в 1933 г.) «География: синтез со­временных знаний», претендующая на наиболее полное, целостное изложение теоретических основ географии, которые у него опира­ются на экологию человека и па бихевиоризм. Хаггет широко использует в своем «новейшем синтезе» ещо два направления современной буржуазной науки: «социальную физику» и «регио­нальный анализ».

Представления о «социальной физике» были введены в науку американским астрономом Джоном Стюартом и географом Вилья­мом Ворнтцем (род. в 1922 г.). Эти ученые поставили перед собой ограниченную задачу — использовать методы физики для расчета некоторых демографических показателей и их последующего кар­тографирования. В этом отношении показательна, например, рабо-

Айзард Основные работы Айзарда были опубликованы в 1950-х: Location and Space Economy (1956) и Methods of Regional Analysis (1960). Айзард интегрировал предшествующие модели анализа систем расселения, транспортных сетей, размещения промышленных предприятий, торговли и сферы услуг. В частности, важное влияние на его работы оказали Август Лёш, Вальтер Кристаллер и ряд американских экономистов и географов, занимавшихся проблемами размещения промышленности, формирования сбытовых зон и транспортных потоков (Эдгар Гувер, Эдвард Чемберлин, Артур Смитиз, Эдвард Ульман и др.).

Уолтер Айзард вслед за Августом Лёшем попытался создать интегральную модель территориальной проекции социально-экономической жизни общества, основными элементами которой являются потребительский спрос и его географическое распределение, а также наличие тех или иных экономических ресурсов. Сочетание этих факторов определеяет экономический ландшафт территории. В географии промышленности Айзард был сторонником технико-экономического подхода, в рамках которого особое значение придавалось сырьевой и транспортной составляющей себестоимости продукции и влиянию на нее масштаба производства.

Методология работ Айзарда отталкивалась от принципов «количественной революции»: большое значение уделялось определению иерархии населенных пунктов и транспортных узлов через их количественные характеристики, размещение промышленных предприятий предполагалось естественным следствием действия тех или иных факторов производства (тяготение к сырью или, наоборот, рынкам сбыта), миграции объяснялись через территориальные диспропорции спроса и предложения на рынках труда и т. д. Основным методом анализа географической действительности в работах Айзарда является математическое моделирование.

Работы Айзарда положили начало большому массиву исследований тех или иных территориальных явлений в рамках школы пространственного анализа и «региональной науки» в 1960-х. С конца 1970-х интересы самого Айзарда постепенно смещаются в сторону конфликтологии и т. н. «географии мира», в рамках этого направления он работает до сих пор.