9.Культрфилософия эпоха Романтизма

Романтизм в своем конкретно-историческом выражении в различных видах искусства и литературы давно закончил свое развитие как основной, доминирующий на протяжении нескольких десятилетий в свою культурную эпоху, метод художественного освоения действительности. Однако творения романтиков остались бессмертны, представляя собой бесценный вклад в сокровищницу человеческой культуры. В романтизме внутренний мир души человека, «сокровенная жизнь его сердца», раскрылся наиболее полным образом; свобода и необходимое направление развития были даны всем неопределенным стремлениям к лучшему, возвышенному, стремящемуся находить удовлетворение в идеалах, творимых фантазией.

Истоки романтизма как совокупности идейно-эстетических, философских, художественных принципов, в той или иной мере определявших различные формы общественного сознания, несомненно – в классической немецкой философии, в первую очередь – в учениях идеализма, в эстетических теориях и концепциях позднего просветительства, в частности – культуртрегерства. Большинство представлений о романтизме и многие домыслы о нем, спорные вопросы его изучения – связаны с трансформацией самого этого направления идеологической жизни эпохи. Значительные изменения в общественной жизни отдельных стран и Европы в целом, в национальных литературах (главным образом – в Германии и немецкой литературе) привели к тому, что изначальная революционная литературная доктрина стала основой народнической, консервативной по духу, идеологической доктрины. Сам по себе феномен романтизма чрезвычайно сложен и в своей многогранной разноликости, и в глубокой противоречивости. Актуальность этой научной проблемы не уменьшилась с течением времени, только возрастает, поскольку романтизм, столь уже от нас далекий хронологически, простирает свое эстетическое и идейно-философское влияние до наших дней.

Залогом поразительного успеха современного – романтического искусства – один из выдающихся теоретиков романтизма Ф. Шлегель считал смелое соединение «интереса к реальности» с идеалом. «Прекрасной заслугой современной поэзии является то, что многое доброе и великое, которое недооценивалось, вытеснялось, отвергалось в конституциях, в обществе, школьной премудрости, находило у нее то защиту и убежище, то заботу и родину. Сюда, как в единственное чистое место греховного столетия, сложили немногие благородные люди, словно на алтарь человечества, цветы своей возвышенной жизни, лучшее из всего, что они сделали, мыслили, чем наслаждались и к чему стремились»[1].

На исходе века Просвещения, давшего цивилизацию и культуру всему человечеству и прошедшего под знаком французской революции, остро обозначился кризис рационализма и человеческого знания вообще. Рухнули казавшиеся незыблемыми вековые феодальные институты, порвались все прежние экономические и социальные, нравственные и этические, правовые связи между людьми. Полную отчужденность от высоких гуманистических идеалов демонстрировали иные популярные в те годы «ведущие умы», писатели и поэты, «насмешники», но не наставники нации и учителя народа. Просветительская идеология оказалась идеологией «буржуазных иллюзий». Яркие и привлекательные, сколь и абстрактные, лозунги всеобщей свободы, равенства и братства выглядели жестокой насмешкой в эпоху, когда вся Европа превратилась в обширный театр бесконечных военных действий: «целый свет ждал своей участи».[2] Немцам пришлось пережить «национальное унижение» – оккупацию Германии наполеоновскими «освободительными» войсками в 1806 году. Русским еще предстояло защитить свою независимость и свободу в Отечественной войне 1812 года, многое изменившей в умонастроениях русского общества, до того преклонявшегося перед французской культурой. Уроки французской революции (Ф. Шлегель называл ее «универсальным землетрясением») более вдохновляли консерваторов, нежели «друзей народа». Просветительская вера в развитие как закон общественной жизни была дискредитирована; последствия решительного разрыва со старым миром были ужасающими. Настроения «мировой скорби» и «мрачное разочарование человечества в своем назначении» (Ф. Достоевский) подавляли волю. Где и в чем было искать спасения?

Романтики утверждали веру в господство духовного начала в жизни, подчинение материи духу; основанием мироздания они полагали духовное бытие. В этом была очевидная сила и таинственное обаяние романтической мысли.

Феномен культуры как целостной системы сложен и многогранен. Культура есть явление «органическое» (И. А. Ильин), поскольку захватывает самую глубину человеческой души и слагается на путях живой, таинственной целесообразности.[3] Цивилизация может усваиваться внешне и поверхностно и не требует всей полноты душевного участия. Мировое состояние, утверждали романтики, не что иное, как осуществление духа. Оно, согласно Гегелю, принимает конкретные формы, проявляясь в состоянии образования, наук, религии, искусства и т. д. Культура внедрена во все сферы человеческой деятельности. Но для чего человеку культура? В чем ее предназначение в жизни человека и общества? Прежде всего, как и все другие виды деятельности, культура является специфическим способом утверждения человека в мире. Культура создается именно духовной, свободной по своей сути деятельностью человека, в которой он воплощает свои творческие потенции; в каждом его творении надо искать воплощение его духовного мира, характера, таланта.

Искусство, способное проникать в глубинную суть явлений и всего существующего, призвано не просто и не только отобразить в специфических художественных формах всеобщее состояние мира, а перейти от этого неопределенного представления к образам, воплощающим «определенные характеры и действия»[4]. Литература – один из «языков» культуры. Всякое классическое воспитание и высшая культура духа основываются, был убежден Ф. Шлегель, на таких общепризнанных мировых шедеврах, как величественные гомеровские поэмы или же «Божественная комедия» Данте, необычайно искусный роман Сервантеса «Дон Кихот» и подобные им книги, «глубочайшие создания» человеческого ума и фантазии.

Общие принципы развития и функционирования культуры, ее базовые характеристики, присутствующие во всех известных культурах человечества, типологически едины. Специфика каждого типа культуры на первый взгляд неочевидна, поскольку процессы, определяющие жизнедеятельность общества и личности, гуманистические параметры ее саморазвития, вроде бы одинаковы. Саму сущность культуры, ее структуру, характер культуротворчества, связи его с другими формами человеческой деятельности, общественных отношений и духовной жизни людей изучает теория культуры. В систему культурологического знания входит морфология культуры, которая занимается отбором, систематизацией и исследованием фактов культуры, т. е. объективных, предметных результатов культуротворчества, которые осваиваются людьми в их деятельности и тем самым передаются из поколения в поколение, образуя культурную традицию. В целостном оригинальном феномене культуры история занимает особое место. Именно история культуры дает понимание культуры эпохи как составной части единой общечеловеческой культуры, синтезируя различные области культуротворчества (материального, социального, духовного), философию, религию, искусство, этику.

Вопрос о судьбах культуры – это вопрос о судьбах мировой цивилизации. Народ может иметь древнюю и утонченную духовную культуру, но в вопросах внешней цивилизации (одежда, жилище, пути сообщения, промышленная техника и т. д.) являть картину отсталости и первобытности. Народ может стоять на последней высоте техники и цивилизации, а вопросах духовной культуры (нравственность, наука, искусство, политика и хозяйство) переживать эпоху упадка. Современные достижения человечества поражают воображение; совершенствуются средства информации, связи, передвижения, расширяется в невиданных масштабах производство предметов потребления, быта, отдыха, способствующих комфортности жизни. Однако в недрах цивилизации нарастает разрушительный потенциал, грозящий гибелью «оснований планетарного бытия». Брошен вызов культуре. Настораживают противоречивые, если не сказать ужасающие, итоги XX века с его двумя мировыми войнами, бесконечными социальными и расовыми конфликтами, угрозой применения оружия массового уничтожения, обесцениванием человеческой жизни, возвращением к языческим идолам, оккультизму. Развенчан один из мифов идеологов Просвещения – вера во всемогущество человеческого разума, его гуманистическую направленность и неодолимость прогресса. На уровне массового сознания это породило безнадежный пессимизм и ложный оптимизм. Единственный путь спасения человечества – обращение к культуре в самом широком смысле, включая всю систему гуманитарного знания, великие, тысячелетиями создававшиеся духовные ценности религии, философии, искусства, литературы, этики, традиции жизни. Романтическое наследие в этом актуализированном контексте бесценно.