Психотерапевт и его мастерство («три кита» искусного коммуникатора)

Для успешной работы с клиентом психотерапевт должен об­ладать тремя базисными способностями:

1) устанавливать и поддерживать раппор;

2) иметь высокую сенсорную чувствительность,

3) быть гибким.

Раппор — особый психотерапевтический контакт, который предполагает полное эмоциональное принятие клиента и эмо­циональный сонастрой с ним. Это понятие, как и сам термин, не является оригинальным для НЛП и используется во многих психотерапевтических подходах. Однако в НЛП установлению и поддержанию раппора придается особенно большое значение. Он рассматривается как наиболее надежный способ создания атмосферы психотерапевтического транса. Специальное внима­ние уделяется внешней, технической, стороне раппора. Она не только не исключает, а напротив, способствует внутреннему эмоциональному и содержательному сонастрою с клиентом. В «технический» аспект раппора входит повторение или отра­жение (иногда используется слово «отзеркаливание») всех ком­понентов внешнего поведения клиента: его позы, мимики, гром­кости и интонаций голоса, ритма речи и дыхания, используемого словаря и, конечно, содержания высказывания. Последнее со­ставляет суть так называемого активного, или эмпатического, слушания по К. Роджерсу.

Как уже упоминалось, неизбежным следствием точного и тонкого раппора становится измененное состояние сознания клиента (как, впрочем, и самого терапевта). Оно характеризу­ется открытостью к контакту и особенной податливостью пси­хотерапевтическому воздействию.

Сенсорная чувствительность — второй «кит», или базисная способность, «энэлписта». Ее развитию и упражнению уделя­ется специальное внимание. Сенсорная чувствительность не­посредственно связана с раппором. «Уподобляться» клиенту возможно только при очень пристальном внимании ко всем внешним проявлениям его состояний.

Особенное значение чувствительности к сенсорным данным связано также и с тем, что техники НЛП ориентированы на ра­боту с процессом, а не с содержанием. Под процессом понима­ется поток событий во внутреннем опыте клиента, куда входят стратегии переработки и использования информации, эмоцио­нальные реакции и способы совладания с ними (успешные или неуспешные), индивидуальные манеры коммуникации и ауто-коммуникации и т. п.

Особенно информативными оказываются непроизвольные и неосознаваемые реакции. Находясь вне сознательного конт­роля клиента, они сообщают более достоверную информацию о его состоянии, чем его речевые высказывания. Чувствитель­ность психотерапевта к тонким проявлениям «физиологии» позволяет ему работать в режиме непрерывной обратной связи и делает его работу особенно точной и элегантной.

Гибкость. Это понятие отражает требование и, соответствен­но, умение психотерапевта приспосабливать свое поведение к текущему состоянию клиента и развитию психотерапевтичес­кого процесса в целом. В случае необходимости он по ходу дела меняет приемы и техники. Рабочее правило «энэлписта»: «Если что-то не работает, делай другое» — хорошо выражает суть этой способности.

Процесс психотерапии

Как уже говорилось, техники НЛП предполагают работу не с содержанием, а с процессом. Эти понятия раскрываются ско­рее на обыденном, чем на научном языке: содержание — это то, что происходит; процесс — то, как это происходит. Слово «как» нуждается, конечно, в дальнейшем пояснении. И здесь прихо­дится смотреть, с чем и как фактически работают «энэлписты». Прежде всего, они выделяют два базисных компонента психо­терапевтического процесса: «следование» за клиентом (pacing) и его «ведение» (leading).

Следование включает в себя невербальную подстройку к кли­енту по всем перцептивным каналам (зрительному, слуховому, кинестетическому), а также вербальное отслеживание произно­симого текста (в стиле активного слушания). На этом этапе те­рапевт устанавливает раппор, а также собирает необходимую ин­формацию: определяет ведущую репрезентативную систему клиента, его внутренние стратегии, калибрует наличное и же­лаемое состояния и т. п.

Этап ведения означает переход к психотерапевтической ин­тервенции. Здесь используются разнообразные приемы, начи­ная с невербального воздействия на состояние клиента и кончая прямыми речевыми инструкциями, которые представляют собой шаги той или иной техники. Остановимся на некоторых наиболее универсальных техниках НЛП, направленных на из­менение субъективного опыта и поведения клиента.

Один из простых, но эффективных технических приемов по­лучил название заякоривания. Этим термином в НЛП обознача­ется традиционная процедура обусловливания, то есть образо­вания условной связи в ее классическом варианте. Терапевт организует связь между каким-либо состоянием клиента (напри­мер, ресурсным) и дополнительным стимулом, называемым «якорем». Этот стимул может использоваться позже в ходе ра­боты с клиентом для приведения его в желаемое состояние. Яко­рем может быть прикосновение к определенному месту руки клиента, специальный жест или изменение тона голоса тера­певта. Якорь может быть создан или организован самим клиен­том. В таком случае он может использоваться клиентом в каче­стве «психологического орудия» (в буквальном смысле, по Выготскому) для управления собственным состоянием или по­ведением в проблемной ситуации.

Описанная в общем виде процедура «заякоривания» остав­ляет загадочной чрезвычайно действенную силу этого приема. Секрет этой силы, на наш взгляд, в особом состоянии клиента, на фоне которого проводится большинство техник НЛП, а имен­но: в состоянии транса. Если оператору удается вызвать и под­держать это состояние, то обусловливание совершается «с места». Последующее действие якоря приобретает черты ав­томатического непроизвольного акта.

Следующая группа приемов НЛП относится к работе с внут­ренними образами. В той или иной форме она присутствует прак­тически во всех техниках НЛП. Сами формы оперирования с об­разами чрезвычайно разнообразны. Среди них:

• актуализация образа прошлого события и погружение в со­ответствующее состояние (как правило, это первый шаг в цепи предлагаемых действий);

• видение себя со стороны, часто просьба представить себя на воображаемом экране (состояние диссоциации);

• проигрывание в воображении желаемого действия или поведения;

• обогащение образа дополнительными модальностями (на­пример, присоединение к внутренней картине звуков, ки­нестетических ощущений и т. п.);

• изменение субмодальностей образа (восприятие его в чер­но-белых или цветовых тонах, изменение его удаленнос­ти, размера, локализации, формы);

• создание образов-метафор или образов-символов, пред­ставляющих тот или иной субъективный опыт;

• • трансформация и интеграция образов и др.

В целом использование образов с их исключительными свой­ствами — полимодальностью, метафоричностью, способностью к «магическим» трансформациям, — а также увязывание их с эмо­циональными состояниями и работа с этими состояниями через образы составляют, по нашему мнению, специфику НЛП и опре­деляют секрет успеха его техник.

Следующая группа приемов относится к работе с языком. Имеется в виду язык как клиента, так и терапевта. Внимание к языку клиента определяется тем, что в нем отражаются инди­видуальные особенности его когнитивной и эмоциональной сфер. Чувствительность терапевта к этим особенностям необ­ходима для установления раппора, а также для выявления ис­точников проблем клиента. О проявлениях в языке ведущей ре­презентативной системы клиента мы говорили выше. Терапевт воспроизводит модальные слова клиента, обеспечивая тем са­мым «попадание» в его переживания и образы.

Другая крупная лингвистическая разработка НЛП опирается на идеи структурной лингвистики и заключена в понятии метамо-дели. Метамодель определяется как набор лингвистических средств, позволяющих восстановить связь языка клиента с его опытом. В основе этой идеи лежит один из базисных принципов НЛП, согласно которому человек в своей жизни руководствуется картой, моделью или образом реальности, а не самой реальнос­тью. В создании этой карты первоочередную роль играет язык. Язык — мощное орудие познания, мышления и оформления субъективного опыта. Однако он неизбежно привносит ограни­чения и искажения в наши карты. Неполнота и несовершенство карт определяется теми же основными процессами, которые обес­печивают познание и осмысление действительности. В НЛП

выделяются три таких универсальных процесса: обобщение (гене­рализация), избирательность (стирание), трансформация (иска­жение). Например, в высказываниях клиента: «Никто никогда меня не понимал», «Все отказываются войти в мое положение!» — звучат преувеличенные обобщения: никто, никогда, все. Реакци­ей терапевта может быть еще большее подчеркивание этих из­лишне эмоциональных обобщений для придания им гротескно­го или парадоксального звучания: «Никто-никто! Никогда! Все-все!», на что обычно клиент возражает и приводит противо­положные случаи. Таким образом восстанавливается более точ­ная картина его опыта. Приведем еще несколько примеров ти­пичных высказываний клиента и ответных реплик терапевта с использованием структур метамодели:

К. (клиент): Это я не смогу! (Употребляется глагол невозможно­сти.)

Т. (терапевт): Как это будет выглядеть, если вы сможете?

К.: Я обязательно должен... (Глагол долженствования.)

Т.: Что случится, если вы не...

К.: Это нехорошо... (Неопределенность, неполнота высказывания.)

Т.: Что «это»? С чьей точки зрения нехорошо?

К.: Она раздражает меня своим поведением. (Причинно-след­ственное отношение.)

Т.: Что вы делаете, чтобы раздражаться на ее поведение? (В этой реплике содержится косвенное утверждение о том, что клиент сам выбирает свои эмоциональные реакции и ответствен за них.)

Из приведенных примеров можно увидеть, что метамодель служит не только целям сбора, прояснения и уточнения инфор­мации о клиенте, но и помогает ему преодолеть ограничения в восприятии действительности и самого себя^*.

* Полное описание метамодели см. в приложении к книге Кэмерон-Бандлер (Cameron- Bandler, 1985).

Наряду с метамоделью видное место в НЛП занимает модель Милтона. Она представляет собой систематизированное опи­сание структур и правил языка внушения, или гипнотического языка, которые использовал в своей работе Милтон Эриксон

(модель названа его именем). Анализ и описание этих структур были сделаны Р. Бандлером и Дж. Гриндером в 1984 году (Grinder, Bandler, 1984).

Модель Милтона часто называют «обращенной метамоделью», или метамоделью наоборот. Дело в том, что характер языка, пред­полагаемого каждой из этих моделей, прямо противоположен. Если в метамодели, цель которой собрать по возможности полную и де­тальную информацию о клиенте, а также прояснить собственную «карту» последнего, используются конкретные, специфические слова и фразы, то модель Милтона помогает составить как можно более туманные и неопределенные высказывания. Когда терапевт произносит общие, неопределенные слова и расплывчатые фра­зы, за клиентом остается возможность по-своему их интерпрети­ровать. Он заполняет пробелы в произносимом тексте терапевта своим, близким ему содержанием и, таким образом, продолжает находиться в контакте и согласии с терапевтом. Иными словами, в результате поддерживается непрерывный раппор, столь необхо­димый для получения гипнотических эффектов. Другой результат применения неопределенного языка — «расфокусировка» и ослаб­ление сознания клиента, что также открывает доступ к более эф­фективным гипнотическим внушениям. Конкретные языковые структуры модели Милтона очень разнообразны. Среди них:

• использование неспецифических существительных, мес­тоимений, глаголов («это», «определенные ощущения», «можете заметить»);

• глаголов долженствования и необходимости («Это застав­ляет вас еще больше расслабиться»);

• замаскированные утверждения («Вам, наверное, интересно знать, как скоро вы найдете ответ на мучивший вас вопрос?»);

• встроенные команды («Вы удивитесь, почувствовав при­лив новой энергии»);

• негативные команды («Не думайте о белой обезьяне») и многое другое.

Подробно об этом можно прочесть в упомянутой книге (Grinder, Bandler, 1984). Здесь же мы ограничимся примером из приводимого авторами текста М. Эриксона и краткими коммен­тариями к нему.

Я знаю, у вас в жизни есть трудность, которую вы хотели бы успешно разрешить... и я не знаю, какие точно собственные ре­сурсы вы найдете наиболее подходящими для разрешения этой трудности, но я знаю точно, что ваше подсознание может луч­ше, чем вы сами, поискать и найти в вашем опыте нужный ре­сурс.

Легко увидеть, что текст насыщен неопределенными сло­вами и словосочетаниями: трудность, успешное разрешение, подсознание, ресурс, наиболее подходящий; он содержит неопре­деленное местоимение это, глагол возможности: знаю точно, что ваше подсознание может..., скрытую команду: ...какие точно собственные ресурсы вы найдете и т. п. В результате клиент на­деляет речь терапевта своими смыслами и поддается позитив­ному внушению.

К универсальным и очень эффективным средствам НЛП от­носится рефрейминг. Словорефрейминг можно перевести как «пе­реформулирование». Имеется в виду позитивное переформули­рование проблемы клиента. Различают два вида рефрейминга: контекстный и смысловой (Bandler, Grinder, 1982).

В контекстномрефрейминге к «проблемному» поведению или свойству, на которое жалуется клиент, подбирается такая ситуа­ция, в которой это поведение или свойство оказывается полез­ным. Например, отец жалуется на строптивость и непокорность дочери-подростка. Терапевт предлагает отцу вообразить сцену нападения уличного хулигана на его дочь, в которой она оказы­вается способной энергично защитить себя. Он также поздрав­ляет отца с успешным воспитанием в дочери таких необходимых в жизни качеств характера, как энергичность, настойчивость (Bandler, Grinder, 1979).

При смысловом рефрейминге контекст или ситуация заяв­ленной проблемы сохраняется, однако предлагается другой взгляд на «проблему». В качестве примера можно привести слова В. Сатир, с которыми она обычно обращалась к семье при первой встрече с нею. Она поздравляла членов семьи с об­ращением за помощью, говоря, что их приход — это первый шаг на пути тех позитивных изменений, к которым они стре­мятся. В. Сатир поясняла, что любая семья воспринимает обращение к терапевту как свидетельство своей несостоятель­ности или ущербности. Описанный же рефрейминг позволя­ет ей увидеть ту же ситуацию в совершенно другом, позитив­ном, свете.

Оба вида рефрейминга служат целям избавления клиента от черно-белого восприятия действительности, преодоления огра­ниченного взгляда на вещи. Они помогают расширить его со­знание, увидеть другие возможности, наконец, повысить его самооценку.

Существенно дополняют и расширяют языковые средства НЛП метафоры, притчи, истории. Их создатели продолжают тра­диции М. Эриксона, выдающегося рассказчика и сочинителя психотерапевтических историй (Haley, 1973).

Использование метафор в терапевтических целях основано на двух посылках. Во-первых, между любыми явлениями име­ется сходство. Во-вторых, образы непосредственно действуют на подсознание клиента, минуя контроль и сопротивление со­знания. Как уже говорилось, во многих техниках НЛП исполь­зуются образы, которые возникают в воображении клиента спонтанно. В случае же использования метафор или историй образы создаются терапевтом. Рассказ-метафора должен удов­летворять нескольким условиям. Во-первых, сохранять основ­ные черты или структуру проблемной ситуации. Во-вторых, быть достаточно иносказательным, чтобы не провоцировать созна­тельное сравнение и сопротивление. Наконец, содержать реше­ние проблемы: открывать клиенту новые пути, выборы, ресур­сы (Gordon, 1978). Обычно удачная метафора продолжает действовать за пределами психотерапевтической ситуации и да­же может стать для клиента сценарием его жизни в течение не­которого времени.

В заключение напомним известную метафору о самом НЛП, которую любят рассказывать ее авторы (Bandler, Grinder, 1979).

Один мастер был приглашен владельцем завода устранить не­исправность в его оборудовании. Оборудование это состояло из множества труб разной величины, образующих сложный запу-

танный лабиринт. Мастер походил среди этих труб, внимательно все осмотрел, что-то потрогал, где-то послушал, наконец постучал молоточком в одном месте — и машина заработала. Получив счет на $1000 за проделанную работу, владелец возмутился: «Вы же затратили всего несколько минут, постучав в одном месте» — и потребовал более подробного отчета. Во втором счете, который он получил в ответ, значилось: постучать молоточком — $5, знать, где постучать, — $995.