11. Переход пралогической парадигмы мышления в рационалистическую.

Лекции:

Инсайт, «Эврика!» - озарение. Декарт: «Мыслю, следовательно, я существую» - отделение себя от Мы. «Бритва Оккама» - «Не следует множить сущее без необходимости» (либо «Не следует привлекать новые сущности без самой крайней на то необходимости»). Этот принцип формирует базис методологического редукционизма, также называемый принципом бережливости, или законом экономии.

Из других источников:

Парадигма рационалистическая

- парадигма образования, которая в центр внимания ставит не содержание, а эффективные способы усвоения учащимися различных видов знаний. В основе рационалистической образовательной парадигмы лежит бихевиористская концепция социальной инженерии Б. Скинера.

Синкретическое/пралогическое мышление строилось на ир­рациональных аффективных ассоциациях, недоступных для ос­мысления, закрытых для логики. Оно не проводило границы между внутренним и внешним миром, в сущности, не разделяло субъект и объект, Я и не-Я. Это мышление не осознавало себя.

Декартовское «Мыслю» — не просто похвала разуму. «Мыс­лю» — значит, во-первых, что мыслю и действую Я, а не Божест­венная воля, посылающая свои откровения. Во-вторых, Я мыслю, то есть способен оценивать и познавать. И, в-третьих, Я сущест­вую. И главным доказательством моего существования является не запись в мэрии, не семья, давшая мне имя, не Бог, которому я служу, а именно эта моя автономная способность созерцать и по­знавать. Здесь впервые была признана дееспособность, достовер­ность и высшая ценность индивидуального разума и тем самым ясно проведена граница между мною как субъектом познания и миром как объектом познания.

Рационалистичность после Декарта стала культурно-нормативной формой мышления, определившей развитие цивилизации на весь последующий период. Буквально все основные операции мышления трансформировались. Возникли новые способности как следствие дифференциации психики и возрастания автономии индивидуальности. К примеру, для человека, способного мыслить в рационалистической парадигме, не может быть сомнений в истинности силлогистического вывода, даже когда речь идет о вещах, с которыми он раньше дела не имел. Принципиальный характер новообразований такого рода очевиден при сравнении двух парадигм мышления.

РПМ и мифологическая парадигма – отличия.

Мифологическая парадигма	РПМ
синкретическая слитность субъекта и объекта, мышление в мифемах, центрация мышления (нет эмпатии)	разделение субъекта и объекта, мышление в понятиях децентрации, интроспекция (самонаблюдение)
ощущение произвольной изменчивости мира	ощущение неизменности мирового порядка после толчка божественного творения
восприимчивость к неконтролируемым мыслительным импульсам, не контролируемым сознанием	внутренний контроль над процессами умозаключения
партиципация (сопричастность) объектов магии	ассоциация идей по сходству и смежности
трансдукция (метод мышления: от частного к частному, минуя общее)	дедукция
предпричинность	строгая причинность (каузальность)
единство аффективности и интеллектуальности	разграничение интеллекта и аффекта
слияние индивидуального и коллективного сознания, подключенность к коллективному бессознательному	дифференциация Я, индивидуального сознания от МЫ

Переход от мифологического текста к убеждающему – роль Священного Писания. В нем звучат предупреждения свыше, но не прямо и не­посредственно, как в двухпалатном сознании древнего грека, а как мнение наставника.

Авторитетность и категоричность поучений и практических реко­мендаций проповеди. Но решение принять может только сам слушатель. Это его и только его «страх и риск», его свобода воли и его личная ответственность. И задача текста показать, что свободная воля суверенна и беспредельна, но и личная ответст­венность — неотвратима и абсолютна. Вот почему в убеждающем тексте формируются сразу две идеи: опорная — излагающая «таинственно верные» установки, и рабочая — рекомендующая самый практичный способ действий.

Рационалистическое мышление, в сущности, родилось в нед­рах монотеизма как теология, то есть наука о сущности Бога, Божественном промысле и мире Божием. Теология претендовала на научность прежде всего в смысле систематической рефлексии постулатов богословия, приведения их в согласие с логическими законами умозаключения и догматами веры.

Вместе с тем, и это кардинально важно, рационалистическое мышление было результатом естественного поступательного раз­вития психики и фактически основывалось на тех же потенциях и глубинных механизмах, что и мышление магическое. Принцип сходства/смежности, лежавший прежде в основе магических за­конов партиципации, имманентных внешнему миру, был осознан теперь как ассоциативный принцип организации субъективного опыта и внутренних образов. Мир, спаянный всеобщей соприча­стностью, оказался не менее прочно связан всеобщей причинно­стью и детерминизмом природных законов.