§ 3. Такой я представляю себе правильную теорию, или обоснование, подрыва цены. Дальше будет показано,

462

что эта теория не принимает в расчет ряд моментов, о ко­торых мы чаще, чем о других, слышим при обсуждении причин вытеснения той или иной страны с рынка.

Согласно изложенному учению, цена ни одного товара данной страны не может быть сбита, если конкурирующая страна не получит более мощный стимул для помещения своего труда и капитала в производство данного товара, а такой стимул порождается только более значительным сбережением труда и капитала, разделяемым между нею и ее клиентами и ведущим к большему росту совокупно­го мирового продукта. Поэтому, хотя данной стране под­рыв ее цены и приносит потери, для мира в целом он озна­чает большой выигрыш: замещающая торговля экономит больше человеческого труда и капитала и больше прибав­ляет к общему богатству, чем та, которую она замещает. Его бесспорное преимущество состоит в том, что он позво­ляет 'Производить товар лучшего качества или с меньшими издержками труда (относительно других товаров), а если не с меньшими издержками, то за меньшее время — с меньшей задержкой применяемого капитала. Это может быть связано с естественными преимуществами (почвы, климата, рудных запасов), большими способностями (есте­ственными или приобретенными) работников, лучшим разделением труда и лучшими инструментами или меха­низмами. Однако рассматриваемая теория не оставляет места для более низкой заработной платы — излюбленно­го аргумента в общепринятых теориях. Мы постоянно слышим о невыгодном положении, в которое ставят ан­глийских производителей меньшие расходы их зарубеж­ных конкурентов на заработную плату. Эта более низкая заработная плата, говорят нам, позволяет конкурентам продавать по более низким ценам и вытеснять английских производителей со всех рынков, на которых они не ис­пользуют искусственные защитные меры.

Прежде чем проанализировать принципиальную осно­ву этого мнения, следовало бы обратить внимание на его практическую сторону. Во всех ли отношениях, в каких низкий уровень заработной платы выгоден для капита­листа, оплата промышленного труда .в других странах ниже, чем в Англии? Ремесленник Гента или Лиона мо­жет получать меньше денег за день, но не выполняет ли он меньшую работу? И если учесть степень продуктивно­сти его труда, обходится ли его труд дешевле его нанима-

463

телю? Хотя оплата труда, возможно, и ниже на континен­те, разве не являются там издержки на труд (cost of la­bour) - - действительный элемент издержек -- почти та­кими же? Мнение компетентных людей и очень малое различие в норме прибыли между Англией и континен­тальными странами свидетельствуют о том, что это так. Но если это так, мнение о том, что цены английских про­изводителей могут быть сбиты конкурентами последних на континенте, абсурдно. Такое предположение prima facie (прежде всего) допустимо лишь по отношению к Амери­ке. В Америке заработная плата намного выше, чем в Ан­глии, если заработной платой мы называем дневной зара­боток наемного работника, однако производительная сила американского труда также намного выше и в сочетании с благоприятными условиями осуществления труда она стоит покупателю столько, что издержки на труд в Аме­рике оказываются ниже, чем в Англии, — на это указыва­ет тот факт, что уровень прибыли и ставки процента там выше '.

§ 3. Но действительно ли низкая заработная плата даже в смысле низких издержек на труд позволяет стране продавать дешевле на внешнем рынке? Я имею в виду, конечно, средний уровень заработной платы для всей про­изводственной деятельности в стране.

Если в некоторых отраслях, работающих на экспорт, искусственно или причинами случайного характера под­держивается более низкий уровень заработной платы, чем в общем по стране, это действительно дает преимущества на внешнем рынке. Уменьшаются сравнительные издерж­ки производства этих товаров по отношению к другим товарам, а это дает такой же эффект, как если бы их про­изводство требовало меньшего труда. Возьмем в качестве примера производство некоторых товаров в Соединенных Штатах до Гражданской войны². Табак и хлопок — две значительные статьи экспорта — производились на осно-

¹ [До 6-го издания (1865 г.) заключительная фраза оканчи­валась так: «...это подтверждается тем фактом, что уровень при­были и ставки процента там гораздо выше».]

² [Заключительная часть этого предложения была внесена в 7-е издание (1871 г.); время следующих за ним предложений было изменено с настоящего на прошлое, и было вставлено предложе­ние о цене американского хлопка.]

464

ве рабского труда, тогда как в целом продовольственные и промышленные товары производились на базе свобод­ного труда: или самими производителями, или наемными работниками, которым выплачивалась заработная плата. Нет никакого сомнения в том, что в стране, где оплата свободного труда столь высока, применение труда рабов было выгодным для капиталистов, несмотря на его низ­кую производительность. И в той степени, в какой раб­ский труд был в производстве названных товаров выгод­нее свободного труда, более низкие издержки на труд -хотя и не во всем хозяйстве, а только в этих областях применения труда, —были такой же причиной удешевле­ния продукции и на внутреннем, и на внешних рынках, как если бы оно было достигнуто за счет уменьшения примененного труда. Если бы после освобождения рабов в южных штатах их заработная плата поднялась до уров­ня оплаты свободного труда в Америке, эта страна была бы вынуждена исключить товары, производившиеся на основе рабского труда, из описка экспортируемых и не смогла бы продавать их на внешних рынках по прежней цене. В настоящее время американский хлопок действи­тельно продается, как правило, по более высокой цене, чем до Гражданской войны. Его прежняя дешевизна была отчасти искусственной, рак если бы его производители получали надбавку за производство и экспорт или, если принять во внимание средства его удешевления, как если бы это был украденный товар. Преимуществом, аналогич­ным по экономическому содержанию, но совершенно ино­го морального характера обладают домашние мануфакту­ры, где продукт производится в часы досуга семьей, час­тично 'занятой другой деятельностью; такая семья может, независимо от характера этого продукта, продавать его по сколь угодно низкой цене, все еще оправдывающей, по ее мнению, хлопоты, связанные с его производством. В отче­те кантона Цюрих, на который у меня уже был случай ссылаться по другому поводу, отмечается: «Сегодня цю­рихский работник — ремесленник, а завтра — вновь зем­леделец, его занятия постоянно сменяются в !зависимости от сезона. Ремесленничество и хлебопашество идут рука об руку в неразрывном союзе, в этом соединении двух за­нятий и состоит секрет того, почему простой и необучен­ный швейцарский ремесленник всегда выдерживает кон­куренцию и обогащается; его обширное хозяйство постав-

30 Заказ № 522

465

лено на прочную экономическую и (что еще важнее) умственную основу. Даже в тех частях кантона, где ма­нуфактуры распространены наиболее широко, только '/7 всех семей полностью занята ремеслом, ⁴/7 сочетают его с земледелием. Преимущество этой домашней, или семей­ной, мануфактуры состоит главным образом в том, что она совместима с другими видами деятельности, точнее, в том, что она отчасти служит лишь дополнительным занятием. Зимой вся семья занимается ткачеством, но с наступле­нием весны те, на ком лежат ранние полевые работы, ос­тавляют дом, многие станки останавливаются; по мере того как увеличивается объем полевых работ, члены семьи один за другим выходят на поле, наконец, во время жатвы и в период так называемых «больших работ» ,все руки заняты на сельскохозяйственных работах, однако при плохой погоде и все свободное время ткацкие работы возобновляются, а при возвращении холодов работники так же постепенно переходят к домашним занятиям, пока не вернутся все» *.

Сравнительные издержки производства, от которых зависит взаимный обмен между странами, в домашней мануфактуре гораздо ниже по отношению к количеству примененного труда. Рассчитывая получить от ткачества только часть (даже самую малую) своих средств к суще­ствованию, работник такой мануфактуры может доволь­ствоваться еще меньшим вознаграждением, чем самая низкая заработная плата в том производстве, выручкой от которого работник должен покрывать все расходы на со­держание семьи. Работая не для предпринимателя, а для себя, такие производители, можно сказать, вообще не несут издержек, за исключением затрат на ткацкий инструмент и материалы, поэтому пределом дешевизны продукта является не необходимость выжить благодаря этому занятию, а вознаграждение, достаточное, чтобы оп­равдать использование свободного времени для общества.

§ 4. Эти два примера — применение рабского труда и домашние мануфактуры — объясняют условия, при кото­рых низкая заработная плата позволяет стране продавать свои товары дешевле на внешних рынках и, следователь-

* Historisch-gcographisch-statistisches Gemalde der Scliweiz, Heft, 1834, S. 105.

т

fio, перебивать цепу своих конкурентов или избегать под­рыва своей цены последними. Однако, когда низкая зара­ботная плата характерна в целом для всех отраслей про­мышленности, это преимущество теряется. Низкий общий уровень заработной платы никогда не является причиной подрыва цен, так же как высокий уровень заработной пла­ты никогда не служит для этого препятствием.

Чтобы показать это, мы должны вернуться к элемен­тарному принципу, рассмотренному в одной из предыду­щих глав *. Низкий общий уровень заработной платы не приводит к снижению внутренних цен, как и высокий уро­вень заработной платы не повышает их. Общий уровень цен поднимается от роста заработной платы не больше, чем от одновременного роста трудовых затрат во всех от­раслях. Расходы, распространяющиеся в равной степени на все товары, не влияют па цены. Если производитель сукна или режущего инструмента один должен повысить заработную плату работников, цена на его товар подни­мется, как если бы он увеличил количество применяемого труда, потому что в противном случае он получит мень­шую прибыль, чем другие производители, и не сможет продолжать производство. Но если повышать заработную плату или применять больше труда вынужден каждый производитель, с потерями придется смириться: если они в равной степени затрагивают всех, никто не сможет на­деяться избежать их, переменив занятие, поэтому все будут вынуждены пойти на уменьшение прибылей, но це­ны останутся без изменения. Точно так же не снижаются цены и не повышаются прибыли при общем повышении заработной платы или общем повышении производитель­ности труда. Если общий уровень заработной платы сни­жается (под заработной платой здесь понимаются издерж­ки на труд), то почему производитель должен из-за этого снижать цену? Могут сказать, что к этому его вынудит конкуренция других капиталистов, которые толпой ринут­ся в эту отрасль. Но другие капиталисты также выплачи­вают более низкую заработную плату, и, вступая в конку­ренцию с данным производителем, они приобретают не больше, чем уже имеют. Следовательно, ни уровень опла­ты, ни количество примененного труда не влияют ни на стоимость, ни на цену производимого товара, за исключе-

* См. выше: кн. III, гл. IV.

30*

467

нйем случая, когда они относятся лить к данному товару, но не к товарной массе в целом.

Поскольку низкая заработная плата не является при­чиной низких цен внутри страны, она не приводит к сни­жению цены этих товаров и на внешних рынках. Совер­шенно ясно, что если в Америке издержки на труд ниже, чем в Англии, то Америка может продавать свои хлопча­тобумажные изделия Кубе по более низкой цене и полу­чать при этом такую же прибыль, какую получают англий­ские производители. Но американский ткач будет сравни­вать свои прибыли с прибылью не английских ткачей, а других американских капиталистов, которые наравне с ним получают выгоды от низких издержек на труд и, со­ответственно, более высокую, чем в Англии, прибыль. Этот ткач также должен получить более высокую норму при­были: на английскую норму прибыли он не согласится. Правда, он .может некоторое время довольствоваться и меньшей прибылью и продолжать производство, не пере­мещаясь в другую отрасль, и тал может продолжаться довольно долго при гораздо более низкой прибыльности производства, чем исходная. Страны, в которых низки из­держки на труд, а прибыль высока, не сбивают этим цены других стран, но они могут более стойко сопротивляться подрыву их цен другими странами, потому что производи­тели могут зачастую мириться с уменьшением прибыль­ности и даже преуспевать в своей отрасли, не покидая ее. Но на этом их преимущество заканчивается: их сопротив­ление будет недолгим, если возвращение времен, когда они могли получать прибыль, равную той, которую полу­чают их соотечественники, станет совершенно безнадеж­ным.

§ 5. Существует такая категория производящих и тор­гующих общин, о которой следует сказать несколько слов дополнительно. Их едва ли можно рассматривать как стра­ны, поддерживающие обмен с другими странами, скорее, это отдаленные аграрные или промышленные хозяйства, принадлежащие более крупной общине. Наши Вест-Индские колонии, например, нельзя считать странами с собственным производительным капиталом. Если бы Манчестер находился не на своем месте, а на скалах Се­верного моря (сохраняя при этом свою теперешнюю про­мышленность), он оставался бы не более чем английским

468

Городом, а йе страной, торгующей с Англией; он просто был бы, как и сейчас, местом, в котором Англия находит удобным держать свои хлопчатобумажные мануфактуры. Точно так же и Вест-Индия — это место, где Англия на­ходит удобным держать свое производство сахара, кофе и некоторых других тропических продуктов. Весь приме­няемый здесь капитал — это английский капитал, почти все отрасли работают на английских потребителей; за пре­делами этих основных товаров производства почти нет, а эти товары пересылаются в Англию не для обмена на предметы, экспортируемые в колонии и потребляемые их обитателями, а для продажи в Англии с прибылью для хозяев. Поэтому торговля с Вест-Индией едва ли может считаться внешней, она, скорее, напоминает товарообмен между городом и деревней, осуществляемый по принци­пам внутренней торговли. Норма прибыли в колониях регулируется прибылью в Англии с учетом компенсации за риск и отдаленность предприятий; с этой поправкой стоимость и цена вест-индской продукции на англий­ском рынке должны регулироваться (точнее, должны бы­ли регулироваться) подобно стоимости и цене любого английского товара. Последние 12 или 15 лет³ этот прин­цип все больше теряет свое значение: вначале из-за недо­статка предложения, который не мог быть устранен вслед­ствие нехватки труда, — цена поднялась над издержками производства; затем появились новые факторы, связан­ные с иностранной конкуренцией, и цена некоторых⁴ остро­вов Вест-Индии была сбита, но не столько тем, что зара­ботная плата на них была выше, чем на Кубе или в Бра­зилии, сколько тем, что она была выше, чем в Англии, — если бы это было не так, Ямайка могла бы продавать свой сахар по цене Кубы и получать при этом если не кубин­скую, то английскую норму прибыли.

Следует отметить и другую категорию небольших, но в данном случае независимых общин, существующих и богатеющих почти без собственного производства (за ис­ключением производства судов и мореходного снаряже­ния) с помощью обычной перевозки грузов и торговли entrepot (транзитная, реэкспортная торговля), — поку-

³ [Так с 6-го издания (1865 г.); вместо «10 или 12» в 1-м из­дании (1848 г.).]

⁴ [«Некоторых» вставлено в 5-е издание (1862 г,).1

469

йая Продукцию одной страны, чтобы прибыльно продать ее другой. Примерами таких общин могут служить Вене­ция и ганзейские города. Случай таких общин очень прост. Они превратили себя и свой капитал в средства не производства, а осуществления обмена между производ­ствами других стран. Последние и сами выигрывали от такого обмена: возрастала общая отдача от промышлен­ности, и часть выручки могла быть использована для ком­пенсации транспортных расходов посредников, а еще одна — для вознаграждения на используемый капитал и торговое умение. Сами эти страны не располагали свобод­ным капиталом для таких операций. Когда венецианцы стали торговыми посредниками для всей южной Европы, у них едва ли были конкуренты, поэтому торговый про­цесс вообще не мог осуществляться без них, а их прибыль поистине не имела пределов, за исключением одного -возможностей и желания невежественных дворян-феода­лов раскошеливаться на неведомые предметы роскоши, впервые попадающиеся им на глаза. Позднее возникла конкуренция, и прибыльность этой операции, как и дру­гих, подчинилась естественным законам. Транспортиров­кой торговых грузов занялась Голландия — страна с соб­ственным производством и большим накопленным капи­талом. Другие страны Европы, также располагавшие теперь свободным капиталом, могли самостоятельно вести свою внешнюю торговлю, однако, поскольку в Голландии по разным причинам сложилась более низкая националь­ная норма прибыли, она могла предложить другим стра­нам давать ей меньшую надбавку к исходным издержкам производства, чем требовали их собственные капиталисты, поэтому она захватила преобладающую часть торговых перевозок всех тех стран, которые не сумели удержать их за собой с помощью навигационных актов, принятых, на­пример, в а.нглии специально с этой целью.