§ 4. Тем не менее мне представляется несомненным, что это преимущество, как бы высоко его ни ценили, поку­пается еще большими невыгодами.

Во-первых, хотя чрезмерное расширение кредита бан­кирами исключительно вредно, когда он уже сильно раз­дут и когда подобное расширение может только замедлить наступление реакции и углубить ее, оно весьма полезно, когда реакция уже наступила и когда вместо избытка на­лицо нехватка кредита. В такие периоды банкиры, расши­ряя свой кредит, вовсе не будут увеличивать обычную массу текущего кредита, а только создадут замену для массы внезапно уничтоженного кредита. Если в период, предшествующий 1844 г., Английский банк порой и усу­гублял разрушительность торговых кризисов, замедляя сокращение кредита и ужесточая тем самым реакцию в большей степени, чем это необходимо, то взамен он оказы­вал неоценимую услугу во время самого переворота, под­держивая ссудами платежеспособность фирм в тот период, когда все другие бумажные средства обращения и почти весь коммерческий кредит стали практически бесполезны­ми. Эта услуга была особенно заметна в период кризиса 1825—1826 гг., вероятно самого жестокого за все времена; во время него банк увеличил обращение своих банкнот на несколько миллионов фунтов стерлингов, выдавая ссуды тем торговым фирмам, платежеспособность которых не вы­зывала у него никаких сомнений, и, если бы он был обязан не выдавать этих ссуд, кризис был бы еще суровее. Если банк соглашается выдавать ссуды, то «он должен, — как

можно утверждать, что, пока не создано системы, которая позво­ляла бы осуществлять подобную замену банкнотного обращения, закон выражает твердое намерение воспрепятствовать расшире­нию кредита в рассматриваемой нами ситуации. Правда, отказ °т расширения кредита — это еще и проблема возможного эбхода предписаний закона, иными словами, проблема проявления со стороны банкиров уважения не только к духу, но и к букве закона».]

441

справедливо отмечает Фуллартон, — удовлетворять пробь-бы о предоставлении ссуд выпуском банкнот, так как банкноты являются единственным инструментом, посред­ством которого банк предоставляет кредит. Но эти банкно­ты не предназначаются для обращения и не идут в обра­щение. В такое время спрос на средства обращения оказывается не больше прежнего. Напротив, необходимое в таком случае быстрое снижение цен неизбежно сокраща­ет спрос на них. Поэтому банкноты либо тотчас после вы­пуска возвратятся в виде вкладов в Английский банк, либо будут оседать в кассах частных банкирских домов Лондо­на, либо будут разосланы этими последними ихЧпровин-циальным корреспондентам, либо, наконец, попадут в руки других капиталистов, в горячке предыдущего волнения взявших на себя множество обязательств, для выполнения которых они в данный момент не располагают, быть может, достаточными средствами. В подобных критических ситуа­циях каждый предприниматель, использующий заемные средства, переходит к обороне и всеми силами старается укрепиться, насколько это возможно. Эту цель он легче всего достигнет, если будет иметь всегда под рукой как можно больший запас бумажноденежных знаков, признан­ных законом в качестве платежного средства. Сами банк-поты никогда не доходят до товарного рынка, и если они вообще чем-либо способствуют замедлению» (скорее, я бы сказал, сдерживанию) «падения цен, то, во всяком случае, не тем, что стимулируют, хотя бы в самой незначительной степени, эффективный спрос на товары, не тем, что пред­ставляют потребителям возможность покупать больше для потребления и тем самым оживляют торговлю, но путем прямо противоположным, а именно тем, что позволяют держателям товаров воздерживаться от их продажи, вслед­ствие чего торговый оборот замедляется, а потребление сокращается».

Оказание такого рода своевременной поддержки кре­диту в период его чрезмерного сокращения, следующего за необоснованным расширением, совместимо с тем принци­пом, на котором зиждется новая система, поскольку чрезвы­чайное сокращение кредита и падение цен неизбежно вызывают приток золота в страну, а принцип системы не только допускает, но даже требует, чтобы количество банк­нот увеличивалось во всех тех случаях, когда должно было бы расширяться металлическое обращение. Но проведению

442

в жизнь мер, которые вполне соответствуют принципу, ле­жащему в основе нового закона, препятствуют в данном случае положения, не допускающие расширения эмиссии банкнот до тех пор, пока золото действительно не появит­ся в стране, но это происходит всегда после того, как самая тяжелая часть кризиса уже прошла, а все сопровождаю­щие его потери и банкротства уже налицо. Механизм новой системы задерживает использование того самого средства, которое ее теория признает самым подходящим лекарством, в результате чего оно появляется в большин­стве случаев слишком поздно *.

Эта функция банка заполнять брешь, создаваемую в коммерческом кредите последствиями чрезмерной спеку­ляции и последующей реакцией, настолько необходима, что если Акт 1844 г., не будет отменен, то не составляет труда предвидеть необходимость приостанавливать дейст­вие его (как в 1847 г.) в каждый период крупных затруд­нений в торговле, как только кризис разразится и войдет в силу**. Если бы все дело сводилось только к этому, то не было бы никакой непоследовательности в том, что, с одной стороны, сохраняются ограничения как средство предотвращения кризиса, а с другой — предусматривается их ослабление в целях смягчения кризиса. Однако сущест­вует и другое, более радикальное и всеобъемлющее, воз­ражение против новой системы.

Открыто признавая в теории необходимость приведения изменений в количестве бумажных средств обращения в соответствие с изменениями в количестве металлических денег, на практике эта система способствует уменьшению количества банкнот в каждом случае утечки золота, други-

* [1857 г.] Правда, банку не запрещено расширять кредит за счет тех вкладов, которые в такие периоды, вероятно, достигают необычайно больших размеров, поскольку в эти периоды каждый отдает свои деньги на хранение в банки, чтобы иметь их наготове. Но вклады не всегда оказываются достаточными; последнее убе­дительно показал 1847 г., когда банк для облегчения торговли в максимальной степени использовал свои средства, заключавшиеся во вкладах, но не успел этим положить конец панике, которая, однако, сразу же прекратилась, как только правительство реши­лось приостановить действие Акта 1844 г.

** [1862 г.] Этот прогноз оправдался во время ближайшего торгового кризиса в 1857 г., когда правительство вновь было вы­нуждено на свою ответственность приостановить действие неко­торых статей этого акта.

443

ми словами, способствует тому, чтобы экспорт драгоценных металлов осуществлялся за счет действительного сокраще­ния денежного обращения. При этом предполагается, что при чисто металлическом денежном обращении все проис­ходило бы именно так. Эта теория и ее практические реко­мендации применимы лишь к случаю, когда отлив золота порождается ростом цен, вызванным необоснованным расширением денежного обращения или кредита. Ни к какому другому случаю она неприменима.

Когда утечка золота является последним зйеном в це­лой цепочке последствий, вызванных расширением денеж­ного обращения или таким расширением кредита, которое по своему влиянию па цены равносильно увеличению мас­сы денег в обращении, то допущение о том, что при чисто металлическом денежном обращении вывозимое золото должно браться за счет обращающегося в стране металла, справедливо. Это связано с тем, что подобная утечка метал­ла, неограниченная сама по себе, будет продолжаться до тех пор, пока денежное обращение и кредит не сократятся. Однако нередко вывоз драгоценных металлов порождается не причинами, влияющими на кредит или обращение, а просто экстраординарным увеличением платежей за грани­цу, вызываемым состоянием товарных рынков или факто­рами некоммерческого характера. Среди этих причин четы­ре наиболее важных, примеры неоднократного проявления которых дают последние 50 лет истории Англии. Первая -это чрезвычайные правительственные расходы за границей, как политического, так и военного характера, как, напри­мер, в революционной войне или во время недавней Крымс­кой войны. Вторая — это крупный вывоз капиталов для инвестиций за рубежом, как, например, займы и операции в горнорудной промышленности, отчасти способствовавшие наступлению кризиса 1825 г., или американские спекуля­ции, ставшие главной причиной кризиса 1839 г. Третья причина — неурожай в тех странах, которые снабжают сырьем крупных английских производителей, как, напри­мер, неурожай хлопка в Америке, вынудившей Англию в 1847 г. сделать исключительно большие долги, с тем чтобы закупить этот товар по повышенной цене. Четвертая — это неурожай зерна в стране и вызванное этим значительное расширение импорта продовольствия, как это было в 1846 и 1847 гг. Импорт зерна в эти годы превосходил все то, что было до сих пор.

444

Ни в одном из перечисленных случаев, если бы обраще­ние было металлическим, золото или серебро, вывозимые за границу для одной из упомянутых целей, не обязательно или, может быть, даже вовсе не будут целиком⁶ взяты из обращения. Их возьмут из тех запасов, величина которых при металлическом обращении всегда весьма значительна, в нецивилизованных странах эти капиталы находятся в ру­ках каждого, кто может накопить их, а в цивилизованных они существуют преимущественно в форме банковских. резервов. Тук в своей работе «Исследование основ денеж­ного обращения» * говорит об этом факте, но самым ясным и наиболее удовлетворительным разъяснением его общест­во обязано Фуллартону. Мне неизвестно, чтобы эта часть теории денежного обращения излагалась столь же полно каким-либо другим автором, поэтому я приведу довольно большой отрывок из этой талантливой работы.

«Каждый, кто когда-либо жил в одной из азиатских стран, где по сравнению с Европой тезаврация денег проис­ходит в гораздо больших относительно накопленного бо­гатства масштабах и где в силу традиционных представле­ний о существующей неопределенности и из-за трудности найти для денег безопасное и выгодное помещение такой обычай укоренился гораздо глубже, чем в каком-либо европейском обществе; каждый, кто имел случай лично познакомиться с подобным состоянием общества, легко мо­жет вспомнить бесчисленные примеры того, как в период денежных затруднений огромные сокровища звонкой моне­ты извлекались из сундуков частных лиц, соблазненных высокой ставкой процента, и отдавались взаймы на обще­ственные нужды, а вместе с тем и засвидетельствовать ту легкость, с которой эти сокровища вновь исчезали, когда стимулы, выведшие их на свет, переставали действовать. В странах более цивилизованных и богатых, чем азиатские княжества, в странах, где человек не боится привлечь на себя завистливые взгляды властелина внешним блеском богатства, но где обмен товаров все еще ведется почти исключительно посредством звонкой монеты, как, напри­мер, в большинстве стран Европейского континента, по­буждение собирать драгоценные металлы может быть ме­нее сильно, чем в большинстве азиатских княжеств, но

[«Целиком» вставлено в 4-м издании (1857 г.).] 'Inquiry into the Currency Principle".

445

умение накоплять гораздо шире распространено, и поэтому если мы сопоставим абсолютное количество накоплений с численностью населения, то получим, вероятно, для Евро­пы существенно более высокое соотношение, чем для Азии *. В государствах, которые подвергаются вражескому нашествию или в которых социальные условия нестабиль­ны и переменчивы, побуждение к тезаврированию звонкой монеты должно быть, конечно, ояень сильно; а в стране, широко ведущей как внутреннююЧ так и внешнюю торгов­лю без сколько-нибудь широкого использования каких-ли­бо банковских заменителей денег, запасы золота и серебра, необходимые для обеспечения регулярности платежей, должны сами по себе поглощать из обращения определен­ную часть звонкой монеты, размеры которой было бы нелегко определить.

В Англии, где банковская система доведена до таких размеров и совершенства, какие неизвестны ни в какой другой части Европы, и где, можно сказать, она способст­вовала вытеснению звонкой монеты из повсеместного употребления, за исключением разве лишь розничной тор­говли и платежей во внешней торговле, уже нет побужде­ний накапливать деньги в качестве сокровищ, и все эти накопления помещены в банки или, точнее сказать, в Английский банк. Однако во Франции, где обращение банкнот все еще ограниченно, количество золотых и сереб­ряных монет составляет, по современным оценкам, огром­ную сумму —120 млн. ф. ст., и эта оценка вполне правдо­подобна. С полным основанием можно предполагать, что очень большая часть его, возможно даже преобладающая часть этого богатства, хранится в форме сокровищ. Если вы предъявите французскому банкиру к оплате вексель на 1000 фр., он вынесет вам из своего хранилища опечатаный мешок с серебром. И не только банкир, но и каждый ком­мерсант и торговец вынужден держать у себя соответст­вующий его средствам запас звонкой монеты, достаточный не только для его обычных расходов, но и для удовлетворе-

* Из бесспорных фактов известно, что запасы денег, всегда находившиеся на руках у французских крестьян, с незапамятных времен, часто превышают такую сумму, существование которой едва ли можно себе представить, и, как недавно было установлен но, даже в такой бедной стране, как Ирландия, мелкие фермеры порой обладают сокровищами, совершенно несоизмеримыми с их видимыми средствами к существованию.

446

ния неожиданных требований. Мы получили немало под­тверждений тому, что количество звонкой монеты, собран­ное в этих бесчисленных хранилищах не только во Фран­ции, но и во всех странах Европейского континента, в которых банковские институты либо вовсе отсутствуют, либо плохо организованы, не просто значительно само по себе, но и может быть оттуда извлечено и в больших объе­мах перемещаться из одной страны в другую, оказывая незначительное, а может быть, и вовсе не оказывая влия­ния на цены и не вызывая никаких других существенных изменений». Одним из таких доказательств является «примечательный успех, которым сопровождались одно­временные усилия нескольких главных стран Европы (России, Австрии, Пруссии, Швеции и Дании), направлен­ные на то, чтобы пополнить государственную казну и заменить металлическими монетами значительную часть обесценившихся бумажных денег, необходимость широко­го выпуска которых была вызвана войной. И этот успех имел место в то самое время, когда свободный запас драго­ценных металлов в мире был уменьшен усилиями Англии восстановить у себя металлическое обращение... Не может быть никаких сомнений в том, что эти сложные операции отличались чрез(вычайно широким размахом, что они были завершены без сколько-нибудь чувствительного ущерба для торговли или общественного благосостояния или вооб­ще без какого-либо другого последствия, если не считать некоторого временного изменения вексельного курса и того, что частные сокровища, накопленные во всей Европе во время войны, должны были послужить главным источни­ком, из которого черпалось все это золото и серебро. Мне кажется, что, стоит только хорошенько представить колос­сальный излишек металлического богатства, который, как свидетельствуют подобные факты, постоянно существует и который, несмотря на свое сонное и инертное состояние, всегда готов пробудиться к деятельности при первых же признаках достаточно значительного расширения спроса, и тогда нельзя не согласиться с тем, что рудники могут быть закрыты на многие годы и добыча металлов совершен­но прекратится, а между тем меновая стоимость металла претерпит едва ли заметное изменение» *.

Сопоставляя это с теорией денежного обращения и до-

* "Regulation of Currencies", p. 71—74.

447

водами ее защитников, Фуллартон пишет: «Можно вообра­зить *: они предполагают, будто бы золото, предназначен­ное для вывоза из страны с исключительно металли­ческим обращением, по мелочам собирается на ярмарках, рынках или из выручки оптовых и розничных торговцев. Они никогда даже не намекают на существование такой вещи, как огромные запасы металла в виде сокровищ, хотя именно от ислоль^цвания этих запасов зависит вся система международных платежей в странах, в которых обра­щается звонкая монета, тогда как, по их мнению, со­вершенно невозможно, чтобы деньги, накопленные в виде сокровищ, влияли на цены. Мы по опыту знаем, какие огромные платежи золотом и серебром могут иногда производить страны с чисто металлическим денежным обращением без малейшего ущерба для внутреннего благо­состояния. Откуда же они берут средства для таких пла­тежей, если не из денег, накопленных в виде сокровищ? Посмотрим теперь, какое воздействие могла бы оказать на денежный рынок страны необходимость осуществить внеш­ний платеж в несколько миллионов фунтов стерлингов, когда средством реализации всех сделок служат исключи­тельно драгоценные металлы. Конечно, подобная необходи­мость могла бы быть удовлетворена только путем перевода капитала, по разве конкуренция за обладание капиталом, необходимым для перевода, вызванного этой необходи­мостью, не привела бы неизбежно к росту рыночной ставки процента? Если бы этот платеж должно было произвести правительство, не оказалось бы оно вынужденным выпус­тить новый заем на условиях, более обычного льготных для заимодавцев?» А если бы этот платеж должны были произвести торговцы, не сделали бы они это за счет бан­ковских вкладов или резервов, которые они при отсутствии банков держат у себя, или не были бы они вынуждены получить необходимую сумму звонкой монеты, выступая на денежном рынке в качестве заемщиков? «И разве все это влияло бы неизбежно на денежные запасы, хранимые в виде сокровищ, и не привело бы в движение часть золо­та и серебра, накапливаемых профессиональными заимо­давцами, иногда со специальным расчетом воспользоваться подобной возможностью извлечь выгоду из своих сокро­вищ?..

* Ibid., p. 139-142.

В последнее время [1844 г.] платежный баланс почти со всей Европой уже около четырех лет был благоприятным для Англии и золото поступало в страну столь широким потоком, что вновь поступившее количество его достигло неслыханной суммы — примерно 14 млн. ф. ст. А между тем слышна ли была за все это время хоть одна жалоба на сколько-нибудь серьезные затруднения, причиненные этим жителям континента? Стали ли там цены гораздо ниже, чем в Англии? Снизилась ли заработная плата, пострадали ли торговцы от всеобщего обесценения их запасов? Ничего подобного не случилось. Коммерческие и денежные опера­ции везде протекали гладко и спокойно, а, в частности, повышение доходов и расширение торговли во Франции свидетельствуют о продолжающемся росте благосостояния страны. В самом деле сомнительно, чтобы даже такая большая утечка золота уменьшила хотя бы на один на­полеондор ту часть металлического богатства страны, ко­торая действительно находится в обращении. И также было очевидно, судя по спокойному состоянию кредита, что все это время не только не прекращалось поступле­ние звонкой монеты, не'обходимое для ведения дел на рын­ке розничной торговли, но что и запасов ее было доста­точно, чтобы обеспечивать все условия для осуществления регулярных торговых платежей. Самая существенная чер­та металлической системы — это то, чтобы запасы звон­кой монеты, хранимые в форме сокровищ, .при любых слу­чайностях позволяли достигать двух целей: чтобы они, во-первых, давали необходимое для вывоза -количество металлов и, во-вторых, поддерживали бы внутреннее обра­щение на необходимом уровне. При такой системе каждый торговец, у которого в рамках его обычной деятельности нередко возникает необходимость переводить значитель­ные суммы металлических денег за границу, должен либо держать у себя сокровище достаточной величины, либо иметь возможность занять у других сумму, достаточную йе только для того, чтобы переводить нужные суммы, но и для непрерывного осуществления сшоих обычных сделок внутри страны».

В стране, где кредит достигает таких больших разме­ров, как в Англии, единственный большой запас звонкой монеты, находящийся в одном учреждении — Английском банке, заменяет собой во всем, что касается драгоцен­ных металлов, множество отдельных денежных запасов

448

29 Заказ № 522

449

Других стран. Следовательно, принцип, теории денежно'!^ обращения требовал бы, чтобы вся та утечка металла из страны, которая при чисто металлическом обращении происходила бы за с^т денежных запасов, хранящихся в форме сокровищ, могли свободно совершаться из резер­вов Английского банка; не следовало бы для прекращения этой утечки принимать никаких мер: ни уменьшать мас­сы находящихся в обращении денег, ни сокращать кредит. И против этого нельзя было бы выдвинуть никакого обо­снованного возражения, если бы отлив золота не прини­мал размеров, угрожавших полным истощением резер­вов и, следовательно, прекращением платежей; это та опасность, против которой можно принять соответствую­щие меры предосторожности, потому что в рассматривае­мых нами случаях отлив золота для внешних платежей составляет определенную величину и прекращается сам собой по мере осуществления этих платежей. При всех системах принимается, что обычный резерв Английского банка должен превышать ту предельную величину, кото­рой, 'как показывает опыт, может достичь утечка металла. Фуллартон предельной величиной этого резерва называет 7 млн. ф. ст., но Тук рекомендует, чтобы он в среднем со­ставлял 10 млн. ф. ст., а в последней публикации — 12 млн. ф. ст.⁷. В этих условиях обычный резерв, кото­рый бы никогда не использовался для дисконтирования, но сохранялся исключительно для совершения .платежей в обмен на банкноты или чеки, был бы достаточен для преодоления такого рода кризиса, который протекал бы без дополнительных трудностей, вызываемых сокращени­ем кредита или обращения. Но это как раз и является наиболее выгодным в данном случае denouement (исход дела, развязка), который не только совместим с открыто

⁷ [Остальная часть этого абзаца была включена в 6-е издание (1865 г.) вместо следующего текста оригинала: «Механизм новой системы требует, чтобы это осуществлялось силой, что не только не нужно, но и отвергается его принципами. Любое изъятие ме­талла для вывоза, каковы бы ни были его причины и независи­мо от того, влияет ли оно в условиях металлического обращения на оборот или нет, в настоящее время принудительно осуществля­ется только за счет этого источника. Обращение банкнот и чеков или других долговых обязательств Английского банка должно быть уменьшено на величину вывозимого металла, даже если она превышает 7 млн. или 10 млп. ф. ст. И это происходит — вспом­ним — тогда...» и т. д.]

450

провозглашаемым принципом системы, но и прямо тре­буется им. Защитники же системы считают ее большим достоинством то, что она не' допускает подобного исхода дела. Они превозносят то, что при первых признаках вы-во'за драгоценных металлов (какими бы причинами он ни вызывался и независимо от того, привел бы он или нет к сокращению кредита при металлическом обращении) Английский банк сразу же оказывается вынужденным со­кращать выдачу ссуд. И вспомним, что это происходит тогда, когда нет ни спекулятивного роста цеп, который нужно корректировать, ни необычного расширения креди­та, который вызвал бы необходимость его сокращения, а единственной причиной появления спроса на золото явля­ются внешние платежи правительства или значительные закупки зерна, обусловленные неурожаем.

Предположим даже⁸, что этот резерв окажется недо­статочным для покрытия внешних платежей и средства для их осуществления придется взять из ссудного капи­тала страны, вследствие чего ставка процента вырастет. В таких условиях некоторое стеснение денежного рынка станет неизбежным, но оно еще усугубляется выделе­нием в банке двух департаментов: банковского и эмисси­онного. Обычно представляют дело так, как будто бы за­кон оказывает лишь одностороннее действие, а именно будто бы он препятствует Английскому банку, когда по­следний отдает, скажем, на 3 млн. ф. ст. слитков в обмен на свои банкноты на ту же сумму, вновь выпускать их в порядке выдачи ссуд, осуществления операций по дискон­тированию или для других целей. Однако в действи­тельности закон оказывает более широкое влияние. Хоро­шо известно, что утечка золота затрагивает прежде всего деятельность банковского департамента. Банковские вкла­ды образуют массу незанятого, свободного капитала стра-Hbf: капитал, необходимый для осуществления платежей за границу, почти всегда получают путем востребования вкладов. Допустим, что требуемая сумма равна 3 млн. ф. ст. Банкноты на сумму 3 млн. ф. ст. берутся из банковского департамента (непосредственно или через частных банкиров, которые держат основную массу своих

⁸ [Текст от этого места и до конца параграфа переписан для 4-го издания (1857 г.), а примечания добавлены в 5-м издании

(1862г.).] 29*

451

резервов в Английском банке). Полученные таким обра­зом банкноты представляются в эмиссионный департамент и обмениваются там\1а золото для вывоза. Таким образом, вывоз из страны только 3 млн. ф. ст. означает уменьшение средств банка фактически на 6 млн. ф. ст. Величина «кла­дов уменьшилась на 3 млн. ф. ст., и резервы эмиссионного департамента сократились на такую же сумму. Пока Акт 1844 г. остается в силе, оба департамента не могут помочь друг другу даже в случае острой необходимости; каждый из них вынужден принимать свои собственные меры предосторожности для обеспечения своей безопас­ности. Поэтому все те меры, которые три старой системе потребовалось бы принять по причине вывоза 6 млн. ф. ст., теперь уже необходимы при вывозе только 3 млн. ф. ст. Эмиссионный департамент охраняет своя интересы спо­собом, предписанным законом: не выпуская вновь возвра­щенные ему банкноты в сумме 3 млн. ф. ст. Банковский же департамент должен принять меры .для пополнения своего резерва, уменьшившегося на 3 млн. ф. ст. Посколь­ку его долги уменьшились на 3 млн. ф. ст. в силу изъятия вкладов на эту сумму, то и его резерв, который в соответ­ствии с банковскими обычаями должен 'составлять одну треть суммы долговых обязательств, уменьшится на 1 млн. ф. ст. Но другие 2 млн. ф. ст. банк должен получить за счет невозобновления ссуд на эту сумму после их погаше­ния. Он должен не только повысить ставку процента, но и любыми путями уменьшить на 2 млн. ф. ст. общую сум­му учитываемых им долговых обязательств или продать ценные бумаги на эту сумму. Столь насильственное обра­щение с денежным рынком в целях пополнения банков­ского резерва обусловлено существованием Акта 1844 г. Если бы не было ограничений, установленных этим зако­нам, Английский банк, вместо того чтобы сокращать сум­му учитываемых им долговых обязательств, мот бы просто переместить 2 млн. ф. ст. золотом или банкнотами из эмиссионного департамента в банковский, разумеется не для того, чтобы ссужать их клиентам, а для обеспечения платежеспособности последнего на случай нового неожи­данного востребования вкладов. И если утечка золота не будет продолжаться и не достигнет таких размеров, ко­торые вызывают опасение того, что она превысит стоимость всего золота, находящегося в резервах обоих департамен­тов, у банка не появится необходимость в период затруд-

452

нений в области торговли лишать ее обычного объема ссуд, предоставляемых по ставке процента, соответствующей возросшему спросу *.

Могут возразить — и я отдаю себе отчет в этом, — что, допуская, чтобы подобного рода утечка металла свободно оказывала влияние на резерв банка до тех пор, пока она не прекратится сама собой, мы не предотвратим, а только отсрочим сокращение массы денежных знаков, находя­щихся в обращении, и кредита, поскольку если бы ограни­чение эмиссии для прекращения утечки не было установ­лено с самого начала, то потребовалось бы такое же или еще более жесткое ограничение впоследствии, чтобы пу­тем воздействия на цены вернуть это громадное количе­ство золота, необходимое для пополнения банковского ре­зерва. Но в этом возражении упущено из виду несколько моментов. Во-первых, золото можно вернуть и не прибе­гая к снижению цен, с помощью такого более быстрого и удобного средства, как повышение ставки процента, не

* [1862 г.] То, что я назвал «двойным действием утечки дра­гоценных металлов», вызвало странные недоумения: подумали, будто бы я утверждаю, что Английский банк вынужден выдавать 6 млн. ф. ст. из своих средств при утечке, равной всего 3 млн. ф. ст. Такое утверждение в высшей степени абсурдно, чтобы его стоило опровергать. Вывоз золота оказывает двойное влияние не на финансовое положение самого банка, а на меры, принимаемые банком для его прекращения. Хотя сам банк не становится бед­нее, его два резерва — резерв банковского и резерв эмиссионного департаментов — при утечке, равной 3 млн. ф. ст., уменьшаются на 3 млн. ф. ст. каждый. И поскольку автономность этих отделений вызывает необходимость в том, чтобы каждое из них в отдельно­сти было таким же сильным, каким они должны были бы быть вместе, если бы могли оказывать друг другу помощь, то воздей­ствие банка на денежный рынок при утечке 3 млн. ф. ст. должно быть таким же мощным, каким оно было бы при вывозе 6 млн. ф. ст. в рамках старой системы. Так как резерв банковского депар­тамента меньше, чем он был бы в других условиях, на всею стои­мость слитков эмиссионного департамента, и так как вся сумма необходимого для вывоза золота падает вначале на этот умень­шенный резерв,.то давление всей этой суммы на половину резер­ва станет ощущаться в той же мере и потребует для своего пре­кращения столь же энергичных мер, как при воздействии двойной суммы на целый резерв. Как я говорил в другом месте («Evidence before the Committee of the House of Commons on the Bank Acts, 1857»), «это все равно что запретить человеку, которому необходи­мо поднять тяжесть, использовать сразу обе руки и разрешить использовать каждую руку отдельно; в этом случае было бы не­обходимо, чтобы каждая рука была такой же крепкой, как две вместе»;

453

\

вызывающее падения никаких цен, кроме цен на ценные бумаги. И продажа английских ценных бумаг иностран­цам, и пересылка за границу для продажи иностранных ценных бумаг, находящихся в Англии, — обе эти операции использовались в широких масштабах во время торговых затруднений 1847 г. и не только остановили отлив золота за границу, но даже повернули поток вспять и возвратили металл обратно. Следовательно, золото было возвращено посредством не сокращения количества денег, находящих­ся в обращении, а уменьшения количества выдаваемых ссуд. Но и это последнее условие не всегда абсолютно не­обходимо, потому что вовсе не нужно, чтобы золото воз­вращалось с такой же быстротой, с какой оно ушло. Зна­чительная часть, но всей вероятности, возвратилась бы обычным торговым путем в виде оплаты экспортируемых товаров. Добавочная прибыль (extra gains), полученная иностранными торговцами и производителями от допол­нительных платежей, поступивших из Англии, по всей вероятности, была бы отчасти израсходована на расши­рение закупок английских товаров как для потребления, так и для спекуляций, хотя этот результат может и не проявиться настолько быстро, чтобы с самого начала была устранена необходимость пересылать 'золото. Эти допол­нительные покупки изменили бы платежный баланс в пользу Англии и постепенно возвратили бы часть выве­зенного золота, а оставшаяся часть, вероятно, была бы возвращена без сколько-нибудь значительного увеличения ставки процента в Англии, в силу ее падения в иностран­ных государствах, вызванного прибавкой нескольких мил­лионов фунтов стерлингов золотом к скудному капиталу этих стран. Правда, при том положении (вещей, которое установилось после открытия новых месторождений зо­лота, когда громадное количество золота, ежегодно добы­ваемого в Австралии, и значительная часть золота, добы­ваемого в Калифорнии, распределяются по другим стра­нам через Англию и редкий месяц проходит без новых больших поступлений металла, резервы Английского бан­ка могут пополняться и без возвращения вывезенного золота. В таком случае необходим только перерыв в вы­возе золота, и то лишь кратковременный.

По этим причинам мне представляется, что, несмотря на полезное влияние Акта 1844 г. на начальном этапе подобного рода торгового кризиса (т. е. вызванного чрез-

454

мерной спекуляцией), он в целом обостряет перевороты, происходящие в торговле. Под действием этого акта со­кращение кредита не только усугубляется, но и становится более частым. «Предположим, — пишет Джордж Уолкер в одной из ярких, беспристрастных и убедительных статей, помещенных в Aberdeen Herald и составляющих один из лучших за все время материалов по этому вопросу, — что из 18 млн. золотом 10 млн. находятся в эмиссионном департаменте, а 8 млн. — в банковском. Результат будет тот же, как и при металлическом обращении: резерв в 8 млн. вместо 18 млн. ...Влияние Акта 1844 г. про-является в том, что характер действий банка при утечке золота должен определяться не суммой золота в его подвалах, а той частью золота, которая принадлежит банковскому департаменту. Распоряжайся банк всем зо­лотом, он мог бы найти излишки, сокращать кредит или понижать цены, если после окончания утечки останется достаточный резерв. Но поскольку в его распоряжении находится только резерв банковского департамента, Анг­лийский банк должен, действуя в столь узких рамках, про­тиводействовать утечке золота принятием более или ме­нее энергичных контрмер в ущерб торговому миру; и если он не сделает этого, то результатом будет разорение и банкротство. Следовательно, Акт 1844 г. вызывает чрез­мерные и частые колебания ставки процента. С 1847 г., когда стало совершенно ясным действительное положение Английского банка, было признано необходимым в каче­стве меры предосторожности, чтобы каждое изменение ре­зерва сопровождалось изменением ставки процента». По­этому, чтобы сделать Акт 1844 г. безвредным, было бы необходимо в дополнение ко всему золоту, находящемуся в эмиссионном департаменте, оставлять в банковском департаменте такой резерв золота, который при старой системе был бы достаточен для обеспечения деятельности обоих департаментов.

§ 5. Остаются еще два относящихся к обращению банк­нот вопроса, которые были предметом широкого обсуж­дения в последние годы. Спрашивается, должна ли при­вилегия выпуска банкнот принадлежать одному-единст-венному органу, подобному Английскому банку, или эми­тентов может быть несколько; а при последнем допуще­нии нужно ли и желательно ли принимать какие-либо

455

•со>бые меры предосторожности для 'защиты держателей банкнот от потерь, вызываемых неплатежеспособностью эмитентов.

Ряд предыдущих соображений привел нас к выводу, что 'банковские билеты по сравнению с другими формами кредита имеют меньшее значение, чем то, какое признает sa ними общераспространенное мнение. Поэтому вопросы регулирования столь небольшой части общей массы кре­дита не могут казаться нам сейчас такими важными, ка­кими они иногда представляются. Однако банкноты обла­дают одной весьма специфической особенностью — они представляют собой единственную форму (Кредита, доста­точно удобную для всех потребностей обращения и могу­щую вполне заменить металлические деньги во внутрен­нем обращении, хотя расширение использования чеков все более и более способствует тому, что количество банк­нот уменьшается, подобно тому как сокращалось бы коли­чество находившихся т обращении соверенов или других монет, которые в случае упразднения банкнот заняли бы их место. Но несомненно одно, а именно что еще долгое время будет выпускаться значительное 'Количество банк­нот везде, где существует необходимая степень доверия в торговле и разрешено их свободное использование. Поэто­му исключительная привилегия их эмиссии становится источником большого денежного дохода, если принадле­жит правительству или другому единственному органу. Возможно и желательно, чтобы эту выгоду получала на­ция в целом. И если управление обращением банкнот должно быть делом чисто механическим и всецело подчи­ненным определенному принципу, как это установлено Актом 1844 г., то нет видимых причин для того, чтобы этот механизм работал на пользу частных эмитентов, а не государственной казны. Но если будет избран план, остав­ляющий вопросы регулирования масштабов эмиссии на усмотрение эмитентов, то тогда будет нежелательно, что^-бы эта деликатная обязанность была добавлена к посто­янно возрастающему числу функций правительства и что­бы внимание государственных деятелей отвлекалось от гораздо более важных дел постоянными просьбами и все­возможными нападками, от которых никогда не избавлены считающиеся ответственными за все, даже самые незна­чительные, действия, связанные с регулированием денеж­ного обращения. Было бы лучше, чтобы казначейские

билеты, свободно обмениваемые на золото, выпускались в определенном количестве, не превышающем минимальную сумму обращающихся банкнот, и чтобы остальную часть эмиссии, которая может потребоваться, обеспечивали один или несколько частных банков. Можно также установить, чтобы такой орган, как Английский банк, мог снабжать всю страну банкнотами с условием ссудить правительству банкнот на сумму 15—20 млн. ф. ст. без процентов. Это дало бы государству такую же денежную выгоду, как ес­ли бы оно само выпустило банкноты на эту сумму.

В вину системе, допускающей множество эмитентов и существовавшей в Англии до 1844 г. и с некоторыми огра­ничениями существующей до сих пор, вменяется то, что конкуренция между различными банками, выпускающими банкноты в обращение, побуждает их чрезмерно увеличи­вать их выпуск. Но мы видели, что возможность банкиров увеличивать выпуск своих банкнот и размеры вызываемого этим ущерба совершенно ничтожны по сравнению с имею­щей хождение преувеличенной оценкой их. Как отметил Фуллартон*, чрезмерное обострение конкуренции между банками, вызванное созданием акционерных банков, -конкуренции зачастую безрассудной, доказало полную невозможность увеличить общую массу находящихся в обращении банкнот; напротив, эта масса в действительно­сти уменьшалась. Если нет каких-либо особых оснований для ограничения свободы промышленности, общее прави­ло должно оставаться в силе. Мне представляется жела­тельным, однако, сохранить одно такое трупное учрежде­ние, как Английский банк, отличающееся от других бан­ков-эмитентов тем, что оно одно обязано производить оплату своих банкнот золотом, в то время как остальным банкам предоставлялась свобода платить за свои банкно­ты банкнотами этого центрального органа. Цель этого — оставить одно учреждение, ответственное за поддержание резерва драгоценных металлов, достаточного для удовле­творения всех возможных внешних платежей. Распреде­ление этой ответственности между несколькими банка­ми не позволит эффективно нести ее ни одному из них. А если же один из них и будет вынужден нести эту ответственность, то резервы металла, сохраняемые осталь­ными банками, образуют капитал, остающийся без упо-

См. р. 89—92.

456

457

требления, чего можно было бы избежать, разрешив бан­кам по желанию оплачивать свои банкноты банкнотами Английского банка.

§ 6. Остается выяснить, необходимы ли при множест­венности банков-эмитентов особые меры предосторожно­сти для защиты держателей банкнот от последствий пре­кращения платежей этими учреждениями. До 1826 г. не­платежеспособность эмиссионных -банков была частым и очень серьезным злом, нередко навлекавшим бедствие на всю страну и одним ударом лишавшим предусмотри­тельных хозяев результатов длительного и трудного про­цесса сбережения. Это явилось одной из главных причин, побудивших парламент в том году запретить выпуск банк­нот достоинством ниже 5 ф. ст., чтобы по крайней мере трудящиеся классы по возможности меньше подвергались этим потрясениям. В качестве дополнительной меры пред­полагалось предоставить держателям банкнот преимуще­ство перед остальными кредиторами или требовать от бан­киров вносить в залог государственные и прочие ценные бумаги на всю стоимость всей суммы выпущенных банк­нот. Необеспеченность прежнего банкнотного обращения Англии отчасти была результатом влияния акта, кото­рый в интересах предоставления монополии банковской деятельности Английскому банку запретил и в Лондоне, и в провинции учреждать как депозитные, так и эмисси­онные банки с числом компаньонов более шести. Тем са­мым учреждение солидных банковских институтов пре­вращалось в уголовное преступление. Действие этого акта, типичного образчика старой системы монополий и ограничений, было отменено в 1826 г. в отношении как депозитных, так и эмиссионных банков по всей стране, кроме района, очерченного радиусом в 65 миль вокруг Лондона, а в 1833 г. оно было отменено в отношении депо­зитных банков и в этом районе также⁹. Была надежда, что начавшееся после этого учреждение многочисленных акционерных банков создает более надежное денежное

⁹ Последняя часть абзаца была включена в 4-е издание (1857 г.) вместо следующего текста оригинала (1848 г.): «Созда­ние после этого многочисленных акционерных банков, выпускав­ших более надежные деньги, сделало для всех частных банков практически невозможным сохранение обращения их банкнот, пока их капитал и деятельность не добьются большего доверия.

обращение и что благодаря им банковская система Англии станет почти такой же безопасной для общества, как и шотландская система (при которой банковская деятель­ность была всегда свободной) в течение двух последних веков. Однако недавние почти невероятные примеры бев-рассудного и мошеннического управления этими учрежде­ниями (впрочем, в некоторых наиболее выдающихся слу­чаях виновными оказались не эмиссионные банки) слиш­ком ясно показали, что по крайней мере к югу от Твида использование акционерного принципа в банковском деле не служит столь надежной гарантией, какой его с такой уверенностью считали прежде. Поэтому сейчас трудно бороться с убеждением, что, допуская наличие множества эмиссионных банков, в качестве непременного условия необходимо требовать какого-то специального обеспечения в интересах держателей банкнот ¹⁰.

И хотя во многих случаях деятельность акционерных банков дает примеры плохого управления (к эмиссионной деятельности это относится меньше, чем к депозитной), случаи банкротства этих банков чрезвычайно редки, и еще реже случаи, когда в конечном счете кто-нибудь, кроме акционеров, нес потери. В настоящее время банковская система Англии безопасна, как и шотландская (при которой банковская деятельность была всегда свободной) в течение двух последних веков, и законодательные органы могли бы, не опасаясь отрицательных последствий, по крайней мере та­кого рода, отменять свои запреты (никогда не распространявши­еся на Шотландию), касавшиеся одно- и двухфунтовых банкнот. Я не могу поэтому считать совершенно необходимым учреяадение специального обеспечения для держателей банкнот. Действитель­ная защита интересов всех кредиторов—это хороший закон о не­платежеспособности (как часть законодательства, в настоящее время постыдно недостаточного) и полная гласность по крайней мере по отношению к акционерным компаниям; придание гласно­сти их эмиссионной деятельности в настоящее время вполне оп­равданно, но это только небольшая часть того, что государство вправе потребовать от них в обмен на разрешение создавать ак­ционерные компании и их правовое признание в качестве коллек­тивных органов».

¹⁰ [См. Приложение W. «Регулирование денежного обраще­ния».]

459