§ 2. В той части, в какой эта доктрина опирается на свидетельства, а не на выводы, она представляется мне бесспорной. Я вполне доверяю заверениям провинциаль-

* "Regulation of Currencies", p. 85.

429

¹

ных банкиров, переданным кратко и точно в приведенной выше небольшой выдержке из работы Фуллартоиа. Я убежден, что они не могут увеличивать выпуск своих банк­нот ни при каких других обстоятельствах, кроме тех, на которые они указали. Я полагаю также, что теория, осно­ванная Фуллартоном на этом факте, содержит в себе большую долю истины и находится гораздо ближе к самой истине, чем количественная теория денежного обращения в какой бы то ни было форме.

Рынок может находиться в двух состояниях: одно из них может быть названо состоянием покоя, другое — сос­тоянием выжидания, или спекулятивным. Первое — это то состояние, при котором нет никаких условий, вызываю­щих у сколько-нибудь значительной части торговых кру­гов желания расширять свои операции. Производители производят, а торговцы покупают обычными партиями и не ожидают особенно быстрой реализации этих товаров. Каждый заключает сделки в обычных для себя масштабах, и не больше, а если расширяет их, то соразмерно росту сг.оего капитала или расширению связей или соразмерно постепенному увеличению спроса на его товар, обусловли­ваемому ростом общественного благосостояния. Не замыш­ляя чрезвычайного расширения собственных операций, производители и торговцы не нуждаются в том, чтобы банкиры и прочие заимодавцы открывали им кредит в большем размере, чем обычно, а поскольку банкиры могут увеличивать выпуск только путем расширения выдачи ссуд, в этих условиях возможно лишь кратковременное увеличение количества банкнот. Если в одно время года какая-то часть должников собирается произвести более крупные платежи, чем в другое, или если кто-либо остро нуждается в дополнительном займе, то все они будут про­сить и получать большее количество банкнот. Но эти банк­ноты будут оставаться в обращении не дольше, чем до­полнительные банкноты Английского банка, выпускаемые каждые три месяца в порядке выплаты дивидендов. Лицо, которому отдаются в уплату банкноты, выпущенные при таких условиях, не должно производить никаких дополни­тельных платежей, оно не испытывает острой необходимос­ти в платежных средствах и держит их у себя до какого-либо употребления или вкладывает их в банк, а может быть, погашает ими прежнюю ссуду; во всяком случае, они не идут на покупку товаров, поскольку, по нашему предпо-

430

ложению, его ничто не побуждает расширять за рамки обычного запасы своих товаров². Даже если мы предполо­жим, а мы вправе это сделать, что банкиры искусственно вызывают расширение спроса на ссуды, предлагая по ним ставку процента ниже ее рыночной величины, то все же выпущенные ими банкноты не останутся в обращении, по­тому что когда земщик, использовавший банкноты для со­вершения необходимой ему сделки, ликвидирует ее, то кре­дитор или торговец, получающий их, немедленно исполь­зует избыточное количество банкнот, обращая их в банковский вклад. В этом случае, следовательно, банкиры не могут произвольно увеличивать общее количество средств обращения; любой прирост эмиссии банкнот либо возвращается в банк, либо остается без движения в руках общества, не вызывая никакого роста цен.

Но есть и другое состояние рынка, резко противополож­ное описанному выше, и приложимость к этому случаю теории Тука и Фуллартона уже не столь очевидна. Это состояние имеет место тогда, когда господствует убежде­ние, обосновашюе или необоснованное, что предложение одного или нескольких главных товаров недостаточно для обеспечения обычного потребления. В этих условиях все лица, причастные к торговле подобными товарами, захо­тят расширить свои операции. Производители или импор­теры пожелают производить или ввозить большее количе­ство их, спекулянты будут испытывать желание увеличить вапасы, чтобы нажиться на ожидаемом росте цен, а това­ровладельцы захотят получить дополнительные ссуды, чтобы иметь возможность еще некоторое время воздержи­ваться от продажи товаров. Все эти категории деловых людей склонны теперь расширить свой кредит, и бесспор­но, что банкиры часто удовлетворяют подобные желания в чересчур широких масштабах. Такой же эффект могут вызвать и другие причины, которые, усиливая надежды на прибыль, дают новый импульс предпринимательству. Та­кое влияние оказывает, например, внезапное расширение иностранного спроса _тна товары .или ожидание такого рас­ширения. Это имело место, когда была открыта Испанская Америка для торговли с Англией. То же самое несколько раз повторялось в торговле с Соединенными Штатами. Подобные события способствуют росту цен на экспортные

² [Окончание абзаца появилось в 5-м издании (1862 г.).]

431

товары и порождают спекуляцию, которая иногда удер­живается в разумных пределах, но чаще носит неумерен­ный характер (в силу того, что большая часть деловых людей предпочитает риск безопасности). В подобных случаях у всех торговцев или у большей части их появля­ется желание шире, чем обычно, использовать свой кредит как покупательную силу. Такое состояние предпринима­тельства, достигшее своей крайности, приводит к резкому изменению общего положения дел, называемому торговым кризисом; и всем известно, что такие периоды спекуляции едва ли обходятся без значительного увеличения количест­ва банкнот в отдельные моменты их развития.

Тук и Фуллартон, однако, возражают на это, утверж­дая, что расширение обращения банкнот всегда следует за ростом цен, а не предшествует ему и поэтому является не причиной, а следствием его. Они доказывают, что, во-пер­вых, спекулятивные покупки, вызывающие рост цен, осу­ществляются не на банкноты, а на чеки или в кредит по книге и что, во-вторых, если бы даже эти покупки произ­водились на банкноты, специально для этой цели ссужен­ные у банкира, то эти банкноты, совершив покупку и оказавшись излишними для текущих сделок, были бы возв­ращены в банк в виде вкладов. С этим я полностью согла­сен и считаю доказанным как научно, так и исторически, что в период развития спекуляции и до тех пор, пока она ограничивается сделками между торговцами, количество банкнот редко значительно увеличивается путем новой эмиссии и отнюдь не способствует спекулятивному росту цен. Однако, как мне представляется, этого нельзя утверж­дать по отношению к тому моменту, когда спекуляция заходит так далеко, что начинает затрагивать и производи­телей. Спекулятивные заказы, которые торговцы делают фабрикантам, побуждают последних расширять свои опе­рации и обращаться к банкирам за увеличением ссуд; вы­пущенные таким образом банкноты уже не попадают к лицам, которые возвратили бы их в банки в виде вкладов, а расходуются по частям на заработную плату и поступа­ют в различные каналы розничной торговли, где они прямо содействуют дальнейшему повышению цен. Я впол­не уверен, что подобное использование банкнот должно было оказывать мощное воздействие на цены в то время, когда одно- и двухфунтовые банкноты были разрешены законом. Запрет на выпуск банкнот достоинством менее

432

5 ф. ст., конечно, сделал относительно небольшой эту часть их влияния, существенно ограничивая их пригод­ность для выдачи заработной платы. Впрочем, есть другая форма их влияния на цены, которая обнаруживается на последних стадиях развития спекуляции и которая являет­ся главным аргументом для более умеренных сторонников количественной теории денежного обращения. Хотя у бан­киров ссуды редко берутся с целью приобретать товары для спекуляций, в большем объеме они требуются незадач­ливым спекулянтам, которым необходимо продержаться еще некоторое время; и спрос этих спекулянтов на оп­ределенную долю ссудного капитала ставит даже тех, кто не занимается спекуляциями, в большую, чем прежде, зависимость от банкиров в том, что касается получения ссуд. Развитие спекуляции по восходящей отделено от мо­мента резкого изменения ситуации периодом борьбы про­тив понижения цен, длящимся недели или даже месяцы. При пешулх признаках перемены настроения спекулянты начинают воздерживаться от того, чтобы продавать товары по снижающимся ценам. Между тем им необходимы день­ги, без которых они уже не могут выполнять даже свои обычные обязательства. Это и есть как раз тот период, когда обычно замечается значительное увеличение массы обращающихся банкнот. Что такой рост, как правило, имеет место, не может отрицать никто. По-моему, следует согласиться, что это увеличение продлевает период спеку­ляции, позволяет поддерживать спекулятивные цены, тог­да как в другое время они упали бы. Следовательно, оно продлевает и увеличивает утечку драгоценных металлов за границу, которая представляет собой одну из самых характерных особенностей этой стадии развития торгового кризиса. Продолжающаяся утечка металла в конце концов грозит поставить банки в такое положение, что они ока­жутся не в состоянии разменивать по требованию свои банкноты на звонкую монету и будут вынуждены сокра­щать свой кредит более резким и суровым образом, чем это было бы необходимо в тех случаях, когда им не позволили поддерживать спекуляцию расширением креди­та после того, как падение цен стало неизбежным.