§ 5. Однако воздействие всей этой покупательной силы на цены пропорционально степени ее использования, и по-

285

этому ее влияние заметно лишь при наличии условий, спо­собствующих чрезвычайному расширению кредита. Нель­зя, я думаю, отрицать, что в этих условиях, т. е. в период спекуляции, цены поднимаются выше, если для спекуля­тивных закупок используются банкноты, а не векселя, а при использовании векселей — выше, чем при использо­вании кредита по торговой книге. Однако практическое значение этого факта гораздо меньше, чем может показать­ся на первый взгляд, так как спекулятивные закупки в подавляющем большинстве случаев совершаются факти­чески не с помощью банкнот или векселей, а почти исклю­чительно с помощью кредита по торговой книге. «Просьбы расширить дисконт крайне редко поступают в Английский банк, — говорит величайший авторитет в этой области * (и это должно быть верно также по отношению к другим банкам), — в начале или в разгар широкой спекуляции то­варами. Спекулянты большей частью, если не всегда, поль­зуются кредитом на сроки, обычные в различных отраслях торговли, и, таким образом, избегают непосредственной необходимости занимать деньги, которые могут понадо­биться для дела сверх их свободного капитала. Это прежде всего относится к тем спекулятивным покупкам товаров с целью их перепродажи, которые должны быть оплачены немедленно. Однако на эти цели идет наименьшая часть предоставляемого кредита. Большинство же просьб о предоставлении кредита, поступающих в надежде на рост цен, связано с импортом товаров (или с их экспортом), когда значительную часть заявителей кредита составляют грузоотправители и грузополучатели. Пока сохраняется перспектива получения выгоды, взаимное кредитование в целом продолжается. Если кто-то захочет ликвидировать свою сделку, находятся другие, располагающие капита­лом и кредитом, готовые заменить их, и если основа для спекулятивных сделок сбалансирована (что позволяет во­время компенсировать отвлечение капитала из сферы про­даж для потребления), то спрос на заемный капитал для продолжения дела не выходит за обычные рамки. Спрос на капитал превышает обычный лишь тогда, когда из-за по­литических событий, случайностей урожая или других непредвиденных обстоятельств будущее предложение пре­вышает обычную меру потребления, вызывая падение цен.

* Т о о k. History of Prices. Vol. IV, p. 125-126.

286

Тогда рыночная ставка процента растет, и в Английский банк поступает все больше просьб расширить дисконт». Таким образом, увеличение количества банкнот или дру­гих переводных билетов большей частью не сопровождает и не облегчает спекуляцию, а начинается преимуществен­но тогда, когда волна спекуляции спадает и появляются трудности.

Очень немногие имеют представление о том, до каких чрезвычайных размеров могут доходить спекулятивные сделки с помощью простого кредита по торговой книге без малейшего увеличения того, что обычно именуют массой денег в обращении. «Способность покупать, — говорит Тук *, — у людей, обладающих капиталом и кредитом, нечто гораздо большее, чем представляют себе те, кто не знаком со спекуляцией на практике... Если человек, кото­рый, по общему мнению, обладает достаточным капиталом, да еще дополняет его товарным кредитом, оптимистически представляет себе перспективу роста цен на свой товар, а обстоятельства благоприятствуют ему в начале спекуля­тивной операции и в ходе ее, он может довести закупки до фантастических размеров по сравнению со своим капи­талом». Тук подтверждает это положение несколькими удивительными примерами, показывающими, какую огром­ную покупательную силу может создавать кредит и какой рост цен он может вызывать, хотя при этом не использу­ются ни банкноты, ни переводные векселя.

«Среди первых торговцев, спекулировавших на повыше­нии цены на чай, возникшей вследствие нашей ссоры с Китаем в 1839 г., было несколько торговцев бакалейными товарами и торговцев чаем. В это время для торговли была характерна склонность создавать запасы, т. е. приобретать такие количества товаров, которых хватило бы для удов­летворения вероятного спроса на несколько месяцев впе­ред. Однако некоторые из этих торговцев, более оптими­стичные и склонные к риску, чем остальные, используя свой кредит у импортеров чая и оптовых торговцев, заку­пили его намного больше, чем требовалось для удовлетво­рения предполагаемого спроса. Поскольку вначале закуп­ки делались внешне — а может быть, и действительно — с законными целями и в пределах обычных масштабов ве-

* "Inquiry into the Currency Principle", p. 79, 136—138.

287

Деаия Дел, стороны имели возможность покупать без ка­кого-либо залога, тогда как те, кого считают спекулянта­ми, должны были платить по 2 ф. ст. за ящик, чтобы компенсировать возможную разницу в цене, которая могла подняться до наступления срока платежа, составлявшего для данного товара три месяца. Поэтому торговцы могли производить закупки в значительных размерах, не затра­тив ни фартинга действительного капитала или денег в ка­кой бы то ни было форме, и, с прибылью реализуя часть закупленного товара путем перепродажи, могли при не­обходимости выплачивать залог за последующие партии закупаемого товара в случае, если расширение закупок обращало на себя внимание. Таким образом, спекуляция на повышении цен (поднявшихся на 100% и выше) могла продолжаться почти до наступления срока платежа, и если бы к этому моменту опасение (одно время доминировав­шее), что поставки чая будут прекращены, подтвердились бы, цены могли бы продолжать расти, и уж по крайней мере не снизились бы. При этом спекулянты могли бы вы­ручить если не всю ожидаемую прибыль, то весьма изряд­ные суммы, дававшие бы им возможность значительно расширить дело или закрыть его, приобретя репутацию лю­дей проницательных и умеющих сорвать прибыль. Но вме­сто такого благоприятного исхода оказалось, что два или три корабля с чаем, который был перегружен с других су­дов, против ожидания по прибытии их в Англию были пропущены таможней, и обнаружилось, что должны при­быть и другие грузы, идущие окольными путями. Таким образом, предложение увеличилось неожиданно для спеку­лянтов, и в то же время вследствие высокой цены сокра­тилось потребление чая. Это вызвало сильную ответную реакцию рынка: спекулянты не могли продавать без по­терь, что не позволяло им выполнять свои обязательства, поэтому многие обанкротились. Как говорят, один из них, имея капитал, не превышавший 1,2 тыс. ф. ст. и уже вло­женный в его торговлю, успел купить 4000 ящиков стои­мостью свыше 80 тыс. ф. ст. и потерял на этой операции около 16 тыс. ф. ст.

В качестве еще одного примера я могу назвать собы­тия, происходившие на рынке зерна в период между 1838 и 1842 гг. В этом примере человек, который начал ши­рокие спекуляции с собственным капиталом, как обнару­жилось впоследствии при расследовании его дел, не пре-

288

вышавшим 5 тыс. ф. ст., но добившись успеха в начале и благодаря счастливому стечению обстоятельств в ходе операций, довел закупки до таких масштабов, что, когда он прекратил платежи, его обязательства, как обнаружи­лось, достигали 500—600 тыс. ф. ст. Можно сослаться так­же на другие примеры, когда люди, совсем не имевшие капитала, доводили свои закупки до огромных размеров только за счет кредита, пока положение на рынке благо­приятствовало их расчетам.

Следует заметить, что эти спекуляции с огромными обо­ротами, но при небольшом собственном капитале или да­же совсем без него осуществлялись в 1839 и 1840 гг., когда сужение денежного рынка было наибольшим, т. е., исполь­зуя современную терминологию, при сильнейшем денеж­ном голоде».

И хотя главным орудием спекулятивных покупок яв­ляется кредит по торговой книге, бесспорно и то, что коли­чество как переводных векселей, так и банкнот в периоды спекуляций увеличивается. Правда, в начале спекуляции количество банкнот едва ли увеличивается: предостав­ляемые банкирами ссуды используются (как указывает Тук) не для закупок, а для того, чтобы не продавать куп­ленных товаров, когда обычный срок кредита истек, а ожидаемое повышение цен все еще не наступило. Но спе­кулянты чаем, о которых упоминает Тук, не могли бы продолжать свои спекуляции дольше трех месяцев — обыч­ный срок предоставления кредита в этой отрасли торгов­ли, — если бы не имели возможности получать ссуды у банкиров, которые, по-видимому, могли их выдавать, пока ожидание роста цен продолжалось.

Поскольку кредит в форме банкнот является более сильным средством повышения цен, чем кредит по торго­вой книге, беспрепятственное использование этого сред­ства может продолжить и усилить спекулятивный рост цен и, следовательно, усилить их последующее падение. Но в какой степени? И какое значение должны мы прида­вать такой возможности? Нам будет легче прийти к определенному мнению по этому вопросу, если мы рас­смотрим, в какой пропорции увеличение, характерное для количества банкнот в период спекуляции, находит­ся, я не скажу, ко всей массе кредита в стране, а лишь к переводным векселям. Предположим, что среднее коли­чество векселей в любой момент значительно больше