Глава X

-«*.

О БИМЕТАЛЛИЗМЕ И РАЗМЕННОЙ МОНЕТЕ

§ 1. Хотя качества, которые необходимы товару для выполнения им роли денег, редко соединяются в одной ве­щи со сколько-нибудь значительной полнотой, есть два товара, обладающие ими в замечательной и почти равной степени, — это два так называемых драгоценных метал­ла: золото и серебро. Поэтому некоторые страны пытались без всякого различия использовать оба эти металла в виде денег. ;.,:.•;$

Употребление более дорогого металла для крупных платежей, а более дешевого для мелких заключает в себе явное удобство; и единственный вопрос в том, каким об­разом это может быть достигнуто лучше всего. Способ, избиравшийся наиболее часто, состоял в установлении не­изменного соотношения между двумя металлами: напри­мер, принимается решение, что золотая монета, именуемая совереном, будет эквивалентна 20 серебряным монетам, называемым шиллингами, что и соверен, и 20 шилл. полу­чают в деньгах, выполняющих в стране учетную функцию, одинаковое наименование — фунт и что каждый, кто дол­жен уплатить фунт, волен уплатить его одним или другим металлом.

В тот период, когда впервые была произведена оценка двух металлов относительно друг друга и, скажем, 20 шилл. были приравнены к соверену или 21 шилл. к ги­нее, это соотношение, вероятно, соответствовало, насколь­ко это только было возможно, обычной относительной стоимости двух металлов, основанной на их издержках производства; и если бы эти естественные стоимости или стоимости издержек всегда оставались бы в таком же от­ношении друг к другу, то это устройство не вызывало бы возражений. Но в действительности это далеко не так. Хотя из всех товаров у золота и серебра стоимости меня­ются в наименьшей мере, они не являются неизменными и не всегда меняются одновременно. Например, с откры­тием американских приисков постоянная стоимость сереб­ра понизилась больше, чем стоимость золота; а те неболь-

17 Заказ № 622

257

шие колебания стоимости, что случаются время от ЁреМё-1ш, не затрагивают оба металла в равной степени. Предположим, что такое изменение произошло, тогда стоимость двух металлов относительно друг друга уже не будет соответствовать их номинальному соотношению, тот или иной в монетах будет оцениваться ниже, чем в слит­ке, и переплав этих монет начнет приносить прибыль.

Допустим, например, что стоимость золота повысилась относительно стоимости серебра в такой степени, что ко­личество золота, содержащееся в соверене, стоит теперь больше, чем количество серебра, содержащееся в 20 шил­лингах. Отсюда следуют два вывода. Любой должник най­дет уже невыгодным погашение долга золотом. Он будет стремиться всегда платить серебром, потому что 20 шилл. — законное платежное средство для погашения долга в 1 фунт и он может добыть серебро, обратимое в 20 шилл. за меньшее количество золота, чем содержится в соверене. Второй вывод заключается в том, что, пока со­верен нельзя будет продать дороже, чем за 20 шилл., все соверены будут пускаться в переплав, так как в виде слит­ка на них можно будет купить большее число шиллингов, чем то, на которое они обмениваются в виде монет. Прямо противоположное всему этому произошло бы в том случае, если бы серебро, а не золото оказалось металлом, относи­тельная стоимость которого возросла. Соверен стоил бы теперь меньше 20 шилл., и всякий, кто должен был бы уплатить фунт, предпочитал бы погасить этот долг совере­ном, тогда как серебряные монеты собирали бы для пере­плавки и продажи в виде слитка за золото по их действи­тельной стоимости, т. е. выше их законной оценки. Поэто­му государственная денежная система в действительности никогда не состояла бы из обоих металлов, а только из одного, который в данное время лучше отвечал бы инте­ресам должников, и один металл постоянно мог бы сме­нять другой в качестве денежного стандарта с потерей при каждой смене расходов по чеканке металла, вышедшего из употребления.

Из сказанного ясно, что стоимость денег колеблется чаще, когда оба металла служат законным платежным средством с твердо установленной взаимной оценкой, чем когда денежным стандартом является исключительно зо­лото или серебро. Вместо того чтобы подвергаться влия­нию изменений в издержках производства одного металла,

258

стоимость денег подвергается колебаниям вследствие из­менения в издержках производства, их обоих. Особый род изменения, которому денежное обращение делается более подверженным при биметаллизме, — это падение стоимо­сти, или, как его обычно называют, обесценение денег, так как на деле в обращении всегда будет находиться тот из двух металлов, у которого реальная стоимость упала ниже номинальной. Если стоимость металлов стремится к по­вышению, все платежи будут производиться тем из них, чья стоимость поднялась меньше; если же она стремится к понижению — то тем, чья стоимость упала больше.

§ 2. Идея биметаллизма все еще подается время от вре­мени тем или иным автором под видом идеи, сулящей су­щественное улучшение денежного обращения. Возможно, что для большинства сторонников ее главное достоинство состоит в отражении тенденции к своего рода обесценению денег. Не секрет, что найдется всегда множество сторон­ников любых явных или скрытых способов понижения де­нежного стандарта. Однако некоторые из них находятся под влиянием преувеличенной оценки того достоинства, которое до известной степени действительно существует и связано с возможностью прибегать для пополнения денеж­ного обращения к общему запасу золота и серебра в ком­мерческом мире, вместо того чтобы ограничиваться одним из металлов: ведь в случае его внезапного исчезновения из обращения его, может быть, не удастся получать с до­статочной быстротой. Этого преимущества системы биме­таллизма при отсутствии ее невыгодных сторон лучше всего добиваются те страны, у которых законным платежным средством служит только один из металлов, но другой тоже чеканится и пускается в обращение с той стоимостью, ка­кая устанавливается рынком ¹.

¹ [В 1-м издании (1848 г.) далее шел следующий отрывок, опущенный в 3-м издании (1852 г.):

«Так обстоит дело во Франции, где единственным законным платежным средством, как мне кажется, служит серебро н все суммы выражаются, а все счета ведутся в серебряных монетах, франках. Для удобства чеканится также и золото, но оно нахо­дится в обращении не с твердо установленной стоимостью: 20 франков, обозначенные на наполеондоре,—это всего лишь его номинальная стоимость, наполеондоры никогда нельзя купить за эту сумму, они всегда продаются с небольшой надбавкой или, как

17* 259

Когда принимается эта система, было бы естественно оставлять в качестве предмета торговли для купли и про-* дажи более дорогой металл. Но страны, которые, как Анг­лия, принимают в качестве денежного стандарта более дорогой из металлов, используют другой путь, чтобы удер­жать в обращении оба металла, а именно они делают се­ребро законным платежным средством, но только при небольших платежах. В Англии никого нельзя принудить получить в уплату серебром больше 40 шилл. Это поста­новление неизбежно дополняется другим, заключающимся в том, чтобы серебряная монета оценивалась по сравне­нию с золотом несколько выше ее реальной стоимости; чтобы в 20 шилл. не было столько серебра, сколько стоит соверен, так как иначе очень незначительная перемена на рынке в пользу серебра сделала бы 20 шилл. дороже сове­рена и стало бы выгодным переплавлять серебряную мо­нету. Завышенная оценка серебряной монеты побуждает покупать серебро и отправлять его на монетный двор для чеканки, так как в виде монеты его возвращают по более высокой стоимости, чем та, что, собственно, принадлежит ему; однако это побуждение сдерживается ограничением чеканки серебряных монет, которая в отличие от чеканки золота не отдается на усмотрение индивидуумов, а опреде­ляется правительством и ограничена количеством, считаю­щимся необходимым для выполнения небольших плате­жей. Единственная предосторожность, которую нужно соблюдать, сводится к тому, чтобы не оценивать серебро так высоко, что возникло бы искушение чеканить его част­ным образом ².

ее называют, лажем; но, поскольку лаж весьма незначителен (вследствие того, что стоимость золота в слитке очень мало от­личается от стоимости золота, содержащейся в 20 франках), в обычных розничных сделках редко удается отдать наполеондор дороже, чем за эту сумму. В таком случае действительными день~ гами в стране служит серебро, а золотые монеты—это только то­вар; но, хотя они не являются законным платежным средством, они полностью отвечают его действительному назначению, так как ни один кредитор вовсе пе склонен отказываться от их полу­чения по рыночной цене в уплату выданной им ссуды».] ² [См. Приложение U. «Биметаллизм».]

260

ГЛАВА/Х1 О КРЕДИТЕ КАК ЗАМЕНИТЕЛЕ ДЕНЕГ

§ 1. Функции кредита вызывают такое непонимание и такую путаницу понятий, как никакой другой вопрос по­литической экономии. Это объясняется не какими-то осо­быми теоретическими трудностями в исследовании дан­ного предмета, но сложностью тех форм, в которых выступает кредит на поверхности, его внешними проявле­ниями, отвлекающими внимание исследователя от сущест­венных свойств кредита к особенностям его частных форм.

Как на пример неясности понятий относительно сущ­ности кредита можно указать на те преувеличения, с ко­торыми нередко говорят о его национальной важности. Кредит обладает большой, но вовсе не волшебной, как, видимо, полагают многие, силой: он не может сделать что-нибудь из ничего. Как часто расширение кредита прирав­нивают к созданию капитала или даже отождествляют с ним! Странно, но приходится указывать на то, что кре­дит — это только разрешение использовать капитал, выда­ваемое другому лицу, средства производства могут быть не увеличены с его помощью, а лишь переданы. Если сред­ства производства и количество труда, используемые заем­щиком, увеличиваются с помощью кредита, то у заимодав­ца они ровно настолько же уменьшаются. Одна и та же сумма не может быть использована как капитал и ее вла­дельцем, и лицом, получившим ее взаймы. Ее полная ве­личина, выраженная в заработной плате, средствах труда и материалах, не может обеспечить две группы работников сразу. Капитал, полученный А взаймы от Б и используе­мый А в его деле, действительно остается частью богат­ства Б, которая может быть использована им для других целей: Б может вступить в сделку, полагаясь на эту часть, и занять в случае необходимости эквивалентную сумму под ее обеспечение, поэтому при поверхностном взгляде может показаться, что А и Б используют этот капитал од­новременно. Однако при ближайшем рассмотрении ока­жется, что корда Б расстается с этим капиталом в поль-

261

зу А, то его применение осуществляется одним только А, а Б уже не получает от этого капитала никакой услуги, если не считать возможности на основе этого капитала по­лучить в пользование другой капитал от третьего лица В. Весь капитал (не считая собственного), действительно используемый кем бы то ни было, вычитается — и должен быть вычтен — из капитала других лиц *.

§ 2. Однако, хотя кредит не что иное, как передача ка­питала из одних рук в другие, это, как правило — и это естественно, — передача его в руки лица, способного более эффективно применить капитал в производстве. Если бы кредита не существовало или вследствие отсутствия безо­пасности и недостатка доверия к нему прибегали бы в весьма ограниченных масштабах, то капитал тех лиц, ко­торые по роду занятий или из-за недостатка умения и знаний не могут лично управлять его применением, не приносил бы никакой прибыли, а соответствующие ресур­сы или не использовались бы, или растрачивались и унич-

* [1865 г.] Для того чтобы предположение, приведенное в тек­сте, было совершенно правильным, необходимо внести одну по­правку, хотя и небольшую. Платежные средства страны в любой момент частично применяются для покупок производственного назначения, а частично—в непроизводительном потреблении. Со­ответственно тому, каким образом используется большая часть этих средств, реальный капитал страны будет больше или меньше. Тогда если увеличивается только та часть средств плате­жа, которая находится в руках у непроизводительных потребите­лей, то покупаемая ими часть имеющихся товаров станет боль­ше, а часть, покупаемая производительными потребителями,— меньше, и это положение вещей будет равносильно уменьшению капитала. И наоборот, если дополнительную сумму средств пла­тежа получат производительные потребители и эта сумма пойдет в дело, то увеличившаяся часть товаров страны будет занята как капитал, уменьшившаяся часть—непроизводительно. В настоящее время именно такой результат сопутствует иногда расширению кредита, особенно при выпуске банкнот или других средств об­мена. Дополнительные банкноты обычно направляются прежде всего производителям и торговцам для использования в качестве капитала; и, хотя запас товаров в стране не становится от этого больше, возрастающая часть этих товаров попадает теперь в ру­ки производителей и торговцев' и в той мере, в какой те товары, что были бы потреблены непроизводительно, применяются в про­изводстве, происходит действительный прирост капитала. Этот процесс останавливается и поворачивает вспять, когда дополни­тельный выпуск прекращается и банкноты возвращаются к эмитенту.

262

тожались в неумелых попытках получить прибыль. Теперь же весь этот капитал ссужается под процент и становится доступным для производителей. Капитал такого рода со­ставляет значительную долю производительных ресурсов в любой промышленной стране и, естественно, притяги­вается теми производителями или торговцами, которым масштабы дела позволяют использовать его с наибольшей выгодой, так как они и больше всех нуждаются в нем, и могут предоставить наилучшее обеспечение. Поэтому, хотя кредит не увеличивает производительные ресурсы страны, благодаря ему они более полно используются в произво­дительной деятельности. По мере расширения доверия, на котором зиждется кредит, развиваются и средства, с по­мощью которых привлекаются даже мельчайшие части ка­питала: суммы, хранимые каждым человеком на всякий случай, становятся доступными для производительного использования. Главным инструментом для этого стано­вятся депозитные банки. Там, где их нет, каждый преду­смотрительный человек должен держать без употребления довольно значительную сумму для удовлетворения любого требования, какое только может возникнуть. Когда же вошло в обычай хранить свои резервы не у себя дома, а в банке, множество мелких сбережений, ранее остававшихся в бездействии, начинает сосредоточиваться в руках бан­кира, а банкиры, наученные опытом определять, какую долю имеющихся у них средств могут затребовать в дан­ное время, и знающие, что если один вкладчик потребует сумму больше средней, то другой возьмет меньше, могут отдавать остальное, т. е. гораздо большую часть, в ссуду производителям и торговцам, тем самым увеличивая массу капитала — но не существующего, а примененного — и со­вокупное производство общества.

Таким образом, будучи совершенно необходим для превращения всего капитала страны в производительный, кредит служит также средством лучшего использования производственных возможностей страны. Многие люди, не располагающие собственным капиталом или имеющие очень небольшой капитал, но обладающие умением вести дело, люди, которых знают и ценят собственники капита­ла, могут получать деньги или, чаще всего, товары в кре­дит, с помощью которого их производственные способно­сти становятся средством увеличения общественного бо­гатства. Это преимущество кредита станет еще более

263

значительным, когда вследствие совершенствований зако­нов и образования честность в обществе достигнет такого развития, при котором личные качества человека можно будет принимать как достаточную гарантию не только от бесчестного присвоения чужого капитала, но и от неоправ­данного риска, связанного с тем, что принадлежит дру­гому.

Таковы при самом общем рассмотрении способы при­менения кредита к производительным ресурсам общества. Однако эти рассуждения относятся только к кредиту, пре­доставляемому промышленным классам — производителям и торговцам. Кредит, предоставляемый торговцами непро­изводительным потребителям, никогда не означает увели­чения источников общественного богатства, а, наоборот, уменьшает их. Он передает во временное пользование не капитал непроизводительных классов производительным, а капитал производительных классов — непроизводитель­ным. Если торговец А поставляет землевладельцу или рантье Б товары, которые должны быть оплачены к концу пятилетнего периода, то капитал А, равный стоимости этих товаров, остается непроизводительным на пять лет. В тече­ние этого периода, если бы оплата была произведена сразу, эта сумма могла бы быть возмещена и вновь израсходо­вана несколько раз, а товары на эту сумму были бы про­изведены, потреблены и вновь произведены также не­сколько раз. Следовательно, замораживание Б 100 ф. ст. на пять лет, даже если они оплачиваются к концу перио­да, означает для трудящихся классов общества абсолют­ную потерю, превышающую эту сумму в несколько раз. Лично А получает компенсацию за счет более высокой цены на свои товары, в конечном итоге оплачиваемой Б, но трудящиеся классы не получают никакой компенсации и несут основные тяготы, связанные с временным или по­стоянным отвлечением капитала на непроизводительное потребление. В течение этих пяти лет страна располагает капиталом, меньшим на 100 ф. ст., а Б, изымающий эту сумму из капитала А и расходующий ее непроизводитель-но в ожидании своих собственных средств, только по исте­чении пяти лет должен выделить эту сумму из своих до­ходов и обратить ее в капитал для возмещения капитала А.