19. Правление императора Феодосия Великого. II Вселенской собор. Никео-Константинопольский Символ веры. Возвышение Константинопольской кафедры.

После Адрианопольской битвы положение Империи было весьма пе­чальным. Граница была прорвана, варвары беспрепятственно кочевали по имперским территориям, жители отсиживались в городах.

Чтобы спасти положение, западный император Грациан (сын Валентиниана) призвал на Восток талантливого генерала из Испании Феодосия и даже назначил его своим соправителем-августом.

Феодосии, как за­падный человек, придерживался никейского православия и положил решительный конец арианству. Но сам он «по традиции» был некрещеным. В 380 г. он опасно заболел и, будучи при смер­ти, крестился. Таким образом, он стал первым (за исключением Юлиана) крещенным императором. Результаты этого сказались сразу. Например, когда в Салониках вспыхнул бунт и Феодосий утопил его в крови, местный епископ Асхолий не впустил императора в церковь. Феодосий в грубой рубахе кающегося стоял в притворе, пока не исполнил всю епитимью.

В 380 г. сразу после своего крещения Феодосий издал свой знаменитый эдикт – манифест о вере, который А. Гарнак называет будущей программой им­ператорской византийской политики – государственной и церковной. По праву, Юстиниан поставил его во главу своего кодекса. Он выражал собою требование христианской Никейской религии, как государственной. Только исповедающие Никейскую веру суть кафоли­ческие христиане, а остальные – еретики, подпадающие под Божеские и земные наказания. Таким образом, происходит уравнение и объединение не только христианства и принад­лежности к царству, но также христианства и Никейского учения о троичности, или точнее, римско-александрийской ортодоксии. Кто уклоняется – язычник или еретик – одина­ково рассматриваются с одной точки, как нарушители права. Как применение эдикта к жизни, городом Константинополем в январе 381 г. был издан закон, по которому все церкви передавались ортодоксальным, т.е. никейски настроенным епископам на всем Востоке; собрание еретиков строго запре­щается.

В начале свое­го правления Феодосий Великий царствовал только в восточной части империи; как раз в это время, в 381 г. он и созвал II Вселен­ский Собор. Этот Собор должен был подтвер­дить деяния I Вселенского Собора, т. е. осудить арианство – и, в частности, ответв­ление арианства, ересь так называемых духо­борцев, которые в русле арианского учения отрицали божественность Третьей ипостаси Святой Троицы (считавших Сына только подобосущным Отцу, а Святого Духа первым творением и орудием Сына). Эту ересь называют также македонианской. Кроме того, Собор должен был решить несколько очень запутан­ных практических вопросов. В самом Кон­стантинополе, например, при господстве ариан была православная община, которую в ка­честве епископа возглавил святитель Григорий Богослов, своими проповедями много содей­ствовавший торжеству православия. Но в то же самое время при поддержке александрийского архиепископа и при содействии Запада полу­чил епископское посвящение некий философ Максим Циник. Таким образом, в Константи­нополе наряду с ариаианским стало два право­славных епископа, оспаривавших полномочия друг у друга. Такая же ситуация была в дру­гом крупнейшем центре – Антиохии.

Нужно заметить, что II Вселенский – Константинопольский – Собор вообще проходил без участия представителей римской кафедры. По соста­ву он был чисто восточным (где только и правил тогда Феодосий). Но проблематика, обсуждаемая на нем, была намного шире, и, следовательно, он был признан Вселенским по праву.

В Соборе участвовало 150 православных епископов. Главные его уча­стники: Мелетий Антиохийский, Григорий Назианзин (Богослов), Тимофей Александ­рийский (преемник Петра), Кирилл Иерусалимский, его племянник Геласий Кесарие-Палестинский, Асхолий Фессалоникийский, Григорий Нисский, Амфилохий Иконийский, Диодор Тарсский.

Собор первым делом низложил Максима и утвердил св. Григория на константинопольской кафедре. Затем были осуждены: аномеи («Сын не единосущен и не подобосущен Отцу»), ариане, полуариане или пневматомахи (македониане), савеллиане, маркеллиане и аполлинаристы (плоть Христова не имела разумной души, которую заместило Божество Слова). Была подтверждена никейская вера, кроме этого, Собор присовокупил к нему последние пять членов; где понятие единосущия распространено в той же силе безусловного смысла и на Духа Святого, вопреки ереси духоборцев, воздвигнутой Македонием. Поэтому наш Символ Веры на­зывается Никео-Константинопольским.

Собор также принял ряд канонов о церковном устройстве. Собор за­претил вмешательство возглавителей одних диоцезов в дела других. Ука­зание это было дано всем областям поименно: Александрийский епископ управляет только Египтом, Антиохийский – только Востоком и т. д. Знаме­нитый третий канон звучит так: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римском епископе, потому что град оный есть но­вый Рим», т.е. так как Константинополь – это новая столица импе­рии, то и ее епископ получает почти такое же значение, как епископ древнего Рима. Вообще-то канон этот был принят даже не столько ради соперни­чества с Римом, сколько для возвышения Константинополя над Александ­рией, которая столь нехорошо зарекомендовала себя в случае с Максимом Циником (Ранее первой епископской кафедрой всего Востока была Александрия). Однако Рим возмутился из-за этого канона, так как причина рим­ского первенства по чести, указанная в нем, была чисто политической: по­ложение Рима, как древней имперской столицы, а не особое апостольское происхождение кафедры.

Это со­вершенно не соответствовало римским пред­ставлениям, т.к. в Риме в IV в. уже сложилось совершенно отчетливое учение о первенстве Римской ка­федры, которая имеет власть над всей Вселен­ской Церковью. Притя­зания римского епископа в общем и целом не находили никакого признания на Востоке.