Политическая ситуация в Ярославской и Самарской областях

Ярославскую и Самарскую области принято относить к политически стабильным регионам с устойчивой властью. Важнейшим условием политической стабильности является авторитет и легитимность региональной власти. В Ярославской области за А. Лисицына в декабре 1999 г. проголосовало 63,9% избирателей, губернатор был избран повторно. «Специфика ситуации в Ярославской области состоит в том, что здесь серьезных пертурбаций во власти с начала 90-х годов не происходит», - считает ярославский политолог В. Жуков. За десять лет пребывания у власти мало известный политик, рыбинец по происхождению, А. Лисицын «прочно закрепился в роли регионального лидера». К главным достижениям губернатора в политической сфере опрошенные относят:

Формирование сильной исполнительной власти, которая «в бурные годы прошла свой путь с наименьшими потерями».

Достижение компромисса между исполнительной и законодательной ветвями власти.

Консолидацию региональной элиты и, прежде всего элиты бизнеса и ее объединение вокруг губернатора.

Превращение диалога в основной механизм урегулирования конфликтных ситуаций.

Сохранение и поддержание хороших отношений с федеральным центром. А. Лисицын, как отмечают участники исследования, еще во времена «парада суверенитетов» позиционировал себя «рядом с Москвой» и с тех пор ни разу не менял своей ориентации.

«Губернатор – это непререкаемый авторитет для всех: большинства населения, руководителей местного самоуправления, бизнес-элиты», - полагает один из членов губернаторской команды. С мнением, высказанным представителем власти, согласны практически все участники исследования. «Политическая стабильность – это результат опыта губернатора, - убежден независимый депутат губернской Думы, в течение ряда лет бывший последовательным оппонентом регионального лидера. Сегодня, по словам этого уважаемого в области политика, губернатор «старается находить решения с разными силами» и «может кого угодно посадить за стол переговоров». Именно это его свойство не раз помогало найти выход в самых сложных ситуациях. В 1999 г., когда вследствие многомесячных невыплат зарплаты бастовали крупнейшие предприятия Ярославля, бастующие перекрывали дороги и вся область «бурлила», А.Лисицыну удалось найти общий язык с руководителями областного забастовочного комитета и выработать с ними компромиссное решение. Власть поддерживает постоянный диалог с бизнес-элитой, для этого в области создан Экономический совет, куда наряду с представителями областной администрации входят руководители и собственники крупнейших предприятий региона. Политическая стабильность не означает полного отсутствия точек напряжения. Однако эти конфликты, самым серьезным из которых было противостояние губернатора и председателя губернской Думы С. Вахрукова (1996-2000), носили сугубо личный характер и не затронули основ власти, сложившейся в регионе.

Все участники исследования отмечали устойчивость политической ситуации в регионе. О возможности ее дестабилизации опрошенные говорили мало, явно демонстрируя тем самым, что не верят в негативный сценарий развития. Но если этот вопрос все же обсуждался в ходе интервью, политическая нестабильность связывалась с нестабильностью экономической. Обострение, как считают опрошенные, может произойти лишь в том случае, если «промышленность остановится, рабочие места не будут создаваться, а зарплата расти».

У политической стабильности в Ярославской области, на наш взгляд, есть и другой ограничитель. Потенциальную угрозу в регионе несет именно то, что всеми признается наиболее стабильным, а именно система власти, стержнем которой является один человек - губернатор. Выстроенная А. Лисицыным власть эффективна, но возникает закономерный вопрос: что произойдет, если этот «в меру хитрый, в меру осторожный, в меру сговорчивый» политик покинет свой пост? Как отреагирует на это система власти и основные акторы, действующие в экономическом и политическом пространстве? Самым разумным в этой ситуации шагом, как нам представляется, была бы подготовка первым лицом своего преемника. Однако этого, насколько нам известно, не происходит. Как бы ни развивались события в регионе, хотелось бы надеяться, что консолидированность элиты, выработанная ее представителями привычка вести переговоры и договариваться возьмет верх.

Для Самарской области 90-е годы стали периодом формирования и укрепления регионального политического режима. В течение десятилетия политические события в регионе развивались по синусоиде: обновление – стабилизация – дестабилизация. На первом этапе (1991-1995 гг.), когда прежняя система власти рухнула, началось строительство властной вертикали, сопровождавшееся освоением рынка, масштабным перераспределением собственности и формированием региональной властной и экономической элит. В области, по словам эксперта, в эти годы «все кипело и бурлило». К 1996 г. региональный политический режим в общих чертах сложился, элиты приспособились к новой системе власти и выработали определенные правила игры. В этом «стабилизированном» состоянии политический режим сохранялся вплоть до конца 1999 г. В 2000 г. эта система власти подверглась серьезному испытанию.

Политический режим, сформировавшийся в Самарской области, некоторые аналитики относят к «олигархическому», организованному по модели «сообщества элит» (3). В его основе: доминирование исполнительной власти над представительной; сохранение и поддержание баланса между различными политическими и экономическими группами влияния; четкая сегментация экономического и политического пространства, основу которой составляют неформальные договоренности между представителями власти и бизнеса.

В качестве консолидирующей фигуры режима в 1991-1999 гг. выступал губернатор области К. Титов. Он создал и поддерживал сложную систему сдержек и противовесов в экономической и политической сферах, а благодаря своим хорошим связям в Москве обеспечивал представительство интересов региона на федеральном уровне. Губернатор пользовался поддержкой региональной элиты и населения (на губернаторских выборах в декабре 1996 г. за него проголосовало 63,4% избирателей).

В 1999-2000 гг. созданная К. Титовым система власти начала утрачивать былую прочность. Первым признаком изменившейся политической ситуации стало, по мнению многих опрошенных, снижение авторитета регионального лидера в самом регионе. Участие К. Титова в президентских выборах в качестве оппонента В. Путина было воспринято региональной элитой как «неадекватное». Схожие настроения разделяли и рядовые избиратели. В июле 2000 г. на губернаторских выборах К. Титов получил на 10% голосов избирателей меньше, чем в 1996 г. На снижении авторитета губернатора сказался и тот факт, что в 2000 г. он был избран на третий и, судя по всему, последний срок. В преддверии ухода первого лица с политической сцены внутри региональной элиты усилились центробежные тенденции. Многие представители власти и деловых кругов начали отвоевывать собственное пространство влияния. Свидетельством тому стало повышение уровня конкуренции на губернаторских выборах. Политические неудачи последних лет (президентские выборы, создание собственной политической партии и бойкот новой партии власти «Единства») привели к тому, что губернатор, по словам эксперта, «утратил уважение собственной элиты». Размывание элитной базы политического режима является одним из основных факторов нестабильности и в перспективе может спровоцировать крупномасштабный политический кризис.

Дестабилизировать политическую ситуацию в области может и политика федерального центра. Конфликт регионального руководителя с федеральной властью, вызванный политическими амбициями губернатора, для большинства опрошенных является «самоубийством». Ухудшение отношений с федеральным центром немедленно сказалось на снижении политического статуса Самары и утрате регионом существенных экономических ресурсов. На это охлаждение сразу же отреагировали СМИ. В федеральной и региональной прессе появились материалы, «разоблачающие» К. Титова и его семью.

Серьезной линией напряжения во внутриполитической жизни региона является противостояние между областной властью и администрацией Самары. Открытый конфликт между двумя центрами власти, впервые обозначившийся летом 2001 г. в момент проведения выборов главы городской администрации, резко обострился к зиме в связи с проведением выборов в Губернскую думу. Результаты выборов свидетельствовали об усилении позиций сторонников мэра Самары Г. Лиманского и успехе его союза, заключенного с КПРФ. На сегодняшний день мэрия Самары позиционирует себя в качестве основного оппонента губернатора. Противостояние двух центров и двух фигур власти – К. Титова и Г. Лиманского, судя по всему, будет определять развитие политической ситуации в области вплоть до следующих губернаторских выборов.

Есть еще одна линия напряжения, которая угрожает стабильности в Самарской области. Речь идет о размывании широкой социальной базы нынешнего политического режима. В регионе, который принято считать «бастионом демократии», в ходе последних федеральных выборов наблюдался рост протестного голосования, улучшились позиции КПРФ. В условиях послекризисного развития разрыв между патерналистски настроенной неадаптированной частью населения и динамичными, ориентированными на новые ценности и стили жизни социальными группами, возрастает. Быстрое вхождение в рынок области с мощным ВПК, часть которого так и не смогла вписаться в новую экономику, создает благоприятные условия для политиков левого популистского толка. Учитывая, что левые политические силы пользуются влиянием в Самаре, а также малых и средних городах области, можно предположить, что в случае сохранения раскола элитных групп в регионе может реализоваться новый вариант нижегородского сценария губернаторских выборов, когда после долгого правления реформаторов к власти приходит коммунист.

Десятилетнее пребывание во власти руководителей двух областей свидетельствует о том, что на протяжении длительного времени им удавалось играть в своем регионе роль гаранта политической стабильности, умело балансируя между различными группами экономических и политических интересов. Однако со временем векторы развития власти в регионах становились разнонаправленными. В Ярославской области губернатору удалось укрепить всю систему региональной власти и консолидировать местную элиту. В Самарской области длительное пребывание губернатора у власти привело к саморазрушению выстроенного им политического режима. Выход из этой политической ситуации может, как нам представляется, быть самым непредсказуемым.

Потенциал влияния: как изменяются экономические, политические, административные и информационные ресурсы власти

Оценивая потенциал власти, опрошенные высказывают разные точки зрения. Половина участников исследования убеждена, что с началом административно-правовой реформы, созданием федеральных округов и централизацией средств бюджета «власть у губернаторов отняли», а «экономических полномочий у регионов не осталось». Другая половина полагает, напротив, что региональные власти сохраняют потенциал влияния и всегда найдут возможность компенсировать понесенные потери. О том, насколько высказанные суждения соответствуют действительности, можно судить, проанализировав сохраняющийся у региональных руководителей ресурсный потенциал.

Экономические ресурсы. В 90-е годы сильная и влиятельная власть в регионах определяла темпы рыночных реформ, условия вхождения региона в рынок и общие направления экономической политики, контролировала процесс приватизации и осуществляла отбор кандидатов на роль крупнейших собственников. В эти годы развитие Ярославской области отождествлялось региональными властями с сохранением ее промышленного потенциала. Несмотря на четкую прорыночную ориентацию, руководство региона сдерживало приватизацию, сохранило контроль над экономическими процессами, не допустило закрытия крупнейших предприятий области и оказывало им государственную помощь в виде кредитов и сохранявшегося госзаказа. В 90-ые годы доля «производственных» субсидий в бюджетных расходах Ярославской области была одной из наиболее весомых среди регионов Центрального района.

Самарская область была тем регионом России, где рыночные реформы осуществлялись быстро и последовательно. Свободные цены были установлены областной администрацией раньше, чем это решение было принято на федеральном уровне. Открытость региона («мы никогда не закрывали границ»), отсутствие жесткой регламентации, предоставление налоговых и иных льгот способствовали развитию частного сектора и привлекли в регион внешних инвесторов.

Одновременно с реализацией программы рыночных реформ администрация области предприняла усилия по оказанию поддержки отдельным, в основном крупным предприятиям ВПК. С конца 90-ых годов «точечная» поддержка отдельных предприятий сменилась комплексной стратегией развития промышленности области. По инициативе областной администрации была принята программа развития промышленности на базе кооперации с ВАЗом, начались переговоры между автомобильным гигантом и руководителями самарских предприятий. «Это было дело региональное, и губернатор в нем сыграл первую роль», - отмечает один из участников этих переговоров, руководитель крупного самарского предприятия. Модель, сочетавшая в себе развитие бизнеса и оказание помощи крупным предприятиям, обеспечила стремительное вступление региона в рынок и одновременно не дала погибнуть промышленному производству. Местной власти удавалось осуществлять эту политику за счет контроля над экономическими ресурсами и договоренностей с акторами, действующими в экономическом пространстве региона. Но уже к 2000 г. эта модель стала демонстрировать существенные ограничения, что было во многом связано со снижением политического влияния региональной власти.

В 90-ые годы власть активно участвовала в структурировании бизнеса в регионах. В Ярославской области это участие определяется формулой «патронажа». «На этапе становления региональных ФПГ власть активно участвовала в этом процессе. Губернатор, - говорит ярославский эксперт, - когда почувствовал, что складываются финансово-промышленные группы местного масштаба, это течение возглавил. Они через него свои отношения улаживают, с ним советуются, а он им помогает». Но «патронаж» в Ярославской области осуществлялся в мягких формах, практически исключавших давление на экономических субъектов и жесткое деление на «своих» и «чужих». В этой системе отношений губернатор выступает в качестве гаранта стабильности. Не вмешиваясь напрямую в экономическую сферу, он, тем не менее, сохраняел необходимые формальные и неформальные рычаги, позволяющие ему поддерживать баланс между крупными экономическими акторами, не допуская конфликтов между ними.

Схожие процессы происходили в Самарской области. Только здесь построение рынка происходило по классическому для постсоветской экономики сценарию сращивания власти и бизнеса. Не случайно многие участники исследования называли Самарскую область «родиной первого олигарха», тем самым, напоминая, что карьера известного российского бизнесмена Б. Березовского началась с ВАЗа. За годы реформ губернатор неоднократно менял своих партнеров по бизнесу. Сначала это был ЮКОС, затем региональная финансово-промышленная группа «Волгопромгаз», в настоящее время - руководители и собственники предприятий в таких отраслях, как агропромышленный комплекс, пищевая промышленность, телекоммуникации.

В послекризисный период возможности региональной власти воздействовать на региональную экономику и экономических субъектов сократились. Тому есть несколько объяснений.

Во-первых, финансовый кризис 1998 г. дал толчок развитию производства. Заинтересованные в развитии реального сектора предприниматели начали вкладывать средства в развитие промышленности и диверсификацию бизнеса. В течение последних двух - трех лет в регионах интенсивно шел процесс перехода собственности в руки эффективных владельцев. Этот процесс развивается достаточно быстро и «через два года, по мнению ярославского банкира, будет трудно найти предприятие, где не было бы нормального хозяина».

Во-вторых, в послекризисный период в регионах происходила концентрация капитала, и возникли крупные межрегиональные компании. Речь идет, по словам крупного самарского предпринимателя, о развитии «бизнеса новой формации». Межрегиональные компании «агрессивно продвигают свой бизнес», успешно осваивают рынок и расширяют сферу своего влияния за счет приобретения новых производственных объектов в других регионах.

В-третьих, подъем промышленности, улучшение производственного и финансового положения предприятий превратили их в объект пристального внимания крупных российских корпораций. Интервенция крупного российского капитала в регионы началась в середине 90-ых годов. Но лишь в послекризисный период региональные интересы крупных компаний определились. Сегодня, по словам Н. Зубаревич, речь идет о «более осмысленной, рациональной экспансии для выстраивания оптимальной структуры бизнеса» (4).

Логика развития экономических процессов оказывает прямое воздействие на потенциал влияния региональных властей. Эти изменения остро ощущают политические и экономические акторы, действующие в региональном пространстве.

1. С выходом из кризиса предприятия все меньше стали нуждаться в поддержке государства и начали, по словам эксперта, сами «диктовать региональным властям стратегию развития». «Коммунисты говорят, что я могу украсть бюджет, - говорит ярославский олигарх и руководитель бюджетного комитета Государственной думы Ярославской области. – Но зачем он мне? У нас годовой оборот выше». В 90-е годы контакты между предприятиями и областной администрацией были более тесными, признает другой участник исследования, генеральный директор крупного самарского предприятия. Теперь «предприятия стали более самостоятельными», а возможности губернатора оказывать им помощь значительно сократились.

2. Меняются условия распределения собственности. «Раньше, - говорит успешный самарский предприниматель, - власть распоряжалась собственностью»: обеспечивала доступ к ней, но могла ее забрать. Сегодня «силой отнять собственность становится сложно», поскольку собственники «осознали свои права» и значительная их часть стремится работать легально. Второй передел собственности, начавшийся в послекризисный период, развивается в соответствии с иной логикой, чем процесс приватизации середины 90-х годов. В нем, считает руководитель ГУВД Ярославской области, участвуют крупные экономические субъекты, которые будут договариваться между собой. Этот представитель власти исключает сценарий, при котором новый передел собственности будет осуществляться с использованием «силовых методов». В новых условиях сужаются возможности «административного предпринимательства». Однако нельзя утверждать, что они полностью исчезают. В Самарской области после того как губернатор потерял контроль над региональными финансово-промышленными группами, он начал осваивать новые сектора – производство сельскохозяйственной продукции, пищевую отрасль, телекоммуникации, где связанные с ним компании на сегодняшний день стали доминирующими.

3. До настоящего времени отношения власти и крупного регионального бизнеса формировались в треугольнике, который образовывали федеральные партнеры, собственники предприятия и региональные власти (5). С созданием межрегиональных компаний региональная власть из этого треугольника «выпадает». Обладающие большими капиталами, способные быстро мобилизовать ресурсы, ведущие бизнес в нескольких регионах межрегиональные компании в случае возникновения конфликта с властями могут перенести бизнес в другой регион. При складывающейся расстановке сил «под» губернатором остаются крупные, но проблемные предприятия, которые заинтересованы в использовании административного ресурса для решения собственных проблем.

4. Региональным властям все реже удается контролировать деятельность крупных российских компаний. Если на этапе вхождения крупного капитала в регион, он повсеместно нуждается в поддержке властей, то по мере интеграции у крупных российских корпораций на территории региона формируются собственные политические интересы. Большинство участников нашего исследования убеждены: в будущем политические амбиции крупного московского капитала в регионах возрастут, и «он потянется к политическим рычагам». Первые шаги в этом направлении уже сделаны. В Самарской области сегодня не областное руководство формирует корпус региональных топ-менеджеров московских ФПГ, как это было в момент из вхождения в регион, но крупные корпорации делегируют своих представителей в областную власть.

Вместе с тем логику экономических процессов нельзя сводить к одностороннему усилению бизнеса и ослаблению региональной власти. Бизнес, даже самый крупный и влиятельный, заинтересован в благоприятном предпринимательском климате и хороших отношениях с властью. Власть может создавать для работающих на территории региона компаний режим наибольшего благоприятствования, предоставлять кредиты или льготный режим налогообложения. Приобретая крупные производственные объекты в регионах, новые собственники, как отмечали участники нашего исследования, сталкиваются с множеством социальных (наличие больших коллективов и большого количества социальных объектов) и экономических (задолженность предприятий) проблем, решить которые без поддержки городских и областных властей сложно.

Региональные власти продолжают в соответствии с законом регулировать различные направления деятельности крупных корпораций. Именно региональные власти принимают решение о выдаче лицензий на эксплуатацию недр или могут «закрыть» рынок в пользу какой-то одной корпорации. Кроме этого влиятельный губернатор может выступить в качестве лоббиста интересов корпорации на федеральном уровне.

Вышесказанное убеждает в том, что сегодня все чаще взаимодействие региональных властей и крупных корпораций происходит по формуле «взаимной зависимости», когда обе стороны вынуждены считаться друг с другом, если, конечно, речь не идет о регионах, где происходит сращивание власти с одной корпорацией (6). Особенно отчетливо взаимозависимость просматривается в регионах с диверсифицированной экономикой, в которых присутствуют различные группы экономических интересов.

Административный ресурс. Серьезным ресурсом региональной власти является ресурс административный. В 90-е годы сильная исполнительная власть в регионах контролировала деятельность федеральных органов власти на своей территории. Начатая федеральным центром реформа ставит своей целью укрепление властной вертикали: в России созданы федеральные округа, призванные координировать деятельность региональных отделений федеральных структур власти. Однако в реальной жизни их полной переориентации с региональной власти в лице губернаторов на окружное начальство не происходит. Как показали интервью с руководителями правоохранительных органов Ярославской области, в регионе тесное взаимодействие всех ветвей и органов власти сохраняется. Губернатор и его заместители регулярно встречаются с «силовиками», консультируются с ними. Областная власть, насколько может, помогает федеральным структурам. В бюджете области строкой выделены расходы на поддержку органов внутренних дел, хотя это и противоречит федеральному закону. Руководители областной администрации и мэрии Ярославля с пониманием относятся к просьбам милиции, идет ли речь о выделении квартир семьям милиционеров, погибших в Чечне, или оказании материальной помощи сотрудникам милиции. В свою очередь руководство УВД считает своим долгом сообщать властям всю оперативную информацию о ситуации в регионе. «Губернатор должен знать все, что вызывает негативное общественное мнение» и «узнавать это не из газет», - считает глава регионального УВД. Тесно сотрудничает с Ярославской областной администрацией таможенный комитет, но таможенникам в отличие от милиционеров власти региона материальной помощи не оказывают. Взаимодействие областной власти и региональных структур федеральных органов является, как считают представители власти региона, одним из элементов социально-политической стабильности в Ярославской области.

Региональная власть до сих пор сохраняет контроль над «проверяющими инстанциями» – энергонадзором, пожарной службой, санэпидемслужбой. Влияние региональной власти на органы федерального подчинения, как считают опрошенные, будет сохраняться до тех пор, «пока у губернатора будут финансовые возможности».

Дальнейшее взаимодействие между региональными властями и федеральными органами будет во многом определяться отношениями, которые складываются у губернатора с федеральным центром. Губернаторы, не конфликтующие с федеральной властью, имеют все шансы сохранить поддержку «федералов» в своем регионе. Но в случае возникновения конфликта руководителям федеральных служб придется выбирать, и есть все основания думать, что они выберут окружное начальство.

Политический ресурс. В 90-ые годы региональные власти оказывали серьезное воздействие на структурирование политического пространства в регионах. Для этого им создавались собственные политические партии и политические движения, призванные усилить влияние властей в ходе федеральных избирательных кампаний. Другим механизмом воздействия на политику стал контроль над политическим пространством. Многие региональные лидеры или члены их команды возглавили региональные отделения федеральных партий.

За последние два-три года политическое пространство регионов модернизировалось. Роль центрального игрока на политической сцене от региональных руководителей перешла к федеральному центру. Именно федеральная власть предложила российскому обществу свой сценарий политического развития, центральное место в котором принадлежит партии власти. «Единство» - не первая созданная по инициативе Москвы политическая партия. Но в отличие от прошлых лет, федеральный центр подкрепил свою политическую инициативу усилиями по восстановлению властной вертикали. Кроме этого новая партия власти ассоциируется с личностью президента, пользующегося поддержкой большинства россиян. За прошедшие годы окрепший федеральный центр превратился в наиболее серьезного актора на политическом пространстве, и характерно, что большинство элит на местах поддержало идею «равнения на Центр».

Информационный ресурс. В 90-е годы важным ресурсом региональной власти был контроль над информационным пространством. По данным проведенного нами в 1999 г. исследования, 40% представителей региональной элиты были убеждены, что власть в их регионе осуществляет контроль над прессой (7). В настоящее время ситуация меняется: власть постепенно теряет позиции монополиста, а число акторов медийного рынка возрастает. Причина этих перемен, с одной стороны, в недостатке финансовых ресурсов власти, с другой, - в изменившейся политике работы с информационными акторами региона.

В Ярославской области, по оценкам большинства опрошенных, медийный рынок не поляризован, а информационные войны вспыхивают только в момент предвыборных кампаний. Причину неконфликтных отношений власти и СМИ в Ярославской области эксперты видят в стабильности власти. Зависимость СМИ ситуативна и возрастает в момент выборных компаний. Важной особенностью ситуации в Ярославской области является стремление к согласованной информационной политике, проводимой мэрией и областной администрацией. Это не поляризует медийное пространство и не создает внутри него повышенного потенциала конфликтности. Это не означает, однако, что при приближении выборов, не произойдет поляризации этого пространства.

В Самарской области информационная политика, проводимая областью и городом, различается, что создает эффект острой конкурентной борьбы. К этому следует добавить и повышенный интерес к СМИ со стороны крупных корпораций. По мнению одного из разработчиков информационной политики в регионе, областная администрация не стремится содержать как можно большее число изданий или телевизионных каналов. Свое влияние, по мнению аналитика, администрация реализует, используя другие схемы: «У областной администрации официально имеется одна единственная газета – это «Волжская коммуна», но у нас существуют договорные отношения с разными изданиями, в том числе входящими в финансово-промышленные группы. Эта политика вполне осознанная, поскольку содержать холдинг – это очень затратное мероприятие. Политика строится таким образом, что мы в своем выборе опираемся на наиболее рейтинговые издания и каналы. Такая стратегия наименее затратная».

Сегодня все более активно в информационном пространстве региона действует крупный бизнес. В перспективе, как мы считаем, именно крупные корпорации станут основными акторами на медийном региональном рынке. Роль региональных властей в этой сфере не просто снижается. Меняется характер отношений между властью и СМИ: от простого доминирования они переходят к новому типу договора, выстроенного по модели «заказчик-исполнитель».

Анализ материалов исследования приводит к следующему выводу: за последние несколько лет ресурсный потенциал региональных властей не просто сократился, как считают многие опрошенные и эксперты, но качественно изменился. Пока федеральный центр был слаб, у исполнительной власти в регионе не было серьезных оппонентов. Понижение политического статуса, сокращение административных, экономических и прочих ресурсов понижают возможности регионального руководителя влиять на экономическую и политическую ситуацию. Но изменения не ограничиваются прямым сужением ресурсной базы региональной власти. В обществе начинают действовать механизмы, не позволяющие первому лицу региона директивно в одностороннем порядке управлять экономической и политической ситуацией в регионе. Приобретают самостоятельность экономические процессы, успешные предприятия начинают развиваться за счет собственных средств, передел собственности происходит в соответствии с экономической, а не с чисто административной логикой, набирает силу местное самоуправление. Муниципалитеты, имеющие достаточное финансовое обеспечение и идущие по пути реформ, сами превращаются в экономических субъектов и начинают самостоятельно действовать в рыночном пространстве. Плюрализм акторов, действующих на пространстве региона, возрастает. И – как следствие – возрастает конкуренция за власть между различными группами элиты. Идут процессы, с которыми региональный руководитель не может не считаться.