Глава XVII. Как измеряется эффективность конечных приращений потребительского богатства

Мы теперь подготовлены к тому, чтобы применить к установ­лению заработной платы и процента принцип, который можно обозначить как принцип аналитической оценки. Повсюду рынок обла­дает чудесной способностью разлагать конкретные вещи на их со­ставные элементы и подвергать измерению эффективность каждого элемента в отдельности. Он одинаково подвергает этому анализу как потребительское богатство, так и производительное. Если мы хотим понять этот механизм установления цен, мы должны отыски­вать и сопоставлять - как правило - не определенные товары в целом, но некоторые элементы в товарах; и если мы хотим понять, как регулируется процент, мы должны отыскать в орудиях произ­водства аналогичным образом некоторые элементы, которые зани­мают командное положение и контролируют прибыли всего капита­ла.

Доходность капитала определяется производительностью конечного его приращения; и это конечное приращение капитала, как правило, состоит не из орудий производства в целом, а из элементов этих орудий. Совершенно так же, как мы увеличиваем наше потре­бительское богатство путем приобретения в личное пользование лучших предметов по сравнению с теми, которыми мы пользова­лись раньше, мы увеличиваем наше производительное богатство, обзаводясь лучшими орудиями производства. Когда мы заменяем изношенную машину другой, на один пункт более производитель­ной и дорогой, то мы прибавляем к нашему капиталу конечное приращение. Именно производительность конечных приращений как таковая и определяет норму процента. Как предприниматели, мы должны платить за занимаемый нами капитал то, что произведет его конечное приращение; и это есть то, что мы и другие можем полу­чить в качестве чистого прибавления к нашим продуктам, несколько расширяя или укрепляя наши здания, ускоряя ход наших машин или усиливая на одну степень мощность ваших двигателей или наших водяных колес, улучшая качество нашего сырья, и т. д.

Мы видели, что в ограниченном числе случаев конечные приращения потребительского богатства состоят из предметов в целом. Когда, например, мы обзаводимся наиболее простым и дешевым предметом данного вида в качестве прибавления к нашему запасу предметов личного потребления, весь предмет является частью на­шего конечного экземпляра потребительского богатства. В подобном случае предмет в целом способствует установлению стандарт­ной цены на все товары совершенно того же вида. Никто не даст за второй экземпляр этого конечного предмета в нашем запасе потре­бительских товаров больше, чем мы даем за этот экземпляр. Таким образом, бывают случаи, когда целые орудия производства служат конечными приращениями производительного богатства; и в этих случаях продукт этих орудий в целом позволяет установить норму процента. Если перед нами молоток, лопата или повозка самого де­шевого и неприхотливого сорта, какой только можно найти, то вся­кий раз, когда мы обзаводимся каким-либо из этих орудий, мы при­бавляем конечное приращение к нашему капиталу.

Эти случаи, однако, играют незначительную роль в общем ре­гулировании процента; ибо обогащение промышленного мира проявляется в тенденции к непрерывному улучшению качества его ка­питальных благ. Лучшие вещи всякого рода появляются в составе производственного оборудования мира: строятся более высокие здания, более быстрые корабли, двигатели становятся более экономными, железные дороги строятся более прямыми, а полотно - более ровным, локомотивы усиливают свою мощность, поезда уд­линяются и т. д. То, что мы выигрываем в форме большего количе­ства продуктов при этих усовершенствованиях, и определяет, сколько мы в состоянии заплатить за последний занимаемый нами капитал. Общество в целом платит за весь свой капитал то, что стоят для него эти последние производительные элементы и блага.

Это положение не утрачивает своей силы в связи с тем обстоятельством, что по мере роста общественного богатства капитальные блага становятся многочисленнее и лучше. Верно, правда, что мы строим больше двигателей и одновременно строим их лучше; но новые двигатели обычно столь высокого качества, что в целом они не могут рассматриваться как конечные приращения производи­тельного богатства. Возьмем, например, новый локомотив. Он приобретен железной дорогой не для замены изношенного локомотива, но является дополнительным, и необходимость его вызвана расширением движения. Является ли он конечным приращением капитала? Лишь в том случае, если от этой машины откажутся в случае необходимости сокращения капитала дороги. В действительности, качество новой машины определяется качеством полотна, рельс, мостов, вагонов и т. д., вместе с которыми она применяется; ибо было бы нерационально сочетать слабую машину с оборудованием из хороших нагонов, хороших рельс и т. д. Эту взаимодополняе­мость производительных благ всегда следует учитывать; дело в том, что плохая машина, вводимая в состав оборудования из хороших машин, уменьшает производительность остальных частей оборудования. Хорошие вагоны, например, не могут развить своей производительности, если сочетаются со слабым локомотивом. При данном числе вагонов необходимо соответствующее число локомотивов, и для получения наилучших результатов все оборудование вагонов, локомотивов, полотна, складов и т. д должно поддерживаться на едином качественном уровне. Поэтому, выражаясь коммерческим языком, деньги, которые тратятся на приведение оборудования в состояние нынешнего совершенства, представляют конечное при­ращение капитала, вложенного в железную дорогу.

С более научной точки зрения, деньги являются средством для передвижения реального капитала из одних рук в другие; и где-либо должны быть капитальные блага, воплощающие капитал. Таковыми являются вагоны, двигатели, полотно, здания и т. д. Они воплощают весь капитал железной дороги; но если мы попытаемся обнаружить и выявить ту часть его, которая является конечной и определяющей процент, то окажется, что мы не можем выделить подобные части оборудования в виде определенных вагонов, двигателей и т. д. Мы вынуждены попытаться обнаружить, что собственно является конечным производительным элементом во всем оборудовании и в каждом из составляющих его орудий. От чего должна будет отка­заться компания, если при постройке и оборудовании железной до­роги она обнаружит, что ее реальный капитал - ее конкретное и материальное оборудование из орудий для перевозки пассажиров и грузов - должен быть уменьшен по сравнению с первоначальными планами? Если она пойдет обычным путем, то она слегка ухудшит качество почти всего предполагавшего оборудования. Она откажется от конечных усовершенствований вагонов, локомотивов, полотна, зданий и т. д. Она может отказаться совсем от нескольких ору­дий производства, но это будут предметы наихудшего и наиболее дешевого вида.

Следует, конечно, рассмотреть обстоятельства, которые в прак­тической жизни могут изменить эту политику. Если железная дорога в нашем примере являлась связующим звеном в большой системе, ей приходилось бы перевозить вагоны других железных дорог и ей пришлось бы сделать свою колею достаточно широкой, рельсы достаточно прочными для выполнения этой задачи. Этот случай, однако, не противоречит, а подтверждает общее положение, которое мы выдвигаем, а именно: нерациональность непропорционального сокращения одной части оборудования данной отрасли промыш­ленности. Небольшая дорога в этом случае не является законченным промышленным предприятием. Здесь необходимо принимать во внимание, что она является лишь составной частью более обширной системы, которая является законченным промышленным предприятием. Если эта широкая система в целом намерена сокра­тить свой капитал, и если она имеет возможность произвести это путем удешевления орудий производства так же, как и путем сокращения их числа, то она предпочтет ухудшить оборудование каждой части всей системы и, таким образом, сохранить возможность взаимосвязанной работы всех ее составных частей, а не оставить большую часть системы неприкосновенной и отказаться от частей оборудования какой-либо железной дороги, представляющей всего лишь одно звено во всей системе. Необходимо напомнить, что мы стремимся выяснить конечное приращение капитала законченного промышленного предприятия; и в том случае, когда мы имеем дело с системой железных дорог, таким не может быть часть большого предприятия, которое иногда принадлежит небольшой компании. Систему необходимо рассматривать в ее совокупности.

Далее, если перед самой постройкой дороги владельцы обнаружат, что они могут располагать большим капиталом, чем они ожидали вначале, то оставят ли они то же полотно и приобретут ли тот же подвижной состав, как они предполагали ранее, лишь увеличив их на несколько липших вагонов и локомотивов? Построят ли они склады той же формы и качества, как предполагалось в первоначальных проектах, ограничившись лишь прибавлением одного-двух зданий к прежнему числу? Ясно, что, прибавляя несколько предметов к оборудованию дороги, они улучшат многое - они по­всюду увеличат количество того, что мы назвали производительны­ми элементами.

Конечное приращение капитала этой железнодорожной компании в действительности представляет разницу между двумя вицами предприятий для перевозки грузов и пассажиров. Один из них - это железная дорога в нынешнем ее состоянии, со всем ее оборудо­ванием, доведенным до высшего совершенства, какое только воз­можно при нынешних ресурсах. Другой- это дорога, построенная и оборудованная так, как если бы ресурсы были на одну степень ниже. Разница в качестве между существующей и возможной дорогой и является в действительности конечным приращением капитала, используемого в настоящее время существующей компанией. Продукт этой последней единицы капитала представляет разницу между существующими доходами дороги и ее возможными дохода­ми, если бы она была построена на одну степень хуже.

Ясно, что это конечное приращение капитала в этой отрасли промышленности не может быть физически изъято из него, как в том случае, если бы она состояла из нескольких локомотивов или вагонов, могущих быть проданными другой компании [Если бы одна часть симметричного оборудования данной отрасли была физически изъята, то это произвело бы столь дезорганизующее действие на остающиеся части, что это сократило бы их специфическую производительность. Изъятие всех паровозов с дороги, разумеется, парализовало бы и все вагоны, полотно, пакгаузы и т. д. и даже устранение одного из них имело бы тот же результат, хотя и в меньшей степени. Снижение качества всего оборудования на одну ступень не произвело бы, однако, подобного эффекта. Этот метод изъятия одного приращения капитала изыма­ет из продукта всей отрасли лишь то, что может быть вменено исключительно дан­ной единице. Он не снижает производительность остальных единиц капитала.]. Это конеч­ное приращение приходится оставить в предприятии. Оно проходит через всю ткань всего сложного оборудования, которым пользуются машинисты, проводники, надсмотрщики и т. д. при перевозке гру­зов и пассажиров. Чтобы выяснить с точностью производительность этого частного элемента капитала, понадобилось бы чудо, которое сразу низвело бы все предприятие на низшую ступень.

В течение продолжительного периода мы могли бы произвести такой опыт на практике. Мы могли бы предоставить предприятию ухудшаться, оставив двигатели изнашиваться и слабеть, пассажирские вагоны ржаветь, здания разрушаться и т. д. Если тем временем прочие обстоятельства, влияющие на производительность железной дороги, останутся абсолютно неизменными, то мы сможем сравнить производительность предприятия до его ухудшения с его произво­дительностью после этого. Однако осуществление такого опыта встречает два затруднения. Во-первых, другие обстоятельства, влия­ющие на производительность капитала, не остаются неизменными. Во-вторых, качества, которые утрачиваются орудиями производства при изнашивании, не те же самые качества, которые были бы изъя­ты из них в том случае, если бы при их производстве было решено вкладывать в них меньше капитала, то есть сделать их на одну степень менее дорогими и производительными. Никто никогда не за­хочет тратить часть своего состояния на хладнокровные лабораторные эксперименты над производительностью капитала; однако, ре­альный опыт позволяет предпринимателям получать представления относительно производительности конечных единиц капитала.

Не мог ли бы, однако, предприниматель подвергнуть испытанию производительность конечного приращения его капитала, во­площенного главным образом в последнем качественном элементе его производственного оборудования, путем снижения в тот или иной момент качества одного предмета? Предположим, что перед нами бок о бок стоят две машины, совершенно одинаковые, за исключением одного: одна - новая и совершенная, а другая - старая и изношенная. Не может ли собственник сделать правильный вывод относительно разницы между их производительностью? С другой стороны, перед нами две машины - обе новые, из которых одна дороже и лучше другой. Но может ли предприниматель сказать, насколько одна превосходит другую своей производительностью? Если он вообще может проделать подобный опыт, то почему не мо­жет он произвести его в отношении всех частей своего оборудова­ния?

Он может подвергнуть свое предприятие и оборудование про­верке по частям и выявить в отношении каждой части, сколько он выиграл при ее улучшении или сколько бы он потерял при ее ухуд­шении. Затруднение, возникающее при производстве подобного эксперимента, заключается в дезорганизующем влиянии, которое может оказать на все предприятие снижение качества отдельного орудия производства. Это влияние можно, однако, свести к мини­муму, внося изменения крайне осторожно. Более того, производя подобные эксперименты, собственник мог бы избежать всяких более или менее серьезных дезорганизующих последствий, которые возникли бы в том случае, если бы он взял из оборудования физически какое-либо орудие, которое необходимо для того, чтобы весь комплекс капитальных благ работал эффективно. Нет даже нужды доводить испытываемую им машину до такого износа, который мог бы угрожать эффективности другой части оборудования. Если опыт производится путем покупки и применения машины низшего каче­ства, то собственнику нет необходимости настолько снижать ее качество, что остальные машины не смогут хорошо работать в сочетании с ней. Мало-помалу человек может, несомненно, выяснить этим путем производительность конечного приращения своего капитала. Хотя его исчисления связаны с затруднениями и с возможными ошибками, он сможет получить некоторое представление о разнице между производительностью части его каптала, воплощенной в одной группе орудий производства, и производительностью этой группы, если бы она была немного лучше или немного хуже.

Не подлежит сомнению, что подобные опыты постоянно и производятся. Людям приходится выносить деловые решения относи­тельно того, какие сорта орудий производства лучше всего оправ­дают себя на своих местах. По мере того как оборудование фабрики и сама фабрика изнашиваются, собственнику приходится постоянно решать вопросы о качестве орудий производства, приобретаемых для замены выбывающих частей его оборудования. Он должен знать, по крайней мере приблизительно, -какова разница между производительностью станков разных типов. Это часть, и при том жизненно необходимая часть, сложного процесса, с помощью которого общество придает своему производственному фонду наиболее рациональные формы. Сознательные мысленные оценки относительно производительности подобных последних приращений капи­тала производятся постоянно. Однако не это сознательное измерение решает вопрос об устранении орудий вследствие их чрезмерной дешевизны или дороговизны и о сохранении орудий надлежащего типа.

Конкуренция производит эту проверку другим и неумолимым путем. Она приводит к тому, что предприятия, которые так обору­дованы, чтобы извлекать из своего капитала максимум услуг, на которые он способен, продолжают существовать, а неспособные на это - гибнут. Если на какой-нибудь фабрике каждая машина, каж­дый станок и все остальное рабочее оборудование так тщательно отобраны, что производительный элемент в каждом из них дает в качестве чистого дохода, скажем 5% своей стоимости, и если таков господствующий уровень процента по займам, то собственник этой фабрики на данный период в состоянии выдерживать конкуренцию. Уровень процента на капитал, занимаемый им, будет, далее, равен 5%, если столько дает вообще конечное приращение капитала в над­лежащим образом оборудованных предприятиях. Это значит, что капитальное оборудование должно быть так подобрано и так скомбинировано данным человеком, чтобы конечный производительный элемент каждой его части давал ту же норму процента, которую даст конечный элемент капитального оборудования, применяемого его конкурентами. Конкуренция действует в качестве уравнителя, снижая доходность конечных приращений капитала различных людей до одного и того же уровня. Этого она достигает, выталкивая из данной сферы деятельности конкурента, последнее приращение капитала которого, состоящее в конечном производительном элементе его различных капитальных благ, создает меньше стандартного количества продукции. При условии, что последняя единица капитала обычно приносит 5%, процент держится на том же уровне. При норме процента, равной 5, заемщик, последние единицы капитала которого приносят всего 4%, должен брать ежегодно один недос­тающий процент из своего капитала. Этот процесс не может продолжаться долго; человек должен изменить форму своего капитала и привести капитальный фонд в соответствие с существующими нормами доходности или обанкротиться.

Мы здесь выдвинули ряд утверждений, которые потребуют более широкого исследования, чем то, что до сих пор было возможно сделать. Мы утверждаем, что процент определяется доходностью последнего приращения общественного капитала; что это прираще­ние состоит преимущественно из качеств орудий производства, а не из орудий в целом; что конкуренция действует в качестве уравните­ля, заставляя доходность подобных последних производительных элементов в капитальных благах стремиться к определенному нормальному уровню; и что любой вид орудий производства, в которых этот элемент дает доход, меньший по сравнению со стандартной нормой, должен быть устранен из применения.

При истолковании этих положений необходимо соблюдать предосторожность; в частности, это относится к утверждению, что с увеличением капитала новые части фонда воплощаются в новые качества, сообщаемые благам. Здесь предполагается, что размеры рабочей силы остаются неизменными и что увеличение капитала на одного работника заставляет предпринимателей обзаводиться все лучшими видами производственного оборудования. В самом деле, при удвоении как числа работников, так и размеров капитала, не будет необходимости в качественном улучшении капитальных благ, о котором мы говорили. Если мы можем дать новым работникам совершенно такое же оборудование, каким обладали прежние работники, то капитал удвоится более или менее естественным спосо­бом. Правда, это встретит на своем пути затруднения, связанные с отношением земли к другим капитальным благам. Мы можем удвоить каждую часть оборудования, за исключением, земли; в связи с тем, что мы не сможем удвоить размеры земли, мы вынуждены будем все же при расширении капитала вносить изменения в качество воплощающих его благ. Мы хотим теперь уяснить, что наши утверждения относительно естественного способа увеличения капитала относятся к росту, не сопровождающемуся параллельным ростом рабочего населения. При десяти единицах капитала в руках десяти человек этот капитальный фонд воплощается в определенных кон­кретных формах; но если эти десять человек получат двадцать единиц капитала, то он примет уже иные формы. Усовершенствования орудий производства служат воплощением для нового капитала в гораздо большей степени, нежели увеличение их числа, которое также может иметь место. Последнее приращение капитала является преимущественно, хотя и не целиком, качественным.

Если это так, то ясно, как далеко от действительности пред­ставление о капитале как существующем в физических формах - как набор конкретных орудий производства -посреди конкури­рующих предпринимателей, и готовом в этой форме перейти к од­ному или к другому, в зависимости от того, кто больше за него даст. Объектом конкуренции как раз в этой форме является капитал, но не капитальные блага. Капитал, вокруг которого вдет борьба, не состоит из орудий производства - конкретных, видимых, движимых и готовых к любому из десятка различных применений: не су­ществует запаса капитальных благ, который обладает такой приспо­собляемостью к любым условиям, что все предприниматели стремятся получить долю его. Однако существует всеобщая конкурен­ция вокруг капитала, и в результате ее устанавливается норма про­цента. Всякий предприниматель в общей системе общественного производства является возможным предъявителем спроса на любой капитал, существующий в этой системе. Если он может извлечь из него больше, чем нынешний владелец этого капитала, то он, конеч­но, предложит более высокую цену за него, чем нынешний владе­лец, и таким образом получит его. Никакой капитал как таковой не прикреплен к одному предпринимателю или к одному месту этой системы. Однако блага, в которых воплощен капитал, так же скова­ны в своих движениях, как свободен сам капитал. Станки группы А зачастую бесполезны в группе В. Если бы мы физически изъяли один из них из мастерской А и доставили бы его в мастерскую В, то мы не оказали бы В никакой услуги. Мы повредили бы производст­ву группы А и никому не принесли бы выгоды. Доменная печь име­ет ценность для железопромышленника, но не для текстильного фабриканта; судно полезно судовладельцу, но не шахтовладельцу и т. д. Короче говоря, между предпринимателями различных отраслей производства, конкуренция за капитальные блага носит весьма ог­раниченный характер.

Если производственные орудия не отличаются большой под­вижностью, то что же сказать относительно производительных элементов в этих орудиях? Можем ли мы изъять из доменной печи железопромышленника последние из качеств, придающие ей производительность, и передать эти качества веретенам ткача? Можем ли мы произнести магическое слово, которое снизит качество домен­ной печи и улучшит качество веретен? Именно это необходимо бы­ло бы сделать для того, чтобы доменщик мог отказаться от последнего приращения своего капитала, а ткач-получить его.

Здесь, по-видимому, целесообразно перечислить некоторые факты, которые необходимо принести в гармонию друг с другом, если мы хотим, чтобы теория конечной производительности процента сохраняла свою силу.

1. Процент как общее правило совпадает с доходностью последнего приращения общественного капитала.

2. Это приращение состоит преимущественно из качеств ору­дий производства, а не из орудий в целом.

3. Область производительной деятельности орудий ограничена, и зачастую они бесполезны в других сферах производства, отлич­ных от тех, для которых они предназначены.

4. Качества орудий производства, разумеется, не могут быть перенесены в буквальном смысле слова в другие орудия.

5. Последнее приращение капитала каждой сферы производства состоит из элемента, который в буквальном смысле связан с данным производством.

6. Капитал обладает абсолютной подвижностью: он может идти куда угодно. Он может покинуть одну отрасль и направиться в дру­гую, и поэтому он является объектом всеобщей конкуренции. Всякая отдельная единица капитала желательна для использования в любом происходящем производственном процессе, и всеобщая конкуренция вокруг нее устанавливает норму процента.

Мы сказали, сверх того, что капитал, который является объек­том этой универсальной конкуренции, не существует до борьбы за него в какой-либо физической форме, в которой люди могли бы его узреть и перенести в свои мастерские. Нигде не существует центральной кучи или запаса орудий производства, выжидающих применения и оказания услуги кому-либо. Подобные запасы товаров, которые имеются в предприятиях, уже применяются, выполняя свою продуктивную работу. Не существует скопления пищи, одеж­ды, домов и других предметов первой необходимости, выжидающих распределения между работниками, для того чтобы работники могли производить капитальные блага и, таким образом, фактичес­ки, но не в буквальном смысле слова, превратить предметы первой необходимости в капитальные блага. Мы уже отметили ряд причин, почему вся эта теория кормления и работы относительно происхождения капитала не выдерживает критики, и мы видели что главная из них заключается в том, что не существует подобного запаса предметов первой необходимости, где-либо накопленного и могу­щего быть использованным подобным образом. Конкуренция из-за капитала не является, поэтому, конкуренцией из-за уже сущест­вующих капитальных благ.

Наиболее всеобъемлющий из парадоксов относительно капита­ла и процента гласит, что конкуренция из-за капитала, которая носит постоянный и всеобщий характер, представляет повсеместную борьбу за получение конкретных вещей, которые еще должны появиться. Общественный капитал не существует до тех пор, пока не приобретает форм, в которых его применяют предприниматели, да тех пор, пока он не является сырьем и машинами для фабриканта, товаром для розничного торговца, транспортными средствами для перевозчика и т д. - капитал вообще не существует. Капитальные блага, обращающиеся в США на сумму в 100 млрд долларов, фак­тически все применяются как орудия, предназначенные для определенных целей, и действительно производящие вещи, для производ­ства которых они годны.

Когда предприниматель предъявляет спрос на рынке на единицу капитала, то он предъявляет спрос на нечто, наличие чего в его предприятии означает перестройку его оборудования. Он, по существу, говорит: "Я предлагаю 5% в год за определенное количество производительного богатства, которое может поступить в мое распоряжение лишь в том случае, если я изменю форму оборудования, которым я пользуюсь. Я должен улучшить это оборудование, и улучшение, которое я предполагаю произвести в нем, составит новую единицу моего рабочего капитала. Кроме того, всякий, кто предоставит мне единицу капитала, должен произвести это путем аналогичной перестройки. Он должен ухудшить оборудование своего предприятия".

Спрос на капитал, таким образом, представляет спрос на нечто такое, что еще не существует заранее, и когда оно будет существовать, то оно будет состоять, главным образом, в изменении качества производственного оборудования. Когда мы предлагаем процент за капитал [Применение новой рабочей силы без обновления капитала увеличивает размеры капитальных благ. Новые люди могут войти в производство, в котором капитал не расширен, но это может быть сделано с выгодой лишь там, где машины удешевлены, и число их увеличено. Говоря, что конкуренция выявляет производительность конечных элементов капитала путем вытеснения из данной сферы производства людей, в предприятиях которых эти элементы дают меньший доход по сравнению с нормой, мы не отрицаем, что выжившие предприниматели, устанавливающие норму процента, должны иметь способы выяснения размеров доходности последних элементов капитала в их собственных предприятиях. Путем сравнения различных видов оборудования им удается выяснить, сколько производят эти элементы, и это знание служит основой тех предложений, которые они могут делать при получении займа.], мы фактически предъявляем спрос на способность преобразовать наши мастерские и станки. Это преобразование возможно ввиду того, что предметы, которые должны возникнуть и которые мы спрашиваем, когда хотим занять деньги на расширение нашего предприятия, требуются для замены предметов, которые должны прекратить свое существование. На место изношенного станка, находящегося накануне своего изъятия из цеха, мы можем поставить новый, более высокого качества. Именно в этом заключается воз­можность прибавления нового капитального элемента к нашему предприятию без добавления нового станка в целом. Когда мы предлагаем процент за заем нового капитала, мы предлагаем нечто за возможность заменить новыми станками, содержащими опреде­ленный комплекс капитальных элементов, старые, содержащие эти элементы в меньшем количестве. Машины первого сорта в спросе во многих местах ввиду того, что машины второго сорта стоят нака­нуне их изъятия, и, таким образом, повсюду прибавляются к обще­ственному запасу капитальных благ новые производительные силы.

Ни один из предпринимателей, производящих подобную перестройку, не делает ее для того лишь, чтобы подвергнуть научному испытанию конечное приращение капитала и зарегистрировать норму его производительности; однако производство ряда пере­строек позволяет проделать эту проверку и отметить норму произ­водительности последних единиц капитала. Та выгода, которую предприниматель обнаружил как результат вливания нового элемента капитала в свое оборудование, становится путеводной нитью, по крайней мере, для него самого при дальнейшем спросе на капитал, так как эта выгода указывает, сколько он может уплатить за него. Аналогичные опыты говорят другим предпринимателям, сколько они могут предложить за капитал; и когда необходимо получить новый капитал, люди, опыт которых доказывает, что элементы нового капитала дадут крупный доход, будут спрашивать и получать новый капитал скорее, нежели те предприниматели, опыт которых показал, что для них новые элементы капитала имеют меньшую ценность. Все подобные опыты требуют времени. Но социальная эволюция имеет в своем распоряжении достаточно време­ни. Медленно, но верно становится известным, какие ценностные элементы представляют наибольшую ценность для каждого пред­принимателя. Становится также известным, какие предприниматели в состоянии на основе доходности наилучших элементов капитала выяснить, сколько они могут надбавить по сравнению с другими в борьбе за займы, и, таким образом, получить столько нового капитала, сколько есть в предложении. Медленно, но верно весь общест­венный капитал перестраивается так, чтобы дать максимальную продукцию. Он покидает людей, в руках которых он создает меньше продуктов, и переходит к тем, которые могут извлечь из него боль­ше; и в законченном статическом состоянии он достиг бы повсеместно уравненной, а также максимальной общей производительности.

Как мы видели, существует зона безразличия для труда. Суще­ствует ограниченная предельная область, в границах которой не­много людей может быть изъято из одной профессии и направлено в другую, без значительных сдвигов в характере применяемого в каж­дом отдельном случае капитала. Этот момент имеет большое значение для практического регулирования заработной платы. В отноше­нии капитала также существует факт, который может быть приблизительно сопоставлен с вышеуказанным. Некоторые орудия могут применяться в различных отраслях производства. Мы можем взять молоток из одной мастерской и перенести его в другую, и мы мо­жем проделать то же самое в отношении ряда вещей, не изменяя характера производимой работы или характера остального оборудования. В этом есть, следовательно, нечто, похожее на зону безраз­личия для капитала

Эти зоны, однако, не исчерпывают всех предельных районов, в которых устанавливаются заработная плата и процент. Эти сферы значительно шире. Заработная плата имеет тенденцию совпасть с продуктом, который может быть создан дополнительной единицей труда в любом месте производственной системы, при условии, что предприниматели создадут для нее выгодное место путем изменения характера своих предприятий и оборудования. Процент имеет тенденцию совпасть с продуктом, который может создать почти всюду излишнюю единицу капитала, воплощаясь в выгодное изме­нение комплекса капитальных благ. Когда эти более общие перестройки капитала произведены, то продукт его в зоне безразличия становится доступным показателем его производительности в более широкой предельной сфере.

Прежде всего, мы помним, что капитал материален. Он существует только в предметах, которые можно видеть и ощупать; и, однако, теперь оказывается, что последние приращения капитала не поддаются подобным манипуляциям. Мы не можем в буквальной физической форме изъять из машины подобный последний элемент капитала, как мы его только что определили, оставляя в неприкосновенности остальную машину. Не существует такого механического процесса, который может изъять из первосортного станка то, что делает его лучше второсортного, и, тем более, сохранить изымаемый таким образом элемент для употребления. Приращения капита­ла могут быть расположены в воображаемый ряд в порядке их производительности так, что последняя единица будет наименее произ­водительной; но совершенно невозможно взять работающее предприятие какого-либо предпринимателя и разделить его физически на подобные приращения. Рассортировывая различные машины по классам, мы ничего не добьемся в этом направлении так же, как и разбирая их на части. Если мы предоставим им возможность окон­чательно износиться и затем заменим их оборудованием высшего сорта, используя экономию на покупке станков худшего качества на улучшении качества какого-либо другого общего оборудования, - мы косвенно выделим последнее приращение капитала из других приращений; однако по окончании этого процесса, мы по-преж­нему будем иметь это приращение нераздельно связанным с други­ми в новом сочетании. Все приращения, взятые вместе, образуют запас капитальных благ, или оборудование производства, которыми можно физически манипулировать; но приращения капитала, рассматриваемые в отдельности, являются абстракциями ввиду того, что они являются в основном не чем иным, как качествами матери­альных вещей. Мы по существу находимся в царстве подобных аб­стракций, когда мы рассуждаем относительно производительности последовательных доз капитала, применяемого на ферме, шахте или фабрике. Сводя капитал в исследовательских целях к ряду прира­щений, мы получаем возможность разложить конкретный предмет на качества; но в то время как вместе они могут образовать предмет, в отдельности они обладают лишь идеальным существованием.

Таким образом, в капитальных благах воплощены приращения капитала в слитой форме; и фраза "в буквальном смысле отделен­ные друг от друга приращения капитала" означала бы противоре­чие, ибо всякое буквальное отделение означало бы разрушение ка­питальных благ и уничтожение капитала. Приращения капитальных благ могут, однако, существовать и в отдельности. Построив одно судно, мы можем построить второе и третье, - до тех пор, пока у нас не будет целый флот; но каждое судно расширяет весь ряд на­ших приращений капитала, если их расположить в порядке их про­изводительности, и будет содержать некоторую часть каждого при­ращения нашего капитала от первого до последнего. Мы можем, конечно, буквально и физически передвигать эти суда; но мы не можем передвинуть последние приращения капитала в экономическом смысле из одной группы в другую, если не считать постепен­ной замены судов этого флота худшими и повышения качества капитальных благ где-либо в ином месте.

Несмотря на все это, возможно и даже абсолютно необходимо измерять производительность последних приращений капитала в собственном смысле этого слова. Предприниматель, который не может успешно производить этого, будет устранен из сферы произ­водства.