© KrisKelvin
Дракон и медведь
«В России, по поводу Китая существуют две точки зрения. Меньшая часть населения считает Китай страной дружественной или, как минимум, нейтральной. Большинство, считает что Китай если не первостепенный и откровенный враг, то, по меньшей мере, крайне опасен – как в настоящее время, так и в перспективе. Главной «претензией» к Китаю предъявляют его «слишком большое» население; а в последние годы к ним добавились страхи от всё более возрастающей экономической и технологической мощи Китайской Народной Республики (КНР). Всё это подогревается разнообразными «жёлтыми» средствами массовой информации, муссирующими тему о т. н. «китайской угрозе». Истинны ли эти страхи? Или они наоборот – мифичны? В этом исследовании авторы постараются дать ответ на этот вопрос».
1. Демография Часто в числе демографических угроз безопасности России упоминается возможная «тихая экспансия» со стороны густонаселённого Китая в отношении Дальнего Востока с последующим отторжением этой территории по «Косовскому сценарию», при этом для доказательства приводятся различающиеся в десятки раз цифры усреднённой по крупным административным единицам плотности населения.
Однако отмечено1 что во всей Северо-Восточной Азии плотность населения подчиняется зависимости исключительно от природных условий, снижаясь от центральных провинций Китая к северу и северо-востоку, причём приграничные районы России зачастую даже густонаселённее соседних уездов Китая. Из этого можно сделать вывод что российский Дальний Восток не является чересчур притягательной целью для иммиграции.
По оценкам профессиональных демографов, в России на Дальнем Востоке насчитывается до 200 тыс. китайцев (всего в России проживает 1 млн. китайцев), что недостаточно для «демографической экспансии». При этом сам Китай быстро теряет «потенциал экспансии» в виду быстрого сокращения доли молодёжи в китайском населении2.
2. О т. н. «китайской угрозе»
Всем «известно», что «китайская угроза» существует. Китайцы вот-вот заселят весь мир, а Дальний Восток и Сибирь – уж точно, ведь китайцев так много! Многим это известно не только с детства, это, кажется, уже в подкорке сидит, в подсознании.
И в самом деле – китайцев много. Миллиард триста миллионов. Хотя, с китайской плодовитостью нетрудно ошибиться, сколько на данный момент китайцев «угрожает миру». Да они тихой сапой заселят весь мир, проникнут и заселят весь наш Дальний Восток, Сибирь…
НА САМОМ ДЕЛЕ – БРЕД ВСЁ ЭТО. ПЛОДЫ ПРОПАГАНДЫ И СТРАХ БОЛЬШИХ ЧИСЕЛ. НЕТ НИКАКОЙ КИТАЙСКОЙ УГРОЗЫ.
Есть угроза, исходящая от Китая, как от государства, обладающего ядерным оружием и имеющего свои геополитические интересы. И всё. Гораздо большая угроза от США и от ЕС, да и вообще любое государство самим фактом своего существования представляет собой угрозу соседям и миру. Это да. Но в том, что китайцев много – в этом ни малейшей угрозы.
Начнём с того, что Китай всегда, во все времена был самой густонаселённой страной мира. Всегда. Даже во времена Александра Македонского.
Но ни разу не завоевал, не заселил и не покорил территорий за пределами исконно китайских территорий. Европейцы – освоили Америку. Русские – Сибирь. Мусульмане – Северную Африку и значительную часть Индии.
А китайцы – нет.
Даже в стародавние времена они довольствовались взиманием дани с Кореи и Вьетнама и выражениями почтения от Японии, но не заселили эти территории. Хотя могли.
Да, больше всего за рубежом своей Родины сейчас живёт именно китайцев. В абсолютных цифрах. Их (китайских мигрантов - хуацяо) насчитывается 100 миллионов, Огромное количество. Ещё огромнее оно, кажется, если учесть, что всего, по подсчётам ООН, на планете насчитывается ~200 миллионов мигрантов! Каждый второй мигрант – китаец.
Ну и что?
200 млн. мигрантов по сравнению с почти семимиллиардным человечеством – капля в море. Каждый тридцать пятый уехал из одной страны в другую.
На планете живёт один миллиард триста миллионов китайцев, из них 100 млн. живёт не в Китае – 12% всего китайского населения.
Если бы китайцы действительно хотели заселить весь мир, они бы это сделали. Следовательно – не хотят. Не потому, наверное, что они такие миролюбивые, а потому, что основная масса китайцев не может жить где-то, кроме Китая.
Так о какой китайской угрозе может идти речь? Для того чтобы заселить чужую страну, вытеснить местное население, освоить чужой ландшафт, приспособиться к чужому климату нужны энергия, жизненная сила, желание, инициатива, умение бороться с трудностями и побеждать. Те китайцы, которые способны на это, покидают свою страну и расселяются по планете. Но как же мало таких китайцев в сравнении с основной массой населения.
Для сравнения – за границами России проживает 24 млн. этнических русских. По абсолютной численности русская диаспора за границей – вторая после китайской. А по относительной? В России-то проживает 116 миллионов русских! Всего-то русских на планете – 140 млн. 17% процентов русских живут за границей.
Оцените потенциал русских для захвата и освоения. Может быть это нас, а не китайцев «нужно» бояться миру, включая Китай? Впрочем, они («лаоваи3») и бояться, но не наших Т-90А и «Тополей-М», а нашей неуёмной энергии, нашей живучести и непокорности.
А в головах всё так и сидит миф о «китайской угрозе» и о «вырождении русской нации». Вот он, результат пропаганды и мифологизации действительности.
«Традиционным направлением миграции внутри самого Китая во все времена была миграция с севера на юг (в первую очередь в прибрежные регионы юга страны), а не наоборот. На юге легче жить и проще зарабатывать деньги. Недаром и наиболее развитые в экономическом плане города и регионы находятся ближе к югу, юго-востоку – Шанхай, Ханчжоу, Нанкин, Гуанчжоу, Сянган (Гонконг), Аомынь (Макао), Фучжоу и, в конце концов, Тайвань (де-факто самостоятельный, но, по сути, а также исторически, всё равно Китай). Да и маршруты зарубежной миграции китайцев также традиционно были устремлены в первую очередь на юг – Малайзия, Сингапур, Индонезия и другие страны. Именно там находятся самые крупные китайские диаспоры.
Во времена известного кризиса в советско-китайских отношениях Мао Цзе-дун использовал тезис о советской угрозе, а также демагогию по поводу гипотетических претензий Китая на Сибирь и Дальний Восток, для переброски на слабо развитый север Китая больших масс рабочей силы. Это должно было способствовать экономическому развитию отсталого севера, а также изменению в приграничных районах демографической ситуации, так как в те нелёгкие времена население с особым рвением стремилось переехать поближе к тёплому и немного более сытому югу.
Таким образом, никакого врождённого маниакального желания заселить нашу холодную Сибирь, вопреки представлениям, закрепившимся в нашей стране ещё со времён конфликта на Даманском, у китайцев нет. В конце концов, стоит вспомнить, что китайской цивилизации, по разным оценкам, от двух до шести с половиной тысяч лет, а русские окончательно присоединили Сибирь только в 18-19 веках. То есть у китайцев была масса времени завоевать теперь уже российские земли Дальнего Востока и Сибири задолго до прихода туда русских. Однако китайцы, напротив, отгородились от севера Великой китайской стеной.
Но есть и другое. Китайцы – это действительно динамичная нация, постоянно находящаяся в поиске новых мест и способов заработка денег. В последнее же время это фактически стало китайской национальной идеей. Если существует не слишком труднодоступное место, где можно зарабатывать относительно лёгкие деньги и китайцев туда в принципе пускают, то рано или поздно китайцы в этом месте обязательно появятся.
После развала СССР российский Дальний Восток и другие приграничные районы почти идеально удовлетворяют данным требованиям. Граница, которая ранее была «на замке», стала полупрозрачной, власть коррумпировалась бешеными темпами, а экономика насквозь пропиталась криминальным духом разбазаривания национальных богатств, чему способствовали и многочисленные «дыры» в новом российском законодательстве, то ли случайно, то ли намеренно появившиеся в огромном изобилии. О том, как вполне в соответствии с законами варварски вырубается и вывозится в Китай наш лес, откровенно разворовываются другие природные ресурсы, сказано уже достаточно. К этому надо добавить появившуюся в 90-х годах возможность массовой контрабанды китайских товаров, торговли контрафактной продукцией, а также появление чёрного рынка труда. Ожидать, что в таких условиях китайцы, находящиеся в непосредственной близости, не воспользуются ситуацией, было бы крайне наивно. Собственно, то же самое верно и для всех остальных мигрантов, заполонивших в последние 15 лет российские просторы.
Проще говоря, за т. н. «китайскую экспансию» ответственны в первую очередь российские чиновники и бизнесмены, делающие огромные деньги, как на легальном, так и на нелегальном бизнесе китайцев в России. В лучшем случае это глупость, но чаще всего речь идёт об откровенном воровстве. Чем дольше будет сохраняться такая ситуация, тем больше китайцев будет прибывать в Россию.
Официальный Пекин, как и ряд достаточно серьёзных российских китаеведов, утверждает, что никакой целенаправленной политики в этом отношении китайские власти не ведут, а напротив – сами борются с нелегальной миграцией и криминальным бизнесом. Но даже если это и не так, а на самом деле существует коварный китайский план, всё же совершенно очевидно, что основные рычаги воздействия на данную ситуацию находятся в руках именно российских, а отнюдь не китайских властей. Именно с российских чиновников и надо в первую очередь спрашивать за китайскую и любую другую экспансию.
Можно с уверенностью сказать, что как только законодательно и практически будут перекрыты возможности для ведения на том же Дальнем Востоке различного криминального и полукриминального бизнеса – от бесконтрольной торговли лесом, до бесконтрольной торговли на рынках контрабандным и контрафактным китайским товаром – количество китайцев в этих местах начнёт снижаться. Работать в полном соответствии с российскими законами, а также в интересах России, большому количеству китайцев, ныне обитающих в российских регионах, станет неинтересно.
Собственно, одна из основных опасностей китайской экспансии состоит не столько в самом факте появления китайцев в России, сколько в том, что они вместе с нашими продажными чиновниками и непатриотичными бизнесменами занимаются разграблением природных ресурсов российского Дальнего Востока, подрывом российской экономики. Проще говоря, исчезнет возможность зарабатывать лёгкие деньги, которые можно легко переправлять на историческую родину – ослабнет и интерес китайцев к российским дальневосточным регионам. В равной степени это касается и многих других сообществ переселенцев. Из любви к нашей природе они жить в России не будут.
Таким образом, при всей очевидности негативных моментов китайского проникновения, есть, по крайней мере, и один, при этом весьма важный, позитивный момент – пока ещё всё в наших руках. Вот чего точно не стоит делать, так это раздавать китайцам российское гражданство, как мы это совершенно бездумно делаем в случае с выходцами из стран Закавказья, существенно меняя этнический баланс отдельных территорий. Китайцы могут работать в России, но при этом они должны всё время помнить о том, что их права ограничены статусом гостей, которых при необходимости могут в любой момент попросить покинуть пределы нашей страны. Помимо борьбы с нелегальной миграцией и криминальным бизнесом стоило бы также продумать и схему более разумного распределения китайских (да и всех остальных) мигрантов по регионам и отраслям экономики.
К примеру, какой смысл постоянно говорить о том, что для России крайне важно развитие малого и среднего бизнеса, если целые отрасли этого самого бизнеса (причём высокодоходные) на деле отданы в руки иммигрантских диаспор? Какой уж тут бизнес. Это касается не только китайцев. При таком положении дел странно удивляться росту межнациональной нетерпимости, а также алармистских настроений, предвещающих России скорую гибель от той или иной экспансии.
Тех же, кто всё же останется здесь легально, на правах гастарбайтеров работать в легальном бизнесе, который будет вестись, прежде всего, в интересах России, видимо, особенно бояться не стоит. То есть в итоге проблема не столько в китайцах, сколько в нашей же элите (в первую очередь чиновниках и бизнесменах), для которой в большинстве случаев и законы России, и её интересы стоят отнюдь не на первых местах в списке жизненных приоритетов. Вообще, именно проблема ответственной, профессиональной и национально-ориентированной элиты является наиболее важной проблемой современной России.
Кстати, против версии о скоординированной китайскими властями тихой экспансии говорит и тот факт, что Пекин последовательно выступает за сильную, суверенную и целостную Россию. Китайцы не скрывают своего удовлетворения тем, что при президенте Путине Россия занялась возрождением своих сил, а главное повела более независимую от Запада и в целом суверенную (даже с намёками на великодержавие) политику. В Пекине не скрывают, что хотели бы продолжения такого курса и при Президенте Медведеве.
Это объективно противоречит гипотетическим планам по отделению нашего Дальнего Востока. Если бы такие планы были, то китайцам, напротив, было бы логичнее способствовать всяческому ослаблению России, развитию в ней идей сепаратизма (к примеру, дальневосточного, благо прецеденты имеются). Ведь в случае развала нашей страны российский Дальний Восток (а, возможно, и часть Сибири) просто сам упал бы в руки китайцев. И никто не смог бы этому серьёзно помешать. Как минимум, китайцы смогли бы на несколько порядков усилить своё влияние в этом регионе и сделать какую-нибудь «Дальневосточную Республику» своим фактическим вассалом.
Но этого не происходит, что весьма показательно. Пожалуй, в планах расчленения и колонизации России можно быстрее заподозрить некоторые мусульманские страны и связанные с ними международные организации, много лет оказывающие помощь исламским экстремистам и сепаратистам в России. Кстати, эти же силы не первый год пытаются дестабилизировать ситуацию и в самом Китае (в первую очередь в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР). По крайней мере, в отличие от мусульманского лобби, китайцы в России пока не пытаются принимать активного участия в политике.
Союз с сильной Россией перед лицом угрозы монополярного мира или многополярного хаоса, порождённого, к примеру, исламским терроризмом, актуальным и для Китая, оказывается для Пекина важнее фантастических проектов порабощения Сибири. По крайней мере, пока. Как долго это продлится, зависит в первую очередь от самой России.
В самом деле, если взглянуть на карту мира, то нетрудно заметить, что у Китая, в отличие от некоторых других мировых держав, практически нет достаточно значимых естественных союзников. Конкуренция с США и Западной Европой во всех сферах жизни становится очевиднее с каждым годом. По этой же причине, скорее всего, не получится дружбы с относительно близкими Австралией и Новой Зеландией. Япония является историческим врагом. С Индией отношения, осложнённые войной 50-60-х годов, также очень непростые. Исламский мир (включая соседние Индонезию и Малайзию) имеет претензии к Пекину по поводу притеснения мусульман в Китае и потихоньку помогает сепаратистам в СУАР. Такие соседи, как Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Монголия и Южная Корея, также крайне настороженно относятся к китайцам в силу негативного исторического опыта.
Так на кого же в сложной ситуации в условиях всё обостряющейся военно-политической и экономической конкуренции с Западом (да и не только) смог бы в случае чего рассчитывать Пекин? Ответ один – только на Россию. И в последние годы есть признаки того, что в Пекине это понимают. Ведь совершенно очевидно, что от кризиса в советско-китайских отношениях (а это, по сути, единственное серьёзное пятно в долгой истории взаимоотношений русских и китайцев) выиграли отнюдь не СССР или Китай, а третьи силы (в первую очередь всё тот же Запад).
Представляется, что для Китая фактор миграции его граждан в Россию всё-таки не является первоочередным вопросом жизненной важности, ради которого он готов снова разругаться с Москвой. А это значит, что именно в наших силах найти разумный компромисс по данному вопросу. Москве и Пекину не стоит ещё раз испытывать судьбу и закладывать бомбу замедленного действия под свои отношения перед лицом вызовов 21-го века».
3. Экономика
«Чаще всего в дополнение к обоснованию страхов перед китайской угрозой добавляют показатели высоких темпов роста китайской экономики. Да, в самом деле, китайская экономика растёт быстро. Заметно быстрее, чем российская или экономики западных стран. С каждым годом Китай становится серьёзным игроком во всё большем количестве отраслей экономики. То, что ещё не так давно закупалось, теперь производится самостоятельно, а то и вовсю продаётся на экспорт. Конечно, передовые позиции занимает ширпотреб и, в первую очередь, одежда и обувь, но чем дальше, тем больше китайцы начинают захватывать и другие рынки, что очень тревожит их конкурентов во всех уголках планеты.
Всё это верно, но почему это должно так пугать именно Россию? Почему нас так не пугает экономический рост в США, странах Евросоюза, Японии или Турции, многие из которых в прошлом не раз и не два нападали на Россию? Или в Индии, население которой также перевалило за миллиард, которому также становится тесно в национальным границах? Конечно, есть простая логика – чем сильнее экономика, тем сильнее армия и экспансионистский потенциал страны. Однако это достаточно примитивный подход, так как в этом случае больше всего в мире надо бояться как раз американцев. Кроме того, есть и другая логика – чем сильнее экономика, тем больше рабочих мест внутри страны и меньше потребности искать работу за рубежом.
Однако представляется, что в этих опасениях немалую долю составляет не трезвый расчёт, а идеологическая предвзятость. Во-первых, совершенно очевидно, что главным запевалой антикитайской песни являются США. Именно американцы все последние годы пытаются внушить всему миру, что Китай потенциально опасен и становится опаснее год от года. Именно из Америки исходят самые мощные сигналы (в виде заявлений, аналитических докладов и пиар-акций) по поводу роста китайской угрозы не только
Западу, но в перспективе чуть ли не всему миру.
В этом, конечно, есть немалая доля реальной озабоченности. Но помимо этого есть, несомненно, и стремление манипулировать этой темой в своих узкокорыстных интересах. Не внедряясь в детали, которых множество, можно сказать, к примеру, что на внутриполитическом рынке тема китайской угрозы частично заменила угрозу советскую, которая долгие годы прекрасно работала на консолидацию американского общества (всё-таки без внешнего врага никто обойтись не может) и поддержку внешней политики Белого дома. Заодно советская угроза (что, возможно, самое главное) способствовала непрерывному росту военных бюджетов (то есть обеспечивала интересы военно-промышленного комплекса). Конечно, китайская угроза пока не может сравниться по степени эффективности с советской, но она встраивается в новый, более многогранный, нежели советская угроза, образ внешнего врага Америки, наряду с международным терроризмом и другими угрозами.
Внешнеполитических целей подобной манипуляции также немало. Одна из них, например, это покрепче пристегнуть к себе (и в политическом, и в экономическом, и в военном плане) различных союзников и партнёров – начиная от Евросоюза и до Тихоокеанского региона. Внушить им, что без сверхмощной Америки, контролирующей весь мир, быть им точно рабами китайской гегемонии уже в ближайшей исторической перспективе. Есть причины и экономического свойства (лоббирование интересов собственных компаний, ограничение китайского экспорта на Запад и т.д.), и многие другие.
Несомненно, используют американцы эту тему и для воздействия на Россию, благо наши правители последних 20-ти лет взяли за обыкновение чутко прислушиваться ко всем сигналам из Вашингтона. Это было наглядно показано на примере недавней сделки по поводу поставки наших углеводородов в Китай. Запад был явно недоволен и встревожен. Оно и понятно – Россия, находя новых покупателей своего сырья, становится более независимой в своих отношениях с Западом, а Китай получает дополнительный стимул для развития. Ни то, ни другое не греет душу западным политикам.
Во-вторых, присутствует здесь и момент обиды за свои либерально-рыночные теории, которые якобы являются универсальным и непреложным законом человеческого прогресса. Это уже касается не только американцев или европейцев, но и нашей новой элиты. В самом деле, ведь опыт Китая, по сути, доказывает, что к вожделенному процветанию дорога вовсе не обязательно должна лежать через безоговорочное принятие западных цивилизационных ценностей, а в нашем случае ещё и через крайне болезненный период революционного слома старого режима, сопровождаемого тяжелейшим социально-экономическим кризисом, локальными военными конфликтами и расцветом криминала. Обидно.
Отсюда, кстати, в основном и растут ноги у всевозможной критики китайских реформ. Китайский успех просто режет глаз тем, кто уверял в своё время, что альтернативы развалу СССР и шоковой терапии не было и нет. Теперь надо строго научно доказать, что никогда и не будет. Вот и выискивают разные эксперты и экономисты соринки в узком китайском глазу, предпочитая не обращать внимание на брёвна в своём. В итоге получается некий парадокс – с одной стороны, говорят о неудержимом китайском росте и китайской угрозе с явным и умышленным преувеличением, предрекая чуть ли не близкий и неизбежный конец света, а с другой стороны, прогнозируют такой же неизбежный крах (или, как минимум, кризис) китайской модели.
Тем временем истина, видимо, лежит, как всегда, где-то посередине. Китай действительно развивается очень динамично. Куда там американцам с их наполовину виртуальной и больной гигантским дефицитом экономикой. Но в то же время за кулисами витрины китайской жизни – Шанхая, Пекина, Гуанчжоу – остаётся масса проблем. Одна из острейших – огромный дисбаланс в развитии разных территорий. На фоне безумного взлёта отдельных центров значительное количество территорий и населения (в первую очередь в Западном Китае) живут, мягко говоря, очень непростой жизнью. В ряде случаев речь идёт о крайней бедности отдельных провинций и регионов, а также откровенной нищете значительной части населения.
Недаром в армию людей набирают по достаточно большому конкурсу. Претенденты в основном молодые люди из сельскохозяйственных провинций, где работы с каждым годом всё меньше и меньше. Такая же острая проблема и массовая миграция сельского населения в города, а также огромный разрыв в доходах населения. Последнюю проблему (разрыв в доходах) сами китайцы не так давно признали на официальном уровне, как одну из основных угроз внутренней стабильности государства в ближайшие десятилетия.
Преодолеть все эти сложности будет очень непросто, учитывая то, что именно на развитие отдельных центров и свободных экономических зон фактически и была сделана ставка во все предыдущие годы. А не преодолеть, значит, в перспективе действительно поставить под вопрос политическую стабильность в стране. Так что китайцам есть, чем заняться, помимо подготовки всемирной «жёлтой» экспансии. Хотя, надо признать, что теоретически именно такая экспансия могла бы стать выходом для тех масс людей, которых уже не смогут вместить сверкающие города. Это надо учитывать, но, как уже говорилось выше, пока нет признаков того, чтобы такая политика проводилась на государственном уровне именно по отношению к России (остальные нас должны волновать в значительно меньшей степени).
Несколько преувеличенной представляется и финансово-промышленная мощь Китая. Да, юань укрепляется, и китайцы поддерживают идею введения азиатского экю. Но всё-таки в промышленности в основном пока речь идёт о лицензионных сборочных производствах и текстильной промышленности. Именно они по-прежнему остаются лицом китайского экспорта. При этом, по некоторым данным с лицензионной сборки, а также со многих других производств, расположенных в свободных экономических зонах, государство на самом деле получает всего лишь 8% от общей прибыли. Кстати, сейчас как раз отмечается некоторое замедление темпов роста китайской экономики, которое по прогнозам может продлиться два–три года.
Но самое главное, что в данном случае мы уже точно ничего поделать с китайским ростом не можем. Отказ сотрудничать с Китаем (скажем, не продавать ему наши нефть и газ) не станет для китайцев непреодолимым препятствием. Ведь всё, чего они достигли в последние годы, они достигли, в общем-то, без нашей помощи (хотя и на базе экономики, в 40-60-х годах создававшейся при мощной поддержке СССР). Проживут как-нибудь и дальше. А вот мы, «по совету друзей», можем потерять перспективный рынок. Говорить же о том, что этот рост направлен против кого-то, при наличии массы проблем, включая бедность в самом Китае, просто абсурдно. С таким же успехом можно утверждать, что и наши попытки реанимировать свою экономику - это недружелюбный акт в отношении наших соседей. Впрочем, находятся и те, кто утверждает именно так».