Глава VII. Культура и личность

Основные темы. Социальная сущность личности. Рассмот­рение личности в философской антропологии, социальной пси­хологии и социологии культуры. Детерминация личности со-циокультурной системой и место личности в системе культур­ной регуляции. Ролевые структуры личности. Личность как объект и как субъект культурной деятельности.

Личность в разных культурах. Проявление личности в истории культуры как индивидуального самостоятельного на­чала и отражение ее неустроенности в художественной куль­туре древности. Религиозное решение вопроса: деперсонали­зация личности в отношениях с сакральным началом в раз­личных мировых религиях. Культурный полиморфизм и ва­риабельность личности. Структура индивидуализации в раз­ных религиях и культурных системах. Личность в восточных культурах: доминирование принципа органического включе­ния личности в коллектив и механизм снятия внутренней напряженности. Статус личности в светских культурах. Лич­ность в классической европейской культуре. Приоритет са­мостоятельного личностного начала, утверждение принципа индивидуализма, его нравственное и правовое ограничение. Образ человека в литературе и искусстве Востока и Запада.

Гуманистический потенциал рационально-этического инди­вида и культурная проблематичность индивидуальности. Кри­зис гуманистических ориентации, проблема отчуждения и де­персонализации в условиях технизации и бюрократизации об­щества. Бегство от “я”, и поиски альтернативных форм пер-сонализации. Роль восточных культов и новых религиозных и коммунитарных течений.

Индивидуализм и сферы его проявления. Границы индиви­дуализма, его издержки и формы ограничения. Формы соци­ализации личности в разной социальной культурной среде.

Типы социализации личности. Роль семьи и культура дет­ства.

Модернизация и личность. Показатели адаптации личности к переменам.

Маргинальная личность на рубеже культур: внутренний разлад или расширение духовных горизонтов? Показатели отчуждения и культурные каналы его преодоления.*

* В изложении проблематики этой главы автор опирался в основном на работы И. Р. Кона.

Рассмотренные выше элементы культуры ~ нормы, ценности, знания, ориентации — составляют определен­ную систему и в качестве таковой входят во взаимо­действие с другими компонентами общественной регу­ляции, такими, как экономика, социальная структура и политика. Однако не только указанные выше социаль­ные институты являются носителями культуры, в ко­торых воспроизводятся и распространяются ее элемен-гы- Важным фактором, определяющим ее функциони­рование, и ее носителем является также личность. В ее поведении и внутреннем мире те обычаи, нормы и ценности, которые имеются в составе культуры, сраба­тывают или же не срабатывают, а подчас могут под­вергаться разного рода трансформации.

Социальная сущность личности

Проблемы личности рассматриваются разными дис­циплинами. Особенно здесь важна роль социальной ан­тропологии и психологии, для которой личность пред­ставляет некоторое интегрирующее начало, связывающее воедино различные психические процессы индивида. В новейших психологических теориях, связанных со шко­лой советского ученого Л.С.Выготского, раскрывается, что внутренние процессы человеческой психики скла­дываются на основе межличностных процессов в ходе социализации человека. В социологическом плане вы­деляются те отношения и структуры, которые опреде­ляют поведение личности, входящей в различные со­циальные группы и общности: классы, нации, элиты, профессиональные, возрастные, половые и пр.

Социология культуры рассматривает не только объ­ективные, безличные аспекты существования элементов и структур культуры, но и субъективный план, вопло­щенный во внутреннем мире человека. Свойства ин­дивида не исчерпываются его социальной или куль­турной принадлежностью. Существует еще и внутрен­ний мир личности, в котором объективные факторы находят различное преломление. С одной стороны, культура формирует тот или иной тип личности, а с другой ~ личность вносит в нормы, потребности и по­веденческие образцы свои требования и интересы. Без обращения к личностным факторам мы не сможем объ­яснить реального функционирования присущих куль­туре норм и ценностей (в отличие от их реального существования), а заодно и тех отклонений от норм, которые неизбежно происходят в реальной жизни об­щества. Именно при обращении к проблематике лич­ности можно выявить противоречия и конфликты, ко­торые вызывает в человеке несоответствие между ут­верждаемой нормой и ситуацией, что нередко приводит к тяжелым психологическим стрессам или социальным потрясениям.

Особое значение имеет проблема “я”. В субъектив­ном плане “я” связано с самосознанием личности, ощу­щением ею своих потенций и своего отличия от других. Объективные признаки “я” уловить довольно трудно, поэтому и человеку не так-то легко ответить себе на вопрос: “Кто я такой?”

Каждая культура и каждый общественный строй по-своему формируют человека, придавая ему черты нор­мативного подобия или же разнообразия, допустимого в рамках определенной культуры или культурной груп­пы. Степень индивидуализации сильно различается в разных культурных средах, и далеко не все общества имеют развитую идею личности.

Социокультурные факторы поведения личности могут быть во многом раскрыты при рассмотрении тех ролей, которые приняты для каждой субкультуры в данной общности. В ролевом описании любая социальная груп­па предстает в виде набора определенных позиций. Это могут быть классовые позиции (предприниматель или трудящийся), профессиональные (рабочий, кресть­янин, военный, ученый), семейные (муж, жена, дети). Вместе с тем каждый человек может совмещать в себе несколько ролей, варьируя их в зависимости от цикла деятельности, ситуации или личной склонности (лени­вый или старательный ученик).

В культурном плане проблематика освоения ролей раскрывает многое в социальной жизни, формирует характер и идентичность социальных групп, наций и

индивидов. Она оказывается крайне важной в общении между индивидами разных групп или социальной мо­бильности, меняющей положение групп и индивидов. В более развитых культурах именно появление инди­видуальности способствует усилению дифференциации жизни и ее обогащению. Однако отношение к ней ра­дикально отличается в зависимости от культурно-исто­рического типа.

Личность в разных культурах

Личностное начало, идея личности как самостоя­тельного субъекта общественных отношений, опираю­щегося на свои собственные внутренние силы в той или иной мере, имеется в каждой развитой культуре. Однако существует заметное, а часто принципиальное различие в статусе личностного начала и его содержа­нии в разных культурах, что зависит в значительной степени от характера религиозных компонентов данной культуры.

Европейская культурная традиция утверждает чело­века автономным субъектом деятельности, подчеркивает прежде всего его единство, цельность, тождественность “я” во всех его проявлениях. Констатация нескольких ролевых функций в общем не снимает такой принцип, раздробленность образов “я” воспринимается как нечто ненормальное. Напротив, в восточных культурах роле­вые функции во многом перекрывают самосознание личности. Человек осознает себя и воспринимается во многом в зависимости от той среды или сферы, в ко­торой он в данный отрезок времени действует. Здесь человек рассматривается прежде всего как средоточие партикулярных обязательств и ответственности, выте­кающих из его принадлежности к семье, общине, клану, религиозной общности и государству.

В классической китайской традиции высшей добро­детелью считалось подчинение человека узаконенным нормам и подавление им своего “я”. Конфуцианские принципы утверждали необходимость ограничения эмо­ций, жесткий контроль разума над чувством и умение выражать свои переживания в строго определенной, принятой форме. В условиях засилья официального бю­рократизма естественным способом обойти это требо­вание был уход от практической общественной деятель­ности в уединенную монашескую жизнь в дзэнских мо­настырях. Разработанная система психофизической тре­нировки давала чувство саморастворения во вселенском целом.

Несколько иначе выглядело отношение личности к обществу в классической индийской традиции. В фило­софских системах человеческое “я” оказывалось обус­ловленным не какими-либо конкретными причинами, а реальностью сверхличного духа, по отношению к ко­торому телесное и эмпирическое “я” — временное и преходящее явление. К тому же вера в карму как череду переселения душ делает бытие каждого инди­вида условным-, лишает его самостоятельной ценности. Индивид достигает самореализации через отрицание своей эмпирической природы, путем разрыва всех кон­кретных связей с другими людьми, обществом, миром и своими деяниями.

Только в европейско-американской культуре лично­стное начало получило статус безусловности, непод­чиненности другим регулятивным принципам (сакраль­ные принципы, святость непреходящих ценностей. Свя­щенного Писания, общеобязательная идеология). Ус­тойчивость внутреннего мира личности не зависит от каких-либо внешних авторитетов, так как в себе самом индивид находит те безусловные принципы, которые помогают ему выстоять в любых обстоятельствах и придать им смысл, опираясь на собственное суждение, руководствуясь чувством ответственности в отлажива-нии своей деятельности. Синонимичным атрибутом та­кого понимания личности является индивидуализм как установка на самозначимость уникальной человеческой жизни и высшую ценность интересов отдельного че­ловека. В этом случае и возникает противопоставле­ние “индивидуализм-коллективизм”, и приоритет от­дается первому началу, хотя и ограниченному внут­ренними нравственными принципами и правовыми нор­мами.

Двойственность личности и индивидуализма как со-циокультурных характеристик подчеркивает видный французский социолог А.Турен. Нередко индивидуализм определялся как ориентация на получение путем ра­циональных действий наибольшей практической выгоды с наименьшими затратами, т.е. как “человек экономи­ческий” (хомо экономикус). Тот же, кто ставил свои религиозные, политические, профессиональные или се­мейные привязанности выше материальных ориентации, считался скорее коллективистом. Соответственно, по ло­гике свободного рынка, личностью может выступать лишь частный собственник, стремящийся ее сохранить и приумножить. Происходившее в западной цивилиза­ции длительное выяснение принципов деятельности ин­дивида, отстаивающего свои интересы в мире конкурен­ции, привело к значительному углублению приблемы личности, показало всю ее сложность и неоднозначность. Либерально-оптимистические взгляды открывали путь к анархическому своеволию и вместе с тем к социальным конфликтам. Выяснилось, что каждый индивид — не самостоятельный Робинзон, а член того или иного кол­лектива — профессионального, территориального или на­ционального, участник той или другой общественной ор­ганизации, через которую он и может отстаивать свои интересы. Протест против принуждений коллективной жизни может выглядеть респектабельным по форме, но он ограничен по возможностям и может вести к по­ражению и изоляции индивида. Кроме того, выяснилось, что “индивид с его свободой выбора отнюдь не явля­ется ни человеком разумным, ни хозяином самому себе. Его скорее можно сравнить с песчинкой, он объект рекламы и пропаганды. Более того, он всего лишь псев­доактер, роль которого практически полностью опреде­лена его местом в обществе. Психология и особенно психоанализ освободили нас от иллюзий своего “я” в той же мере, в какой литература и живопись низвергли портрет, который восторжествовал как жанр в эпоху великих побед классического рационализма”*.

* Турен А. Индивидуализм, личность //Опыт словаря нового мыш­ления.-М., 1989.-С. 112-113.

Конечно, для формирования устойчивой социокуль-турной структуры, обеспечивающей функционирование личности, необходимо подключение сложной и широко дифференцированной системы ориентации, выработан­ных в лоне западной цивилизации. Существенными ис­точниками такой системы являются античная духовная рациональность, христианский опыт индивидуального спасения, гражданское право, достижения просвещения, научности и критического реализма, формировавшиеся в рамках западной цивилизации уже в Новое время. Особое значение приобретает утверждение моральной и правовой культуры, в которой содержатся тщательно разработанные принципы отношений личности и обще­ства. Но их обеспечение — задача соответствующих социальных и культурных институтов.

Такое различие в типах личности присутствует не только на уровне философских концепций, а прони­зывает и основные сферы культуры. В западных филь­мах, демонстрируемых на массовом экране, настоящий ковбой, супершпион или сыщик всегда действуют в оди­ночку, демонстрируя индивидуальную волю к победе, не взирая на моральные ограничения. На Востоке, судя по такого же рода фильмам, в бой идут за компанию, собирают соратников или друзей, заранее предполагая, что “тебя могут убить, зато мы выиграем”. Так соби­рают участников коллективного действия в японских, китайских или индийских фильмах. И даже проявив свои высшие индивидуальные качества в восточных единоборствах, герой посвящает свои достижения своей группе, клану или народу.

Типы социализации личности

В каждом обществе вырабатывается процесс социа­лизации личности, т.е. развития человека активного, полноценного члена общества. В его ходе осуществ­ляется подключение индивида к социальной памяти данной общности, освоение им накопленных традиций. Через различные социальные механизмы и институты индивид осваивает необходимые производственные на­

выки, практические знания о естественной и социальной среде, культурные ценности и нормы. Существует не­мало определений процесса социализации, но, несмотря на некоторые различия в акцентах, сущность этого про­цесса понимается как усвоение индивидом необходимого для жизни в данном обществе социокультурного опыта.

Особенности социализации зависят от исторически-конкретной социально-экономической структуры и пре­обладающего типа культуры. Поэтому говорят об осо­бенностях социализации в различных общественно-эко­номических системах и существенных отличиях в по­ложении индивида в условиях первобытно-общинного, античного, феодального (европейского), крепостническо­го (восточного) и капиталистического или социалисти­ческого общества. В рамках одного и того же общества огромное значение для особенностей социализации име­ет классовая принадлежность индивида.

На реальную судьбу личности влияет соотношение между социальными условиями, субъективными стрем­лениями и возможностями личности, связанными с внут­ренней культурой.

Все эти компоненты оказываются подвижными и из­менчивыми. Весьма поучительно в социологическом плане сопоставление высоких образцов художественной культуры и масскульта. Коварство, жестокость и тем более убийство, к которым прибегает самоутверждаю­щийся персонаж в произведениях классической лите­ратуры, осуждаются и влекут за собой то или иное прямое или косвенное наказание — со стороны жертвы, правосудия или же самой судьбы. В литературе мас­совой культуры такого рода проступки могут воспри­ниматься как вполне допустимые, если они способст­вуют достижению цели, а сам персонаж ускользает от правосудия и обретает зримое богатство — или же со­вершает все это ради возмездия. К тому же все нор­мальные люди в той или иной степени подвластны та­ким мотивациям.

Но это социальные дилеммы, связанные с безуслов­ным принятием господствующих в современном обще­стве достижительных ценностей, измеряемых капиталом. Возможны и принципиально иные ориентации, если эти ценности не принимаются личностью, утверждающей се­бя в иных вариантах деятельности. Революционная по­зиция означает борьбу за перестройку нетерпимых да­лее социальных отношений. Но можно попытаться так­же снять эмоциональную нагрузку, доводящую человека до невроза, путем различных форм внутренней разряд­ки.

Конкретизируя детерминанты социализации, следует отметить социально-групповую, культурно-религиозную и этническую принадлежность индивида, характер тру­довой деятельности, которой занята общность в целом и каждая отдельная семья — главный и первичный механизм социализации, экономический и социальный статус родителей и ближайших родственников ребенка и т.д.

Несмотря на многообразие стадиальных и культур­ных различии докапиталистических обществ, процесс социализации в них характеризовался общими чертами. В традиционном обществе не существовало специали­зированных институтов и социализация отличалась ма­лой расчлененностью и маловероятностью тех навыков и ценностей, которые должны были усваиваться инди­видами. Примитивная хозяйственная деятельность и со-циокультурная статичность такого общества при низкой продолжительности жизни обусловливали стереотип­ность и ускоренность социализации. Ее венцом обычно был обряд инициации подростка во взрослое состояние, который символизирует наступление социальной зрело­сти, наделяя его набором освященных традициями прав и обязанностей.

Слабая дифференцированность, пространственная и временная ограниченность передачи социокультурного опыта жизни сковывают возможности первичных кол­лективов. Отсутствие институтов культуры, специальной системы образования и средств коммуникации приво­дило к тому, что коллективный опыт передавался преж­де всего через устную речь (в том числе фольклор), житейскую мудрость и опытность, которые приходили к индивиду со временем и были прямо пропорцио­нальны его возрасту. Продолжительность жизни инди­вида становилась важным условием накопления и со­

хранения социально значимой информации, что прида­вало возрасту высокий престиж. Почитание старейшин заменяло институциональный механизм передачи куль­турного опыта.

Но и в настоящее время в развивающихся странах социализация ребенка в первые годы осуществляется, как правило, традиционными методами и традиционны­ми институтами. В деревнях ответственность за вос­питание подрастающего поколения по традиции несет вся община. Свой ранний возраст (до 3^4 лет) ребенок проводит обычно в тесном общении с матерью. Со временем в его воспитание включаются дедушки и ба­бушки, старшие братья и сестры, дяди и тети и другие родственники. В любом обществе детей приобщают пу­тем мелких поручений и игровых ситуаций к опреде­ленным формам трудовой деятельности, учат быть по­слушными и уважать старших, знать культуру и мораль своего народа, соблюдать определенные нормы и пра­вила поведения.

Уважение к старшим и возрастная соподчиненность — важная черта образа жизни и процесса социализации. Ее значимость закрепляется в сохраняющихся поныне возрастных группах, на которых зиждется традиционная система образования, и в специальных речевых оборотах, которыми пользуются в обращении к представителям различных социально-возрастных групп, и в особых приставках к имени индивида в зависимости от возраста индивида и его социального положения.

В основе традиционного воспитания лежат наблю­дение, подражание и участие. Социализация включает разнообразные физические упражнения, отражающие элементы трудовой деятельности и культурных ритуа­лов, обучение ремеслу, религии и обычаям. Освоение всего этого стимулируется как поощрением, так и суро­вым наказанием. Важным средством передачи традиции являются танцы, музыка, народный фольклор.

К концу 80-х гг. число детей дошкольного возраста намного превысило отметку 1 миллиард. Подавляющая часть новых жителей нашей планеты родится в разви­вающихся странах. От того, как пройдет социализация этого поколения, какую информацию получит оно в ходе этого процесса, к каким идеалам и ценностям приоб­щится, во многом будет зависеть то, в чьих руках ока­жутся судьбы большей части человечества в начале но­вого тысячелетия.

Но не только семья в развивающихся странах со­храняет функции главного социализирующего фактора и служит трансмиссией для передачи культурных тра­диций и ценностей от поколению к поколению. Важным механизмом социализации являются религиозные шко­лы, которые оказывают заметное влияние на воспитание молодежи.

Существует немало и других социокультурных ин­ститутов, которые традиционно продолжают выполнять в развивающихся странах значимые функции социали­зации. Традиционные народные представления — ре­лигиозные обряды и ритуалы, кукольный театр — не окостенелые остатки прошлого, а чрезвычайно активные и функционально значимые культурные институты. Они обладают жизненной и творческой силой, играют важную роль в обществе. Эти традиционные средства коммуникации служат не только источником развлече­ния и информации, через них людям прививаются об­щепринятые нормы и ценности — короче, они выпол­няют общую функцию социализации.

Модернизация и личность

В настоящее время радикально меняется содержание социализации за счет количественного увеличения, ка­чественного усложнения и расчленения той информации, которую должен освоить индивид в ходе формирования своей личности. Однако все эти изменения, в той или иной степени присущие любому обществу, в сегодняш­нем афро-азиатском ареале протекают через такие раз­нородные механизмы социализации, которых не знало еще ни одно из ранее существующих обществ.

Разрыв с традиционализмом и модернизация в куль­турном плане ведут к распаду прежнего единообразия и устойчивости. Плюрализм ценностных пластов отра­жает прогресс в сфере материального производства,

дифференциацию самой социальной структуры — фор­мирование различных социальных и профессиональных групп, классов, прослоек. В свою очередь, сама аксиоло-гическая вариативность становится одним из условий мобильности социальной системы, ее прогрессивного развития, способствует созданию предпосылок для ин­дивидуализации личности.

Все это усиливает динамику, меняет механизмы со­циализации личности. Рушатся прежние перегородки, отгораживающие то социокультурное поле, в рамках которого происходила прежде всего социализация ин­дивида.

Среди показателей модернизации личности выделя­ются:

1. Открытость новой практике как в отношениях с людьми, так и в плане освоения новых производствен­ных навыков.

2. Рост независимости от власти таких традицион­ных факторов, как семья и религия, смещение лояль­ности в направлении к современным политическим и общественным лидерам, руководителям профсоюзов, ко­оперативов и т.д.

3. Вера в действенность науки и медицины в целом и отход от пассивности и фатализма при встрече с труд­ностями жизни.

4. Стремление индивида и его детей достичь более высокий профессиональный и образовательный статус.

5. Планирование дел и действий заранее, уважение точности во времени.

6. Возрастание интереса к социальной и политичес­кой жизни, принятие в ней все более активного участия.

7. Стремление быть в курсе новостей и все большее предпочтение отдавать новостям общенационального и международного масштаба по сравнению с событиями местного значения.

Важно отметить, что, несмотря на социально-эконо­мические, политические и этнокультурные различия, вез­де школа и образование играли доминирующую роль в формировании новых, более современных и динамич­ных качеств личности подростка. Помимо грамоты, на­выков писать, читать и считать учащиеся приобщаются к новым ценностям, новым психологическим установкам и моделям поведения, которые высоко значимы для их личностного развития и будущего развития их стран. Те из подростков, которые дольше посещали школу, не только более информированы, но и обладают более раз­витыми навыками устной речи. У них иное восприятие времени, более сильное чувство личной и социальной ответственности. Они более активно участвуют в об­щественных делах,более восприимчивы к новым идеям, людям, по-иному взаимодействуют с другими людьми. Они больше ценят науку, быстрее воспринимают любые изменения и более подготовлены к тому, чтобы значи­тельно ограничить количество своих будущих детей.

Богатство личности заключается в богатстве ее реаль­ной деятельности и содержательности ее общения с об­ществом. Достижение в полной мере этого богатства со­ставляет гуманистический идеал, возможность реализации которого зависит от уровня развития производительных сил.

Всесторонне развитая личность вовсе не совпадает с идеалом всестороннего потребителя. Сведение челове­ческих потребностей к потреблению вещей и зрелищ — следствие социального воздействия и отчуждения чело­века от реального процесса производства и от других людей, “возмещением” за что и служит вещь или раз­влечение. Истинно человеческое потребление состоит не в присвоении вещи, а в усвоении способа деятель­ности и общения с другими людьми, что сближает лю­дей и предполагает активную самореализацию личности в творческом труде и общении.

Маргинальная личность. За последние десятилетия много исследований по социологии культуры было по­священо маргинальной личности. Через эти исследова­ния удалось раскрыть важные закономерности в ха­рактере культурных изменений, происходящих в освобо­дившихся странах в ходе модернизации. Маргинальная личность — это человек, живущий и сознательно уча­ствующий в культурной жизни и традициях двух раз­ных народов. Он никогда не может совершенно порвать (даже если ему будет дана такая возможность) со своим прошлым и его традициями и никогда не будет совер­

шенно принят в новое общество, в котором он теперь пытается найти для себя место. Он человек на рубеже двух культур и двух обществ, которые никогда полно­стью не совпадут.

Маргинальная личность является продуктом мигра­ции населения, тех разнообразных процессов, в резуль­тате которых человек определенной культуры вынужден осваивать иные, чуждые ему культурные ценности, со­циальные роли, образ жизни.

Состояние маргинальное™, если оно приобретает стой­кий характер, делает личность конгломератом разнопла-новых социальных ролей и культурных ориентации. Та­кая амбивалентность ведет нередко к деперсонализации, порождает внутреннюю напряженность, психические рас­стройства и срывы. Вместе с тем именно такое совмеще­ние элементов разных культур может приводить к обо­гащению личности, создавать предпосылки для развития ее творческих способностей.

Особенности социализации способствуют возникнове­нию неустойчивости и эклектичности в структуре лич­ности (особенно личности маргинала) в условиях пе­реходного (постколониального) общества,преобладанию “психологически расколотого” типа личности. В такой личности странно уживаются традиция и современность, мистика и рационализм, знание и архаические пред­рассудки, религиозная созерцательность и политический динамизм.

Следует отметить, что процессы модернизации пре­ломляются в личности весьма своеобразным образом. Дело в том, что каждый конкретный индивид включен не вообще в культуру, а в весьма конкретное соци­альное и культурное поле,которое является лишь фраг­ментом данного общества со своими определенными ме­ханизмами социализации и наборами культурных цен­ностей.

Одним из важнейших факторов, влияющих на чело­века в переходном обществе, является “революция ожи­даний”, которая обещает ему улучшить экономическое положение, предоставить землю, недорогие продукты пи­тания, работу, т.е. удовлетворить основные желания. Та­кие ожидания во многом перестраивают внутренний мир людей как в городе, так и в деревне. Но при этом возникают тяжелые коллизии от столкновения ожиданий с действительностью. В городе индивид (зачастую недав­ний выходец из деревни) оказывается лишенным работы, жилья, нормального и достаточного питания, медицин­ского контроля. Тяготы и лишения рассеивают мираж, углубляют разочарование новоявленного горожанина. Вместе с тем его кругозор расширяется — он узнает о существовании иного образа жизни, других религий и политических воззрений, учится терпимости в отношении норм поведения и привычек, нередко противоречащих его собственным. Но терпимость имеет свои пределы и переходит в зависть, озлобленность, гнев из-за вопию­щей несправедливости, экономического (да и политиче­ского) неравенства, растущей пропасти между кричащей роскошью и предельной бедностью.

Все эти факторы и процессы создают тот социальный контекст, в котором рождается “переходная личность” — изолированный, одинокий и беззащитный человек, вы­рванный с корнями из привычной среды и тщетно ищу­щий почву, чтобы укорениться в иной, далеко не эк­вивалентной среде. Успех сопутствует лишь немногим, которым удается приобрести профессию, усвоить го­родские обычаи и влиться в ряды квалифицированных рабочих, офицеров, интеллектуалов, предпринимателей.

Однако большинство так и остается в переходном состоянии. Потеряв относительное спокойствие традици­онного мирка, маргинальный человек стремится во что бы то ни стало обрести новую стабильность, новые ав­торитеты взамен прежних с тем, чтобы от них услышать четкие указания на то, как жить и что делать дальше.

Итак, личность выступает как носительница культу­ры. В ней ценности, нормы, знания и вера превраща­ются в поведение человека в окружающем мире, в его отношение к другим людям и к миру в целом. Без личности, ее целенаправленной и осмысленной деятель­ности культура, по сути дела, не может реализоваться и существует лишь как набор отвлеченных принципов и смыслов. Однако личность не может быть целиком отождествлена со всей культурой данной общности. Она вмещает в себя какую-то ее часть, а вернее, различные

:”лементы, отвечающие социальному положению личности и характеру социализации. Вместе с тем в условиях интен­сивного взаимодействия культур личность может в той или иной степени сталкиваться с иными ценностями, нор­мами и типами поведения. Это требует знаний о другой культуре, способности адаптации к разной культурной сре­де. Социология культуры призвана стать одним из средств, способствующих развитию такой способности.