1.3.2. Диалектический спор: Сократ и Платон

Для Сократа, как основателя нравственной философии, позиция софистов была в принципе неприемлема. Сократ признает объективную истину, в отличие от софистов он уверен в существовании понятий «храбрость», «справедливость» и т.п. как таковых. Они даны свыше. Основные вопросы размышлений Сократа: для чего живет человек? Что есть добро и зло? Что есть прекрасное? Главным занятием Сократа в течение всей жизни стало стремление убедить сограждан «заботиться о добродетели». Сократовский «канон» добродетелей включал в себя несколько нравственных свойств: воздержанность, храбрость, благоразумие, справедливость, благочестие. Как можно видеть, богатство, положение в обществе и другие внешние обстоятельства не считаются Сократом добродетелями. Цель и смысл человеческого существования выразились в сократовском принципе «познай самого себя». Для чего? Чтобы раскрыть содержащиеся в самом человеке, в способностях его души знания о добродетелях. Добродетель и благо — основные понятия в этике и философии Сократа. Весь мучительный процесс познания и обучения, по Сократу, должен быть направлен на поиски этих двух краеугольных основ человеческого бытия. Мудрость есть знание добродетели.

К пониманию истинной добродетели Сократ идет через отрицание зла, а худшее на свете зло — это творить несправедливость. Нет для человека зла опаснее, чем ложное мнение, считает философ. В платоновском диалоге «Горгий» Сократ сокрушенно отмечает, что современные ему ораторы (т.е. софисты) «гонятся за благоволением сограждан и ради собственной выгоды пренебрегают общей, обращаясь с народом, как с ребенком — только бы ему угодить!» Мудрец пытается привить скептической и релятивистской риторике этический принцип, запрещающий использовать всевозможные ухищрения и уловки в целях доказательства мнений, противоречащих объективной истине.

Если практическая ценность знания для софистики заключалась только в том, чтобы увеличить силу личности, стремившейся к власти и могуществу, то благородный патриотический дух Сократа не мог с этим мириться. Для него дельным гражданином был лишь человек, умевший заботится не о себе, а о государстве. С помощью знания Сократ стремился сделать человека нравственно лучше и воспитать из него хорошего гражданина. Без знания человек совершает ошибочные действия во зло и себе и окружающим. Но поскольку Сократ считает, что познать способности своей души можно только самостоятельно, свою задачу он видит в том, чтобы только помочь человеку в этом процессе. Споры, которые он вел в наиболее людных местах Афин, это и есть попытки побуждать людей к поиску истины, вместе с самыми разными собеседниками находить содержание таких понятий, как зло, добро, справедливость, прекрасное.

Свою роль и предназначение Сократ видел в том, чтобы будучи приставленным богом к Афинам, «как к коню, большому и благородному, но обленившемуся от тучности и нуждающемуся, чтобы его подгонял какой-нибудь овод»…«целый день носясь повсюду, каждого из вас будил, уговаривал, упрекал…».

Сократом были разработаны собственные методы поиска истины в процессе спора. Главными рычагами сократовской эристики были ирония (от εiρωνεια — притворство) и майевтика (μαιευτικος — повивальный, оказывающий родовспоможение). Ирония Сократа, прикидывающегося незнающим человеком, заключалась в умении философа остроумной системой вопросов и ответов загнать противника в логический тупик и уличить в незнании. Функция сократовской иронии – освобождение собеседника от иллюзий, прежде всего иллюзии всезнания. Однако ирония Сократа по преимуществу добродушна и деликатна. Она свободна от зла и спеси: «Ведь не то что я, путая других, сам во всем разбираюсь, — нет, я и сам путаюсь, и других запутываю. Так и сейчас — о том, что такое добродетель, я ничего не знаю, а ты, может быть, и знал раньше, до встречи со мной, зато теперь стал очень похож на невежду в этом деле. И все-таки я хочу вместе с тобой поразмыслить и поискать, что она такое».

Далее подключалась майевтика, согласно которой от собеседника требовалось сперва дать определение предмета обсуждения, а затем ответить на серию искусно поставленных вопросов, в результате чего определение последовательно уточнялось (или даже отвергалось полностью), и в конечном счете обнаруживался некоторый бесспорный результат, некоторое истинное знание. «В моем повивальном искусстве, — замечает Сократ, — почти все так же как и у них; отличие, пожалуй, лишь в том, что я принимаю у мужей, а не у жен и принимаю роды души, а не плоти. Самое же великое в нашем искусстве — то, что мы можем разными способами допытываться, рождает ли мысль юноши ложный призрак или же истинный и полноценный плод».

Чаще всего вопросы, задаваемые Сократом, формулировались так, что на них можно было получить только однозначный и заранее предсказуемый ответ, хотя сам мудрец настаивал на том, что в точности и сам еще не знает того, о чем говорит. «Я только ищу вместе с вами, и если кто, споря со мною, найдет верный довод, я первый с ним соглашусь»- говорит Сократ в платоновском «Горгии»(506А).

В процессе беседы Сократ как бы срывал маску с собеседника, обнаруживая его подлинное лицо для всех, и, прежде всего для него самого. Платон писал, что всякий, кто был рядом с Сократом и вступал с ним в беседу, неизбежно оказывался вынужденным идти вперед до тех пор, пока не отдаст себе отчета в самом себе, как он жил и как живет теперь, и ничто не могло укрыться от Сократа. Вместе с тем, метод Сократа нес созидающее начало, так как приводил к истинному пониманию, основой которого была диалектика – всестороннее осмысление обсуждаемых понятий.