Тема 9. Язык и межкультурные коммуникации

Новая эпоха развития человечества, именуемая глобализацией, характеризуется прежде всего информационной революцией, предполагающей такие масштабные и многообразные последствия, что необходимость их разностороннего осмысления становится насущной необходимостью. Коммуникации получили новое осмысление в связи с тем, что человечество в целом приобрело информационное измерение. Изменяется среда обитания, информационные технологии меняют характер труда: он становится всё более творческим, его плоды уже не отчуждаемы от труженика. Место эксплуатации занимают отношения кооперации владельцев принципиально различных и дополняющих друг друга производительных сил. Ключевое слово эпохи информационных технологий – творчество. Человечество меняется, используя технический прогресс как инструмент этих изменений. Теория эволюций учит: рост числа вариаций – признак достаточно серьёзных изменений уже в близком будущем. Грядущий качественный скачок развития, определяемый ростом числа направлений изменений вида, определяет его переход в новую плоскость, новое измерение. В частности, учёные предсказывают эволюцию массового и индивидуального сознания. Законы эволюции – законы приспособления изменчивых целостных структур к внешней среде ради своего сохранения и продолжения – несмотря на значительные отличия, оказываются едиными практически для всех эволюционирующих явлений.

Очередное увеличение масштаба технологической эволюции качественно расширило влияние технологий, включив в неё индивидуальное и общественное сознание. До 20-х годов ХХ века общественное сознание складывалось преимущественно стихийно под влиянием технологий, обеспечивающих его необходимую изменчивость, а с другой – культурных традиций, обеспечивающих необходимое постоянство. В условиях ускорения технологической эволюции стала востребованной способность управлять не только внешними явлениями, связанными с биосферой, но и внутренними, определяющими индивидуальную деятельность человека и человеческих групп. Рационализация систем управления обществом оказалась промежуточной ступенькой к рационализации общественного сознания. «Прямое воздействие на своё собственное сознание означает качественно новый шаг в развитии человечества, открывающего принципиально новое направление своей эволюции – эволюцию сознания, или, если позволительно так выразиться, «ментальную» эволюцию. Данный шаг представляется главным на сегодняшний день содержанием продолжающейся информационной революции». (Братимов О.В. и др. Практика глобализации: игры и правила новой эпохи. М.: ИНФРА-М, 2000. – 344 с.). Авторы этой книги указывают на 4 направления нового типа эволюции:

1. Начало постепенного отказа от второй сигнальной системы – восприятия слова, связанному с логикой как с преобладающим типом мышления, - и перехода к восприятию целостных образов, связанного с непосредственным воздействием на чувства.

2. Качественное повышение значения культуры, в том числе национальной, как фундаментальной основы формирующихся новых производительных сил, непосредственно связанных с общественным и личным сознанием.

3. Расширение масштаба эволюции сознания с отдельных людей на их коллективы, включающие не только отдельно взятые организации разных масштабов, но и целые общества.

4. Повышение масштаба коллективного сознания до планетарного уровня и формирование в результате этого коллективного сознания всего человечества.

Информационные технологии дают применяющему их потенциальную возможность глубокой и относительно произвольной перестройки массового и тем более индивидуального сознания. Влиять на сознание оказалось значительно более эффективно (в том числе в узко коммерческом смысле слова), чем на традиционные материалы. «Динамичное и направляемое информационное воздействие на индивидуальное сознание ведёт к тому, что оно начинает жить в значительной степени не в реальном мире, а в мире информационных фантомов» (Ю. Афанасьев. «Кажимости и мнимости победили в борьбе с данностями»//Независимая газета, 28 января 1998 г.).

Внимание, которое в последние годы уделяется межкультурным коммуникациям, таким образом, не случайно: существование человечества в наступившем веке теснейшим образом связано с ними и во многом зависит от того, найдут ли взаимопонимание различные социумы, характеризующиеся чрезвычайным многообразием этнических и корпоративных культур.

Анализ межкультурных коммуникаций прежде всего направлен на осознание тех феноменов языкового существования, которые значимы при осуществлении взаимодействия представителей различных культур, причём, вполне возможно, говорящих на одном языке, но, как парадокс, не могущих найти «общего языка». Проблема заключается именно в создании этого языка, обеспечивающего взаимопонимание и совместную деятельность людей, принадлежащих не только к разным национальностям, но и к различным социальным группам, с учётом канала передачи информации. Творческий процесс поиска вербальных и невербальных средств для плодотворного сотрудничества в современных реальном и виртуальном мирах (один – «который нас творил», другой – «который мы творим») – вот сущность процесса межкультурных коммуникаций.

Термин межкультурные коммуникации используется в нашем курсе для обозначения речевых и невербальных актов, которые обеспечивают взаимопонимание и социальное взаимодействие двух или более коммуникантов, принадлежащих к различным национальным или корпоративным культурам и использующих определённые средства для передачи информации.

Актуализация проблем межкультурных коммуникаций обусловлена не только происходящими в России изменениями, сопровождаемыми невостребованностью приобретённых ранее навыков общения в трансформируемом обществе, но и главным образом уровнем глобализации общественного развития: экологические ситуации, политические потрясения, экономические кризисы, войны оказывают воздействие на развитие человечества на уровне предельной допустимости. Другим проявлением сути глобализации общественного развития является совокупность таких процессов и явлений, как трансграничные потоки товаров, услуг, капитала, технологии, информации и межстрановое перемещение людей, ориентация на мировой рынок в осуществлении торговли, инвестирования и других трансакциях на уровне фирм, территориальная и институциональная интеграция рынков.

Различие мнений возникает чаще всего вследствие того, что мы «направляем наши мысли разными путями» и называем одинаковыми словами далеко не одни и те же вещи. Ошибки, совершаемые людьми, имеют под собой, кроме заблуждений детства, ошибок репродуктивного характера ещё и заблуждения продуктивного мышления, возникающие на архетипическом, семантическом и других уровнях.

Ресурсом, ускоряющим социальное развитие, является культура общения и сотрудничества. Способность к коммуникации у членов современного российского общества снижена из-за отсутствия разных умений, знаний, информации. Бедные люди вследствие этого не способны оценить и использовать возможности окружающей социальной среды, что является причиной ещё более глубокой бедности, самоотчуждения и отчуждения. Свободный доступ к информации – единственное наиболее эффективное средство для прерывания заколдованного круга бедности .

Поскольку во всём мире нарастает процесс диверсификации, информация стала звеном, связующим различные культуры. Новые условия хозяйствования требуют от людей новых и более разнообразных умений и навыков, гибкости и непрерывности профессиональной подготовки, готовности к большой трудовой мобильности. Человечество вступает в фазу переосмысления своих целевых установок, ценностей и гуманистической ориентации. Современный мир требует подготовки человека, понимающего других людей, утверждающего жизнесохраняющие ценности, обладающего социальным интеллектом – способностью понимать себя и других людей, взаимодействовать с представителями иных культур.

Роль языка во взаимодействии человека со средой проявляется в творении индивидуальной языковой картины мира и формировании его как языковой личности. Закономерные связи субъекта с природным и социокультурным миром отражаются в его языковом сознании, запечатляясь в словесных образах, способах вербального и невербального поведения, индивидуальном стиле взаимодействия с другими людьми. Именно через язык проявляются способы приспособления организма к среде: мотивация (импульс, побуждение, потребность, мотив, желание, интерес), создание образа желательного состояния (чувственные образы – ощущения, восприятия, представления, воображение и познавательные (когнитивные) – память, мышление) и деятельность как ряд целенаправленных действий, вызванных мотивом и направляемых образом (операция, движение, действие, деятельность). Именно эти этапы приспособления к среде в своей совокупности образуют целостную психическую деятельность.

Специфика нашего подхода к проблемам межкультурных коммуникаций заключается в том, что мы расширяем своё представление о взаимодействии культур, включая не только этнический, но и профессиональный аспект. Признавая наличие также различных возрастных, гендерных и других культур, мы не останавливаемся на их описании, поскольку они требуют более основательного подхода с использованием своеобразных методов. К тому же общение между людьми, принадлежащими к определённым этническим и корпоративным культурам, должно являться и является в ряде случаев предметом специального обучения, в то время как освоение межкультурных коммуникаций между людьми разных возрастов и полов, как правило, происходит стихийно.

Межкультурная коммуникация в нашем понимании включает не только межъязыковые контакты, но и общение носителей корпоративных культур, то есть представителей объединений, союзов, создаваемых на основе профессиональных или сословных интересов. Наиболее актуальным нам представляется учёт взаимодействия между специалистами разных профилей. При помощи метафоры «носитель профессиональной культуры» предлагается описывать качества сознания человека, которые сформировались при «присвоении» определённой профессиональной культуры: перцептивные, полученные от органов чувств; концептуальные, формируемые в ходе мыслительной деятельности; процедурные, описывающие способы и последовательность использования перцептивных и концептуальных данных. Например, носитель филологической культуры имеет сознание, состоящее из психических образов и представлений, бытующих в своей среде, объединяющей лингвистов и литературоведов.

Эти знания в виде образов сознания и представлений (значений слов), ассоциированные со словами (телами языковых знаков) используются коммуникантами для построения мыслей при кодировании и декодировании речевых сообщений.

Специфика общения при взаимодействии людей разных профессий состоит 1) в специфике построения речевых стереотипов, осуществляемых в соответствии со стратегиями действий, которые формируются в профессиональном сознании; 2) в специфике образов сознания, отображающих предметы конкретной корпоративной культуры. Для достижения взаимопонимания необходимо, чтобы коммуниканты обладали общностью знаний об используемом языке и общекультурными навыками речевого общения, а также общностью знаний о мире в форме образов сознаний. Носители разных культур понимают друг друга в той мере, в какой образы их сознаний пересекаются (обладают общностью), несовпадение этих образов служит причиной неизбежного непонимания при межкультурном общении. Легче сформировать навыки говорения (письма) и слушания (чтения), чем преодолеть различие профессиональных сознаний коммуникантов. Поэтому точнее говорить об общении носителей разных языковых сознаний (Л.С.Выготский), поскольку любой диалог культур реально протекает только в сознании носителя конкретной культуры, которому удалось постигнуть образы сознания носителей другой (чужой) культуры. Первоначальный диалог культур происходит в сознании бикультурного билингва, который описывает различие образов сознания в текстах.

Об особых «образах мира» в разнотипных профессиях говорит Е.А Климов, который считает, что общение с профессионалами (оно должно протекать с учетом их привычного языка) требует и некоторого мысленного погружения в их своеобразные миры: «Профессия, трудовое занятие в каждом случае представляет собой сложный мир, в частности, незримых объектов, переживаний, владения определенными незримыми профессиональными целостностями - «гештальтами» (скажем, делопроизводитель в канцелярии мысленно оперирует представлениями о таких тонкостях, как «компетенции подразделений учреждения», электросварщик ручной сварки – представлениями о цвете, типичном поведении, «виде» через темное стекло расплавленного металла, с одной стороны, и шлака – с другой). Для новичка соответствующие системные организации признаков объектов как бы не существуют – он их не видит. И здесь мы упомянули только «крохи» тех особых внутренних миров, которые открыты профессионалам и закрыты непосвященным. Скажем так: у стороннего наблюдателя просто порой нет слов-названий для всего того, что существует перед профессионалами; иначе говоря, перед сторонним наблюдателем открывается часто не более чем «пустота» там, где для профессионалов существуют богатые и разнообразные миры впечатлений, материалов для размышления и практического действия» (Климов Е.А. Образ мира в разнотипных профессиях. – М: Изд-во МГУ, 1995. – С.15).

Важным, на наш взгляд, представляется в данной концепции то, что ее автор подчеркивает значение языкового сознания (хотя не дает данное понятие): «Чтобы ориентироваться в какой-то предметной области, то есть чтобы заметить возникающие впечатления, переживания, да еще и не путать их друг с другом и сохранить в сознании, в опыте, надо располагать некоторыми специальными средствами. К числу средств такого рода относятся прежде всего слова-названия… Скажем, стекольщик смотрит на стекло и видит там «мадежи», столяр видит в древесине «крень», «метики», «отлупы», ткачиха в своем предмете труда – «близны» и многое другое; осмотрщик – ремонтник вагонов, встречая поезд, слышит, а не видит) «наклепы на колесах», дирижер в благозвучном аккорде слышит вдруг «петуха» и т.д.

А для исследователя, исходящего из общеязыковых эталонов, этого всего может не быть; в результате – идея переоценки невербальных составляющих сознания профессионала.

Человек обычно живет, как бы не замечая, не воспринимая многого из того, для обозначения чего у него нет слов-названий. При этом он не знает о своем незнании; оно заметно либо только со стороны, либо становится заметным со временем, по мере обретения опыта (и человек начинает порой удивляться: «как же это я раньше не знал!»). Как правило, он видит, замечает лишь то, для чего есть сколько-нибудь подходящие слова. Более того, если есть слова-названия для несуществующих, вымышленных вещей, объектов, мифологических существ, то человек живет и ведет себя так, как будто они есть, скажем, боится «злых духов» или привидений (…). Эта закономерность (зависимость устройства мира, в котором живет «вот этот» человек, от человека» (Там же, с.26-27).

Похожую мысль мы встречаем еще у Т. Шибутани: «Для нашего общества усвоенных слов и связанных с ними идей) распространяется не только на «окружающую среду» (предметную и общественную), но и на собственное тело характерно разнообразие картин мира среди людей, живущих в одном месте. Эти различия находят отражение даже в повседневном языке, и мы говорим о людях, живущих в различных социальных мирах – в мире науки, в мире спорта, в театральном мире» (Шибутани Т. Социальная психология. – М.: Прогресс, 1969, с.100). «Каждый социальный мир – это культурная область, границы которой определяются не территорией и не формальным членством в группе, а пределами эффективных коммуникаций» (Там же, с.111). «Среди этих миров наиболее организованным является мир профессиональный, поскольку для вступления в него обычно требуется длительное обучение, получив однажды ту или иную специальность, человек редко ее оставляет» (Там же, с.113).

В учебном пособии С.Г.Тер-Минасовой «Язык и межкультурная коммуникация» (М.: Слово, 2000. – 624 с.) под межкультурной коммуникацией понимается адекватное взаимопонимание двух участников коммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам, а решение актуальной задачи обучения иностранным языкам видится в том, что языки должны изучаться в неразрывном единстве с миром и культурой народов, говорящих на этих языках. Говоря о тесной взаимосвязи языка, мышления и культуры, автор пособия предлагает различать реальную картину мира – объективную внечеловеческую данность, мир, окружающий человека, и культурную (понятийную) картину мира – «отражение реальной картины через призму понятий, сформированных на основе представлений человека, полученных с помощью органов чувств и прошедших через его сознание, как коллективное, так и индивидуальное» (С.41). «Языковая картина мира отражает реальность через культурную картину мира» (С.46), но она не полностью поглощена культурной, «если под последней понимать образ мира, преломленный в сознании человека, то есть мировоззрение человека, создавшееся в результате его физического опыта и духовной деятельности» (С. 47). Основным условием коммуникации в данной работе признаётся «фоновое знание, то есть знание реалий и культуры, которым взаимно обладают говорящий и слушающий» (С.79).

Н.С.Трубецкой писал, что при сопоставлении должно быть что-то общее в сопоставляемых частях. Лингвокультурологический эксперимент, результаты которого отражены в учебном пособии С.Г.Тер-Минасовой, заключался в следующем: студенты 1 курса факультета иностранных языков МГУ записывали первые пять слов, которые приходят на ум, когда речь заходит 1) об Америке и американцах, 2) о России и русских. Итоги эксперимента выглядят следующим образом: в культурной и языковой картинах Соединённых Штатов Америки у студентов МГУ в состав самых частотных слов вошли улыбка, Нью-Йорк, статуя Свободы, Голливуд, свобода, небоскрёбы, доллар, Белый Дом. Представление о своей стране и своём народе выражено в наиболее частотных словах Москва, Кремль, водка, бедный, кризис, родина, культура, душа.

Интерес к данной области как внешний (прагматический), так и внутренний (научный) связан с всё возрастающим вниманием российского общества к коммуникативному аспекту социального взаимодействия, развитием демократии, социально-экономическими изменениями (расширением сферы сервиса, межкультурным обменом информацией и людьми в обучении, туризме и под.). Социально-экономические и культурные реальности современной российской действительности требуют «нового мышления», которое предполагает изменение в образе мира как целостности.

Язык – это орудие культуры, поскольку он определяет идеологию, национальный характер, мировоззрение, менталитет, формирует человека, определяя его образ жизни и поведение. Младенцем человек попадает под власть и влияние языка родителей, впитывает культуру того речевого коллектива, членом которого оказался. Личность является продуктом языка и культуры, язык отражает мир и культуру и формирует носителей языка, а вместе с ними и национальный характер, который включает набор стереотипов, ассоциирующихся с данным народом.

Стереотип как фиксированное умственное представление о мире в целом позволяет человеку выйти за рамки своего узкого социального, географического и политического мира. Стереотипные представления о национальных характерах порождают систему ожиданий при встрече с представителями других культур: англичане пунктуальны, прагматичны, сдержанны, немцы практичны, дисциплинированны, организованны, американцы богаты, щедры и самоуверенны. В качестве источников, подтверждающих существование национального характера, С.Г.Тер-Минасова в уже упоминавшемся учебном пособии называет международные анекдоты, классическую литературу, фольклор, но признаёт самыми надёжными данные национальных языков.

Например, использование личных местоимений ТЫ и ВЫ, пословицы и поговорки, категории рода вида, времени, уменьшительно-ласкательные суффиксы, порядок слов и даже пунктуация (например, любовь русских к восклицательным знакам) свидетельствуют о специфике языковой картины мира. Как пишет С.Г.Тер-Минасова, «русский язык свидетельствует о повышенной эмоциональности, сентиментальности, сердечности русской души, русского национального характера. Использование уменьшительно-ласкательных суффиксов, возможность выбора между ты и вы, наличие грамматической категории одушевлённости-неодушевлённости – все эти факторы оказывают влияние на формирование таких качеств у русскоязычного человека» (С.168). И далее: «Русский язык неопровержимо свидетельствует о такой черте русского национального характера, как открытый патриотизм, словесно выраженная любовь к родине. Особенно ярко эта черта проявляется при сопоставлении русского языка с английским. Действительно, русский язык изобилует эмоционально окрашенными словами, обозначающими место рождения человека, край, страну, где человек родился: родина, родная страна, (сторона/сторонка), отечество, отчизна. Эти слова и сочетания с ними имеют положительные коннотации, делают речь более эмоциональной, приподнятой… Всем этим русским высоким и, несмотря на это, широко употребительным словам в английском языке соответствует одно-единственное нейтральное слово country» (С. 176-177).

Наличие большого количества клишированных фраз и выражений свидетельствует о низком уровне развития сознания народа. В советском русском регулярно воспроизводимые в готовом виде лозунги и призывы расцениваются сейчас как система оглупления народа, в современном русском ту же функцию довольно успешно выполняют рекламные тексты и эстрада. При этом следует учесть разницу менталитетов, которая делает переводные рекламные тексты неэффективными. Русская соборность явно противостоит западному индивидуализму. Изучать идеологию – это изучать язык. Например, в русском языке нет ни одного фразеологизма, отражающего эгоизм, в английском их 6, причём два из них – с положительной коннотацией: Every man for himself «Каждый за себя» и Charity begins at home «Благотворительность начинается дома» (С.Г.Тер-Минасова, с. 213).

В последние годы широко распространяется понятие политическая корректность языка, которое включает стремление найти новые способы языкового выражения взамен тех, которые задевают чувства и достоинство индивидуума, ущемляют его человеческие права привычной языковой бестактностью и/или прямолинейностью в отношении расовой и половой принадлежности, возраста, состояния здоровья, социального статуса, внешнего вида и т.п. Например, «расистские слова» цветной, чёрный заменило нейтральное афроамериканец, краснокожие индейцы получили официальное наименование коренные жители. В России выражается недовольство обозначениями типа лица кавказской национальности, чёрные, Хачики. Политически некорректными можно признать применяемые по отношению к людям пожилого возраста наименования старик, старуха, престарелый гражданин, дама преклонного возраста, дед, бабка, официальные выражения пенсия по старости, время дожития (послепенсионный период), старородящая роженица и под.

Овладение русским языком как государственным и как орудием культуры – одна из важнейших задач при формировании русской национальной личности.

При сопоставительном описании изучаются отличительные особенности выражения когнитивно-семантической информации в языковых «картинах мира» на уровне лексико-смысловых отношений методом поля.

Национальная личность включает в себя общечеловеческое содержание и национальную форму выражения. Для сопоставления лингвокультурологических полей выбирается когнитивная система, интернациональная по своей природе. Когнитивная система выступает как совокупность знаний общества и потенциальная возможность усвоить эту совокупность (или любую её часть) отдельным народом или индивидом. Лингвокультурологическое поле предстаёт как знания исследователя, а в качестве метаязыка используются лингвокультуремы, имеющие общий классификационный характер и потенциальные возможности в сопоставляемых языках (архикультуремы). Архикультуремы являются связующим элементом между когнитивной системой и лингвокультурологическими полями «национальная личность» в разных языках. Например, архикультурема альтруизм как исконная черта русского характера выражается в сердобольности и сострадательности, а для француза – это прежде всего солидарность с другими и своекорыстный эгоизм.

У русских не положено произносить возраст женщины, в американской традиции это нормально («За большие заслуги по случаю ля-ля-летья со дня рождения…»), у русского не принято спрашивать: Вы верующий? Сколько Вы получаете? За кого Вы голосовали?

Есть некие вещи, соотносимые в самом широком смысле слова. Сюда могут входить знания каких-то прецедентных элементов, которые нельзя не знать: Плюшкин, Обломов и так далее. Нельзя в России человека назвать бараном, потому что он обидится.

Неадекватность когнитивных значимостей лингвокультурем русского и французского языков и их деактуализация при переводе с одного языка на другой проявляются в следующих случаях:

1. При использование безэквивалентной лексики: изба, косоворотка, кулич, частушки, большевик, меньшевик, поп, Пасха, Троица, День поминовения усопших.

2. При описании конкретных явлений действительности, характерных для русского народа и вызывающих особые ассоциации: страна, родина, отчизна, честь, доблесть, герой, партия, демократизм, социализм, патриот.

3. При осмыслении названий растений: берёза, калина, малина, дуб.

4. При описании национальной кухни: чёрный хлеб, блины, оладьи, пироги, пряники, баранки, борщ, уха, каши, закуски, сельдь, икра, кисель, бражка.

При описании автопортретов русских и англичан чаще всего встречаются следующие характеристики:

РУССКИЕ	АНГЛИЧАНЕ
открытые, простые	Культурные
Терпеливые	Воспитанные
Гостеприимные	Энергичные
Миролюбивые	с чувством собственного достоинства
готовые помочь друг другу	Рациональные
Трудолюбивые	Трудолюбивые
Непрактичные	Религиозные
надёжные, верные	Свободолюбивые
Бескорыстные	Независимые
Ленивые	почтительные со старшими
Безответственные	Миролюбивые
Униженные	готовые прийти на помощь
Навязывающие свои обычаи другим	Властолюбивые
Завистливые

Национальные стереотипы. По свидетельству западных писателей, для русских наиболее характерно: религиозность, доброта, чувство солидарности, терпение, выносливость, лживость, изворотливость, страсть к мошенничеству, природная лень, равнодушие к политическим свободам, природный консерватизм и фатализм, беспечность и легкомыслие, способность целиком, без остатка, отдаваться чувству или идее; противоречивость и поляризация русского народа, склонность к показухе, человечность, сострадательность, склонность к самоанализу, самобичеванию. Существенные признаки, определяющие русскую цивилизацию: патриотизм, державность, народовластие, справедливость, терпимость, нестяжательство, трудолюбие, самобытная модель экономики, ведение хозяйства на духовно-нравственных началах, ориентированность хозяйственной системы на замкнутость, самодостаточность, самоограничение, трудовой характер хозяйственной деятельности, преобладание моральных форм понуждения к труду над материальными.

Сопоставительная лингвокультурология приобретает особенно важное значение в связи с возрастанием числа международных контактов.