«Деятельность Мартина Лютера Кинга» Оглавление

ВВЕДЕНИЕ

I Глава «начало борьбы»

II Глава «дорогой славы»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ССЫЛКИ

Введение

Курсовая «Деятельность Мартина Лютера Кинга» посвящена «черной» проблеме США в период с середины 1950 до середины 1960х гг. Причины, по которым была выбрана эта тема, заключаются в том, что напряженность в межнациональных/межрасовых отношениях всегда была очень большой проблемой для государства, на территории которого подобные проявления имелись. Без сомнения, США на протяжении значительной части своей истории, являет собой яркий пример расового неравенства, которое искусственно поддерживалось для того, чтобы иметь на территории страны население, труд, которого ценится ниже, чем труд остальной, более привилегированной части населения. Второй, не менее важной, причиной является, историческая традиция. Ведь завоз негров на территорию Северо-Американского континента был организован исключительно как коммерческая операция, целью которой является получения прибыли, после продажи «живого товара» плантаторам. Изначально положение негров в США ничем не отличалось от положения рабов в Римской Империи, и лишь с начала появления заинтересованности государства в поддержке «черного» населения, началось постепенное наделение его правами.

Этот процесс мог длиться чрезвычайно длительное время, сдерживаемый двумя вышеописанными мною причинами. Но у любого исторического события и процесса есть обстоятельства, заставляющие их прогрессировать или замедлять ход своего развития. Важнейшим обстоятельством, ускорившим наделение афроамериканцев полным спектром прав граждан США, стало появление Мартина Лютера Кинга. Этот человек, смог поднять на борьбу ненасильственными методами за свои права значительное количество «черного» населения. Главной его заслугой считается окончательное прекращение сегрегации «черного» населения на всей территории США и признание государством наличия у «черного» такого же объема прав как и у любого «белого».

Актуальность данной темы связана с двумя аспектами:

• Личностью Мартина Лютера Кинга и его деятельностью

• Философской идеей пассивного сопротивления

Для реализации поставленной цели необходимо решить ряд задач:

• показать общее правовое положение «черного» населения до начала его борьбы за свои права

• осветить личность Мартина Лютера Кинга

• философскую идею пассивного сопротивления взятого им в качестве основы для борьбы

• ход борьбы афроамериканцев за свои права под руководством М.Л.Кинга

• итог борьбы афроамериканцев за свои права

I Глава «Начало борьбы»

В 1807 году в США был запрещен ввоз негров-рабов, однако рабство официально сохранялось до 1865 года, а дискриминация темнокожего населения еще дольше. 2 марта 2007 исполнилось 200 лет со дня подписания президентом Томасом Джефферсоном указа о запрете на ввоз в Соединенные Штаты "африканских негров". Этому государственному акту предшествовало и за ним последовало еще несколько важных исторических событий, ставших вехами этой долгой борьбы. 

Первый голландский корабль, доставивший двадцать черных невольников на территорию Америки, достиг ее берегов в конце августа 1619 г. Все эти несчастные люди были тут же куплены состоятельными белыми колонистами. С тех пор на стенах домов портовых городов и близлежащих к ним поселков стали регулярно появляться объявления о предстоящей продаже "живого груза". Доставка его из Африки через Атлантический океан была сопряжена с серьезным риском, немало кораблей тонуло на этом опасном пути, занимавшем несколько месяцев.

 Согласно имеющимся данным, около 2,5 миллиона чернокожих погибли от голода и болезней в забитых до отказа корабельных трюмах, многие из них кончали жизнь самоубийством, бросаясь в отчаянии в океан, но продажа тех, кого удавалось доставить до места назначения, с лихвой оправдывала понесенные работорговцами затраты и испытанный экипажами кораблей страх.

Не прошло и нескольких лет, как к этому крайне прибыльному виду торговли подключились и английские судовладельцы, полностью сменившие к 1770-м годам голландцев в качестве активных поставщиков "черного товара" на американский невольничий рынок. Начиная с 1619г. и на протяжении следующих без малого двух столетий до введения запрета на ввоз рабов в Северную Америку были доставлены не менее полумиллиона африканцев.

Рост работорговли привел к заметному увеличению численности чернокожего населения американских колоний. Попытки некоторых колоний ограничить ввоз невольников путем установления высоких, по сути, запретительных пошлин натолкнулись на активное противодействие английских торговцев живым товаром. Работорговля превратилась в постоянный элемент коммерческих операций между американскими колониями и Восточной Африкой. Африканские вожди охотно меняли своих подданных на привозимые из Америки - из Новой Англии и с американского Юга - текстильные изделия, предметы домашнего обихода и оружие.

В 1640-х гг. чернокожих стали превращать в пожизненных рабов, а в 1660-х гг. статус раба стал в нескольких американских колониях наследственным, т.е. был распространен и на все потомство некогда привезенного в Америку невольника. К началу Войны за независимость, т.е. к 1775 г., быстро растущая численность цветного населения стала рассматриваться как опасная тенденция, грозящая серьезными социальными последствиями.

Томас Джефферсон, известный своим неприятием работорговли, еще до образования Соединенных Штатов внес на рассмотрение Континентального конгресса предложение о запрете на этот вид импорта, но не получил поддержки у своих коллег, многие из которых уже владели рабами (как, собственно говоря, и сам Джефферсон). В марте 1780 г. Джефферсон вновь внес на рассмотрение Второго Континентального конгресса предложение об осуждении английского народа и короля Георга III за поощрение работорговли - "этой гнусной коммерции" и запрете после 1800 года рабства по всей территории страны, но и это предложение не нашло поддержки большинства делегатов. 

Принятая в 1787 г. Конституция Соединенных Штатов Америки успешно избежала упоминаний слов "раб" и "рабство", предоставив право определения этой социальной категории отдельным штатам страны. Основной закон страны не только признал право этого института на существование, но и закрепил его статус, признав рабов собственностью и обязав американское правительство ее защищать. Раздел 2 первой статьи Конституции установил представительство штатов в Конгрессе США и их прямое налогообложение на основе численности "свободных лиц" и 3/5 "всех остальных лиц", т.е. приравняв невольника к 3/5 полноправного белого гражданина страны.

Однако ход событий, предшествовавших 1808 году, подталкивал необходимость принятия ряда мер по прекращению практики работорговли. Законы, запрещающие работорговлю, приняты в марте 1783 г. в Массачусетсе, в октябре того же года Вирджиния предоставила свободу рабам, служившим в Континентальной армии, а в Северной Каролине были установлены высокие таможенные пошлины на ввозимых невольников, что заметно сократило работорговлю. В Миссури противниками рабства была предпринята попытка объявить свободными всех рожденных на его территории невольников и запретить ввоз новых рабов. Законодатели Коннектикута, Род-Айленда, Нью-Джерси и Нью-Йорка приняли решение о постепенной ликвидации рабства в их штатах. Какая-то часть рабов, насчитывающая несколько тысяч человек, обрела свободу во время Войны за независимость, хотя после окончания военных действий количество чернокожих невольников в южном регионе страны стало вновь расти.

Требования влиятельного сегмента политического мира США наложить запрет на торговлю "черным товаром" обрели новый импульс после того, как обе палаты британского парламента приняли в марте 1807 г. закон о запрещении работорговли. К необходимости запрета работорговли подталкивало президента и Конгресс США растущее число бунтов и восстаний чернокожего населения страны, требовавшего пересмотра отношения к рабству.

Изначальное положение американской Конституции о том, что Конгресс не может запрещать "перемещение или ввоз таких лиц, которых какой-либо из существующих ныне штатов сочтет нужным допустить", перестало действовать с 1 января 1808 г., но Основной закон страны по-прежнему предусматривал запрет на принятие каких-либо законодательных актов о лишении граждан США имущественных прав. Однако принятый в 1807 г. закон о запрете ввоза рабов в США не отменял самого рабства и не освобождал чернокожих невольников. Их число продолжало расти, правда, уже не за счет ставшего незаконным импорта "черного товара" из-за океана, а в силу естественного прироста чернокожего населения страны.

Уже к 1820 г. численность рабов в США составила 1,5 млн. человек, а еще через десятилетие - уже два миллиона. Рабство сохранялось под защитой американской Конституции на протяжении еще 78 лет после ее принятия и было официально отменено лишь в 1865 г. Тринадцатой поправкой к Конституции США. В июле 1868 г. была ратифицирована Четырнадцатая поправка в Конституции, гарантировавшая афроамериканцам равные с белыми права на "жизнь, свободу и собственность", равную защиту под сенью законов страны, а в марте 1870 г. была ратифицирована Пятнадцатая поправка, предоставившая афроамериканцам право голоса. На протяжении долгих десятилетий эти конституционные положения оставались, по существу, лишь на бумаге. Наиболее ощутимые поправки начали происходить лишь с середины 1950-х гг. прошлого столетия.

Движение за прекращение дискриминации чернокожего населения охватило всю страну. Произошли серьезные столкновения участников этого движения в различных городах и регионах США, потребовавшие от властей привлечения к подавлению этих выступлений подразделений Национальной гвардии США.

Начнем рассматривать данную проблему исключительно с научно-фактологической точки зрения.

Исследуемый период – 1950-е – 1960-е гг. – весьма насыщен в идейном и культурном плане. В эти десятилетия сложились различные идейные концепции и субкультуры, имевшие большой общественный резонанс в те годы и оказывающие влияние на культуру США по сей день.

В этот период идеологии африкано-американских субкультур наполнялись протестным содержанием, трансформируясь в контркультуры. После Второй мировой войны урбанизация создала достаточные предпосылки для возникновения африкано-американской городской субкультуры.

К этому времени относится значительная концептуализация идей движения «Власть черным». На рубеже 1950 – 1960-х гг. в США произошли изменения в массовом общественном сознании, в результате чего африкано-американская субкультура вышла на новую стадию развития, решая новые задачи и вырабатывая новые идеологические формы. 1960-е гг. – время реализации потенциала субкультуры «Власть черным», период ее наивысшей политической и идеологической значимости. В течение следующего десятилетия происходило лишь развитие идей, оформившихся в 1950 - 1960-е годы.

Изучаемую эпоху можно условно разделить на следующие периоды:

1. 1950-1954 гг.: с начала изучаемой эпохи до принятия Верховным судом США решения о том, что принцип «отдельные, но равные школы (для черных и белых)» является неконституционным.

Началом изучаемой эпохи по ряду причин выбран именно 1950 г. Во-первых, во второй половине 1940-х гг. происходило лишь осмысление прошедшей бурной эпохи, тяжелой как для черного, так и для белого сообщества. Великая депрессия, Вторая мировая война, вызвавшая волну миграции африкано-американцев в города, послевоенный кризис в связи с волной сокращений персонала предприятий для предоставления рабочих мест демобилизованным белым ветеранам – все это не лучшим образом отразилось на сообществе африкано-американцев, приведя к падению уровня жизни и разрушив привычный уклад жизни у многих из них. Другая причина, по которой началом изучаемой эпохи выбран 1950 г., – важное значение войны в Корее (1950-1953 гг.), начавшейся в июне этого года. Это был первый масштабный конфликт нового биполярного мира эпохи Холодной войны с участием миллионов солдат и сотнями тысяч убитых. В этот период в среде африкано-американцев вербализируются идеи, с которыми позднее выступит движение «Власть черным». В это время на политическую арену выходят и «черные мусульмане» – первое радикальное структурированное «антибелое» объединение африкано-американцев.

2. 1954-1960 гг.: период от принятия решения о десегрегации системы образования до начала активных действий африкано-американцев по борьбе за гражданские права в союзе с белыми либералами. Африкано-американская контркультура усложняется: помимо криминальных сообществ, в ее рамках формируются общественные движения, и она пытается выйти из «андеграунда» на политическую авансцену. Основное требование африкано-американцев в эту эпоху – привести свое положение в соответствие с новым статусом, предоставленным решением Верховного суда в 1954 г. Девиз африкано-американцев в этот период – интеграция в белое общество.

3. 1960-1966 гг.: активные действия ненасильственного характера, которые привели к принятию второго акта о полной десегрегации в 1965 г. Сразу же после его принятия возникает разочарование в последствиях реформ. Уровень требований африкано-американцев к этому времени существенно возрос по сравнению с 1954 г. Меры, принятые правительством, уже казались запоздалыми и недостаточными. Этот период отмечен резким ростом недовольства африкано-американцев своим положением в обществе. В конце периода наблюдается радикализация позиций всех организаций, имевших впоследствии отношение к движению «Власть черным», и ухудшение отношений с белыми союзниками, в том числе внутри «многорасовых» организаций .

4. Середина 1966-1970 гг.: летом 1966 года Стокли Кармайкл, один из наиболее радикальных лидеров Студенческого координационного комитета ненасильственных действий (СККНД), выдвинул лозунг black power – «власть черным». В этот период радикализация всей африкано-американской субкультуры достигла такого уровня, которого не было ни до, ни после, а движение «Власть черным» стало средоточием радикальных идей. Интеграция в белое сообщество уже не рассматривалась идеологами движения в качестве исторической перспективы, произошел разрыв с белыми даже внутри «многорасовых» организаций, переставших быть таковыми. В 1970 г. серьезно изменилась внешне- и внутриполитической ситуация, что повлекло за собой изменение африкано-американской контркультуры и ее переход в новую фазу развития.

В 1964 – 1966 годах адепты черной контркультуры отходят от идей Кинга и, обратившись к радикальной трактовке лозунга black power, создают партию «Черная пантера». На рубеже семидесятых-восьмидесятых годов ХХ в. вновь происходит активизация «право-консервативной субкультуры». 1980-1988 годы – период правления Рональда Рейгана, который в шестидесятые годы, будучи губернатором штата Калифорния, конфликтовал с «пантерами», чья штаб-квартира была в Окленде.

В начале 1990-х гг. произошло возрождение африкано-американской контркультуры. На стенах кампусов появились фотографии Хью Ньютона, а с 1991 г. вновь стала выходить газета The Black Panther. Наивысшей точкой активности этой контркультуры стал бунт 1992 г. в Уоттсе, лос-анжелесском гетто.

Выше были представлены этапы «роста» афро-американского населения в гражданско-правовом плане.

Такой далекий анализ ситуации с черным населением Америки был приведен для того, чтобы, показать, что борьба под руководством М.Л.Кинга, не была первым и единственным этапом в жизни негров.

Касательно Мартина Лютера Кинга - он создал достаточные условия для развития афро-американской диаспоры, поставив проблему расового равенства на международный уровень и реализовав её. Он не был единственным человеком заинтересованным в правовом равенстве «черных» и «белых», но единственным, кто пытался решить такую проблему ненасильственным путем и путем сотрудничества с обществом и официальными организациями.

Непосредственно говоря о значимости М.Л.Кинга для всего афро-американского населения континента США - он был для них безусловно духовным лидером, кротким и сильным, храбрым и дерзким, добившийся с помощью с помощью идеологии пассивного сопротивления масс того, чего наверно никогда нельзя взять грубой силой и агрессией – правого признания на равенство.

Как Мартину Лютеру Кингу удалось войти в души и сердца миллионов черных собратьев? Секрет очень прост – при помощи религии, не каждый афроамериканец мог быть грамотным в то время, но исключительная религиозность была характерна многим черным того времени. Именно с пасторской кафедры он завоевал доверие и подчинение миллионов. Как? Следуя уже проверенной на практике теории, которую применял в Индии М.Ганди. Правда к этим выводам Кинг пришел не сразу, а после долгих и мучительных поисков. Изначально всё свое время и творческие силы он посвящал работе богословию и учебе.

Он не был простым «черным парнем», он происходил из относительно зажиточной семьи и законы расового неравенства, установленные в США, смягчались его общественным положением и родом деятельности. Он много путешествовал в деловых поездках по территории США и часто видел несправедливость, совершавшуюся в отношении его черных собратьев белыми, а иногда и сам становился жертвой подобных происшествий. Это не могло не наталкивать на мысль «как сделать так, чтоб этого никогда не повторялось». (1)

С 1954 г. жизнь Мартина Лютера Кинга приобрела более очерченные формы, чем прежде. К этому времени он уже женился, и переехал на постоянное место жительства в Монтгомери. К этому времени М.Л.Кинг был уже давно сформировавшейся личностью с сложным внутренним миром. На момент его приезда в Монтгомери межрасовая ситуация представляла собой следующее. Негры составляли более 40 процентов от 120 000 зарегистрированных в нем жителей, их средний доход — 970 долларов в год составлял половину среднего дохода белых горожан. Две трети работавших негритянских женщин трудились в качестве прислуги в домах белых хо­зяев. Около половины трудоустроенных негров-мужчин также были слугами или же неквалифицированными рабо­чими.

Большинство белых имели автомобили, тогда как среди цветных машинами владели единицы. 70 процентов пассажиров автобусов составляли чернокожие. Однако ло­гика белой власти диктовала такие законы, что только бе­лое меньшинство могло рассчитывать на нормальное поль­зование городским транспортом. Первые четыре места в каждом автобусном салоне были предназначены исключи­тельно для белых. Только белые могли входить в автобус через переднюю дверь. Белые имели право требовать, что­бы цветные освобождали любые занятые ими места вне за­висимости от их возраста, пола или состояния здоровья. Причем — по первому требованию. Цветные должны были оплачивать проезд через переднюю дверь, а затем заходить в салон через заднюю дверь, если, конечно, они успевали добраться до нее прежде, чем автобус отъезжал. Все эти правила свидетельствовали о том, как мало изменилась здесь жизнь с того времени, как завершился период Рекон­струкции. Такова была ситуация, когда Мартин Лютер Кинг стал пастором в церкви на Декстер-авеню. (2)

Прихожане церкви на Декстер-авеню принадлежали к высшим слоям черной общины Монтгомери. Негритян­ская элита, однако, была малочисленной. Особенно если сравнить ситуацию с Атлантой, где цветная интеллигенция находилась в самом центре экономической и культурной жизни. Конгрегация Мартина Кинга насчитывала 300 при­хожан, что было в десять раз меньше, чем в приходе его от­ца. Однако среди прихожан Кинга-младшего было много преподавателей и студентов — в основном из Университе­та Алабамы. Став пастором этого прихода, Кинг автомати­чески стал лидером черной элиты города и сконцентриро­вал в своих руках весьма серьезную силу.

Прежде эта сила применялась не очень эффективно. Элита опасалась за свой статус и не претендовала на руко­водство всем этническим движением. Церковь на Декстер-авеню называли «церковью для крупных шишек». Главной своей обязанностью прежний ее священник считал тради­ционное религиозное воспитание. Союз баптистов приучал рядовых верующих к активному участию в общественной жизни, но участие это ограничивалось внутренними делами самого прихода, например организацией библейских чтений и т.п.

Контакты Миссионерского общества ограничивались общением с прилично одетыми людьми. В числе своих пер­вых шагов Мартин Лютер Кинг организовал в своем прихо­де целый ряд комитетов, а именно: комитет социального обеспечения для помощи больным и нуждающимся, коми­тет религиозного воспитания, комитет по культуре, комитет по распределению стипендий и фантов среди выпускников средней школы, а также социально-политический комитет, главными задачами которого стали организация встреч, по­священных текущим событиям, привлечение членов прихо­да к деятельности Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, ведение учета и контроля за регистрацией избирателей, а также «информирование при­хожан об общественно-политической и экономической си­туации».

Молодой священник сам стал членом местного отделе­ния НАСПЦН, принимал активное участие в его работе, ор­ганизовывал сбор средств для ассоциации среди своих при­хожан, выступал в речами на ее собраниях в Монтгомери и в других городах штата. Одновременно он вошел в состав Совета Алабамы — организации, занимавшейся гуманитар­ными вопросами. В штате это была одна из немногих организаций, в которой находились одновременно черные и белые.

Совет имел прямые связи с Южным региональным советом. Его состав был либеральным. Своими целями он имел создание равных условий для негров. В первый год пребывания в Алабаме, Кинга избрали в члены совета Монтгомерского отделения НАСПЦН. Его выдвигали на должность руководителя этого отделения, но Коретта (жена) уговорила мужа не брать на себя лишней ответст­венности. Он и так уже был загружен работой. По утрам, до начала служб в церкви, он писал диссертацию, которая в окончательном виде разрослась до 343 страниц. Защитив ее 5 июня 1955 года, Кинг получил степень кандидата бого­словия.

Семейная жизнь Кингов понемногу обустраивалась, но вокруг сгущались тучи. История готовила сцену для поста­новки очередной своей драмы. Во всех штатах «глубокого Юга» началось формирование Советов белых граждан, чле­ны которых намеревались противодействовать решению Верховного суда о совместном школьном обучении детей принадлежащих к разным расам. В ответ региональные от­деления НАСПЦН готовились добиться исполнения реше­ний Верховного суда через местные суды. Обстановка на­калилась, когда 28 августа 1955 года в Миссисипи линчевали четырнадцатилетнего негритянского подростка из Чикаго - Это происшествие придало новый импульс не­гритянскому движению, которое приняло общенациональ­ный характер. Негры стали повсеместно требовать, чтобы соблюдение их гражданских прав гарантировалось феде­ральным правительством.

В 1954 году Верховный суд США пересмотрел свое соб­ственное отношение к доктрине «отдельных, но равных» рас, бывшей в ходу с 1896 года. Это решение подрывало за­конодательную основу белого превосходства. В 1896 году лишь немногие белые люди в Соединенных Штатах осме­ливались открыто выступать даже против судов Линча, а общенациональные журналы типа «Харперс» выражали со­чувствие не жертвам насилия, а их мучителям. К 1955 году этические представления американцев настолько измени­лись, что ни один политик национального масштаба не по­смел бы публично одобрить расизм. Даже расисты-южане утверждали, что их тоже заботит проблема установления расовой справедливости.

С предшественником Кинга — преподобным Верноном Джонсом однажды произошел характерный инцидент. Он занял в автобусе место, предназначенное для белых. Води­тель остановил автобус и приказал Джонсу пересесть назад. Услышав отказ, водитель потребовал, чтобы он покинул автобус, и отказался возвратить ему стоимость проезда. Разгневанный священник обратился к пассажирам-не­грам, чтобы они в знак протеста вышли из автобуса вместе с ним. Никто не шелохнулся. Позднее его знакомая, кото­рая также ехала в этом автобусе, сказала ему, что негры ре­шили, что «он уж слишком много на себя берет».

Но постепенно негры стали набираться смелости. По­чувствовав, что привычное положение вещей оказалось мод угрозой, кое-кто из белых принялся отстаивать его со все возраставшей демонстративностью. Несомненно, дале­ко не все белые проявляли жестокость, но, когда, напри­мер, пятнадцатилетняя школьница Клодетт Колвин была закована в наручники и посажена за решетку за то, что от­казалась уступить место белокожему пассажиру, белые граждане не предприняли никакой попытки уладить это дело. Черная община Монтгомери была возмущена. Мар­тин Кинг согласился участвовать в работе комитета, кото­рый потребовал официально разобраться как с этим, так и с другими подобными правонарушениями. В марте членов комитета приняли комиссар полиции Дейв Бирмингем и управляющий городским общественным транспортом Дж.И.Бэтли. Бэтли пообещал вынести выговор водителю, спровоцировавшему арест Клодетты, а Бирмингем согла­сился, что городская прокуратура должна вынести специ­альное постановление, в котором уточнялись бы правила поведения в муниципальном транспорте.

Оба не сдержали своих слов. Ясно, что они хотели просто успокоить негри­тянских лидеров. Власти не издали никаких новых поста­новлений насчет городского транспорта. Девочка была осуждена, а водители атобусов продолжали вслух обзывать чернокожих пассажиров «черными обезьяна­ми» или «черными коровами». В течение 1955 года пять женщин и двое подростков были арестованы, а один муж­чина был застрелен из-за того, что они отказались подчи­ниться требованиям водителей автобусов.

Любое из этих происшествий способно было вызвать волну негодования, но этого не случилось. Роль последней капли сыграл заурядный конфликт. В четверг, 1 декабря 1955 года Роза Паркс, которая работала швеей в одном из универсальных магазинов, возвращалась домой. Она была в числе четырех негров, сидевших сразу за местами, зарезер­вированными для белых. Вскоре в автобус вошла группа бе­лых пассажиров, и водитель велел неграм перейти в заднюю часть салона, то есть встать и ехать дальше стоя. Ноги мис­сис Парке болели от усталости, и она не испытывала силь­ного желания уступать место кому-либо из мужчин. Другие три негра встали, но миссис Парке отказалась, сохраняя спокойствие и достоинство. Шофер вызвал полицейского, который забрал швею в участок, составил протокол, в кото­ром она обвинялась в нарушении муниципального закона о сегрегации, и отпустил ее под залог, обязав явиться в суд в ближайший понедельник, 5 декабря.

Паркс в городе знали многие. Когда И.Д.Никсон был председателем комитета НАСПЦН в штате Алабама, она работала у него секретарем и прекрасно умела общаться с людьми. По словам доктора Кинга: «Она была очарова­тельной жизнерадостной женщиной с мягким голосом и способностью оставаться невозмутимой в любой ситуации. Ее характер и поведение были безупречными, а предан­ность делу — очень глубокой». (3)

Миссис Парке обратилась к И.Д.Никсону с просьбой помочь ей с залогом. Никсон — ветеран Братства носильщиков на пассажирских железнодорожных линиях дальне­го следования был известен своей непримиримостью к се­грегации. Он вырос в боевой обстановке первой половины 40-х годов и вместе с А. Филипом Рэндолфом мечтал об ор­ганизации марша на Вашингтон. Как деятель профсоюза он обладал опытом забастовок и бойкота, а как последова­тель Рэндолфа знал немного о Ганди и о его движении не­насильственного сопротивления. Сидя той ночью на краю кровати, он сказал жене:

— «Знаешь, я думаю, что каждый негр в городе в течение одного дня должен воздержаться от поездок в автобусе в знак протеста против задержания миссис Парке. Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что тебе надо перестать фантазировать, — ответила жена. — Выключай свет и спи.» (4)

Но Никсон не был единственным «фантазером» в горо­де. Члены Политического совета женщин, обзвонив друг друга, обсудили идею по телефону, а затем сообщили Ник­сону, что они поддерживают его инициативу. На следую­щее утро, в пятницу, Никсон первым делом позвонил Ралфу Дэвиду Эйбернети, пастору Первой баптистской церкви. Эйбернети родился и вырос в округе Маренго, в той же части сельского «черного пояса», что и Коретта Кинг. Во время Второй мировой войны он дослужился до сержанта, а затем завершил свое образование в универси­тетах штата Алабамы и города Атланты. Он был человеком сугубо практическим и посему с готовностью принял пред­ложение Никсона насчет бойкота автобусов.

Затем Никсон позвонил доктору Кингу и пересказал ему содержание своего разговора с Эйбернети. Для Мартина Кинга это действительно был шанс для того, чтобы возглавить движение притесняемых черных граждан. Поскольку, многие прознав про это, уже хотели выступить при помощи силового метода.

Возникла уг­роза расового бунта, что заставило священнослужителей как можно скорее выработать тактику цивилизованных действий. Общее собрание в церкви на Декстер-авеню бы­ло назначено на 19.30 того же вечера.

Никсон с несколькими помощниками тем временем распечатал и распространил листовки следующего содер­жания:

«5 декабря не пользуйтесь автобусами, отправляясь на работу, в центр города, в школы или в какое-либо иное ме­сто Монтгомери.

Еще одна негритянка была арестована и отправлена за ре­шетку за то, что отказалась уступить свое место в автобусе... Приходите на общее собрание в понедельник в 19 часов в Первую баптистскую церковь на Холт-стрит для получе­ния дальнейших инструкций». (5)

После короткой молитвы всем пришедшим было предложено поддержать выдвинутую в листовке идею проведения однодневного бойкота автобу­сов. Среди сорока с лишним человек, принявших участие в собрании, были лидеры всех социальных слоев негритян­ской общины. Они одобрили этот план. На следующее ут­ро на ротаторе в церкви доктора Кинга было отпечатано еще 7000 листовок, и к полудню их распространили в чер­ных кварталах. Между тем одна из листовок Никсона ока­залась в редакции местной белой газеты «Монтгомери эдвертизер». Было решено перепечатать ее па пергой страни­це, что невольно поспособствовало ее широкому распрост­ранению.

Подготовка к бойкоту началась незамедлительно. Под­комитет связался с неграми, владевшими таксопарками, и они согласились предоставить в распоряжение организато­ров бойкота 210 машин, чтобы перевозить людей за 10 цен­тов с человека, то есть по средней цене автобусного проез­да. Во время утренней воскресной службы призыв присоединиться к бойкоту прозвучал во всех негритянских церквях. Ко второй половине воскресного дня практичес­ки каждый негр в Монтгомери тем или иным образом уз­нал о бойкоте, назначенном на следующий день. Бойкот удался, каждый негр принявший в нем участие сумел добраться до работы при помощи друзей и знакомых или специально нанятых при начале бойкота, водителей, кто-то проявил героизм и ходил пешком.

В тот же день 5 декабря Мартин Кинг выступил на своей кафедре, перед собравшимися черными прихожанами с речью, определившей его дальнейшую деятельность и жизнь.

«Приходит время, — сказал он, — когда люди устают. Мы собрались здесь сегодня ве­чером, чтобы сказать тем, кто столь долго и так плохо об­ращались с нами, что наше терпение лопнуло. Мы устали от сегрегации и унижений, мы устали от железных кулаков угнетателей».

Аудитория аплодировала ему, раздавались одобритель­ные возгласы. «У нас нет выбора, — продолжал он, — мы должны протестовать. В течение многих лет мы проявляли удивительное терпение. Иногда мы даже давали понять на­шим белым братьям, что нам нравится их обращение с на­ми. Но сегодня мы пришли сюда, чтобы избавиться от при­мирения с действительностью, которая не дает нам ни свободы, ни справедливости». Эти слова встретил очеред­ной взрыв продолжительных аплодисментов.

«Одно из величайших достоинств демократии заключа­ется в том, что она предоставляет право бороться за правое дело. Советы белых граждан и ку-клукс-клан сражаются за увековечивание несправедливости в обществе. Мы борем­ся за то, чтобы в обществе зародилась справедливость. Их методы борьбы — насилие и беззаконие. Наш протест не завершится сожжением креста. Ни один белый не будет вытащен из дома негритянской толпой, облаченной в ка­пюшоны, чтобы быть зверски растерзанным. Мы не станем никому угрожать и никого не будем запугивать. Мы всегда будем руководствоваться высшими принципами законнос­ти и порядка... Наш метод требует убеждения людей, а не их принуждения. Мы хотим, чтобы люди прислушивались к голосу своей совести. В наших деяниях мы должны сле­довать высочайшим принципам нашей христианской веры. Мы должны научиться руководствоваться любовью к ближнему. Мы вновь должны прислушаться к словам Иисуса, дошедшим до нас сквозь столетия; «Любите врагов своих, благословляйте проклинающих вас и молитесь за всех, кто с презрением отвергает вас».(6)

Если мы забудем это, наша борьба превратится в бессмысленную драму, разыг­рываемую на подмостках истории, и память о жертвах бу­дет омрачена отвратительным чувством стыда. Несмотря па плохое к нам отношение, мы не должны ожесточаться и испытывать ненависть к нашим белым братьям. «Пусть никто не доведет вас до такой низости, чтобы вы его ненавидели».

Доктор Кинг завершил свою речь следующим образом: «Если вы будете протестовать мужественно, но сохраняя чувство достоинства и христианскую любовь, историки, которые начнут писать книги для последующих поколе­ний, будут обязаны остановиться и заявить: «В то время жил великий народ темнокожих людей, которые сумели влить новое содержание и собственное понимание челове­ческого достоинства в вены старой цивилизации. Такова наша задача!» (7)

Боевитость и сдержанность, негодование и любовь — вот полюса диалектики Кинга. Обе крайности вызывали бурное одобрение. Это была хорошо сказанная речь, адре­сованная не только тем массам, что собрались в баптист­ской церкви на Холт-стрит и вокруг нее, но и белым лю­дям, которые могли наблюдать кинохронику событий по телевизору. Она потрясала слушателей остротой, но сули­ла надежду. В ней осуждались белые, но в ней не было ни злобы, ни враждебности. Она призывала и черных и белых измениться к лучшему. В ней был представлен образ тем­нокожего мужчины как человека, обладающего чувством достоинства и ответственности. Всем своим поведением Кинг бросал вызов расизму, вдохновляя своих сторонни­ков.

В заключение Ралф Эйбернети зачитал требования, предъявляемые городским властям. Они были весьма умерен­ными. В них речь шла о необходимости вежливого обраще­ния водителей ко всем пассажирам автобусов, о более гибкой системе распределения сидячих мест и о найме шо­феров-негров на те маршруты, где подавляющее большин­ство пассажиров — темнокожие. Затем Эйбернети предло­жил продолжать бойкот до тех пор, пока эти требования не будут выполнены.

Карл Роуэн, в то время работавший репортером в газе­те «Миннеаполис стар», был одним из первых иногородних журналистов, который прибыл в Монтгомери, узнав о бой­коте. Он подсчитал, что эффективность бойкота в первый его день была равна примерно 80 процентам. Однако затем бойкот не просто продолжался, он становился все более массовым. В течение года его эффективность поддержива­лась в целом на уровне 95 процентов. Но еще более удиви­тельным, писал позднее Роуэн, оказался тот факт, что «не­гритянские священники... сумели совершить невероятное: они оторвали темнокожих хулиганов от азартных игр и прочих сомнительных увеселений и затащили их в церкви. Здесь они принялись распевать псалмы, жертвовали день­ги, кричали «Аминь!» и роняли скупые слезы, расчувст­вовавшись под влиянием особо эмоциональных речей».

Чернокожая община сплотилась в единое целое, обрела общность интересов и целей. Совершенно заурядными стали случаи, когда жена какого-нибудь негритянского врача, остановив «Кадиллак», предлагала группе темнокожих служанок воспользоваться услугами ее транспортного средства. В первые недели бойкота некото­рые белые тоже, случалось, подвозили негров. Другие бе­лые, наоборот, пытались всячески воздействовать на своих черных слуг, чтобы они отказались от бойкота.

Иногда это им удавалось, но в целом негры держались стойко. Многие ходили пешком. Таких были тысячи, и некоторые из них проходили по десять миль в день. И хотя режим белой вла­сти не сдавался, письма в местные газеты свидетельствова­ли о том, что большинство читателей — пять к одному — поддерживают бойкот. В одном из писем пожилая библио­текарь Джулиетт Морган сравнила тактику негров с той, что использовалась Махатмой Ганди в Индии.

Это письмо, опубликованное в «Монтгомери эдветизер» — газете мест­ных сторонников сегрегации, вызвало особый интерес уча­стников бойкота. Это было первое упоминание о Ганди с начала акции.

Переговоры делегации МАУ, возглавлявшейся Марти­ном Лютером Кингом, с официальными лицами, которые представляли как муниципальные власти, так и автобус­ную компанию, начались 8 декабря и продолжались две не­дели. Затем они прекратились вообще, поскольку оказа­лись совершенно бесполезными.

Сначала поведение и высказывания белых представлялись вполне разумными, что и дало доктору Кингу основания полагать, будто с по­мощью переговоров можно что-то решить. Однако вскоре стало ясно, что власти используют переговоры для оттяж­ки времени. Джек Креншоу, юрисконсульт автобусной компании, принадлежавшей, кстати, северянам, казался самым непримиримым в составе делегации властей. Воз­можно, он просто был самым откровенным. Во время бе­сед без протокола, последовавших после начальной серии переговоров, городской уполномоченный Фрэнк А. Парке заявил: «Я не вижу причин, мешающих нам принять пред­ложение насчет сидячих мест. Мы могли бы согласовать его с нашими законами о сегрегации». Креншоу возразил ему, что в этом случае нельзя будет обойтись без измене­ния самих законов, и добавил: «Если мы примем это тре­бование негров, они начнут похвалятся своей победой, а вот этого допустить нельзя».(8)

На последней встрече, организованной мэром и его ко­митетом 19 декабря, доктор Кинг заявил энергичный про­тест против присутствия на переговорах Лютера Инголлса, секретаря Совета белых граждан Монтгомери. Но через ме­сяц сам мэр города У.А.Гейл объявил о своем вступлении в Совет белых граждан, а 22 января он возглавил силовое по­давление движения протеста.

Белые стали распускать слухи, что Кинг, Эйбернети и другие руководители чернокожих прикарманивают деньги, собранные МАУ, что Кинг уже купил себе новый «ка­диллак» и многоместный «бьюик». Целью этой деятельности было подорвать доверие в лидеров и распылить черное движение.

21 января, В понедель­ник мэр Монтгомери выступил по телевидению, осудив бойкот и преду­предив белых хозяев, чтобы они не подвозили своих слуг. Началась кампания запугивания. Полиция стала задерживать водителей-негров. Людям, ожидавшим на обочинах свободных машин, угрожали арестами за бродяжничество или же за создание препятствий, мешающих свободному проезду транспорта. Под таким давлением многие водители отказались от дальнейшего участия в акции, боясь поте­рять права или страховку. Бойкот все больше и больше превращался в поход за свободой. Был арестован и сам Кинг, ему домой стали поступать звонки с угрозами. 30 января, произошло то, чего он больше всего боялся – был взорван его дом.

На крыльце разрушенного дома, перед сотнями собравшихся черных, в присутствии официальных лиц города и десятков журналистов, М.Кинг произнес слова, сделавшие его окончательным лидером черных, но на этот раз уже известным на всю страну «Не я начал бойкот. Я хочу чтоб все знали, что убив меня, они не смогут остановить этим движения за равные права. Мы боремся за правое дело и с нами Бог».(9)

Эти слова стали повторять миллионы чернокожих по все стране.

А бойкот по прежнему продолжался, нанося экономический ущерб городу. А дело о «бойкоте в монтгомерри» тем временем рассматривалось в Верховном Суде США. Наконец 13 апреля 1956 года, было принято окончательное решение по этому вопросу «Верховный суд Соединен­ных Штатов сегодня подтвердил правомерность решения Специального окружного суда, объявившего, что законы штата Алабамы, предписывающие сегрегацию в обще­ственном городском транспорте, противоречат Консти­туции» (10)

Таким образом, были признаны незаконными аресты чернокожего населения, за то, что оно отказывалось уступить «места для белых» белым. Таким образом, бойкот достиг своих целей, но его результаты уже были обязательными не только для жителей Монтгомери, а поскольку такое решение было принято Верховным Судом США, то для всех жителей США. И это было только начало правового урегулирования черного и белого населения.

Руководство МАУ приняло долгосрочную программу действий, состоявшую из шести основных пунктов: 1) создать негритянский банк; 2) со­здать кредитный союз; 3) расширить систему курсов по ликвидации безграмотности среди избирателей-негров; 4) создать центры подготовки людей к участию в дви­жении ненасилия; 5) принять на себя ряд функций НАСГПН; 6) обеспечить материальную поддержку лю­дям, уволенным с работы из-за участия в бойкоте.

На митинге, посвященному завершению бойкота, М.Л.Кинг выступил со следующей речью: «Нам суж­дено, — заявил он, — подняться над узкими рамками на­ших личных забот... Наш мир географически един. Теперь мы обязаны сделать его единым в духовном отношении. Мы не можем стремиться к тому, чтобы быть просто хоро­шими учителямм-неграми, хорошими врачами-неграми, хо­рошими священниками-неграми, высококвалифицирован­ными неграми рабочих профессий. Мы должны делать работу так, чтобы ничего не зависело от расовой принад­лежности».

Затем, перейдя к вопросу о ненасилии, он ска­зал: «Любовь вполне может стать спасением для нашей ци­вилизации... Это правда, что, сражаясь за свободу в Америке, мы должны будем иногда прибегать к бойкоту. Но мы обязаны при этом помнить, что бойкот сам по се­бе — не цель... Цель — примирение; цель — спасение и из­бавление; цель — создание общества, где правит любовь. Только так можно сделать противников друзьями. Только так можно превратить глубокое отчаяние нашего века в ра­достную реальность новой эры. Только любовь сотворит чудеса в сердцах людей». Это не значит, уточнил он, что за­коны вообще не нужны. «Закон не может заставить человека относиться ко мне по-человечески. Этим должны за­ниматься религия и воспитание. Но закон может помочь ему сдерживать свое желание линчевать меня».

Безусловно негры выиграли бойкот, и по этому вопросу было принято законное решение, но это не оставило черное население в покое от расовых возмущений со стороны белых, но их после завершения бойкота становилось все меньше и меньше.