- •Научная рациональность и философский разум. 2003. (Гайденко п.П.)
- •Раздел I. Формирование античной науки в лоне философии
- •Глава I
- •Глава II
- •1. Аристотель и античная традиция трактовки быти
- •2. Бытие, сущность и категории
- •3. Закон противоречи
- •5. Материя и форма. Возможность и действительность
- •6. Виды сущностей. Вечный двигатель
- •7. Сущее (бытие) как таковое
- •Глава III
- •1. Проблема непрерывности и аристотелевское решение зеноновых «парадоксов бесконечности»
- •2. Понятие бесконечного у Аристотел
- •3. Понятие «места» и проблема пространства
- •4. Понятие времени. Время как число движени
- •5. Соотношение математики и физики
- •6. Аристотель как биолог
- •Раздел II. Христианство и генезис новоевропейского естествознани
- •Глава I
- •Глава II
- •1. Естественное и искусственное
- •2. Догмат о творении как предпосылка новоевропейского понимания природы
- •3. Догмат о творении и первородный грех
- •4. Возрожденческий антропоцентризм: человек как второй Бог
- •5. Изгнание целевой причины как условие математизации физики
- •6. Герметизм и физика Ньютона
- •7. Пантеистическая тенденция теологии Ньютона: протяженность Бога
- •8. Реформация и генезис экспериментально-математического естествознани
- •Глава III
- •Раздел III. Специфика новоевропейского типа рациональности
- •Глава I
- •1. Теория движения Аристотел
- •2. Категория цели и понимание природы в перипатетической физике
- •4. Эксперимент и проблема материализации геометрической конструкции
- •5. Возрождение физики стоиков и пантеистическое понимание природы
- •6. Превращение природы в материю — условие возможности механики
- •Глава II
- •1. Физика и математика: различие предметов и способов исследовани
- •2. Гоббс о критериях достоверности знания в математике и физике
- •3. «Механическое» и математическое доказательства
- •4. Проблема объективной значимости идеальных конструкций
- •Глава III
- •1. Принцип непрерывности в античной физике и математике
- •2. Пересмотр аристотелевского принципа непрерывности и понятие бесконечно малого у Галилея и Кавальери
- •3. Попытки преодолеть парадоксы бесконечного: Декарт, Ньютон, Лейбниц
- •4. Возвращение к античным традициям в математике и философии во второй половине XVIII века
- •5. Аксиома непрерывности р. Дедекинда
- •Глава IV
- •Глава V
- •1. Понятие континуума у Лейбница и вопрос о связи души и тела
- •2. Материя как «хорошо обоснованный феномен»
- •4. Решение проблемы континуума Кантом
- •5. Неделимое есть вещь в себе
- •Раздел IV. XX век: философское осмысление и критика научной рациональности
- •Глава I
- •1. Трансцендентальный синтез как условие возможности научного знания. Понимание синтеза у Канта и у неокантианцев
- •3. Неокантианское понятие числа
- •4. Теория множеств и кризис оснований математики. Отношение неокантианцев к интуиционизму и формализму
- •5. Неокантианская концепция развития науки
- •Глава II
- •3. Наука и ее история с точки зрения неокантианской теории деятельности
- •Глава III
- •1. Философия как строгая наука. Критика Гуссерлем натурализма и историцизма
- •2. Принцип очевидности и «чистый феномен»
- •3. От созерцания сущностей к анализу трансцендентального Эго
- •4.«Кризис европейских наук»
- •5. Теоретическая установка сознания — духовная родина Европы
- •6. Жизненный мир и наука
- •7. Трансцендентальная феноменология как вариант историзма
- •Глава IV
- •1. К предыстории понятия ценности
- •2. Макс Вебер между Иммануилом Кантом и Фридрихом Ницше
Раздел III. Специфика новоевропейского типа рациональности
Глава I
ФИЗИКА АРИСТОТЕЛЯ И МЕХАНИКА ГАЛИЛЕЯ
Различие исторических типов рациональности наиболее резко бросается в глаза при изучении переломных эпох в развитии науки и философии. Ибо именно в эти эпохи, которые принято называть научными революциями, в центре внимания самих действующих лиц оказываются те моменты, которые отличают вновь создаваемую научную теорию от старой, традиционно принятой и изучаемой в школах. Так, Галилей, автор «Диалогов о двух системах мира», дал анализ двух типов рациональности, вступивших между собой в противоборство в эпоху формирования новоевропейской науки и представленных, с одной стороны, аристотелевской натурфилософией, а с другой, возникающим и делающим первые шаги экспериментально-математическим естествознанием. Галилей одним из первых задал ту парадигму, которой затем на протяжении долгого времени руководствовались ученые, когда заходила речь о ниспровергнутой теории: перипатетическая физика и натурфилософия в целом в глазах научного сообщества XVII-XIX вв. выглядела как ненаучная и лишенная какой бы то ни было теоретической значимости. Критики аристотелизма пошли даже дальше Галилея: итальянский ученый при всем своем ироническом отношении к изображенному в «Диалогах» защитнику перипатетиче
-219-
ской физики Симпличио тем не менее сохранил представление о ниспровергаемой им системе взглядов как более или менее цельной и по-своему последовательной, хотя, конечно, и не лишенной противоречий и несостоятельной перед лицом новых подходов и новых фактов, открытых в том числе и самим Галилеем.
И только в XX веке, благодаря исторической реконструкции, проделанной плеядой замечательных историков науки, а особенно благодаря самокритике новоевропейской науки и технотронной цивилизации перед лицом ядерной опасности и экологической катастрофы, вызванных к жизни научно-техническими достижениями последних двух веков, стало, наконец, возможным адекватно и объективно оценить два типа рациональности — антично-средневековую и новоевропейскую. Только в XX веке стало возможным сказать, что физика Аристотеля, хотя она уже и отжила свой век, тем не менее «была прекрасно разработанной наукой, хотя она и не была математической. Она не являлась ни плодом детской фантазии, ни топорно сколоченной системой словопрений здравого смысла; это была теория, т. е. некоторое учение, которое, естественным образом исходя из данных здравого смысла, подвергало их чрезвычайно связному и систематическому истолкованию »1.
Исследование исторических типов научной рациональности естественно начинать с изучения и сопоставления научных теорий. Однако это — лишь первый шаг, ибо сопоставительная работа требует осмысления категорий, которыми оперирует ученый, таких как число, пространство, время, континуум, конечное и бесконечное, материя и движение и др. А это выводит за рамки узко понятой научной теории и предполагает рассмотрение ее философско-методологических предпосылок, в конечном счете — реконструирование того духовного контекста, той смысловой сетки, которая в каждую эпоху определяет человеческую деятельность и мышление. Эта сетка составляет тот незримый общий фон, на котором наука, искусство и философия чертят свои узоры. Без выявления такого фона вряд ли возможно подлинное постижение того, что мы сегодня именуем типом рациональности.
-220-