Русское средневековье

зя, их имущество, как водится разграбили. Увидев такую неблагодарность, Ярослав отказался быть новгородским князем. После этого новгородцы пригласили на княжение Димитрия Александровича182 Переяславского однако тот спутал им все карты заявив: «Не хочу взять стола перед дядею». Сила Новгорода была в том, что изгнав одного князя, он всегда мог выбрать себе князя-защитника из числа остальных Рюриковичей. Как правило, князья охотно соглашались на предложение богатого города и ради правления в нем легко шли на ссоры с родней. Но сейчас из-за отказа Дмитрия Новгород оказывался беззащитным. А оскорбленный Ярослав тем временем собирал войско, чтобы отомстить за смерть своих сторонников. Наконец они нашли князя, готового вступиться за них – это был брат великого князя, Василий Ярославич Костромской, который вмешался не столько из-за желания защитить Новгород, сколько боясь дополнительного усиления своего брата. В результате долгих переговоров было решено, что новгородцы признают своим князем Ярослава, а он не карает их за мятеж.

Зато на тверском престоле князь сделал немало для развития этого города. При нем тут была основана епископская кафедра, что сразу же усиливало положение Тверского княжества, так как на тот момент из Северо-восточных княжеств только Ростов имел собственного епископа. Кроме того, став центром княжества, Тверь начинает стремительно богатеть из-за выгодного положения на волжском торговом пути, связывающем Каспий с Балтикой183. С севера Тверское княжество граничило с землями Великого Новгорода; с запада – со Смоленским княжеством; с юга и востока – с Московским и Суздальским княжествами. Первый тверской князь Ярослав-Афанасий Ярославич стал основателем династии тверских правителей, правившей до конца пятнадцатого века. При Ярославе и его сыновьях был заложен фундамент, который позволит Твери в следующем, четырнадцатом веке на некоторое время стать одним из сильнейших княжеств на Руси.

В 1276 году Ярослав скончался, и его на великокняжеском троне сменил брат Василий, который властвовал всего четыре года, после чего отошел в вечность.

***

В тринадцатом веке в политической жизни на Руси произошли большие изменения. Как помнят читатели, изначально вся Русь была собственностью всего рода Рюриковичей, и по мере продвижения по старшинству внутри рода князья получали в управление более престижные княжества. Однако со временем род Рюриковичей раздробил-

182Сын Александра Невского.

183Раньше значительная часть доходов уходила в столичный Переяславль.

441

ся на отдельные роды, каждый из которых утвердился на конкретной земле. Теперь тут править могли только члены этой семьи. Например, в Черниговском княжестве правили только Ольговичи, в Полоцком – Изяславичи, в Галицком – только Ростиславичи и так далее. Знаковым событием стал Любечский съезд князей, на котором было решено, что каждый из князей (глав новых родов) может править самостоятельно на земле, доставшейся ему от отца – «каждый да держит отчину свою». Некоторое время внутри этих новых родов сохранялось прежнее право

– весь род владел всей землей, а глава рода считался главой семьи и носил титул Великого князя.

Однако постепенно начался переход от родовой собственности на землю к личной. Князьям больше не хотелось по воле главы рода все бросать и нестись на новое место, они предпочитали иметь личное княжество, которое у них бы никто не мог отобрать, а они могли бы оставить его своим детям. Из временных управляющих князья постепенно превращались в хозяев. Этот процесс начался на Северо-востоке Руси еще в домонгольское время. Первым, кто сознательно изменил старый порядок и из отца своей родни попытался стать господином и самодержцем, был Андрей Боголюбский. Разница между отцом, учитывающим желания своих детей и советующимся с ними, и господином отдающим приказания понятна всем. Андрей Боголюбский попытался подчинить себе родичей и заставить их быть не союзниками, способными в любой момент изменить, а подчиненными. Тогда его не поняли, но со временем большинство князей пришло к той же мысли. Пришло время изменить родовые отношения между князьями на государственные и тем самым избежать вечной борьбы между старшими и младшими князьями в роду. Одновременно нужно было изменить и порядок наследования так, чтобы князю наследовал не брат, как было раньше, а сын.

Всѐ это постепенно происходит в тринадцатом веке. Если раньше княжество не делилось, а оставалось общей собственностью рода, то теперь, умирая, князь делил свое княжество между детьми на личные владения. Те начинают между собой борьбу, и со временем один из его детей подчиняет себе всех остальных. Монгольское нашествие лишь ускорило этот процесс.

Кстати, о монгольском иге. Русь не была включена в состав Улуса Джучи, как это случилось с Булгарией или Хорезмом, а стала зависимым, вассальным государством, обязанным выплачивать дань и не проводить собственную внешнюю политику. Суть вассалитета была в следующем: Великий князь Владимирский был лично зависим от хана, удельные князья зависели от Великого князя, бояре зависели от удельных князей. Собственно такое положение был нормой для этого време-

442

ни и в Европе, и в Азии, однако был один существенный нюанс. Отношения Руси и Улуса Джучи никогда не были официально оформлены. Ни после похода Батыя, ни при следующих ханах между русскими князьями и ордынскими ханам не было заключено ни одного договора, разъясняющего права сторон. Русь была в этих отношениях практически бесправной и полностью зависимой от воли хана. Даже размер дани никогда не был зафиксирован и мог меняться в зависимости от изменения ситуации.

За все два с половиной века ига между князьями и ханами не было ни одного письменного договора или соглашения. Все вопросы решались устно при встрече хана с князем. В качестве гарантии покорности князей они должны были оставлять в орде заложников: своих детей или младших братьев. Кроме того, периодически князья должны были лично приезжать к хану, который не давал никаких гарантий безопасности своим «гостям». Зачастую такие визиты кончались для князей плачевно

– потерей княжества, а то и жизни. При этом хан как сюзерен Руси не

нес никаких обязательств перед русскими и мог делать все, что считал нужным184.

В результате этого, по мнению В.В. Похлебкина,185 «представления о нормах права — как международного, так и государственного, а тем более личного — на несколько столетий были совершенно исключены из системы мышления русского народа. Его систематически приучали, воспитывали в обстановке последовательного, целеустремленного бесправия.

Таким образом, юридические, правовые нормы, вошедшие через римское право в обиход средневековых европейских государств, не только не имели никаких корней в России, но и не смогли привиться и позднее, когда средневековье окончилось в Европе, а в России исчезло монголо-татарское иго. Для правовых норм любого характера в России просто не оказалось почвы, ибо любые юридические, правовые, фиксированные отношения были фактически дискредитированы как чужие и чуждые русским условиям самим двухсотлетним опытом их полного отсутствия при ордынском иге. Таков был один из важнейших исторических результатов господства Орды над Русью».

***

Со смертью Василия Ярославича ушел в мир иной последний из братьев Александра Невского и на первый план вышли его сыновья.

184В отличии от Европы, где при установлении вассальных отношений четко прописывались права и обязанности сторон. Собственно с этим и связана большая склонность европейцев к писаным договорам и юридическим процедурам при разрешении конфликтов.

185Похлебкин В.В. Татары и Русь. 360 лет отношений Руси с татарскими государствами в XIII—XVI вв. 1238—1598 гг. Справочник. М. «Международные отношения» 2000 г.

443

Всего у Невского было четыре сына: Василий князь Новгородский, Дмитрий князь Переяславский, Андрей князь Городецкий186 и Даниил Московский. Старший из них скончался еще в 1271 году, и с 1276 года Великим князем Владимирским по праву старшинства стал Дмитрий Переяславский. Как и его предшественникам, ему первым делом пришлось заняться новгородским вопросом. До того как стать Великим князем, Дмитрий уже дважды187 правил в Новгороде, а еще один раз новгородцы его звали, но он отказался, так что он хорошо знал эту вольницу.

В 1277 году Дмитрий Александрович с дружиной прибыл в Новгород и был признан там князем. С этого момента он был князем в трех княжествах: Великом Владимирском, Новгородском и Переяславском, что автоматически делало его сильнейшим среди князей. В следующем году Дмитрий в качестве новгородского правителя ходил походом на восставшую корелу, которую усмирил и заставил снова платить дань Новгороду.

Затем он построил крепость Копорье на берегу Финского залива, которая должна была служить защитой Новгорода при нападении со стороны Швеции и Ливонского ордена, однако новгородцы усмотрели в еѐ создании еще одну цель – установление контроля Великого князя над этой территорией. В результате новгородцы подняли очередной мятеж и уничтожили крепость. Князь Дмитрий в ответ собрал дружину и двинулся наводить конституционный порядок на подведомственной территории.

Вообще же отношения Новгорода и князей всегда были не простыми. Логика Великих князей была простой: «Мы Новгород защищаем, кровь за него проливаем, а городские купцы новгородцы в это время на торговле жируют да еще дань с окрестных земель дерут немалую! Господа-богатеи, надо делиться сверхдоходами со своими защитниками!» Новгородцы же с нажитым добром расставаться особо не спешили, предпочитая платить князьям поменьше, а требовать с них побольше. Разумеется, при опасности, новгородцы расщедривались, платили князьям, чтобы те пришли с дружиной и защитили от Литвы, немцев или иных ворогов, но едва внешняя опасность миновала, нровгородская знать снова начинала считать каждую копейку и «урезала»188 плату князю, а то и вовсе изгоняла его. Князьям такое положение дел по понятным причинам не нравилось и они при каждом удобном случае пыта-

186Городецкое княжество было создано Александром Невским из части суздальских земель специально для сына Андрея. В 1276 году к своему Городецкому княжеству Андрей присоединил еще и костромское.

187С 1259 по 1264 и с 1272 по 1273 годы.

188При всем этом по доходности княжение в Новгороде было выгоднее, чем в любом другом княжестве Руси.

444

лись прижать новгородские вольности и взять город под свой полный контроль. Дмитрий Александрович тут был не исключением.

Однако противостоянием Великого князя с новгородцами поспешил воспользоваться его брат Андрей Городецкий, который поднял мятеж и объявил себя Великим князем. Возможно, им двигала не только жажда власти, но и страх, что усилившийся Дмитрий захочет подчинить еще и Городецкое княжество. Понимая, что своих сил для захвата власти не хватает, князь с богатыми подарками отправляется в Орду к хану Менгу-Тимуру просить ярлык на великое княжение. Там у князя были боевые товарищи, которые его поддержали, и в результате Андрей был назначен Великим князем Владимирским.

Дело вот в чем: незадолго до этого аланы (ясы) попытались воспользоваться противостоянием Улуса Джучи и Улуса Хулагу, благо, граница этих двух государств шла по Кавказу, и сбросить ордынскую власть со своей шеи189. Хан Менгу-Тимур такого не стерпел и в 1277 году начал поход против непокорных. Вместе с ним отправились и некоторые русские князья со своими дружинами. Монгольско-русское войско, как и следовало ожидать, прошлось катком по Алании, захватило еѐ столицу Дадекау (Дедяков в наших летописях) и утопило восстание в крови. «И приступиша Рускии князи ко Ясскому городу ко славному Дедякову и взяша его мъсяца февраля 8, и многу корысть и полонъ взяша, а противныхъ избиша безчислено, градъ же ихъ огнѐмъ пожгоша», - кратко сообщает Воскресенская летопись. Русские отряды вели князья Борис Ростовский, Глеб Белозерский, Федор Ярославский и Андрей Городецкий. Эти князья проявили себя как отличные военные специалисты и были осыпаны ханскими милостями. Можно, конечно, возмутиться - как же так, русские князья по призыву ордынцев убивали единоверцев?! Однако, не все так просто. Князья и их дружины – это по сути корпорация профессиональных воинов, живущих благодаря военным доходам. Так что упрашивать их принять участие в походе, сулившем богатую добычу, нужно было недолго. А моральные проблемы этих средневековых псов войны мало волновали, тем более, что и на Руси они брались за оружие при каждом удобном случае.

Так что, когда Андрей Городецкий явился к Менгу-Тимуру с жалобой на брата, то помимо богатых даров (а проще говоря, взятки) он мог предъявить и более серьезный аргумент: он воевал за хана, а его брат – нет! Это был веский довод, и хан имел все основания выполнить просьбу князя.

189 Часть аланской элиты еще при жизни хана Берке перешла на сторону его врага Хулагу, рассчитывая что он сумеет победить Золотую Орду. Поскольку это не произошло, аланские вожди так и остались у Хулагу. Естественно, что любви к потомкам Джучи они не испытывали и пытались подорвать монгольскую власть над Аланией. Кроме того, жившие в горных районах аланы вообще не признали над собой власть Орды и продолжали сопротивление.

445

Менгу-Тимур дал Городецкому не только ярлык на Великое княжение, но и сильный отряд ордынских воинов, чтобы его решение не осталось невыполненным. С этим войском Андрей двинулся на Русь, начав войну против брата. По пути к нему присоединились дружины некоторых удельных князей, так что получилась грозная армия.

Городецкому удалось застать Дмитрия Александровича врасплох, и тот вынужден был бежать без боя. С боярами и дружиной он отошел на север, в новгородские земли к Копорью. Однако и тут ему не повезло. Новгородцы объявили, что Дмитрий им больше не князь, а потому должен немедленно покинуть крепость. А чтобы их слова были убедительнее, они захватили в заложники княжескую семью. В итоге князь бежал, как говорится в летописи, «за море», а крепость Копорье была разрушена до основания. Сразу после этого новгородцы признали своим князем Андрея Городецкого, который теперь, как казалось, был полным господином над Русью.

Армия Городецкого ураганом прошлась по землям Руси; окрестности Владимира, Суздаля, Юрьева, Ростова и Твери были разорены. Ордынцы безнаказанно грабили и убивали, тысячи человек были захвачены в рабство. Их номинальный вождь, князь Андрей Городецкий не препятствовал степнякам, потому что такова была плата за их помощь. Особенно сильно досталось Переяславлю, который был удельным городом князя Дмитрия. Сергей Соловьев так описал последствия похода Городецкого для Переяславля: «Не осталось жителя который не оплакал бы смерти отца или сына, брата или друга. В Рождество Христово церкви стояли пусты; вместо священного пения раздавался в городе один плач и стон. Андрей, злобный сын отца, столь великого и любезного России, праздновал один с татарами и, совершив дело свое, отпустил их с благодарностью к хану».

Так вопреки обычаю и старшинству среди князей, в 1281 году новым Великим князем стал Андрей Городецкий. Но смута на этом не закончилась.

Как только ушли татары, князь Дмитрий вернулся. Он прорвался в Переяславль, где его с восторгом встретили жители, сразу же ставшие готовиться к войне против Городецкого. Тот приказал вассальным князьям начать войну, а сам бросился в Орду за подмогой.

Против князя Дмитрия Александровича двинулись дружины тверского князя Святослава и московского Даниила, а также новгородцы. Вражеские армии встретились у Дмитрова и остановились. Никто не хотел лить кровь за Городецкого, поэтому новгородцы первыми начали сепаратные переговоры и сошлись на том, что Дмитрий отказывается от претензий на Новгород, а новгородцы не вмешиваются в его борьбу с братом. Тверской и московский князья также не горели желанием вести

446

на смерть свои дружины ради чужих интересов: ведь кто бы ни победил в борьбе братьев-Александровичей, им от этого легче бы не стало.

Узнав, что Городецкий снова ведет татарскую армию, Дмитрий решил поступить по примеру брата и отправился в степи на поиск покровителя. Только он поехал на поклон не к хану, а к Ногаю. Тот принял князя ласково, объявил, что признает его Великим князем и дал свое войско для возвращения трона. Теперь уже Дмитрий вел на брата татарскую армию, благодаря чему в 1283 году заставил Городецкого уступить Владимирский трон. Новгородцы мгновенно сориентировались в новых обстоятельствах и снова признали Дмитрия своим князем.

Князь Андрей, хоть и остался без Владимира и Новгорода, сохранил за собой Городецкое княжество и амбиций не утратил. Спустя два года он снова отправился в Орду, откуда вернулся с татарской армией. Великий князь Дмитрий, собрав дружины удельных князей, двинулся ему навстречу и дал бой. Войска Городецкого были разбиты и бежали. Это была первая победа русских над татарами. На ордынском престоле в это время был уже новый хан по имени Туда Менгу. Понимая, что за Дмитрием стоит могучий Ногай, хан сделал вид, что ничего не произошло. Ну подумаешь, сходил какой-то царевич на Русь, чтобы подзаработать на усобице местных владык, да ничего не вышло. Дело-то житейское, чего шум поднимать? Не ссориться же из-за этого с Ногаем?

Амбиции Андрея Городецкого дорого стоили Руси. Ордынские войска, которые он приводил для борьбы с братом, разорили огромные территории. Но не это было самым грустным, самое главное – он положил начало традиции использовать отряды татар для войны с конкурентами. Впоследствии к татарской помощи будут прибегать многие князья, в качестве платы отдавая им на разграбление земли своих врагов. Хотя ничего нового нет под Луной. Еще в двенадцатом веке черниговские князья, борясь с Киевом приводили на Русь половцев, а в семнадцатом веке украинские гетманы будут нанимать воинов в Крымском ханстве, давая им возможность угонять в рабство крестьян.

Пока в Улусе Джучи авторитет Ногая был непререкаем, Андрей Городецкий тихо сидел в своем княжестве. Но как только на трон взошел хан Тохта и начал потихоньку брать власть в свои руки, Городецкий приступил к активным действиям. В 1292 году он договаривается о союзе с князьями Дмитрием Ростовским, Константином Углицким, Михаилом Белозерским, Федором Ярославским и отправляется в Сарай. Формально, чтобы поздравить Тохту с началом правления, а на самом деле – жаловаться на брата.

А вот Великий князь Дмитрий, считая себя вассалом Ногая, не поехал к хану за подтверждением своих прав на власть. Кроме того, к Ногаю за ярлыком отправился князь Михаил Тверской. Соответственно и

447

дань с Твери потекла Ногаю, а не хану. Не поехал к Тохте и князь Даниил Московский. Таким образом, из-за разделения Улуса Джучи и на Руси сложились две соперничающие группы князей.

Молодой и решительный хан Тохта не захотел мириться с подобным положением и решил подчинить Русь исключительно себе. Так что Городецкий легко убедил Тохту свергнуть Дмитрия. В результате на Русь двинулось большое войско во главе с ханским братом Туданом (в русских летописях Дюденем).

Страшная «Деденѐва рать» прошла по всей Владимирской Руси, разорив стольный Владимир и еще 14 городов: Муром, Суздаль, Гороховец, Стародуб, Боголюбов, Юрьев-Польский, Городец, Углич, Ярославль, Нерехту, Кснятин, Переяславль-Залесский, Ростов и Дмитров. Затем татары вторглись в Тверское и Московское княжества, которые были основательно разграблены. Новгородцы, как всегда державшие нос по ветру, послали Тудану богатые дары, согласились считать Городецкого своим князем и тем самым спасли город от разорения.

Великокняжеский трон занял Городецкий, а его союзник Федор Ростиславич Ярославский (Чермный) получил Переяславль. Великий князь Дмитрий бежал в Псков, заключил союз с Тверью и начал переговоры с братом. В итоге сошлись на том, что Дмитрий Александрович отказывался от великого княжения, но сохранил за собой ПереяславльЗалесский. Правда, вернуться в свой городе ему не удалось: по дороге он заболел и скончался.

Заветное желание Андрея Городецкого сбылось: он наконец-то стал Великим князем, но править лежа на печи ему не пришлось. Сразу же против него объединились его формальные вассалы: московский и тверской князья, а также новгородцы. Для них Великий князь был опасен тем, что мог лишить независимости любой удел, а следовательно, удельные князья автоматически объединялись против Великого. Яблоком раздора стало Переяславское княжество, которое Андрей Городецкий хотел отдать своему союзнику Федору Ярославскому, а Даниил Московский настаивал, что княжество должно отойти к законному хозяину - сыну покойного Дмитрия, князю Ивану. До открытой войны дело не дошло, и в 1296 году князья собрались во Владимире для того, чтобы миром решить споры. На съезде присутствовал и полномочный посол хана Тохты.

В летописи встреча князей описана весьма ярко: «И сташа со едину сторону князь Андреи Александрович, князь Федор Ростиславич Ярославьски, князь Костянтин Ростовьски. Противу сташа им князь Данило Александрович Московьски и князь Михаило Ярославич Тферьски, с ними же и переславци с единого. И малы не бысть межи

448

ими кровопролитья, сведоша бо их в любовь владыка Семен и владыка Измаило, и разъехашася каждо во свояси».

То есть только вмешательство церковных иерархов предотвратило кровопролитие. После жарких споров князья договорились, что Переяслав все-таки отойдет Ивану Дмитриевичу. Это было серьезное дипломатическое поражение Андрея Городецкого. Иван Дмитриевич умер бездетным в 1302, завещав свой удел дяде, князю Даниилу Александровичу Московскому. С этого момента независимое Переяславское княжество прекратило свое существование, влившись в Московское. Во- обще-то такое завещание княжества было новым веянием, ведь раньше, если пресекался род удельных князей, их удел отходил к Великому князю, который должен был, посоветовавшись с родней, решить судьбу опустевшего трона. Налицо было явное ущемление прав Андрея Городецкого как Великого князя, и переход Переяславля к Даниилу должен был вызвать новую смуту, но в 1303 году скончался Даниил Московский, а спустя год и Андрей Городецкий. Закончилась целая эпоха.

Глава 26. На арену выходит Москва

Стремительное возвышение Москвы и еѐ превращение из заурядного городка в великую русскую столицу не имеет никаких экономических или политических объяснений.

Да, знаю, что все говорят о выгодном расположении Москвы на торговых путях или в географическом центре Руси, но тогда Нижний Новгород и Тверь были в гораздо более выгодных условиях. Они-то находились на волжском торговом пути, а не около него, как Москва. Так что не в положении города кроется разгадка.

Бывает, что взлет города обеспечивает правитель, выбравший его своей ставкой. Самые яркие примеры такого расцвета в нашей истории - Киев, избранный Вещим Олегом или Петербург, построенный Петром Великим. Однако в ситуации с Москвой это правило не работает. Князь Даниил был младшим из сыновей Александра Невского и в силу этого не мог претендовать на ведущие роли в политике. Следовательно, он не мог возвысить город, в котором княжил, своей силой и казной. Крошечный город, доставшийся ему при разделе отцовского наследия, был настолько незначительным, что не мог усилить своего князя.

Говорить о какой-то экономической мощи Москвы в то время просто смешно. Смоленск, Новгород, Владимир были не просто богаче, а на порядок богаче.

449

Еще одно объяснение возвышения Москвы – особые отношения между еѐ князьями и Ордой. Однако и это не так. Вовсе не одни московские князья привлекали татар для борьбы с конкурентами. Да и не москвичи первыми стали использовать кочевников для поддержки. Андрей Городецкий, Федор Чермный, Михаил Тверской приводили степняков на Русь, но почему-то о них как о союзниках орды никто и не вспоминает. А право собирать ордынскую дань с Руси московские князья получили уже тогда, когда стали реальной силой, так что дань - это не причина, а следствие усиления нашей столицы. Как и то, что московские князья, начиная с Юрия Данииловича, регулярно становились Великими князьями Владимирскими. Разумеется, потом и трон Великого княжества, и сбор дани усиливали потомков Даниила и выводили их на первое место на Руси, но до этого потом еще нужно было дожить и завоевать себе место под солнцем в жестоком мире.

Можно сказать, что московским правителям везло. Однако повезти может раз, два, но потом это уже не везение. А ведь Данииловичам везло неимоверно на протяжении многих десятилетий. Так что тут чтото иное…

Помимо воли закрадывается мысль, что Москву какие-то незримые силы буквально вели, расчищая перед ней путь. Например, Великий князь Михаил Ярославич своей жестокостью просто кинул в объятия Москвы новгородцев. Потом, в сороковых годах четырнадцатого века, когда Тверь и Москва буквально шли ноздря к ноздре в гонке за общерусское первенство, тверские князья устроили междоусобицу и сами погубили свою землю. Точно также из-за внутренних неурядиц и соперничества с Пронском не смогло стать общерусским центром Рязанское княжество. Кроме того, все первые московские князья как на подбор оказывались людьми мало того, что умными, так еще и прирожденными политиками.

Уже не раз цитируемый мною автор190 по поводу становления Москвы написал: «Когда ребенок формируется в утробе матери, он на первых порах ни для кого не заметен, но потом вырастает, и видно, что женщина беременна. А когда он рождается и превращается во взрослого человека, то раскрывается его потенциал – великого живописца, талантливого полководца и т.д. Так же и с Москвой. При еѐ создании был заложен огромнейший потенциал, так как этот город уже блистал на небе. Господь указал людям место для первых построек, и начался рост города. Почему в этом месте? Именно там, на Москве-реке, сходились энергетические параллели и меридианы, то есть это была (и остается) акупунктурная точка Земли, связанная с небом прочным энергетиче-

190 http://www.liveinternet.ru/users/1590566/

450