ww2-fe

Раздел II. ВОЙНА И ОБЩЕСТВО

УДК: 947.083.76(571.6)

Т.З. Позняк

T.Z. Poznyak

Динамика общественных настроений в городах российского Дальнего Востока в годы Первой мировой войны

Рассматривается динамика общественных настроений в городах российского Дальнего Востока в годы Первой мировой войны. Население дальневосточных городов в первые дни войны вместе со всей страной демонстрировало мощный патриотический подъём, выражавшийся в многочисленных митингах и шествиях, добровольческом движении, всплеске благотворительности. На уровне поведенческих реакций можно проследить и иные настроения: страх за близких, призванных на войну, панику, желание использовать ситуацию для личного обогащения. Оборотной стороной подъёма патриотизма был рост ксенофобии и национализма, шпиономании.

Ключевые слова: Первая мировая война, общественные настроения, патриотизм, благотворительность, российский Дальний Восток, пропаганда.

The dynamics of public moods in the cities of the Russian

Far East during World War I.

The article is devoted to the dynamics of public moods in the cities of the Russian Far East during the World War I. In the first days of the war the population of the Far Eastern cities demonstrated a strong patriotic enthusiasm, expressed in rallies and marches, volunteerism, philanthropy burst. But at the level of behavioral responses we can be tracked other moods: fear for relatives, called to war, the panic, the desire to exploit the situation for personal gain. The flip side of the patriotic rise was the increase of xenophobia, nationalism and spionomania.

Key words: The World War I, the public moods, patriotism, charity, the Russian Far East, propaganda.

Общественные настроения в годы Первой мировой войны стали одной из актуальнейших проблем исторических исследований в России в перестроечное и постперестроечное время, только за последние годы написано огромное число работ [5; 8; 22; 29; 31; 40]. Авторы большинства работ, посвящённых войне, отмечают мощный подъём патриотических настроений, охвативший все регионы и все слои населения империи, однако в последние годы всё чаще подчёркивается вариативность отношения общества к войне не только по мере затягивания конфликта, но и в первые месяцы войны. Характерной чертой исследований 1990—2000-х гг. стал показ разнообразной палитры общественных настроений в годы войны в Российской империи, рас-

ширение спектра изучаемых проблем истории военного времени и географический охват. В многочисленных диссертационных исследованиях и монографиях освещается жизнь населения военного времени не только в европейской части России и столицах, но и на Урале и в Сибири [4; 6; 9; 18; 24; 41; 45]. Вся же обширная историография по истории Первой мировой войны может уже стать предметом отдельного монографического исследования. Итоги весьма успешной работы в данном направлении, проделанной в 1990—2000- х гг. дальневосточными исследователями, уже подведены рядом авторов [13; 20; 21; 43]. Особый подъём исследований по данной тематике произошёл в год столетнего юбилея начала войны, побудившего историков активизировать усилия и открыть новые грани и неисследованные аспекты темы, подытожить и обобщить результаты работы предшествующих лет [10; 14; 32; 33; 35; 38]. Целый ряд журналов в юбилейный год посвятили данной тематике отдельные номера [15; 36; 37; 39].

В данной статье сделана попытка рассмотреть разнообразие и динамику общественных настроений в городах российского Дальнего Востока в годы Первой мировой войны.

Население дальневосточных городов в первые дни войны вместе со всей страной демонстрировало верноподданнические настроения и выражало поддержку русского оружия в борьбе с врагом. Символические формы выражения патриотизма были едиными для всей страны — торжественные собрания, провозглашение Высочайшего манифеста в присутственных местах, шествия с портретами императора, хоругвями и знамёнами, письма и телеграммы на высочайшее имя, молебны в церквях и на площадях, пожертвования в пользу армии, раненых воинов, добровольчество и т.п.

Волна митингов и шествий захлестнула дальневосточные города в первые месяцы войны. Массовые манифестации с портретами императора и национальными флагами прошли во всех городах. 20 июля 1914 г. во Владивостоке после молебна в Кафедральном соборе многотысячная манифестация прошла по Светланской улице, на Эгершельде против штаба крепости и

[16, 1914. 21 июля].

Отражала ли митинговая активность только искреннее желание выразить верноподданнические чувства и доказать преданность императору и поддержку вступления в войну? Думается, что не только их. Трагические или иные, нарушающие обычный ход жизни населения империи события, всегда сопровождались сбором на площадях, базарах, улицах. Публика стремилась быть в гуще событий, в курсе главных новостей, именно на площадях совершался обмен информацией, иногда недостаточно правдивой или вовсе невероятной. Слухи, молва не только среди крестьянского, но и городского населения были одним из способов передачи и получения информации.

Кроме того, необходимо учитывать, что в России обычной практикой было массовое привлечение учащихся начальных и средних учебных заведений, нижних чинов армии и флота к участию во всех важных шествиях, манифестациях, «молебствованиях» по случаю дарования побед русской армии. Подобная практика могла быть вызвана, с одной стороны, бюрократическим желанием выслужиться перед верхами и придать размах этим мероприятиям, с другой — была нацелена на воспитание патриотизма и верноподданнических чувств у населения.

Походы на манифестации вызывали разную реакцию населения: воодушевление, радость и разделение общего патриотического порыва могли соседствовать с усталостью и раздражением от обилия митингов. Подобные мероприятия в первые месяцы войны проводились настолько часто, что отрыв учащихся от уроков стал вредить качеству образования и усвоению учебного материала. Родители стали выражать беспокойство по поводу постоянного нарушения учебного процесса, на что Министерство народного просвещения (МНП) отреагировало циркуляром о прекращении отвлечения учащихся в учебное время для пополнения рядов уличных манифестаций и участия в стенах учебных заведений в театрализованных, музыкальных и прочих представлениях.

22 июля 1914 г. в условиях введённого в крае военного положения комендант Владивостокской крепости издал приказ о запрете уличных патрио-

тических манифестаций, которые нарушали привычный ритм жизни и, вероятно, воспринимались властями как угроза общественному порядку ввиду невозможности контролировать ситуацию и предотвращать различные эксцессы и революционную пропаганду [РГИА ДВ. Ф. 28. Оп. 1. Д. 409. Л. 7]. Патриотические праздники и благотворительные мероприятия оставались обычным явлением в течение всего военного времени. Во Владивостоке 30 апреля 1915 г. состоялся общешкольный праздник, в котором приняли участие ученики всех 29 начальных училищ города с традиционным молебном «о даровании победы русскому воинству» [20, с. 11].

Думы дальневосточных городов, общественные организации на собраниях в первые дни войны составляли телеграммы в адрес императорской семьи с выражением верноподданнических чувств. Подобные практики были обычным явлением в Российской империи и ритуалы, их сопровождавшие, были весьма однообразными. Типичным примером может служить заседание Благовещенской думы 23 июля 1914 г., где публичное оглашение Высочайшего манифеста гласные выслушали стоя и встретили криками «ура». В зале думы был отслужен молебен о даровании победы русскому оружию, по предложению гласных от имени населения города отправили телеграмму «с выражением верноподданнических чувств и готовности принести возможные жертвы для защиты Родины» и единогласно решили ассигновать на военные нужды 25 тыс. руб. [РГИА ДВ. Ф. 704. Оп. 5. Д. 254. Л. 153—153 об.]. Ог-

ромное количество телеграмм с выражением преданности и любви к императору поступило в адрес Приамурского генерал-губернатора [35, с. 71].

Выражения верноподданнических чувств царской семье никогда не оставались без ответной реакции. Обычной практикой того времени были благодарственные телеграммы императора или членов его семьи. 26 июля 1914 г. такую телеграмму получил комендант Владивостокской крепости генерал-лейтенант С.С. Саввич в ответ на его обращение к императору от лица всех ведомств, общественных организаций и населения города с уверениями в готовности всех «быть полезными своей родной матушке России

9 сентября 1914 г. на заседании Благовещенской думы зачитали телеграмму от императора с благодарностью за выражение верноподданнических чувств по поводу открытия военных действий. Гласные заслушивали её стоя, чтение периодически перекрывалось криками «ура» [РГИА ДВ. Ф. 704. Оп. 5.

Д. 254. Л. 227—227 об.].

Было ли выражение верноподданнических чувств привычной ритуальной практикой или действительно соответствовало истинным чувствам городского обывателя, судить трудно, но единодушный характер поддержки власти, многочисленные пожертвования и массовое добровольческое движение говорят в пользу искренности этих порывов. Общий энтузиазм первых дней и месяцев войны заражал и способствовал распространению иллюзии всеобщего единения, стирания сословных различий и привилегий. Ежемесячные отчёты военных губернаторов областей в МВД были полны оптимизма. В отчёте военного губернатора Амурской области в июле 1914 г. констатировалось: «…недовольства существующим порядком, действиями правительственной власти, агитационной деятельности и других незаконных выступлений среди крестьянского, рабочего и интеллигентского слоёв общества и прессы не наблюдалось. Преступная деятельность уголовного характера… несколько уменьшилась. Наблюдается общий подъём патриотических чувств, полное единодушие, энтузиазм» [20, с. 118; РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 951.

Л. 11].

Не последнюю роль в формировании патриотических настроений населения региона сыграли пропагандистские усилия власти. Мощным средством воздействия на население стала публикация в местных газетах и в виде отдельных объявлений императорского указа об обнародовании манифеста о начале войны с Германией и самого манифеста, оглашение его в местных соборах и церквях. Этими документами был задан вектор официальной патриотической пропаганды [32, с. 35].

Указ об обнародовании Высочайшего манифеста, изданный 20 июля, решением Приморского областного правления в Приморской области был обнародован только 19 августа [35, с. 62—63; РГИА ДВ. Ф. 28. Оп. 1. Д. 409. Л. 16]. До этого времени информация о начале войны, бесспорно, была уже оглашена в регионе. В первый день войны в край поступила краткая телеграмма военного министра В.А. Сухомлинова «Германия объявила нам войну» [35, с. 62]. Фактически сразу новости о начале войны были опубликованы в дальневосточных газетах. 21 июля 1914 г. первую полосу газеты «Далёкая окраина» занимала статья под заголовком «Славяно-немецкая война», а также телеграммы о мобилизации в Германии, Франции и об объявлении Германией войны России [1, с. 35]. Во Владивостокских епархиальных ведомостях указ был опубликован в № 15 от 1 августа 1914 г., манифест о начале войны с Австро-Венгрией в № 16 от 15 августа [11, с. 143—144, 175—176]. 23 июля 1914 г. к населению обратился Приамурский генерал-губернатор Н.Л. Гондатти, призвав его без различия пола, возраста, вероисповедания и занятия «…сплотиться в тесную семью на защиту интересов государства, пред которым должны померкнуть личные выгоды и узкоматериалистические интересы» [35, с. 64].

Тот факт, что Германия первой объявила войну России, способствовал восприятию населением войны как справедливой и оборонительной. «Этим восприятием был обусловлен патриотический подъём, захвативший практически все слои населения и регионы страны» [32, с. 35]. Той же идеей был проникнут и манифест о начале войны с Австро-Венгрией: «Видит Господь, что не ради воинственных замыслов и суетной мирской славы подняли Мы оружие, но ограждая достоинство и безопасность Богом хранимой нашей Империи, берёмся за правое дело» [11, с. 176].

Кроме указанных выше прямых обращений императора и представителей региональной власти, формы пропаганды были самыми разнообразными. Важным средством воздействия на умы людей являлись общероссийские и региональные периодические издания. Практически вся легальная пресса вне