Дилемма: открытость или изоляционизм?

В этом состоит основная проблема современной России. Как нам со­хранить наш суверенитет перед лицом этого процесса глобализации и американизации? Выбор довольно труден.

С одной стороны, включение России в глобализм ведет к модерни­зации экономики и промышленности, подключает нас к новым техно­логиям, существенно облегчает ряд хозяйственных проблем. Будучи от­крытой к глобальным процессам, Россия тем самым и укрепляет свою собственную национальную промышленность, становится сильнее.

Но с другой стороны, платой за такую модернизацию становится утрата суверенитета, так как втягиваясь в эту логику Россия становит­ся все более и более зависимой от внешних сил, от центра глобальной империи.

Хотя это не выражено ясно ни в одном документе, пропуском в гло­бальный мир является отказ от значительной части национальной сво­боды и независимости, принятие правил игры, выработанных без наше­го участия и без учета наших интересов.

Конечно, глобальная империя кое-что дает взамен. Но кое-что и бе­рет. И берет она, быть может, самое главное — нашу свободу идти сво­им собственным историческим путем. Жить так, как мы хотим. Делать то, что нам, русским, представляется правильным.

Так возникает парадокс: именно то, что призвано нас укрепить и ос­вободить, нас разрушает и порабощает.

Суверенность и идентичность

Каждый народ, каждое общество, каждая цивилизация существуют только тогда, когда они сохраняют в неприкосновенности свою иден­тичность.

Этот термин «идентичность» образован от латинского слова «identitas», «само», «самость». Есть нечто фундаментальное и не­уловимое одновременно, что делает русского русским, индуса индусом, американца американцем. И язык, и манера одеваться, и религия, и при­вычки, и законы, и психологические особенности, и цвет кожи — все это вторичные признаки, которыми идентичность никогда не исчерпы­вается.

И хотя наш русский народ складывался из многих составляющих и проходил самые разные исторические этапы, что-то главное, что-то са­мое важное, не поддающееся прямому анализу оставалось в нем одним тем же, тем же самым. Это и заставило нашего великого поэта утверж­дать: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить.»

На самом деле, никакого пресловутого «общего аршина» вообще не существует. Каждая нация, каждый народ уникален и живет по своей, внятной только ему логике. Потому что национальная идентичность у всех своя.

И сравнивать между собой идентичность разных народов просто глу­по. Как пытаться сравнить, кто лучше — белка или заяц, крот или ласточка.

Защита своей идентичности — это основной инстинкт человеческой общности — от семьи до гигантской империи. И человечество придума­ло множество хитроумных инструментов и способов, чтобы эту иден­тичность закрепить, сохранить и передать через поколения.

В последние века народы сохраняли свою идентичность через нацио­нальные государства. С их помощью народ чувствовал себя свободным и защищенным, отстаивал свою свободу и независимость. И мы, русские, оставались сами собой в первую очередь благодаря нашему государству, России. Суверенитет, которой давал нам, и другим народам, связавшим свою судьбу с нами, возможность оставаться тем, кто мы есть. А если и меняться, так только в том направлении, в каком мы сами того желали.

И даже если нас заносило куда-то не туда, если мы сбивались с пути и теряли путеводную нить, мы все равно сохраняли открытой возмож­ность всякий раз начать все сначала, исправиться, выправить на верную стезю, снова отыскать нашу идентичность, переформулировать нашу на­циональную идею.

Без суверенитета Россия эту возможность, эту идентичность без­возвратно утратит. И какой развитой, модернизированной, сытой и комфортной ни стала бы наша жизнь, это будет уже страница истории

другого народа. Без суверенитета, без свободы, без права идти нашим собственным русским путем России не будет.

Вот эту дилемму и предстоит решить российской власти.