философия / Классики(запад) / Современная / Философия жизни / Ницше / Веселая наука
.doc63 Жизнь-женщина (лат.).-659.
м Возникновение концепции «вечного возвращения», намеченной в этом афоризме, Ницше относит к августу 1881 г. «Я шел в этот день вдоль озера Сильваплана через леса; у могучего, пирамидально нагроможденного блока камней, недалеко от Сурлея, я остановился. Там пришла мне эта мысль» (W. 2, 1128). Ницше придавал ей колоссальное значение и считал ее центральной для всей своей философии, нисколько не смущаясь многочисленными историко-философскими параллелями от древних орфиков и пифагорейцев до... новейших позитивистских учений. Рудольф Штейнер, работавший в свое время в архиве Ницше и изучивший материал наследия вплоть до маргиналий в книгах из личной библиотеки Ницше, подчеркивает не мистический, а естественнонаучный генезис этой идеи. Сохранился ницшевский экземпляр книги Е. Дюринга «Курс философии» (D?hring E. Kursus der Philosophie als streng wissenschaftlicher Weltanschauung und Lebensgestaltung. Leipzig, 1875), испещренный многочисленными пометками Ницше. Дюринг высказывает здесь мысль, что вселенная могла бы быть представлена в каждое мгновение как комбинация элементарных частиц и что мировой процесс был бы в таком случае неким калейдоскопом всех возможных подобных комбинаций. Но если допустить, что число комбинаций конечно и что, стало быть, оно неизбежно исчерпывается, тогда придется допустить и то, что с завершением последней комбинации вновь возвращается первая, придавая мировому процессу характер циклических повторений одного и того же. Позитивист Дюринг отвергает эту гипотезу как невозможную; число комбинаций вселенной, по его мнению, бесконечно (притом не в канторовском, т. е. именно конечно-бесконечном смысле, а в смысле дурной бесконечности), и, следовательно, ==813
о повторении не может быть речи. Мысль эта глубоко запала в душу Ницше, и, когда он впоследствии торжественно оглашал ее как новое провозвестие человечества, речь шла не о реминисценциях орфических интуиции, а о своеобразном противообразе позитивистски ориентированного естествознания (летом 1881 г. в черновых набросках к ненаписанной книге «Die Wiederkunft des Gleichen» Ницше разрабатывал проблему как раз в таком ключе). «Ницше,-писал Р. Штейнер,-исходил из созерцания духа в мифической форме. Аполлон и Дионис-таковы были переживаемые им духообразы. Процесс человеческой духовной истории казался ему как бы взаимодействием или борьбой между Аполлоном и Дионисом. Но он доводил ее только до мифического представления этих духообразов. В созерцание действительной духовной сущности он не проникал. Он стремился к природе от мифа духа. Аполлон должен был представлять в душе Ницше материальное по модели естествознания; Дионис должен был действовать как силы природы. Но здесь и померкла красота Аполлона; здесь мировая эмоция Диониса была парализована природной закономерностью. Гёте обрел дух в природной действительности; Ницше утратил миф духа в грезе о природе, в которой он пребывал... «Повторяющиеся земные жизни» сумеречно мерцали в подсознании Ницше. Они ведут человеческую жизнь через развитие человечества к этапам жизни, в которых судьба, господствующая на духообразующих путях, приводит человека не к повторению одного и того же переживания, но к многообразному прохождению через поток миров. Ницше был связан путами природовоззрения. Его душу ворожила перспектива естественнонаучной обработки повторных земных жизней... Испытать эту жизнь еще бесчисленное количество раз - вот что стояло перед его душой, заслоняя перспективу освобождающих опытов, которая должна постигать подобную трагику в дальнейшем развитии неубывающей жизни» (Steiner R. Mein Lebensgang. Stuttgart, 1975. S. 178-186).- 660.
65 Этот афоризм предваряет предисловие к «Так говорил Заратустра».-660.
№ Скелет, ты дрожишь? Ты дрожал бы сильнее, если бы знал, куда я тебя веду. Тюренн (франц.).-662.
67 Здесь: хитроумны, плуты (греч.).-664.
68 настоящая истина (франц.).-668. ю безрассудная (франц.).-670.
70 разум (франц.).-670.
71 религиозных людей (лат.).-671. 11 дисциплина воли (лат.).-673.
73 Гернгутеры-протестантская секта последователей чешских братьев-67J.
74 сила инерции (лат.).-674.
75 Гречонок-скоморох (лат.).-678.
76 Банзен Ю. Ф. А. (1830-1881)-немецкий философ, ученик и последователь Шопенгауэра, комбинирующий его волюнтаризм с диалектической метафизикой.-682.
11 психологических изяществ (лат.).-682.
78 Майнлендер Ф. (1841-1876)-немецкий философ, автор нашумевшей в свое время «Философии спасения» (Die Philosophie der Erl?sung. 3 Aufl. Frankfurt, 1894), проповедовавшей в духе Э. фон Гартмана необходимость универсального самоуничтожения.-682.
79 Здесь: с точки зрения породы (лат).-683. т Фауст! 1283.- 690.
81 в науках и искусствах (лат.).-692.
82 Этот афоризм, а также аф. 370 с некоторыми изменениями были включены в сочинение «Nietzsche contra Wagner».-693.
==814
83
личное ... собственное (лат.).-697.
84 интеллектуальная любовь к Богу (лат.).-699.
85 Может быть, совершенным стихотворным аналогом этого магического отрывка являются следующие строки О. Мандельштама: Есть иволги в лесах, и гласных долгота-
В тонических стихах единственная мера.
Но только раз в году бывает разлита
В природе длительность, как в метрике Гомера.
Как бы цезурою зияет этот день, Уже с утра покой и трудные длинноты, Волы на пастбище, и золотая лень
Из тростника извлечь богатство целой ноты.-702.
86 Днем и ночью высиживая птенцов (лат.).- 706.
87 Реминисценция из гимна «К радости» Шиллера-Бетховена.- 709.
88 Из баллады Л. Уланда «Des S?ngers Fluch».- 709.
89 Целительная рифма (лат.).-7/6.
90 По-видимому, имеется в виду медный бык Фалариса, акрагантского тирана; в чрево быка помещали обреченных на смерть и потом раскаляли его, пока бык не начинал «мычать».- 716.
91 Диакритический знак французского языка.-7/7.
92 Комментарий Ницше 1886 г. к этому стихотворению: «Пусть только кто-нибудь посмеет вообразить себе, что в один прекрасный день внезапно и обеими ногами впрыгиваешь в такое отважное состояние души, свидетельством или подобием которого может быть только что спетая танцевальная песнь (подобная отважная и исключительная веселость меньше всего свойственна мне). Прежде чем учишься танцевать на этот лад, должно научиться основательно ходить и бегать. И даже умение стоять на собственных ногах есть нечто, к чему, как мне кажется, призваны лишь немногие. Ко времени, когда впервые отваживаешься положиться на собственные конечности, отказываясь от помочей и перил, в дни, исполненные первозданной юной силы и всех позывов собственной весны, подвергаешься наихудшим опасностям и часто ступаешь робко, малодушно, словно некий беглец, словно некий ссыльный, с дрожащей совестью и со страшным недоверием к своему пути» (Unver?ffentlichtes aus der Umwertungszeit 1882/83-1888. Bd 14. S. 406).-779.
ЗЛАЯ МУДРОСТЬ. АФОРИЗМЫ И ИЗРЕЧЕНИЯ
B?SE WEISHEIT. APHORISMEN UND SPR?CHE
Афоризмы, собранные под этим названием, датируются 1882- 1885 гг., т. е. время их появления охватывает период от завершения «Веселой науки» до окончательного написания «Так говорил Заратустра». Речь шла об издании отдельной «книги сентенций» в объеме приблизительно 600 афоризмов, которые должны были in nuce содержать квинтэссенцию ницшевской философии; сюда входил не только новый материал, но и подборка отдельных отрывков из обоих томов «Человеческого, слишком человеческого», «Утренней зари» и «Веселой науки». К середине 1883 г. появляются варианты названия книги: «В открытом море», «Молчаливая речь», «По ту сторону добра и зла» (!) и, наконец, «Злая мудрость». Сохранился даже листок с предполагаемым французским эпиграфом: «II sait go?ler sa vie en paresseux sens? qui
==815
pond sur ses plaisirs. Duc de Nevers» («Он умеет наслаждаться жизнью, как рассудительный ленивец, высиживающий свои удовольствия. Герцог Неверский'»). Замысел, впрочем, остался неосуществленным; работа над «Заратустрой» и уже после над «По ту сторону добра и зла» превратила собранный материал в сырье к названным книгам (достаточно сказать, что почти весь раздел «Афоризмы и интермедии» в «По ту сторону добра и зла» в готовом виде «заимствован» из «Злой мудрости»).
Сохранившиеся материалы были опубликованы в 12-м томе Naumann-Ausgabe (S. 355-422) в редакторском варианте Фрица Кёгеля. Последний исключил из них все афоризмы, повторяющиеся в опубликованных книгах Ницше, сократив таким образом объем издания почти вдвое. В общей панораме ницшевского мировоззрения эта «ненаписанная книга» (как, впрочем, и «Веселая наука» в переходе ее от четвертой к пятой книге) занимает довольно своеобразное место и представляет немалый интерес; речь идет, по существу, о некоем переходном, переломном этапе мысли Ницше, уже достаточно окрепшей от «детской болезни» артистического пессимизма и еще не погрузившейся в катастрофический реализм последнего периода. Читателю предоставлена возможность прослеживать перипетии становления этой мысли вплоть до стилистических исканий и превращений-не на готовом материале, а как бы в процессе растирания красок.
На русском языке «Злая мудрость» выходит впервые. Перевод выполнен К. А. Свасьяном по упомянутому уже 12-му тому NaumannAusgabe. ?. Кегель снабдил свое издание богатым указателем «параллельных мест», позволяющим не только устанавливать связь между мыслями, но и зачастую взаимно комментировать их. Эти паралипомены частично приведены в нижеследующих примечаниях; переводы сделаны лишь из тех работ Ницше, которые не входят в настоящий двухтомник.
' Ср. в черновых набросках к «Заратустре»: ««Ты страшен мне, ибо тебя берет смех там, где мы боремся за жизнь,-ты выглядишь как некто, кто уверен в своей жизни».-«В своей жизни или в своей смерти»,-сказал Заратустра» (Nietzsche. Schriften und Entw?rfe 1881-1885, Bd 12. S. 261).- 721.
2 Ср. аф. 114 «Утренней зари»: «О познании страдальца. Состояние больных людей, которые долго и ужасно мучились своими страданиями и рассудок которых тем не менее остается незамутненным, представляет некоторый интерес для познания-не говоря уже ничего о тех интеллектуальных благодеяниях, которые приносит с собою каждое глубокое одиночество, каждая внезапная и дозволенная свобода от всякого рода обязанностей и привычек. Глубоко страдающий человек с ужасающим хладнокровием разглядывает вещи из своего состояния: перед взором его исчезают все те мелкие лживые фокусы, в которых по обыкновению плещутся вещи, когда на них смотрят глазами здорового человека; даже сам он предстает себе без пуха и цвета. Допустим, что прежде он жил какими-то опасными причудами; это высшее отрезвление болью служит средством-и, должно быть, единственным средством - вырвать его из них. (Возможно, что с этим столкнулся основатель христианства на кресте: ибо горчайшие из всех слов: «Боже мой, для чего Ты Меня оставил!», взятые во всей глубине, как и следует их брать, содержат свидетельство общего разочарования и просветления относительно грезы своей жизни; в момент высочайшей муки он стал ясновидящим в отношении самого себя, подобно тому как рассказывает это поэт о бедном умирающем Дон-Кихоте.) Чудовищное напряжение интеллекта, силящегося тягаться с болью, приводит к тому, что все, на что он теперь взирает, освещается новым
==816
светом, и несказанная привлекательность, которую вызывают к жиэчи все новые освещения, бывает зачастую достаточно сильна, чтобы д^ть отпор всем приманкам самоубийства и явить последующую жи^нь страдальца как нечто в высшей степени желанное. С презрением всчоминает он уютный, теплый мир, окутанный туманами, в котор01^ бродит ничтоже сумняшеся здоровый человек; с презрением вспоминает он благороднейшие и любимейшие иллюзии, которыми он прежде водил себя самого за нос; ему доставляет какое-то наслаждение чакликать себе это презрение как бы из самой преисподней и причии^ь таким образом душе горчайшее страдание: этим противовесом удерживает он физическую боль-он чувствует, что нынче ему необхо.яшч как раз этот противовес! В жутком ясновидении своего существа восклицает он самому себе: «Будь однажды собственным овоим обвинителем и палачом, прими однажды страдание как предписанную •тебе тобою же кару! Наслаждайся своим преимуществом судьи; бол^ч^в: наслаждайся своим соизволением, своим тираническим произволом! Будь выше своей жизни, как и своего страдания; смотри свысока на вес, что имеет основания, и на все бездонное!» Наша горд°сть встает на дыбы, как никогда еще; на ее стороне против такого тирзиа, как боль, и против всех нашептываний боли, которыми эта после/0.11'151 силится выудить из нас свидетельство, порочащее жизнь, несравненная привлекательность задачи-взять против тирана как раз сторону »изни. В этом состоянии злобно обороняешься от всякого пессимизма, дабы он не предстал следствием нашего состояния и не унизил нас, как побежденных. Равным 'образом никогда еще соблазн проя^яять справедливость в суждениях не достигал такой силы, как нынче» ибо нынче в этом триумфе, празднуемом над нами самими и над Раздражительнейшим из всех состояний, простительной выглядела бь1 любая несправедливость суждения; но мы не хотим приносить изучений-как раз теперь хотим мы показать, что можем существовать «без вины». Мы охвачены форменной судорогой спеси.-И вот опускаются первые сумерки смягчения, выздоровления-и почти тотчас же начинаем мы обороняться от засилья нашей спеси: мы именуем себя в ней глупыми и тщеславными-словно бы нам довелось пережить нечто, что было уникальным! Мы унижаем без малейшей благодарности всесильную гордость, с помощью которой нам только t1 УДавалось сносить боль, и запальчиво требуем противоядия от гор/гости: нам хочется отчужденности и обезличенности, после того как боль слишком насильственным и продолжительным образом вкола^чвала нас в личное. «Долой, долой эту гордость! - восклицаем мы.--- Она была болезнью и к тому же судорогой!» Мы снова смотрим на людей и природу более требовательным взором: с щемящей душу удыбкой вспоминаем мы, что знаем теперь о них кое-что по-новому и иначе, чем прежде; что 'упала некая завеса,-но это так услаждает tiacj снова видеть приглушенные огоньки жизни и выходить из ужасающей трезвой ясности, в которой мы, будучи страдальцами, видели ч проницали взором вещи. Мы не гневаемся, если снова начинают разыгрываться фокусы здоровья,-мы всматриваемся во все, точ^о ups" ображснные, кротко и все еще устало. В этом состоянии нел^эя без слез слушать музыку» (W. 1, 1088-1089).-727.
3 Ср. во «Фрагментах к Дионисовым дифирамбам»: «Берегись предостерегать бесстрашного! Ради самого предостережения он t511™™ еще в каждую пропасть» (Nietzsche, Schriften und Entw?rfe 1881'1885. Bd 12. S. 341).-722.
4 Ср. аф. 38 «Странника и его тени»: «Угрызение совести'-такая же глупость, как попытка собаки разгрызть камень» (W. /, 897)- 722.
5 Ср. набросок, относящийся к лету 1881 г. и включенный в матери-
==817
алы к ненаписанной книге «Возвращение того же»: «Если исследователь приходит к необыкновенным результатам (как Мейер), то это еще не является доказательством необыкновенной способности: его талант случайно задействовал в точке, где было предуготовлено открытие. Стань Мейер по случаю филологом, он с таким же остроумием стяжал бы себе имя, но ничто не позволило бы растрезвонить о нем как о «гении».-Не результаты доказывают наличие познавательного гения, ни даже метод, так как о последнем во все времена существуют различные учения, полные притязаний. Но несметное количество в особенности неоднородного опыта, овладение большими массами и унификация, по-новому рассмотренное старое и т. д.» (Nietzsche. Schriften und Entw?rfe 1881-1885. Bd 12. S. 87).-727.
6 Ср. аф. 466 «Утренней зари»: «Убытки в славе. Какое преимущество: мочь говорить с людьми в качестве незнакомца! «Половину нашей добродетели» отнимают у нас боги, лишая нас incognito и делая нас прославленными» (W. /, 1236).-728.
7 Ср. набросок в материалах к «Утренней заре»: «Я знаю человека, который так изнежен слабым сквознячком своей «свободы», что при одной мысли о принадлежности к какой-либо партии его бросает в холодный пот-будь это даже его собственная партия» (Nietzsche. Schriften und Entwurfe 1876-1880. Bd 11. S. 404). Ср. также аф. 233 «Смешанных мнений и изречений»: «Презирающим «стадное человечество». Кто рассматривает людей как стадо и убегает от них со всей доступной ему быстротой, того они наверняка настигнут и забодают» (W./,830).-72S.
8 Ср. черновой набросок к «Заратустре»: «Я не хочу повторения жизни. Как вынес я ее? Трудясь. Что дает мне выдержать ее вид? Взгляд на сверхчеловека, утверждающего жизнь. Я и сам пытался утверждать се-ах!» (Nietzsche. Schriften und Entwurfe 1881-1885. Bd 12. S. 198). Ср. еще: «Мне боязно среди людей; меня мучила жажда среди людей, и ничто не утоляло меня. Тогда ушел я в одиночество и сотворил сверхчеловека. И, сотворив его, я разгладил ему великую завесу становления и дал полдню светиться вокруг него» (ibid., S. 213).-728.
9 Ср. набросок в материалах к «Утренней заре»: «Новая мысль восхищает меня, я все больше отучаюсь от ощущения, что она исходит от меня или от кого-то другого. Как глупо-быть здесь ревнивым! И все-таки, какая ужасная история помрачения истинного у этой ревности!» (Nietzsche. Schriften und Entw?rfe 1876-1880. Bd U.S. 203). Ср. следующие отрывки там же: ««Не укради!»-Но где прекращается собственность? Мысль, импульс, точка зрения, выражение образа, вид здания, человека-разве все это не собственность? А мы непрерывно обкрадываем все. Мы уворовываем в себя все вещи и все солнца-все существующее, все некогда случившееся продолжаем мы лелеять для самих себя. Мы не думаем при этом о других; каждый отдельный индивид заботится о том, что он может урвать для самого себя» (ibid., S. 394). «Честность в отношении собственности вынуждает нас сказать, что и сами мы целиком наворованы и что ощущения наши слишком притуплены и грубы по этой части. Человеку свойственна ложная гордость в отношении материала и красок, но он может написать новую картину, к восторгу знатоков,- тем самым он снова заглаживает свое посягание на имущества мира.-Понимать наше существование так, что мы должны свершить для него нечто,-понимать его не как вину, а как аванс и задолженность!-Мы питаемся всем; справедливость требует, чтобы мы возвращали нечто на пропитание всем» (ibid., S. 394-395).- 729.
10 Ср. аф. 510 «Утренней зари»: «Бежать своих доброоетелей. Что проку в мыслителе, раз он не умеет при случае бежать своих собствен-
==818
ных добродетелей! Ему ведь следует быть «не только моральным существом»!» (W. /, 1251).-729.
" Ср. аф. 90 «Смешанных мнений и изречений»: «Чистое и чистая совесть. Вы полагаете, все чистое во все времена имело чистую совесть?-Наука-стало быть, непременно нечто очень чистое-вступила в мир без таковой и начисто лишенная всякого пафоса, скорее, украдкой, окольными путями, шествуя, точно некая преступница, с покрытой или принаряженной головой и всегда, по меньшей мере, с пастроением контрабандистки. Чистой совести предшествует в качестве предварительной ступени-не противоположности-дурная совесть: ибо все чистое было однажды новым, следовательно, необычным, противящимся нравам, безнравственным и подтачивало сердце счастливого открывателя, как червь» (W. /, 770-771).-729.
12 Ср. аф. 253 «Утренней зари»: «Очевидность. Скверно! Скверно! Что требует самых основательных, самых упорных доказательств, так это очевидность. Ибо слишком многим недостает глаз, чтобы видеть ее. Но это так докучно!» (W. 1, 1175).-730.
13 Ср. аф. 264 «Смешанных мнений и изречений»: «Охлаждение. Перегрев сердца связан по обыкновению с болезнью головы и суждения. Кто на время дорожит здоровьем последних, тот, следовательно, должен знать, что именно надобно ему охладить: не заботясь о будущем своего сердца! Ибо, будучи вообще способным к нагреванию, станешь снова теплым и переживешь еще свое лето» (W. .?, 836).-750.
14 В оригинале: «Das Herz ist es, das begeistert: und der Geist ist es, der beherzt und kalt in der Gefahr macht. Oh ?ber die Sprache!»; перевод «beherzt» как «сердит» вынужден, чтобы сохранить игру слов.- 730.
15 Ср. черновой набросок к «Веселой науке»: «Весь этот мир, сотворенный нами, о, как мы его любили! Все чувства, испытываемые поэтами к их собственному творению,- ничто по сравнению с неисчислимыми излияниями счастья, которое охватывало людей в незапамятные времена, когда они открывали природу» (Nietzsche. Schriften und Entwui?e 1881-1885. Bd 12. S. 144).- 730.
"' Ср. черновой набросок к «Заратустре»: «О, уж этот диковинный и жестокий Бог, которого вы славите как «любовь»! Когда возник Бог, была ли вся любовь менее божественной?» (ibid., S. 299.).-733.
17 Ср. черновой набросок к «Веселой науке»: «Если мы не сотворим себе из смерти Бога грандиозного отречения и непрерывной победы над собою, то нам придется нести убытки» (ibid., S. 162).-734.
18 Ср. аф. 333 «Утренней зари»: ««Человечность». Мы не считаем животных моральными существами. Но думаете ли вы, что животные считают нас моральными существами?-Умей животное говорить, оно сказало бы: «Человечность-это предрассудок, которым, по крайней мере, не страдаем мы, животные»» (W. /, 1199).-735.
19 Ср. черновой набросок к «Утренней заре»: «Поскольку нынче больше, чем когда-либо, значимы индивидуальные масштабы, то и несправедливости стало больше, чем когда-либо. Историческое чувство - моральное противодействие. Причинение зла суждениями нынче величайшее из существующих еще зверств. Всеобщей морали уже не существует; по меньшей мере, она становится все слабее, как и вера в нее среди мыслителей.
Нет недостатка в людях, живущих без морали, так как они больше не нуждаются в ней (подобно тем, кто живет без врача, лекарств, мучительных процедур, так как они здоровы и обладают соответствующими привычками). Жить морально сознательно-предполагает сплошную ошибочность вкупе с ее гнетом и последствиями, и это значит: мы не нашли еще условий нашего существования и все еше ищем их. Для индивида, поскольку он не принадлежит к категории
==819
мыслителей, мораль представляет ограниченный интерес: покуда у него нехорошо, нестабильно на душе, он размышляет над причинами и ищет моральных причин, так как прочие ему, малообразованному, неизвестны. Втиснуть ошибки своего телосложения, своего характера в моральность, взвалить на себя вину за свою болезнь-это морально» (Nietzsche. Schriften und Entw?rfe 1876-1880. Bd 11. S. 232). Ср. в материалах к «Веселой науке»: «Мораль есть занятие тех, кто не в состоянии отделаться от нее: оттого она принадлежит в их случае к «условиям существования». Условий существования нельзя опровергнуть: их можно только-не иметь» (Nietzsche. Schriften und Entw?rfe 1881-1885. Bd 12. S. 134).- 735.
20 Ср. черновой набросок к «Утренней заре»: «Как только мы намереваемся определить цель человека, мы оговариваем само понятие человека. Но существуют лишь индивиды; из известных до сих пор можно лишь таким путем извлечь понятие, что при этом отдирается индивидуальное,-стало быть, установить цель человека значило бы: задержать индивидов в их индивидуальном становлении и велеть им- стать общими. Не надлежало ли, напротив, каждому индивиду, благодаря своим индивидуальнейшим признакам, стать попыткой достижения более высокого вида, чем человек! Моей моралью было бы: все больше лишать человека его общего характера и специализировать его, делать его на одну степень непонятнее для других (и тем самым делать его предметом переживаний, удивления, поучения для них)» (Nietzsche. Schriften und Entw?rfe 1876-1880. Bd 11. S. 237- 238).- 736.
21 Ср. черновой набросок к «Заратустре»: «Поскольку еще приходится действовать, стало быть, поскольку еще поведевается, синтез (снятие морального человека) остается неосуществленным. Не иначе могут порывы повелевающего разума прорваться сквозь цель, как наслаждаясь собою в деяниях. Сама воля должна быть преодолена - чувство свободы творится уже не из противоположности принуждения! Становиться природой\» (Nietzsche. Schriften und Entw?rfe 1881-1885. Bd 12. S. 216).-736.
22 Ср. аф. 81 «Странника и его тени»: «Мирская справедливость. Можно перевернуть мирскую справедливость вверх дном-с помощью учения о полной безответственности и безвинности каждого; и попытка в этом направлении была уже сделана как раз на почве противоположного учения о полной ответственности и виновности каждого. То был основатель христианства, кому хотелось упразднить мирскую справедливость и устранить из мира суд и кару. Ибо он понимал всякую вину как «грех», т. е. как преступление перед Богом, а не как преступление перед миром; с другой стороны, он считал каждого человека по последней мерке и почти во всяком отношении грешником. Но виновные не должны быть судьями себе подобных: так решила его справедливость. Все судьи, представляющие мирскую справедливость, были, таким образом, в его глазах столь же виновными, как и осужденные ими, а выражение невинности в их лицах казалось ему верхом ханжества и фарисейства. Кроме того, он смотрел на мотивы поступков, а не на следствия и считал достаточно дальновидной лишь одну-единственную оценку мотивов: самого себя (или, как он выражался: Бога)» (W. /, 912- 913).- 737.
21 Ср. черновой набросок к «Утренней заре»: «До сих пор существовали прославители человека и очернители его, те и другие, однако, с моральной точки зрения. Ларошфуко и христиане находили человека безобразным: но это есть моральное суждение, а другого попросту не знали. Мы причисляем его к природе, которая ни зла, ни добра, и находим его не всегда безобразным там, где к нему чувствовали отвращение те моралисты, и не всегда прекрасным там, где они его прославляли.
==820
Что есть здесь прекрасное и безобразное? Нечто усложненно-целесообразное, что сбивает с пути и обводит вокруг пальца наш рассудок, при всем том какое-то фокусничество; дальше-способность выражения и сила самого выражения. Большая кривая его планов и идеалов. Его история. Его манера опьянять себя. Это животное-сущая учеба без конца. В природе нет грязного пятна, лишь мы наложили его на нее. Слишком поверхностно трактовали мы эту «грязь». Нужны глаза нидерландцев, чтобы и здесь открыть красоту» (Nietzsche. Schriften und Entw?rfe 1876-1880. Bd 11. S. 410- 411) -737.
24 См.: La Rochefoucauld. Op. cit. P. 73-737.
25 Ср. аф. 357 «Утренней зари»: «Моральные мухи-кусачки. Моралистам, которым недостает любви к познанию и которые знают только наслаждение от причинения боли, свойственны дух и скука провинциалов; их столь же жестокое, как и никчемное, удовольствие заключается в том, чтобы разглядывать пальцы соседа и незаметным образом так воткнуть иголку, чтобы он укололся сам. В них сохраняются остатки дурных привычек подростков, которые не могут прийти в хорошее настроение без чего-то вроде охоты и надругательства над живым и мертвым» (W. /, 1205).- 739.
26 Ср. аф. 101 «Утренней зари»: «Сомнительно. Принять веру просто потому, что она отвечает нравам,-это же значит: быть бесчестным, быть трусливым, быть ленивым!-И значит, бесчестность, трусливость, лень-предпосылки нравственности?» (W. /, 1075).-742.
21 Ср. аф. 56 «Странника и его тени»: «Быть честным в отношении честности. Некто, открыто демонстрирующий свою честность в отношении самого себя, мнит под конец себя и в самом деле чем-то вроде: ибо он слишком уж хорошо знает, почему он честен-в силу того же основания, по которому кто-то другой предпочитает наигранность и притворство» (W. /, 763).- 742.
28 Ср. черновой набросок к «Заратустре»: «Что вы сострадательны, это я допускаю: жить без сострадания-значит быть больным душой и телом. Но нужно обладать большим умом, чтобы посметь быть сострадательным! Ибо ваше сострадание воедно для вас» (Nietzsche. Schriften und Entw?rfe 1881-1885. Bd 12. S. 226).-744.