чае. Осуществлять учет, как считал А. Н. Трайнин, «всецело в компетенции суда, а не законодателя»'. А. С. Шляпочников, отстаивая дифференцированный под­ход к предварительной преступной деятельности, предлагал исключить уголов­ную ответственность за приготовление в тех случаях, когда оно не составляет самостоятельного деликта². Сходные взгляды разделял С. В. Познышев, который отмечал, что действия, создающие угрозу интересам и благам людей и государ­ству, должны рассматриваться не как приготовление к другим преступлениям, а как самостоятельные поступки³. Свою позицию он объяснял тем, что «приго­товление... не объективирует решимость человека совершить преступление»⁴. Похожего мнения придерживался Э. Я. Немировский, который полагал, что с «объективной стороны приготовительные действия не только не причиняют вреда, но и не ставят блага в опасность». М. С. Строгович обоснованно утверж­дал, что меры социальной защиты за приготовление к преступлению могут при­меняться, если приготовление является социально опасным, т. е. обладает всеми признаками, указанными в ст. 6 УК РСФСР⁵.

Теория уголовного права в 1950—1980 гг. рассматривала приготовление к преступлению как поведение лица, которое создает конкретные условия для совершения преступления. Законодательное определение приготовления не со­держало указаний на прерванность преступных действий и наличие внешних об­стоятельств, в силу которых преступление не доводится до конца. В юридиче­ской литературе утверждалось, что приготовление является деятельностью, переходящей в стадию покушения или оконченного преступления. Этому в не­малой степени способствовала законодательная дефиниция приготовления, на­ходившаяся в рамках одной статьи с покушением.

Уголовный кодекс РФ 1996 г. закрепил в качестве видов неоконченной пре­ступной деятельности приготовление к преступлению и покушение на преступ­ление (тем самым подчеркнув, что это не стадии совершения преступления), от­казался от принципа безусловной наказуемости приготовления, обусловив круг уголовно наказуемых деяний тяжестью совершенных преступлений и преду­смотрев правила назначения наказания за такую деятельность.

Вместе с тем многолетняя разработка и регламентация ответственности за неоконченное преступление не исключили на сегодняшний день расхождений в теоретических позициях по данной проблеме и неоднородности в правовой оценке незавершенных преступлений.

Остались неразрешенными вопросы о понятии стадии совершения преступ­ления, соотношении дефиниции стадии совершения преступления и приготовле­ния и покушении на преступление, вопросы ответственности за приготовление к преступлению и покушение на преступление, а также о наказуемости указан­ных действий.

Теоретически и практически важным видится проблема выделения приго­товления к преступлению как неоконченного вида преступления и его наказуе­мости.

' См.: Трайнин А. Н. Уголовное право. Общая часть. М., 1929. С. 327. ² См.: Шляпочников А. С. Приготовление и покушение на преступление в советском уго­ловном праве// Социалистическая законность. 1937. № 3. С. 223—225.

¹ См.: Познышев С. В. Учебник уголовного права. Общая часть. М., 1923. С. 136.

4 Там же. С. 138.

⁵ См.: Строгович М. С. Приготовление к преступлению // Рабочий суд. 1927. № 10. С. 845—851.