Тема 5. Детерминация преступности

1. Подходы к объяснению генезиса преступности.

2. Система криминологической детерминации.

В систему криминогенной детерминации входят детерминанты: причины, условия, коррелянты. Криминогенная детерминация охватывает все три вида детерминации по времени: детерминация прошлым, настоящим и будущим и является разновидностью социальной, статистической (вероятностной), идеально-целевой детерминации.

Одним видом детерминизма является причинность. Подпричинностьюобычно понимают «генетическую связь ме­жду отдельными состояниями видов и форм материи в процессах ее движения и развития». Сущностью причинности является «производство» причиной следствия. Отсюда следует, чтопричины– этоявления (системы), порождающие, производящие другие явления (системы) – следствия.

В общефилософском смысле причинность всеобща, так как нет явлений, которые не имели бы своих причин. В то же время отсутст­вуют явления, не порождающие тех или иных следствий. При исследо­вании преступности очень важно исходить из того, что необходима связь причины и следствия. Преступность в данном комплексе высту­пает следствием действия соответствующих причин и условий.

Причинности присущи такие свойства, как объективность, все­общность, необратимость, пространственная и временная непрерыв­ность,

Причинность есть связь генетическая, производящая новую вещь, явление или процесс. Слово «генетическая» происходит от латинского слова «genesis» -происхождение, источник и т.п. Русское же слово «причина» связано с глаголами «чинить», «учинять», т.е. сделать, сотворить, произвести.

Исходные философские положения о причинно-следственных связях одинаково применимы для оценки связи явлений в природе и в человеческом обществе. Следует, однако, учитывать, что причинность в сфере общест­венной жизни имеет специфику по сравнение с причинностью в приро­де. Суть этой специфики состоит в том, что действие объективных за­конов, в том числе и развитие причинно-следственных связей осозна­ется человеком и человек может использовать эти объективных зако­ны, подстраивая под них свою деятельность. С другой стороны человек свободен настолько, насколько глубоко познает необходимость (закономерность), в соответствии с которой он хочет и может действовать. Главным фактором в системе «свобода-необходимость» остается необходимость. Применительно к человече­скому обществу это положение выражается в том, что общественное бытие определяет общественное сознание.

Причинная связь объективна: она существует и действует вне человеческого сознания и помимо него. Объективная закономерная связь между причиной и следствием также может быть различной по своему характеру: динамической или статистической.

Динамические (однозначные, жестко детерминированные) зако­номерности действуют в отношении любого явления определенного класса. Например, закон всемирного тяготения действует в отношении любых материальных тел.

Статистические, вероятностные закономерности действуют в отношении всего класса явлений, как законы-тенденции, не распро­страняясь на каждое явление данного класса.

Криминология имеет дело в основном со статистическими за­кономерностями. Поскольку многие социальные системы представляют собой системы с управлением, то криминологическая причинность включает понятие не только прямой, но и обратной связи: следствие может как усиливать воздействие причины (положительная обратная связь), так и ослаблять ее (отрицательная связь).

В причинности различает причинную связь, причинную цепь и причинную сеть:

а) Причинная связь- это двухзвенная связь причины и следствия;

б) Причинная цепьпредставляет собой последовательную сменяемость причинных звеньев, где предшествующие причины являются следствиями других причин и т.д. Причинная цепь может продолжаться бесконечно. Например, при убийстве деяние преступника есть причина, а смерть потерпевшего-следствие. Вместе с тем деяние человека- это следствие возникшего у него чувства мести которое, являясь причиной вызвавшей деяние в свою очередь есть следствие неправомерных действий потерпевшего, кото­рые также имеют свою причину, и т.д.

в) Причинную сетьобразуют, соответственно, несколько причин­ных связей и цепей, располагающихся по так называемому «дереву причинности». В криминогенной системе присутствуют все виды причинности.

Выяснение вопроса о наличии или отсутствии причинно-следственной связи между двумя явлениями возможно только при условии искусственной, умозрительной изоляции этих явлений от всех других явлений и связей.

Например, для решения вопроса о наличии причинной связи как признака состава преступления необходимо вычленить деяние ли­ца и общественно-опасный результат, входящие в объективную сто­рону преступления, и затем устанавливать, действительно ли это дея­ние породило данный общественно опасный результат. При этом не принимаются во внимание субъективное отношение лица к совершен­ному деянию и его результату, ситуация, в которой было совершено деяние, и другие обстоятельства.

Таким образом, причинная связь-это такая зависимость, при которой одно явление, называемое причиной, порождает, т.е. произ­водит, воспроизводит, возрождает другое, называемое следствием.

Причина всегда предшествуетследствию, то есть следствие невозможно, если не будет действовать причина. Например, если не будет предшествующего конфликт­ного взаимодействия между «преступником» и «потерпевшим», то не сложится и конфликтная ситуация, не будет и криминогенной. Но, с другой стороны, причина сосуществует со следствием во вре­мени, так как начало действия причины есть .начало следствия (действия), которое вызывает наступление первоначального следс­твия. Например, уже один конфликт между «преступником» и «потер­певшим», не нашедший приемлемого разрешения, создает напряжен­ность отношений между осужденными или сотрудниками, складывается основа для возникновения конфликтной ситуации.

Следует учитывать, что причинность, рассматриваемая в бинарном масштабе, всегда выражает непосредственную связь: ни о какой «опосредованной причинной связи» говорить не следует.

Если А- причинаВ, аВ- причинаС, то далеко не всегдаАоказывается причинойС. Причина бывшей причины – не причина следствия, а его условие.

В криминологических источниках нередко можно встретить утверждения о причинах «первого», «второго» и даже «третьего» порядка. В них не учитывается непосредственный характер причинной связи. Фактически происходит соединение разных причин и разных следствий по мере продвижения по криминогенной причинной цепи, и затем любое из них называют причиной конечного результата – преступности или преступления.

В причинной связи выделяют причины и условия. Причины и условия соотносятся следующим образом: причина, создает реальную возможность определенного следствия, для наступ­ления которого необходимы еще и условия.

Связь условий с причиной и следствием называется обусловливанием. Условиямиименуют многообразные факторы, которые способствуют, создают возможность возникновения и проявления причины, порождающей следствие. Таким образом ,сами по себе условия не могут породить, произвести следствие, но в соответствующей ситуации способствуют реализации действия причины.

Роль условия обычно выполняет та среда, в которой действует причина, т.е. это среда действия причины, среда порождения следст­вия. Условие воздействует на причину подобно катализатору, т.е. или способствует, облегчает действие причины, или затрудняет, препятст­вует таковому: ускоряет ее действие или замедляет.

Объективным критерием различия причин и условий служит генетический характер причинной связи: вещество, энергию или информа­цию переносит причина, а условие способствует или препятствует та­кому переносу. Причем в крайних случаях условие может полностью блокировать наступление следствия и в этом отношении стать причи­ной. Но — и это очень важно — не причиной наступления следствия, а причиной его ненаступления. Например, открытая дверь способст­вует краже, закрытая — препятствует, но не остановит подготовлен­ного вора. Однако некоторые современные средства защиты лишают самого квалифицированного преступника физической возможности проникнуть в жилище.

Эти свойства причин и условий учитываются при предупреждении преступлений: деятельность субъектов профилактики, исходя из при­чины, в других — на условия преступлений.

Рассматривая преступность как социальное явление, следует иметь в виду, что оценка одних явлений в качестве причин, а других — в качестве условий всегда будет носить относительный характер. В разных случаях одно и то же явление может выступать либо причиной либо условием.

Причинная связь - лишь один из видов детерминизма. Кроме при­чинности, есть еще корреляция, функциональная связь, связь состоя­ния и другие. Соответственно третьим видом детерминант являются коррелянты.Корреляция-это многофакторная детерминация в массовидных системах, при которой изменения в одном ряду факторов в сторону возрастания или уменьшения вызывают соответствующие изменения в другом ряду факторов. Количественно корреляция выражается в показателях тесноты корреляции (от 0 до 1).

Например, смерть потерпевшего как следствие преступ­ления может вызвать тяжкое заболевание близкого родственника, срыв важного производствен него задания и т.д. И это есть – корреляция.

Или для примера сравним пьянство и преступность. Между ними установлена тесная корреляционная связь. На общесоциальном уровне эта связь означает не причинно-следственную связь между пьянством и преступностью, а наличие об­щих для них социальных причин (т.е. причин общих как для преступ­ности, так и для пьянства, а не пьянство - причина преступности).

На единичном же уровне (состояние опьянения «преступника» и вероятность совершения преступлений) - совсем другая картина. Со­стояние опьянения и вероятность совершения преступления лицом также связаны корреляционно. Но в этом случае установленная пря­мая связь между ними (близкая к + 1) означает, что стремление к опь­янению - причина совершения преступления (например, если лицо со­вершает преступление с целью добыть спиртное или деньги на него). Если же между ними установлена менее тесная связь, но эта связь рав­но прямая, то в этом случае состояние опьянения будет играть роль внутреннего условия, способствующего совершению преступления, если же обратная связь (т.е. со знаком минус), то тогда - роль внут­реннего условия, препятствующего совершению преступления. На­пример, установлено, что легкая и средняя степень опьянения способ­ствует совершению преступления, а сильная степень опьянения - препятствует совершению преступления.

В свою очередь, разновидностью корреляционной связи явля­ется функциональная связь, при которой связь между явлениями жестко предопределена. В основе функциональной связи лежит математическая зависимость двух величин – независимой переменной и функции. За изменением первой следует строго определенное изменение второй. Можно заключить, что при функциональной зависимости коэффициент тесноты связи равен 1.

Примером функциональной связи может служить зависимость между системой регистрации заявлений и сообщений о совершаемых преступлениях и уровнем их латентности. С улучшением системы регистрации сообщений о преступлениях (изменением значения переменной) снижается уровень латентности.

Функциональная связь действует по механизму динамической закономерности и редко встречается в криминальных явлениях. Криминогенная детерминация относится, как правило, к корреляционной вероятностной детерминации, а не к функциональной. Здесь велика роль случайных факторов и потому доминируют законы больших чисел и законы-тенденции.

Пятый вид детерминации – связь состояний, например, выражается в том, что с изменением состояний отдельных видов (категорий, групп) преступлений меняются состояние и структура всей преступности. Связь состояний существует между состоянием, структурой и динамикой преступности в зависимости от степени их общественной опасности. На состояние преступности влияет также уровень правовой культуры, законности, уголовная политика и иные социальные факторы.

Подведем итоги: исходные философские положения о причинно-следственных связях одинаково применимы для оценки связи явлений в природе и в человеческом обществе. Однако, следует учитывать, что причинность в сфере общест­венной жизни имеет специфику по сравнению с причинностью в приро­де. Суть этой специфики состоит в том, что действие объективных за­конов, в том числе и развитие причинно-следственных связей осознается человеком и человек может использовать эти объективных зако­ны, подстраивая под них свою деятельность.

Причинами и условиями преступности называется система социально-негативных, с точки зрения господствующих общественных отношений, явлений и процессов, детерминирующих преступность как свое следствие.

Причины и условия преступности не случайный механический набор детерминант преступности, а система. Криминогенная система представляет собой единство и целостность взаимодействующих подсистем и элементов, располагающихся в определенной иерархии и уровневой соподчиненности.

Может быть, системы причин преступности вообще не существует, а есть лишь причины конкретных преступлений (насильственных, имущественных)? Здесь стоит обратить внимание на то, что преступность – это не аддитивная система. Аддитивность означает сводимость компонентов системы к простой их сумме. В криминогенной системе преступности появляется новое интегральное качество – качество социального явления, функционирующим по общим социальным закономерностям. Причины и условия преступлений, складываясь в систему, образуют причины и условия преступности в целом.

Причины и условия преступности всегда социальныеявления: социально-психологические, социально-экономические, организационно-управленческие, идеологические и др. Скажем иначе: преступность порождается только одними социальными причинами.

Причины и условия преступности и преступлений – всегда негативныеявления и процессы, т.е. противоречащие господствующим в обществе социально-экономическим, идеологическим и правовым отношениям.

Существуют три основных законапричинно-следственной связи: 1)равенствопричины и следствия (т.е. всякая причина и следствие равны в каком-то отношении);изоморфизма(причина и следствие однородны в каком-то отношении);однозначности(подобные причины при подобных условиях всегда порождают подобные следствия). Законыравенстваиизоморфизмаприменительно к криминогенной причинности означают, чтопоскольку следствие (преступность) имеет антисоциальный характер, то такова же в принципе и природа его причины. По мнению Н.Ф. Кузнецовойсоциально-позитивные явления не порождают антисоциальных следствий и наоборот.

Рассмотрим общетеоретические криминологические подходы к пониманию и классификации причин и условий преступлений.

В криминологии, с одной стороны, пытались найти единую, универсальную причину преступлений(то антропологические качества человека, то аномию, то преступный генотип).С другой стороны, были попытки определить единый «каталог причин», их набор, определенное сочетание, которое обязательно должно было быть. И те, и другие изыскания всегда имели какой-либо положительный результат, больший или меньший, но «программы – максимум» не выполнили, да и не могли выполнить по объективным причинам.

В философии, начиная с Гоббса, существует точка зрения, в принципе отрицающая отличие причин и условий (кондиционализм): причина есть сумма всех условий, которые равнозначны, ибо равно необходимы для на­ступления следствия. В связи с этим пытаются различатьполнуюиспецифическуюпричины.

Полная причина– это совокупность, система всех детерминант следствия в целом.Специфическая причина– это собственно причина, в отличие от условия и иных детерминант.

В печати понятие «причина» тех или иных социальных явлений нередко употребляется в смысле «поной причины», т.е. без различия видов детерминант. Было бы необоснованным делать из этого вывод о несущественности классификации видов детерминант; причин и условий; причин полных и специфических. Отсутствие различия между ними привело бы к «теории факторов», которая все детерминанты признавала равноозначными (основной постулат теории множественности факторов– это то, что факторов, воздействующих на преступность, множество и все они равны между собой).

Истории криминологии известно немало примеров, свидетель­ствующих о формальном подходе к выбору ведущих факторов, кото­рые, с точки зрения исследователей, определяют сущность преступ­лений, рассматриваются как главные признаки, доминирующие в про­цессе правонарушений. В качестве примера можно привести кон­цепции, которые объясняли развитие общества действием ведущей движущей силы — географической средой, демографическими осо­бенностями народов, их психологическим складом, религией, тех­ническим прогрессом. К факторам относят, например, урбанизацию (т.е. расширение старых и строительство новых городов), миграцию (т.е. перемещение больших масс населения), рождаемость, изменение половозрастной структуры населения (т.е. социально-демографические факторы), сво­бодное время, занятость женщин в общественном производстве и во­обще эмансипацию женщин, образовательный и культурный уровень населения и др.

Теория факторов уязвима как с научной, так и с практической точки зрения. С научной потому, что выявление причин подменяется вычислением коэффициентов корреляции между отдельными факто­рами и преступностью. Но наличие корреляции между явлениями еще не говорит о причинной связи между ними. Также не всегда свиде­тельствуют о причинной связи статистические данные, полученные методом индуктивного обобщения или частичного отбора. Так, из того, что 99% убийц ели огурцы, не следует, что потребление огурцов способствует убийствам.

В свое время, на раннем этапе развития криминологии, теория факторов сыграла положительную роль, она способствовала система­тизации обширного эмпирического материала. Но описательный этап развития науки закончился, и в настоящее время эта теория как мето­дологическая основа криминологических исследований в лучшем слу­чае бесполезна. Хотя и сейчас можно встретить утверждения о равно­значности таких факторов, как плотность населения, нищета, физи­ческий тип, жилищные условия, развитие эндокринных желез, прода­жа комиксов и т. д.

С практической точки зрения применять эту теорию нецеле­сообразно потому, что, не давая критерия различия случайного и необходимого, главного и второстепенного, она не указывает главные направления, на которых нужно концентрировать силы и средства. А учесть все обстоятельства, так или иначе влияющие на преступность, трудно даже в теории.

Классификацировать причины и условия преступлений необходимо по различным основаниям. В криминологической литературе принято выделять сле­дующие основания классификации причин и условий преступности:

- механизм действия;

- уровень функционирования;

- содержание и

- природа их возникновения.

В большей мере в криминологии имеет уровневый подход. В России впервые уровневый подход к классификации причин и условий преступлений применили сразу несколько ученых (Карпец И.И., Лекарь А.Г., Герцензон А.А., Кудрявцев В.Н.). Они разделили их на:

1. Общие социальные причины и условия преступности в целом (категория «общее»);

2. Особенные социальные причины и условия отдельных категорий преступлений и типов преступности (категория «особенное»);

3. Конкретные причины и условия совершения отдельных преступлений (категория «отдельное»).

Названные уровни причин преступности взаимообусловлены. Процесс взаимосвязи идет как от первого (более общего) уровня к по­следнему (причины конкретных преступлений), так и в обратном на­правлении — от причин и условий конкретного преступления к свое­образию и особенностям видов и групп преступлений, к обобщающим характеристикам причинного комплекса преступности в целом.

По источнику возникновениядетерминанты преступности при­нято подразделять на объективные и субъективные.

Первые (объективные) не зависят или мало зависят от воли лю­дей и поэтому не могут быть устранены волевым воздействием по крайней мере в тех условиях, и которых развивается современное об­щество. Их можно нейтрализовать, блокировать, препятствовать уси­лению их криминогенного воздействия. Объективны по своей природе, например, такие детерминанты преступности, как отставание сознания от бытия, индивидуального сознания от общественного, а также многие противоречия соци­ального развития.

Субъективные причины и условия зависят от воли и сознания конкретных субъектов, людей.

Здесь следует учитывать относительность подразделения явлений на объективные и субъективные. Абсолютно объективных или абсолютно субъективных явлений в обществе не существует. Большинство криминогенных детерминант носит объективно-субъективный характер с преобладанием объективного или субъективного.

По своей сущностидетерминанты можно подразделить насоциальныеибиологические. Проблема соотношения социального и биологического неод­нократно обсуждалась в отечественной и зарубежной литературе. В этих обсуждениях содержится неоднозначный и нередко противоре­чивый набор мнений.

Высказываются суждения, переоценивающие либо же, напро­тив, недооценивающие роль биологического начала. Утверждается, например, что основные стороны жизни человека детерминированы его биологическим началом, а изменение криминогенной ориентации конкретного лица требует изменения его генетических свойств.

В других же случаях все сводится к социальной среде, и в ме­ханизме формирования личности преступника не остается места для природного, биологического.

Оба этих подхода грешат односторонностью. Любой человек, в том числе и преступник, выступает в реальной жизни как целостное существо, которое воспроизводит себя и совершает поступки в един­стве своих биологических, социологических и социальных характери­стик. Следовательно, при оценке уголовно-правового, криминального характера поведения конкретного человека нужно учитывать и те, и другие факторы.

Другие криминологи полагают, что причины и условия преступлений следует делить на непосредственные,которые порождают преступность прямо, без опосредованного влияния на другие обстоятельства, иопосредованные,которые порождают и обусловливают преступность только, исключительно воздействуя на другие причины и условия.

По содержанию криминогенные детерминанты подразделяются на социально-психологические, социально-экономические, социально-идеологические, организационные и др.

Следующей позицией является деление всех видов причин и условий преступлений на внутренние причины и внутренние условия, внешние причины и внешние условия.

Понятия «внутреннее» и «внешнее» применительно к причинам и условиям преступлений означают, по мнению ряда авторов:

а) на социальном уровне, т.е. относительно социальных и особенных социальных причин и условий преступности и ее типов, это значит – «внутренние» - то есть внутри общества, страны, «внешние» – то есть вне этого общества, страны, иначе – различные формы влияния иных обществ и стран на нашу страну;

б) на индивидуальном уровне, т.е. относительно причин и условий конкретного преступления – это значит – «внутренние» - то есть внутри личности преступника, «внешние» - то есть вне преступника, на него воздействующие.

3. Методы изучения причин преступности.

4. «Фоновые явления» преступности.

риминогенными фоновыми явлениями можно назвать такие, которые хотя и не относятся к преступным, тем не менее сами по себе представляют немалую общественную опасность, активно питают преступность, выступают в качестве ее благоприятного фона, влияют на нравственность общества в целом. К их числу относятся бродяжничество, проституция, наркомания и алкоголизм.

Бродяжничество

Бродяги в основном концентрируются в крупных, особенно в сверхкрупных городах. По выборочным данным, только в Москве в год задерживается до 20 тыс. бродяг.

В целом криминогенная доля бродяжничества состоит в том, что лица, занимающиеся бродяжничеством:

- в силу отсутствия постоянного места жительства и работы вынуждены добывать средства к существованию преступным путем. Чаще всего это мелкие кражи, реже грабежи и разбои;

- оказывают разлагающее влияние на окружающих, особенно на подростков, втягивая их в попрошайничество, пьянство, проституцию, совершение преступлений;

- часто нарушают общественный порядок. В местах их сборищ процветает пьянство, сквернословие. Сам их внешний вид производит отталкивающие впечатление. Среди них много венерических и иных больных.

Проблема бродяжничества достаточна сложна. К числу факторов, которые порождают это явление, можно отнести:

— отсутствие постоянного места жительства и работы;

— постоянное пьянство и алкоголизм;

- разрыв социально позитивных связей и отношений со своим ближайшим окружением и утрата семьи;

- нежелание работать;

- отсутствие помощи государства и общества или ее недостаточность в отношении людей, находящихся в критической ситуации, в частности освобожденных из мест лишения свободы;

- отсутствие эффективной социальной защиты инвалидов и престарелых, которые в силу бедности, одиночества, болезней, возраста, преступных в отношении них действий и т.д. оказались без крыши над головой и средств к существованию.

Таковы объективные общесоциальные причины бродяжничества, которые должны быть объектом профилактического воздействия. Однако опыт показывает, что социальная поддержка может быть совсем неэффективной в борьбе с этим злом. Дело в том, что многие бродяги игнорируют оказываемую им помощь и продолжают бездомное существование. Поэтому неизбежно возникает проблема выяснения причин злостного занятия бродяжничеством. Эти причины носят субъективный характер.

Эмпирические исследования свидетельствуют, что для таких лиц характерна постоянная смена места своего нахождения, бездомное существование; как правило, они нигде не работают и не живут на одном месте более или менее значительное время; смена места жительства и работы не носит характера мотивированного ухода. Изучение биографических данных этих лиц показывает, что переход с места на место не связан для них с получением какой-то личной выгоды (например, с увеличением зарплаты, улучшением жилищных условий), а скорее, наоборот, — переход связан с потерей, обычно полной, жилья и зарплаты. Но наиболее характерно для злостных бродяг — уход с работы без определенной цели и намерения устроиться на другое место. Их опрос показывает, что чаще всего они не осознают мотивов перемены места своего проживания и места работы, хотя и приводят различные мотивировки, которые почти всегда противоречат их же собственным высказываниям. Создается впечатление, что они и сами не верят в то, что приводят в качестве мотивов ухода с работы, и особенно не думают о том, насколько их объяснения убедительны.

Эти немотивированные смены работы и места жительства имеют в основе своей неосознаваемое стремление избежать идентификации в группе. Дело в том, что более или менее длительное участие в группах, трудовых коллективах, в совместной деятельности связывает индивида с другими людьми в процессе этой деятельности и общения, через которые он обретает свою самоидентичность.

Поэтому основным мотивом, личностным смыслом смены данными лицами места своего нахождения является неосознаваемое ими стремление к сохранению своей как субъективно-личностной, так и социальной дезидентифицированности. Такое неосознанное стремление открывается только при специальном анализе, поскольку оно коренится в глубинных структурах личности этих людей, их "я", их индивидуального самосознания.

Структура самоопределения индивида, его "я" социальна по своей природе и связана с характером ее ранних, особенно внутрисемейных отношений, а также со структурой семьи как первой социальной группы, членом которой неизбежно был каждый из таких индивидов.

Исследование жизни конкретных бродяг позволило выявить некоторые существенные черты их ранней семейной ситуации, определившие особенности их личности и образа жизни. Именно эти особенности при сохранении в дальнейшем неблагоприятных условий жизни и воспитания индивидов выступают причиной стремления к социальной дезидентификации, что выражается в бездомном паразитическом существовании.

В чем же состоят особенности ранней семейной обстановки лиц, ставших впоследствии злостными бродягами? Известно, что семья как особая социальная группа психологически характеризуется взаимосвязью между ее членами, а именно наличием взаимных идентификаций, которые порождают интересы и ценности семьи. По психологической структуре внутрисемейные идентификации носят характер взаимных эмпатий, т.е. способности каждого члена семьи принимать на себя роль других ее членов. На этом основывается один из главных функций семьи — формирование у ее членов способности подчинять свои интересы интересам других ее членов. Если хотя бы одна из таких характеристик отсутствует, то семья как психологическая структура распадается.

Важнейшая функция семьи, которую она выполняет в отношении детей, является способность включить их в структуру внутрисемейных отношений, т.е. сформировать такое отношение к детям, чтобы они заняли определенное место и имели конкретные функции в семье. В указанном случае ребенок формирует структуру "я", самоидентичность как результат усвоения своей роли в семье, в конечном счете отношений к нему со стороны родителей. В итоге характер самоидентичности личности формируется как усвоение характера его внутрисемейной идентичности.

Вместе с тем семья, включая детей в свою структуру, обеспечивая их первичную социализацию, тем самым "через себя" включает их в структуру общества. Иными словами, вхождение в общество происходит через семью как его первичную ячейку. Если семья не обеспечивает этого, ребенок отчуждается от нее, чем закладывается фундамент его весьма вероятного отчуждения в будущем и от общества. Таким образом, дефекты первичной социализации, если не будут обеспечены иные условия жизни и воспитания, а во многих случаях и специальные, воспитательно-профилактические мероприятия, могут явиться причиной антиобщественного, паразитического образа жизни уже взрослого человека.

В большинстве случаев дети, ставшие впоследствии злостными бродягами, такой внутрисемейной идентичности не имели, т.е. не имели определенного положения (роли и значения) в своей семье. Это обусловлено как структурой самой семьи, так и индивидуально-психологическими и нравственными особенностями родителей, их образом жизни и поведением.

Почти все из изученных злостных бродяг воспитывались в семьях, где их "членство" было сугубо формальным. Родители или вообще нс выполняли своих обязанностей по отношению к детям, или очень мало уделяли этому внимания, часто сами вели антиобщественный образ жизни, пьянствовали, совершали правонарушения. Контроль со стороны родителей, равно как и их психологическая, эмоциональная близость к детям, там фактически отсутствовали. Дети в таких семьях не адаптировались, что предопределило психологическую невозможность их дальнейшего вхождения и адаптации в трудовых коллектива и собственных семьях, бессознательную потребность избегания любого контроля. Иными словами, такое положение предопределяет невозможность (если не будут приняты специальные меры) нормально трудиться, выполнять семейные и иные гражданские обязанности. Результаты интервью с обследованными убеждают в том, что они не осознают действительных причин и мотивов своего дезадаптивного образа жизни. Все они давали противоречивые и не подтверждавшиеся дальнейшими поступками, а поэтому совершенно неубедительные объяснения своему бродячему образу жизни. Характерно, что большинство из них видят причины такого существования не в своих потребностях и стремлениях, а только в объективных обстоятельствах, неправильных действиях должностных лиц или в неоказании им помощи, хотя имеющиеся материалы часто свидетельствуют об обратном. Таким образом, есть веские основания полагать, что поведение злостных бродяг, представляющее собой отчуждение от нормальных связей и отношений, невключенность в трудовые, семейные, дружеские и иные малые социальные группы, есть следствие их отчуждения от семьи в детстве.

Среди фактов влияния семейных условий па появление злостных бродяг — неполные семьи, в которых отсутствует один из родителей, чаще всего отец. Его отсутствие может быть полное, т.е. с момента рождения ребенка; неполное — с более позднего возраста (с четырех-пяти лет); эпизодическое и др. Для всех перечисленных вариантов характерно то, что отсутствие отца фактически лишает ребенка возможности мужской идентификации. Однако важно не само по себе отсутствие отца, а последствия, которые имеет данный факт для структуры семьи. Например, бывает так: при отсутствии отца мать отдает своего ребенка под присмотр соседей, родственников и т.д. Такой присмотр обычно носит формальный характер, ребенок не имеет определенной функции в этой (второй) семье, как не имеет ее и в родной семье. Мать обычно слабо контролирует поведение своего ребенка, часто ведет аморальный образ жизни, что проявляется в пьянстве и сексуальной распущенности.

Иногда будущие бродяги воспитываются в полных семьях, но и в подобных семьях при специальном анализе обнаруживается весьма специфичное положение ребенка в семье. Так, в одной полной материально благополучной семье отец не был уверен в том, что ребенок — его. Это вызывало ожесточение отца к сыну, которого он фактически отвергал. Соответствующим было его отношение и к матери ребенка. Весьма характерно, что период начала бродяжничества у рассматриваемого лица совпадает со смертью матери (отец умер раньше). До своей смерти мать оставалась единственным человеком, с которым он сохранял эмоциональную идентификацию, поддерживавшую определенность его существования (он несколько лет работал па одном месте и жил в своей квартире). Однако с потерей матери сложившиеся психологические устои его жизни разрушились и он стал бродяжничать.

Существуют семьи, где ребенок с раннего возраста лишается обоих родителей: либо они оставляют его своим родственникам, либо помещают в детский дом. Это одна из форм отвержения. Родители могут различными способами мотивировать такое решение, но фактические действия свидетельствуют об отказе от своего ребенка; они не ищут способа включить его в свою семью, а просто физически выводят его из ее состава. Весьма характерно для таких детей, что позже, уже включившись в бродячий образ жизни, они не испытывают желания вернуться домой, к родителям; они могут находиться даже рядом с домом, но не войти в него.

Таким образом, у злостных бродяг наблюдается:

1) отсутствие сознания своей социальной идентичности;

2) отсутствие потребности в субъективно-личностной идентичности;

3) ранняя ситуация внутрисемейной дезидентификации как этиологическая основа указанных выше особенностей;

4) стремление к преодолению своей социально-групповой принадлежности и избежание ситуаций социальной идентичности как ведущий неосознаваемый мотив поведения злостного бродяги;

5) осознаваемое или близкое к осознаваемому ощущение полной неуправляемости своим поведением;

6) отсутствие способности прогнозирования и планирования своего поведения;

7) эмоционально-ситуативная детерминация поведения.

То, что первичной причиной ведения дезадаптивного образа жизни части злостных бродяг является отчуждение в детстве от семьи, вовсе не означает фатальной неизбежности их бродяжничества в будущем.

Во-первых, это отчуждение есть результат неблагоприятных социальных условий, которые могут успешно преодолеваться в ходе проведения специальных воспитательно-профилактических мероприятий. Очевидно, следует усилить раннюю профилактику правонарушений. Специальные профилактические мероприятия, вплоть до лишения родительских прав, должны осуществляться не тогда, когда ребенку 10—12 лет, а гораздо раньше.

Во-вторых, влияние неблагоприятных ранних семейных условий жизни ребенка во многих случаях устраняется воспитанием в школе, учебных и трудовых коллективах, неформальных малых группах, воздействием широкой социальной среды.

В-третьих, существование особой психологической структуры личности названной части злостных бродяг свидетельствует о необходимости разработки специальной психологической методики их исправления, которая будет применяться наряду с традиционными методами воздействия. Создание такой методики представляет собой сложную научную задачу, поскольку связана с использованием достижений в познании бессознательного.

Иными словами, нужны психотерапевтические методики воспитательного воздействия на бродяг, применение которых должно сочетаться с оказанием им необходимой социальной помощи. Человек, годами ведущий бездомное существование, не станет отказываться от такого образа жизни только потому, что ему предоставили жилье и оказали необходимую на первых порах поддержку. Необходимо, чтобы изменился он сам.