5курс / Иван / 5 курс лекции / Беляев / Комментарии к проекту Концепции по комплексному совершенствованию корпоративного законодательства

Комментарии к проекту Концепции по комплексному совершенствованию корпоративного законодательства Мониторинг законодательных инициатив

Комментарии к проекту Концепции по комплексному совершенствованию корпоративного законодательства  

Дата публикации: 14.05.2005

Эксперт: И.В.Межераупс, А.Д.Радыгин

Принадлежит к тематикам:

- Тематики заключений / Проблемы собственности и инвестиций

  Комментарий к предложениям по совершенствованию российского корпоративного законодательства и корпоративного управления в целом, изложенные в Отчете о научно-исследовательской работе «Разработка концепции развития корпоративного законодательства и корпоративного управления».

Необходимость дальнейшего развития  и совершенствования российского корпоративного законодательства и корпоративного управления в целом не вызывает сомнений, в связи с чем подготовленная Концепция развития корпоративного законодательства и корпоративного управления является действительно актуальной.

В Концепции анализируется и предлагается решение ряда проблем развития российского корпоративного законодательства, которые являются фундаментально важными для дальнейшего развития системы корпоративного управления в России. В частности, особое внимание в Концепции уделяется проблемам, возникающим в процессе реорганизации юридических лиц, правовому режиму группы лиц, сделкам с усложненной процедуре заключения, корпоративным конфликтам и конфликтам интересов, проблемам, связанным с тренсфертным ценообразованием, перекрестным владением акциями и др. Несомненным достоинством Концепции является анализ отдельных положений зарубежного корпоративного законодательства и возможности их внедрения в России. Тем не менее, особо хотелось бы остановиться на некоторых положениях Концепции и проанализировать целесообразность внедрения указанных положений в российское корпоративное законодательство.

1. Разработчики «Концепции развития корпоративного законодательства и корпоративного управления» (далее «Концепция») предлагают унифицировать формы общества с ограниченной ответственностью (далее ООО) и общества с дополнительной ответственностью (далее ОДО) и лишить унифицированную форму признаков договорного союза. 

А) С этой целью предлагается устранить ОДО как самостоятельную организационно-правовую форму, предусмотрев для ООО возможность введения дополнительной ответственности его участников путем указания соответствующих положений в уставе общества, тем самым, переведя ОДО в разновидность ООО, то есть сделать его частным случаем ООО. По нашему мнению устранение ОДО в качестве самостоятельной организационно-правовой формы нецелесообразно по следующим основаниям.

Как следует из положений Концепции, основной целью устранения ОДО является создание унифицированной формы ООО. При этом в данном случае не понятна цель такой унификации. По нашему мнению, отсутствует принципиальная разница между тем, будут ли компании далее создаваться и действовать в форме ОДО либо компании будут создаваться в форме ООО, но в свои уставные документы введут положения о дополнительной ответственности. Кроме того, устранение одной из организационно-правовых форм юридических лиц приведет к достаточно серьезным последствиям. Во-первых, это повлечет за собой необходимость внесения изменений в Гражданский кодекс РФ, а также в иные нормативно-правовые акты, регулирующие порядок создания и деятельности ОДО и нормативно-правовые акты, в которых содержатся ссылки на такую организационно-правовую форму как ОДО. Во-вторых, устранение ОДО повлечет изменение организационно-правовой формы всех ОДО, созданных на территории РФ, что также потребует дополнительного времени и затрат как со стороны ОДО, так и соответствующих государственных органов.

Также авторы Концепции предлагают исключить учредительный договор из числа учредительных документов ООО и внести соответствующие изменения в Гражданский Кодекс РФ (далее ГК РФ), а также в ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью». При этом в результате внесения подобных изменений единственным учредительным документом ООО будет выступать устав, а учредительный договор займет место, аналогичное тому, которое занимает договор о создании акционерного общества с одновременным переименованием в договор о создании общества с ограниченной ответственностью. Указанное предложение по нашему мнению является целесообразным, поскольку позволит решить проблемы, возникающие в правоприменительной практике, связанные с различной процедурой внесения изменений в устав и учредительный договор. Тем не менее, в случае, если указанное предложение будет признано целесообразным, и будет проводиться работа по внесению соответствующих изменений в ГК РФ, а также ФЗ «Об ООО» в дальнейшем необходимо будет разработать также ряд переходных положений, позволяющих привести в соответствие с новыми нормами законодательства учредительные документы всех российских ООО и установить для этого разумные временные рамки.

2. В Концепции также предлагается предусмотреть в законодательстве единую организационно-правовую форму акционерного общества, не распадающуюся на какие-либо подвиды (типы акционерного общества) в зависимости от того, открытая это корпорация или закрытая. Вместе с тем, в рамках унифицированной организационно-правовой формы предлагается включить в устав общества положения, допускающие ограничения на обращение акций, а именно закрепить на уровне закона норму, допускающую включение в устав акционерного общества, число акционеров которого не превышает 50, положений, направленных на ограничение в размещении (только по закрытой подписке или среди заранее определенного круга лиц и обращении акций (преимущественное право акционеров и/или общества).

При этом в качестве единственного обоснования необходимости указанных изменений  авторами Концепции приводится тот аргумент, что принятие указанных изменений способствовало бы построению четкой и логичной системы законодательства о юридических лицах. И, кроме того, станет возможным логически выверенное и экономически обоснованное системное регулирование вопросов, имеющих значение для регулятивной политики государства.

По нашему мнению, отказ от деления акционерных обществ на открытые и закрытые не приведет к достижению указанных целей. Кроме того, указанные цели сами по себе являются достаточно формальными и декларативными. Также введение единой организационно-правовой формы – акционерного общества приведет как к необходимости изменения достаточно большого массива нормативно-правовых актов, так и к перерегистрации  и внесению изменений в уставы и внутренние документы действующих в настоящее время акционерных обществ.

Следует отметить, что в настоящее время действительно достаточно остро стоит проблема фактического различия ЗАО и ОАО. В основе правовой конструкции открытого акционерного общества лежит идея о публичности и прозрачности данного образования, поэтому в отношении открытого акционерного общества (далее ОАО) установлены повышенные законодательные требования относительно раскрытия информации и организационной структуры. Также согласно ФЗ «Об акционерных обществах» основное отличие ЗАО от ОАО состоит в том, что акции закрытого акционерного общества распределяются исключительно среди учредителей общества или иного заранее определенного круга лиц, а открытое акционерное общество, как правило, проводит открытую подписку на выпускаемые им акции и имеет право осуществлять их свободную продажу. Закрытая подписка на акции ОАО при этом является исключением из общеустановленного правила. Тем не менее, в настоящее время в российской корпоративной практике сложилась ситуация, когда достаточно большое количество открытых акционерных обществ фактически являются закрытыми, поскольку проводят закрытую подписку на акции и единственным их отличием от закрытых акционерных обществ является то, что количество акционеров составляет более 50.

По нашему мнению, существуют следующие решения данных проблем. Во-первых, следует несколько смягчить саму систему законодательных требований, предъявляемых к деятельности закрытых акционерных обществ с небольшим количеством акционеров. Во-вторых, необходимо ужесточить режим перехода закрытых акционерных обществ в открытые с тем, чтобы создаваемые открытые акционерные общества являлись действительно публичными открытыми образованиями, проводящими открытую подписку на свои акции.

3. Авторы Концепции также предлагают устранить деление акционерных обществ на два типа: собственно акционерные общества и акционерные общества работников (народные предприятия). Это связано с тем, что народное предприятие представляет собой некую конструкцию производственного кооператива, имеющего при этом основной капитал, разделенный на акции, и является, по сути, химерой корпоративного законодательства. По мнению авторов Концепции, в связи с этим народные предприятия требуют скорейшего вытеснения за рамки акционерного законодательства. В данном случае не ясна конечная цель вывода народных предприятий за рамки законодательства об акционерных обществах. Ведь даже в случае, если народные предприятия будут, к примеру, переименованы и отнесены к производственным кооперативам, суть соответствующей организационно-правовой формы (народное предприятие) останется прежней. При этом исключение народных предприятий из сферы регулирования корпоративного законодательства, по нашему мнению, не приведет к его совершенствованию и к созданию эффективной системы регулирования корпоративных отношений. Кроме того, выведение народных предприятий за рамки законодательства об акционерных обществах приведет к необходимости кардинального изменения достаточно большого массива нормативно-правовых актов, как в сфере корпоративного законодательства, так и в области законодательства о приватизации, а также к изменению ФЗ «Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)» и к необходимости осуществления реорганизации существующих народных предприятий.

Оптимальным (хотя и весьма радикальным) решением, на наш взгляд, была бы законодательная ликвидация данной организационно-правовой формы в принципе, не смотря на сопутствующие правовые и реорганизационные проблемы. «Мягким» вариантом могло бы стать ужесточение требований к таким предприятиям в целях создания условий для их спонтанного вытеснения (по аналогии с ГУП на праве хозяйственного ведения в соответствии с действующим законом 2002 года). 

4. Также в Концепции предлагается ввести единый стандарт корпоративной защиты, в основании которого лежал бы по общему правилу критерий количественного состава инвесторов. Так, для ООО, а также акционерных обществ (далее АО), число которых не превысило 50, можно было бы предусмотреть набор различных механизмов защиты от аутсайдера: от преимущественного права приобретения продаваемых третьему лицу акций или долей, в том числе, по заранее определенной цене, вплоть до необходимости получения согласия на отчуждение акций или долей, если такая возможность предусмотрена в уставе. При этом такие ограничения применительно к АО могли бы действовать лишь до тех пор, пока количество его акционеров не превысило 50. С превышением числа акционеров АО установленного порога любые ограничения на обращение акций должны утрачивать силу в отношении АО, вне зависимости от положений устава или фирменного наименования АО (закрытое общество) подлежит применению общий режим, распространимый на все АО (базовая форма). При подобном подходе какие-либо ограничения на обращение акций, которые вводятся в крупных АО отдельными блокирующими акционерами, будут лишены юридической силы. При этом авторы Концепции отмечают, что согласно ст. 7 закона об АО, закрытое акционерное общество, число акционеров которого превысило 50 обязано сменить свой тип с ЗАО на ОАО в течение одного года с момента такого превышения. Однако, на подобное ЗАО даже, если число его акционеров превысит несколько тысяч в течение целого года, будет распространяться режим ЗАО, более того, даже, по истечении указанного срока такой режим может быть сохранен некоторое время, поскольку ФЗ об АО предусматривает только принудительную ликвидацию подобного общества, однако она должна быть осуществлена по инициативе соответствующего лица.

Указанные предложения по нашему мнению являются целесообразными. Тем не менее, их практическая реализация должна осуществляться с учетом того, что, как было указано выше, необходимо рассмотреть вопрос об ужесточении смены типа акционерных обществ с закрытых на открытые акционерные общества.

5. По предложению авторов Концепции в настоящее время назрела необходимость в существенном пересмотре требований, в силу которых акция либо доля в уставном капитале ООО/ОДО должны обладать номинальной стоимостью. Поскольку номинальная стоимость отражает лишь ту минимальную стоимость имущества, которая подлежит внесению при учреждении общества, какого-либо практического смысла, по мнению авторов Концепции, такая номинальная стоимость лишена: по прошествии даже незначительного времени с момента создания общества акция либо доля приобретает действительную стоимость, которая порой не имеет никакой связи с номинальной стоимостью. Соответственно, если акция или доля используется лишь как счетная единица, отражающая часть в уставном капитале, а ее действительная стоимость связана капитализацией общества, дальнейшее сохранение номинала лишено какого-либо практического смысла.

В связи с данным предложением необходимо отметить следующее. Прежде всего, непонятна цель отказа от понятия номинальной стоимости акций либо доли в уставном капитале. Также, в случае, если требования относительно номинальной стоимости акций либо долей в уставном капитале ООО/ОДО будут отменены, не ясно каким образом будут отслеживаться изменения стоимости акций и долей в уставном капитале. К примеру, если реальную цену акций ОАО, акции которого открыто торгуются, определить можно, то с определением реальной стоимости акций ЗАО и долей ООО/ОДО могут возникнуть сложности.  Кроме того, определение номинальной стоимости акций и долей неразрывно связано с определением первоначальной величины уставного капитала, который в силу Гражданского кодекса РФ определяет минимальный размер имущества общества, гарантирующего интересы его кредиторов.  Также, «уставной капитал» является отдельной строкой в балансе  и в случае, если он будет постоянно варьироваться, невозможно будет посчитать добавочный капитал, который также является отдельной строкой в балансе и составляющей рыночной стоимости компании или ее стоимостной оценки. Следует отметить, что действительная стоимость уставного капитала, связанная с капитализацией общества – это уставной капитал компании плюс добавочный капитал и для компаний, акции которых не торгуются на рынке ценных бумаг, если из законодательства исключить понятие номинальной стоимости акций/долей необходимо будет фактически «перекраивать» баланс. Таким образом, по нашему мнению требования законодательства, в силу которых акция либо доля в уставном капитале должны обладать номинальной стоимостью следует оставить.

6. Авторами Концепции также предлагается внести изменения в правовое регулирование института дробных акций. В частности, предлагается допустить в качестве общего правила возможность деления акций на части при их обращении на вторичном рынке каждый раз, когда на одну акцию одновременно притязает два и более лица. Указанное предложение является целесообразным. Следует отметить, что многими экспертами (и в том числе экспертами ИЭПП[1]) отмечалась необходимость расширения перечня случаев, в которых возможно появление дробных акций случаями, в которых на одну акцию одновременно притязает два и более лица при обращении акций на вторичном рынке. Таким образом, указанное предложение, изложенное в Концепции, по нашему мнению является справедливым.

7. Крайне актуальным является, по нашему мнению, раздел Концепции, посвященный реорганизации юридических лиц. Действительно в настоящее время нормы относительно реорганизации юридических лиц остаются одними из наиболее «пробельными» в российском законодательстве. В частности, по справедливому мнению авторов Концепции действительно необходимо закрепить в отношении каждой организационно-правовой формы конкретных реорганизационных цепочек, которые бы отражали все возможные формы реорганизации, в том числе от одной организационно-правовой формы к другой, соответственно. Также необходимо закрепить на законодательном уровне возможность комбинирования всех предусмотренных законодательством форм реорганизации за исключением специально предусмотренных законом случаев. Обоснованными являются и предложения, изложенные в Концепции относительно установления в законодательстве требований  о подготовке экономического обоснования реорганизации.

Тем не менее, по нашему мнению, предложение о распространении на процедуру требования кредиторами прекращения либо досрочного исполнения обязательства судебной процедуры оценки обоснованности данных требований (а именно, кредиторы вправе требовать досрочного исполнения или прекращения соответствующих обязательств и возмещения убытков, но только в судебном порядке, при этом суд вправе отказать в удовлетворении таких требований, если реорганизуемая организация или ее правопреемники докажут, что в результате реорганизации опасности ненадлежащего исполнения обязательства не возникнет) потребует весьма серьезных правовых изменений.

Прежде всего, норма, в соответствии с которой кредитор реорганизуемого юридического лица вправе потребовать прекращения или досрочного исполнения обязательства, должником по которому является это юридическое лицо, и возмещения убытков связана с общим принципом недопустимости перевода долга без согласия кредитора, предусмотренным в п.1 ст. 391 Гражданского кодекса РФ. Поскольку кредитор не вправе воспрепятствовать реорганизации, влекущей замену стороны в обязательстве, он вправе письменно потребовать прекращения либо досрочного исполнения гражданско-правового обязательства, должником по которому является юридическое лицо и возмещения убытков. Кроме того, установление судебного порядка оценки требований кредиторов повлечет за собой излишнюю нагрузку на суды, а также может привести к излишней субъективности оценки судами опасности того, что в результате реорганизации соответствующие обязательства будут исполнены ненадлежащим образом.

8. Один из разделов Концепции посвящен правовому режиму группы лиц. При этом, рассматривая особенности законодательного регулирования, порядка создания и деятельности групп лиц авторы обращают внимание на фрагментарность и отсутствие целостной стратегии. Действительно, в настоящее время возникла острая необходимость в комплексном регулировании данного вопроса, решение которого невозможно без пересмотра устаревших нормативно-правовых актов, регулирующих правовое положение холдингов и финансово-промышленных групп и принятии новых нормативно-правовых актов в данной области.

Также в Концепции акцентируется внимание на проблеме перекрестного владения акциями, поскольку в настоящее время указанный вопрос остался за пределами регулирования российского корпоративного законодательства, и подлежит скорейшему урегулированию. 

Кроме того, обращается внимание на вопрос ответственности материнской компании перед дочерним обществом, кредиторами и акционерами. Вопрос ответственности (особенно гражданско-правовой ответственности) в корпоративном праве действительно является очень актуальным, поскольку в настоящее время он остается недостаточно урегулированным вследствие чего нормы, устанавливающие ответственность за нарушения корпоративного законодательства в России остаются неработающими. В частности в Концепции особо заостряется внимание на формулировках ФЗ «Об акционерных обществах», относящихся к доведению дочернего общества до банкротства, в которых содержится указание на то, что материнское общество несет ответственность, если оно совершило эти действия «заведомо зная о том, что они повлекут за собой неблагоприятные последствия». Таким образом, квалифицирующим признаком действий юридического лица стала вина в форме умысла, т.е. психическое отношение субъекта к своим действиям, что в принципе является нонсенсом и влечет за собой фактическую невозможность применения данных норм. При этом в качестве решения данной проблемы предлагается применить опыт зарубежного законодательства, в котором в данном случае используется принцип, разработанный американским правом, получивший название «снятие корпоративных покровов», смысл которого сводится к тому, что при определенных условиях закон пренебрегает сущностью  самого юридического лица, позволяющей разграничить ответственность самого юридического лица от ответственности его участников (акционеров).  По нашему мнению основной проблемой в данном случае является не столько определение субъекта ответственности за доведение до банкротства, сколько проблема изменения самой концепции ответственности за нарушения корпоративного законодательства.

9. В Концепции также отмечается необходимость дальнейшего развития российского законодательства об аффилированных лицах, перспективный путь которого должен лежать в сфере конкретизации перечня социальных связей, наличие которых позволяет пренебрегать юридической самостоятельностью участников оборота для тех или иных конкретных целей корпоративного законодательства, а не в сфере создания унитарного понятия аффилированности и его всеобщего применения. Необходимость развития законодательства об аффилированных лицах назрела достаточно давно. При этом, по нашему мнению, также целесообразно рассмотреть вопрос о принятии детального закона «Об аффилированных лицах», не ограничивающего предмет задачами антимонопольного регулирования (прозрачность структуры собственности и выявление сделок с заинтересованностью не менее важны).

10. Как справедливо отмечено в Концепции, ограничение крупных сделок и сделок с заинтересованностью от сделок, совершаемых в процессе обычной хозяйственной деятельности, является особым, достаточно болезненным вопросом в правоприменительной практике. Ведь ни в Гражданском кодексе, ни в корпоративном законодательстве не только не содержится понятия «обычная хозяйственная деятельность», но и не представляется возможным однозначно определить данную категорию. При этом данная проблема приобретает еще большую остроту в связи с неразвитостью российской системы правоприменения. По мнению авторов Концепции в законе нельзя предусмотреть раз и навсегда предустановленных критериев, что относится к крупной сделке, к заинтересованной сделке, что относится к обычной сделке. Критерий, как различать эти сделки должен устанавливаться  каждый раз в конкретном деле, исходя из его обстоятельств. В целом следует согласиться с данным предложением авторов Концепции. Тем не менее, по нашему мнению с целью единообразия применения указанной выше нормы ФЗ «Об акционерных обществах» следует дать официальный комментарий понятию «обычной хозяйственной деятельности» и критериям, по которым сделка может признаваться совершенной в процессе обычной хозяйственной деятельности.

11. Рассматривая проблему признания недействительными крупных сделок и сделок с заинтересованностью, совершенных с нарушением законодательства, авторы Концепции пришли к выводу о необходимости обусловить в законодательстве признание крупной сделки или сделки с заинтересованностью недействительной наступлением негативных последствий для общества. При этом истец должен будет доказать, что в результате совершения сделки обществу или акционеру этого общества был причинен ущерб по аналогии, к примеру, с ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». По нашему мнению, указанное предложение является нецелесообразным, поскольку, как показывает практика, достаточно сложно доказать наличие причинно-следственной связи между причиненным ущербом и сделкой, совершенной с нарушением закона. При этом в случае, если указанное предложение будет принято, это фактически повлечет за собой ситуацию, при которой акционеры либо иные заинтересованные лица не смогут оспорить в суде крупные сделки и сделки с заинтересованностью, совершенные с нарушением пусть даже формальных и процедурных, но норм закона.

12. Авторы Концепции справедливо заостряют внимание на проблеме отсутствия эффективного механизма привлечения к ответственности лиц, выполняющих управленческие функции. Такая ситуация, по мнению авторов Концепции, была связана прежде всего с тем, что хотя норма о косвенных исках[2] появилась в российском законодательстве с принятием Федерального закона «Об акционерных обществах» (п. 5 ст. 71 указанного закона). Однако до недавнего времени норма о косвенных исках была «мертвой». Ситуация изменилась с принятием Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда от 18 ноября 2003 года №19 «О некоторых вопросах применения ФЗ «Об акционерных обществах». Помимо иных вопросов в нем указывается, что косвенные иски подлежат рассмотрению в арбитражных судах. В результате оживлена фактически «мертвая» в России норма п. 5 ст. 71 ФЗ «Об акционерных обществах», у которой есть все предпосылки стать в России таким же мощным оружием защиты прав миноритарных акционеров, каковым являются косвенные (производные) иски в США, Канаде и Великобритании. По нашему мнению говорить о том, что с однозначным определением подведомственности косвенных исков проблема привлечения к ответственности может быть решена несколько преждевременно. Основной проблемой в данном случае является не подведомственность соответствующих споров, а сама конструкция нормы об ответственности лиц, осуществляющих управленческие функции. Как следует из указанной нормы закона, ответственность руководителей органов управления общества наступает только в случае наличия в их действиях вины в форме умысла или неосторожности.

Между тем, если доказать факт виновного причинения убытков обществу генеральным директором возможно, то, доказать вину членов коллегиальных органов управления очень сложно. Ведь в данном случае от акционера в суде потребуются доказательства того, что  члены органов управления желали причинения убытков обществу, либо допускали то, что такие убытки должны наступить, либо надеялись предотвратить убытки, либо не предвидели наступление убытков, хотя должны были предвидеть их наступление, что само по себе достаточно сложно. При этом, даже если причинно-следственная связь между решением органа управления обществом и убытками будет налицо, доказать вину каждого члена соответствующего органа управления будет сложно.

Для того, чтобы привлечение к гражданско-правовой ответственности членов органов управления акционерных обществ и их руководителей стало реальностью, по нашему мнению, можно предложить два выхода из сложившейся ситуации: либо дать официальное толкование вышеуказанной норме ФЗ «Об акционерных обществах», разъяснив в каких случаях вина руководителей, будет прямо следовать из решений, принятых ими, либо применить более жесткие меры: установить презумпцию виновности членов коллегиальных органов управления, голосовавших «за» принятие решения, которое и повлекло причинение убытков обществу и руководителя общества, принявшее такое решение.

Также, по мнению авторов Концепции, до сих пор остаются нерешенными другие проблемы, препятствующие оптимальному использованию косвенных исков и, в частности одна из них – это возмещение расходов на юридическую помощь которые при подаче косвенного иска могут быть возмещены только «в разумных пределах». Однако, эти расходы могут составлять значительные суммы. По нашему мнению, в случае законодательного установления обязанности по обязательному возмещению всей суммы расходов на юридическую помощь на практике это может привести к злоупотреблениям. В частности, затраты на юридическую помощь могут быть необоснованно завышены возможно даже по согласованию с соответствующими юридическими фирмами, акционеры могут обращаться в наиболее «дорогие» юридические фирмы, что приведет к тому, что управляющие должны будут возмещать необоснованно крупные суммы, потраченные на юридическую помощь.

Другой проблемой, по мнению авторов Концепции, является то, что российское законодательство не знает механизмов объединения в процессе требований множества субъектов, подобных классовым искам (class suits) в странах с англо-американской правовой системы. Указанное предложение является целесообразным, поскольку действительно институт групповых исков в настоящее время нуждается в законодательном урегулировании.

13. Как следует из Концепции, существующий порядок формирования ревизионной комиссии не позволяет задействовать действительно серьезные полномочия этого контрольного органа. В связи с изложенным, предлагается изменить предусмотренные ст. 85 ФЗ «Об акционерных обществах» порядок формирования ревизионной комиссии. В частности ввести запрет на вхождение в состав ревизионной комиссии для всех без исключения работников аппарата управления компании (а не только для членов совета директоров и лиц, занимающих иные должности в органах управления), а также ввести обязательное кумулятивное голосование при выборах членов ревизионной комиссии (аналогично выборам в совет директоров, для учета мнения миноритарных акционеров). Указанные предложения по нашему мнению являются целесообразными.

Также как отмечается в Концепции при новеллах регулирования в российское акционерное законодательство необходимо учитывать, что оно базируется на американской модели корпоративного управления. Как средство сближения российской и американской систем корпоративного управления предлагается в ФЗ «Об акционерных обществах» предусмотреть возможность включения в состав ревизионной комиссии независимых директоров (при отсутствии в компании комитета совета директоров по аудиту). По нашему мнению указанное предложение является нецелесообразным. Включение в ФЗ «Об акционерных обществах» обязательных требований о наличии в составе ревизионной комиссии независимых директоров автоматически повлечет за собой необходимость установления законодательного требования о наличии независимых директоров в составе советов директоров акционерных обществ. Кроме того, в действующем российском законодательстве в настоящее время в принципе отсутствует понятие независимого директора[3]. Также в случае реализации указанного предложения, изложенного в Концепции, возникнет и другая проблема. Могут возникнуть трудности с избранием независимых директоров, поскольку в настоящее время не разработаны действенные механизмы и процедуры для обеспечения избрания независимых директоров в состав советов директоров. Кроме того, даже если в законодательном порядке будет установлено требование о наличии определенного количества независимых директоров в составе ревизионной комиссии а, следовательно, и совете директоров акционерного общества не ясно каким образом будет обеспечено избрание необходимого количества независимых директоров.

[1] Названная проблема подробно рассматривалась в работе: Радыгин А.Д., Энтов Р.М., Межераупс И.В. «Особенности формирования национальной модели корпоративного управления», Москва, 2003г.

[2] Сущность косвенного иска заключается в подаче иска акционером (акционерами), владеющими не менее 1% размещенных обыкновенных акций, к топ-менеджеру или члену совета директоров о возмещении убытков, причиненных корпорации их виновными деяниями в пользу корпорации

[3] В законе «Об акционерных обществах» дано определение независимого директора исключительно для

целей предотвращения конфликта интересов при совершении сделок с заинтересованностью. Понятие независимого директора закреплено лишь в Кодексе корпоративного поведения, который является актом рекомендательного характера.