5курс / Иван / Юридическая библиотека / document(1)
.htmОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, определяется место и значение субъекта права в системе права и правовой системе, излагаются основные подходы автора к решению проблемы субъекта права, а также доказывается необходимость рассмотрения права как субъектно-коммуникативной системы.
В первой части («Субъект права: понятие, классификации») рассматриваются различные стороны исследуемого явления:
17
субъект права как лицо, субъект права как воля, как совокупность правовых связей (правовой центр), как правовое сознание, правовой деятель; как право- и дееспособность и т.д.; формулируется определение субъекта права, даются классификации субъектов права. Глава 1 «Понятие субъекта права» содержит характеристику различных подходов к пониманию субъекта права сформулированных в мировой и отечественной юриспруденции. Анализируется традиция восприятия субъекта права в качестве лица, персоны, берущая начало в античности и просуществовавшая до настоящего времени. В результате анализа делается вывод о том, что понимание субъекта права как лица имеет глубинный смысл, выражает тесную связь любого субъекта права, включая юридическое лицо, с человеком. С учетом данного обстоятельства критикуется точка зрения, согласно которой термин «лицо» имеет применительно к субъекту права чисто технический характер. Основываясь на анализе римских представлений о субъекте права, средневековой теории фикций, более поздних представлений, в работе обращается внимание на то, что субъект права как лицо воспринимался юристами не физически, не как материальная субстанция, а абстрактно. Субъект права рассматривался как юридический слепок с лица физического, полученный в результате абстрагирования от несущественных с точки зрения нрава особенностей человека. В понятии субъекта права получили отражение лишь правовые качества, свойства человека, а физические особенности оказались выведены за рамки представлений о субъекте права. Достоянием правового лица стали, в частности, такие свойства человека, как: а) внешняя обособленность, автономность; б) опознаваемость, возможность идентификации; в) волеспособность; г) способность быть участником, стороной социальных отношений, связей; д) социальная значимость, ценность. В советский период, по мнению соискателя, происходит натурализация представлений о субъекте права, так называемое «физическое лицо» нередко стало восприниматься не как абстракция, а как действительно физическая реальность. Аналогичным образом юридическое лицо начинает рассматриваться не как собственно правовой феномен, а как некая социальная организация, объединение людей и имущества. Данная тенденция, по мнению соискателя, имеет негативный характер, не способствует формированию теории субъекта права и должна быть преодолена.
18
Важным аспектом понимания субъекта права является рассмотрение его в качестве правовой воли. Именно воля позволяет отделить субъекта от объекта права, от иных правовых феноменов, без воли нет субъекта права. Она не раскрывает всех свойств, качеств субъекта (следовательно, не исключает иных аспектов его понимания), но дает представление о самом главном, что есть в нём, а именно о том, что субъект права есть решающая инстанция в праве. Субъект права, рассматриваемый как воля, - это не просто некоторая совокупность стремлений, желаний, а нечто (кто-то), в принципе способное принимать и осуществлять решения в правовой сфере. Субъект права — как решающая и осуществляющая вовне свои решения инстанция. Именно так, по мнению соискателя, можно определить субъекта права в исследуемом аспекте. Возможность свободно принимать правовые решения (делать свой правовой выбор), а также осуществлять их характеризует субъекта права как волю. Но возможность принимать правовые решения - еще не воля в действии (действительная воля). Действительной воля становится тогда, когда делает свой правовой выбор, принимает правовые решения и их реализует. Отсюда, действительный субъект права - лицо, которое выражает себя вовне посредством правового решения (волевого акта). В работе анализируются фазы «жизни правовой воли», устанавливаются различия между волей правовой и психологической; делается вывод о том, что право есть сфера обращения воли, её самоопределения. Свобода воли рассматривается в контексте проблемы правовой коммуникации, определяется коммуникативное содержание правовой воли, формулируется коммуникативное понимание свободы.
Еще одним аспектом понимания субъекта права является понимание его в качестве совокупности правовых связей, правоотношений, как центра права, к которому тянется множество правовых нитей. Рассматриваются философские основания такого подхода, также взгляды Р.Иеринга, Г.Рюмелина, П.Лабанда, российских дореволюционных юристов (Н.Л. Дювернуа, И.А.Покровского, В.И.Синайского и др.). Исхода из идеи первичности субъекта права, в работе делается вывод о том, что не субъект права является элементом правовых отношений, а наоборот, правовые отношения, связи «принадлежат» субъекту права. Субъект - это та ось, вокруг которой формируются правовые связи, отношения. Правовые связи, отношения не есть что-то внешнее применительно к
19
лицу, они присваиваются им, становятся частью его правовой личности. Субъекты права стремятся формировать не только свои особые правовые отношения, но и создавать саму «вторую природу», право. Их интересы не ограничиваются только образованием «хозяйственных нитей», они распространяются и на абстрактные правовые связи, выраженные в законе. В этих абстрактных связях субъекты права стремятся институционализировать свою волю, свое осознание того, каким должно быть их взаимодействие в рамках реализации их целей. По совокупности правовых отношений, в которых представлено лицо, по тому, как они осуществляются, можно судить о нем как о субъекте права. Собственно для права именно эта внешне объективированная сторона имеет главное значение, является определяющей. Правовые отношения, как и правовая форма в целом, могут до некоторого предела авто-номизироваться от своего носителя, «жить своей особой жизнью», продолжать существовать и после смерти человека.
Субъект права рассматривается в работе и как правовое сознание. Основания такого подхода заложены в работах Л.И.Петра-жицкого, П.А.Сорокина, И.А.Ильина, Б.А.Кистяковского, Е.Н.Трубецкого и других авторов, которые субъективному аспекту в праве придавали особое значение, видели в праве, прежде всего, явление сознания, психики человека. В советский период правовое сознание стало рассматриваться преимущественно как форма общественного сознания, как нечто субстанциональное. С одной стороны, это позволило уловить общие, объединяющие сознание различных индивидов моменты, черты, позволяющие типизировать правовое сознание, структурировать его, устанавливать связи, зависимости сознания от других правовых явлений. С другой стороны, данный подход не «схватывает» особую субъективную природу правового сознания, рассматривает его лишь в плоскости объективной реальности и, тем самым, отрывает его от субъекта права. Нормативность и регулятивный характер права и правосознания рассматриваются почти как тождественные, оба явления относятся к реальности одного и того же порядка. Это приводит к тому, что правовое сознание перестает быть выражением идеального начала в праве, «особого рода инстинктивного правочувствования» (ИА.Ильин). Каждый субъект права- это совокупность правовых идей, представлений о том, каким должно быть право, его нормы. Для характеристики субъекта как правового сознания данный момент обладания лицом масштабом права имеет принципиальное
20
значение, так как определяет его особое место как исходной точки правового отсчета, системы правовых координат. Всякий правопорядок, таким образом, замыкается нате правовые образы, идеалы права, которые рождаются в правосознании лица и им поддерживаются. Для субъекта права как правосознания характерна целостность, единство, в отличие от общественного правосознания, которому признак системности не присущ. Оно также есть коммуникативное и «социально-инженерное» сознание, нацеленное на создание второй природы. Правовое сознание имеет регулятивный характер, оно есть внутренний, индивидуальный регулятор.
В главе также рассматриваются иные аспекты понимания субъекта права: субъект права как правовой деятель, как социально правовая ценность, как сторона правового процесса и др. При этом подчеркивается, что субъект права способен постоянно прирастать новыми качествами и всегда существует возможность выделения новых аспектов его понимания. Субъект права определяется в работе как совокупность заключенных в специальную юридическую форму правовых качеств человека. По мнению соискателя, субъект права- это форма правовой жизнедеятельности, правового существования человека. Без человека, без его правовых качеств нет субъекта права; государство, муниципальные образования, коммерческие организации, иные субъекты права поддерживаются сознанием, активностью человека. В субъекте права заключены воля, правовое сознание человека, его действия, поступки, связи, отношения и т.д. Правовые качества, свойства человека для расширения сфер его правовой жизнедеятельности, более полного осуществления его правовых интересов разделяются между разными правовыми лицами, каждому из которых придается самостоятельное правовое значение.
В силу того, что за субъектом права стоит человек, он представляет собою активное начало в праве. В интенции субъект права (поскольку он есть форма правового бытия человека) может быть определен как творец права, его создатель. В древнем и современном праве этот сущностный момент завуалирован, он скрыт за внешними юридическими формами, за чуждой праву идеей суверенитета государства по отношению к человеку; лишь с преодолением отчуждения государства, иных публичных корпораций от человека, по мнению соискателя, субъект права сможет проявить себя в качестве творца права, создателя всего правового. Когда субъект права перестанет рассматриваться в качестве
21
средства в руках государства и отождествляться с формальной праводееспособностью, то станет очевидным, кто определяет весь правопорядок, все существующие правовые нормы, связи и правоотношения; кто - источник и цель всякого права. В этом смысле субъект права может быть понят как правовой абсолют, исходя из чего можно объяснить, почему субъект права одновременно есть центр права, средоточие правовых связей, отношений, а также есть правовая воля, высшая правовая ценность и правовой деятель, правосознание и правовая личность, участник всех правовых процессов и носитель правовой культуры и т.д. Ведь тот, кто создает право, - оставляет свой след во всех правовых явлениях, но ни в одном из них он не присутствует во всей своей полноте.
Глава 2 «Праводееспособность (правосубъектность)» содержит анализ конструкции правосубъектности и её элементов: правоспособности и дееспособности. Правосубъектность обычно в литературе отождествляется с понятием субъекта права, в ней (в правосубъектности) выражается формально-юридический подход к правовым лицам, при котором не учитываются их содержательные особенности, интеллектуальные, волевые, иные качества Конструкция правосубъектности заключает в себе инструментальное отношение к субъекту права, что дает основание некоторым авторам (например, О.С.Иоффе) оценивать ее как реакционную, имея в виду то, что она нивелирует личность, игнорирует ее индивидуально-правовые особенности, создана для служебных целей. Вместе с тем, несмотря на все теоретические возражения против неё, она активно используется в законодательных и научных целях.
Если рассматривать правосубъектность с точки зрения отстаиваемого в работе многоаспектного подхода к пониманию субъекта права, то она не совпадает с понятием субъекта права. Праводееспособность является лишь одним из моментов, характеризующих субъекта права, а именно: моментом официального признания лица со стороны правопорядка в качестве носителя, «реализатора» прав и обязанностей. Все остальные аспекты существования субъекта права законодателем не учитываются. При широком понимании субъекта права возникает разрыв между способностью быть субъектом права и правосубъектностью, первое понятие является по объему более широким, чем второе, т.к. предполагает не только способность быть участником правоотно-
22
шений, но также быть правовым деятелем, лицом в праве и т.д. Чтобы преодолеть существующий разрыв, предлагается рассматривать праводееспособность как установленную законодательством способность лица быть субъектом права во всех его проявлениях (не только в части обладания и осуществления прав и обязанностей). Чтобы конструкцию праводееспособности не прикладывать к субъекту прав и обязанностей, к субъекту правовой деятельности, субъекту правового сознания, субъекту - участнику правового процесса и т.д., не множить её, следует приложить её в целом к субъекту права. Тем самым предполагается, что лицо -субъект права правоспособно и в качестве участника правоотношений, и в качестве субъекта правовой деятельности, и в качестве субъекта правового сознания и т.д.
Правосубъектность рассматривается в работе как развивающаяся правовая связь лица с правопорядком, которая имеет родовой характер, определяет саму принадлежность лица к кругу субъектов права, к правовому сообществу. Данная связь является определяющей не только для субъектов права, но и для самой системы правопорядка, которая в результате ее возникновения и осуществления приобретает своего адресата (свою цель), творца и исполнителя. Правосубъектная связь изменяется вместе с лицом, с развитием его правовых качеств. Это означает, что правоспособность и дееспособность могут быть рассмотрены в качестве двух основных этапов, стадий развития этой связи. Первой стадии (этапу) - правоспособности - соответствует появление еще не оформленного в смысле воли, правосознания, готовности к самостоятельному выполнению правовых функций субъекта. Второй стадии развития правосубъектной связи-дееспособности - соответствует наступление правовой зрелости, готовности лица самостоятельно осуществлять функции субъекта права. Стадия дееспособности определяет переход на качественно иной уровень осуществления, развертывания правосубъектной связи -это переход от абстрактной возможности быть субъектом права к действительности, к лицу, готовому самостоятельно осуществлять правовую деятельность, творить право, приобретать и реализовать свои права и обязанности, нести юридическую ответственность за свои правовые поступки. Как более высокая ступень развития правосубъектности, дееспособность заключает в себе правоспособность в качестве своей предпосылки.
23
В работе оспаривается идея выделения отраслевых субъектов права. Если правосубъектность - это родовая связь лица с правопорядком, то некорректно выделять наряду с общей также отраслевую правосубъектность. Получается, что одно и то же лицо в разных отношениях, регулируемых различными отраслевыми правовыми нормами, существует в качестве различных субъектов права. В соответствии с указанными представлениями мы имеем дело не с одним субъектом права, который осуществляет разные правовые функции, ас различными правовыми лицами, связанными лишь общим именем, названием. По мнению соискателя, не существует отдельной отраслевой правосубъектности, а есть единые правовые лица, сохраняющие свою целостность вне зависимости от особенностей отраслевого регулирования, которые участвуют в различных видах правовых отношений.
Правоспособность заключает в себе исходное и самое формальное (самое абстрактное) определение субъекта права. Обычно правоспособность определяется как способность иметь права и обязанности, нередко как способность быть субъектом юридических отношений или возможность вступать в правоотношения. Но, как заметил Гегель, возможность есть бытие, значение которого состоит в том, что оно также и не есть бытие. С одной стороны, лицо, обладающее правоспособностью - это уже субъект права; с другой стороны, в контексте правовой действительности - оно еще недействительный субъект права, есть только предпосылка существования действительного правового субъекта. Правоспособность формальна, она не раскрывает содержательных моментов существования правового субъекта, она лишь его, субъекта, обозначает. В связи с этим можно критически оценить попытки определить содержание правоспособности через раскрытие тех прав, которыми могут обладать правовые субъекты. Такие попытки предпринимаются не только в юридической литературе, но и в законодательстве (ст. 18 ГК РФ). Во-первых, обращает на себя внимание то обстоятельство, что в содержание правоспособности граждан вошли только права и не включены обязанности граждан, хотя правоспособность граждан (ст.17 ГК) определяется, как способность иметь гражданские права и нести обязанности. Во-вторых, вызывает возражение сам способ определения содержания способности иметь права и нести обязанности через раскрытие этих прав (и пусть даже обязанностей). Устанавливая содержание правоспособности, представляется возможным выделить
24
в этом общем правовом свойстве отдельные элементы, свойства, в частности: быть лицом в праве; волеспособнесть; способность быть носителем (обладателем) прав и обязанностей; субъектом правосознания; правовым деятелем и т.д.
Традиционно правоспособность рассматривается в качестве особого субъективного права, принадлежащего лицу, такой подход к пониманию правоспособности стал едва ли не универсальным. С формальной стороны можно обнаружить противоречие в том, что правоспособность рассматривается в качестве субъективного права и в то же время определяется, как способность лица иметь не только права, но и обязанности. Если правоспособность - это субъективное право лица, тогда её не следует определять, как способность иметь юридические обязанности; если же правоспособность определять как способность иметь и права, и обязанности, то в этом случае она заключает в себе не только субъективное право, но и юридическую обязанность лица. То есть правоспособность одновременно является как субъективньм правом, так и обязанностью лица. Это объясняет, почему она неотчуждаема, ведь лицо не может произвольно отказаться от исполнения своей правовой обязанности. Если же исходить из той основополагающей идеи, что человек - высшая правовая ценность, первичное звено всей правовой системы, то его правоспособность в принципе неотчуждаема, так как она образует основу правовой личности, а также всего права.
Дееспособность, в отличие от правоспособности, не есть формальное свойство субъекта права, оно заключает в себе оценку состояния правовой зрелости лица, наличия у него необходимых для субъекта права качеств. Основная проблема конструкции дееспособности, по мнению соискателя, состоит в том, что она выстроена лишь под один вид субъекта права - под физическое лицо, и фактически не применяется в отношении юридических лиц. Кроме того, установленные законодательством пороги дееспособности имеют произвольный характер и не содержат эффективных механизмов снятия возникающих в этой связи противоречий. Чтобы конструкция дееспособности стала пригодной для всех видов субъектов права, не следует её строить на традиционном возрастном критерии. Дееспособность должна учитывать разные состояния субъекта права, включать в себя готовность осуществления различных функций субъекта. Она должна предполагать в целом и готовность воли, и готовность правового сознания, и
25
готовность к правовой деятельности (в смысле навыков, опыта лица и т.д.), и готовность с точки зрения внешних условий, факторов. С учетом этого, под дееспособностью, по мнению соискателя, следует понимать определяемую правопорядком готовность (реальную способность) лица с точки зрения воли, сознания, организационных, имущественных, иных предпосылок, усло-вий к осуществлению функций субъекта права. В предлагаемой трактовке дееспособности можно отметить, во-первых, то, что дееспособность имеет характер не абстрактной, неопределенной способности делать всё в правовой сфере, осуществлять все функции, любые виды правовой деятельности. Она предполагает наличие фактической возможности лица осуществлять либо одну конкретную правовую функцию, вид правовой деятельности, либо несколько, множество правовых функций, видов деятельности.
Предлагаемое понимание дееспособности позволяет по-иному взглянуть на проблему соотношения праводееспособности и специальных разрешений (лицензий) на занятие отдельными видами деятельности. По существу, процесс лицензирования относится не к стадии определения правоспособности юридических лиц и граждан - индивидуальных предпринимателей (как это принято считать), а к стадии установления их дееспособности. Аналогичным образом правовые процессы аттестации, аккредитации организаций и их филиалов, сертификации товаров (работ, услуг), выдачи разрешений на производство отдельных видов работ могут быть рассмотрены в контексте определения дееспособности субъектов права. Как представляется, существует множество форм определения дееспособности субъектов права, основанных на различных критериях оценки готовности лица к выполнению тех или иных правовых функций, видов деятельности. Сама же дееспособность не являет собой стабильное, неизменное качество, свойство субъекта права подобно правоспособности, она - не константа, раз и навсегда установленная в отношении лица. Дееспособность - это непрерывно меняющееся, модифицирующееся сложное, многоэлементное и многослойное правовое состояние лица (состояние его правовой зрелости), выражающееся в его готовности к осуществлению различных функций субъекта права, отдельных видов правовой деятельности.
В работе выделяется несколько групп условий - критериев дееспособности: 1) условия, характеризующие готовность субъекта права с точки зрения его воли, способности принимать пра-
26
вовые решения; 2) организационные условия; 3) условия, характеризующие имущественное положение лица; 4) условия, характеризующие возможности правового взаимодействия лица, его участия в правовых связях, отношениях (коммуникативно-правовые условия); 5) функциональные возможности (качества, способности) правового лица; 6) поведенческие условия. Цель предлагаемой классификации - дать некоторую общую картину условий, влияющих на определение дееспособности всех субъектов права.
Глава 3 «Классификации субъектов права» включает в себя анализ оснований классификации субъектов права, приводятся классификации по отраслевому, ролевому, функциональному, целевому, субстанциональному, организационному и иным критериям. Исследуя применяемые в юридической науке классификации субъектов права, соискатель приходит к выводу о том, что традиционные критерии дифференциации правовых лиц (по людскому или коллективному субстрату, организационному основанию и т.п.) не вытекают из правовой природы субъектов права, не выражают их сущность. Правовые субъекты делятся на индивидов и юридических лиц не по плоти, не по коллективному или индивидуальному субстрату и тому подобным основаниям. Так называемым «субстратом», который действительно делят юристы, являются правовые качества, правовая личность человека. От этой личности отсекается все особое, «индивидуальное» и упаковывается в форму индивида, а все общее помещается в конструкцию юридического лица, включая его отдельные разновидности - государство, иные публично-правовые лица. Делятся разные стороны, аспекты одного общего правового целого - человека.
Выделяемые из общего правового начала фигуры индивида (в частном праве выступающего в качестве физического лица, в публичном - в качестве гражданина) и юридического лица являются с нормативной точки зрения вполне обособленными, рассматриваются правом как автономные, независимые друг от друга субъекты, как самостоятельные участники правовой коммуникации, правовых отношений. За каждой из них усматривается собственная правовая воля, свое лицо, каждая образует свой собственный центр правовых связей, правоотношений. Первая фигура - индивида- заключает в себе особые интересы (правовую особность, в том числе в публичной сфере), тесно связанные с существованием человека как физического существа. Вторая фи-
27
гура- юридического лица, заключает в себе внешне обособленные от человека его общественные, корпоративно-правовые интересы (его обособившуюся социально-правовую природу). В этом заключается социально-правовой смысл выделения индивидов и юридических лиц. Такое деление имеет общеправовое значение, касается всех отраслей права. Различие состоит лишь в том, что, например, в гражданском праве, регулирующем главным образом имущественные отношения, физические и юридические лица рассматриваются в имущественном разрезе, в публично-правовых же отраслях они рассматриваются через призму властеотно-шений.
В центре правовой системы в качестве первичного и исходного начала права должен быть не индивид (как правовая особ-ность) и не юридическое лицо (как заключенные в скобки коллективно-правовые, социальные качества человека), а именно человек, объединяющий в себе и частноправовые роли в гражданских, семейных, иных «частных» отношениях, и публично-правовые функции главы государства, министра, военнослужащего, налогового инспектора, другого публичного деятеля. Человек - как действительный основатель, творец государства, частных корпораций и всей системы права.
Рассматривая человека в качестве первоосновы существующих субъектов права, следует исходить из того, что, во-первых, его первичность обусловливается генетически, имеется в виду происхождение, «проистекание» индивидов и юридических лиц от человека как от общего правового корня, являются результатом той правовой эманации, о которой говорил И.А.Покровский. Во-вторых, индивиды и юридические лица не просто происходят от человека, но и продолжают поддерживаться его сознанием, волей, действиями; они субстанционально связаны с ним, он является их «плотью и кровью», остается их материальной (в смысле правовой материи) основой. Их самостоятельность следует усматривать вовсе не в какой-то особой субстанции, отличной от правовых качеств человека (как это обычно делается в литературе), а в особой правовой форме, в правовой оболочке, в которую они заключены. В-третьих, первичность человека по отношению к физическим и юридическим лицам определяется её особой правовой ценностью, значимостью (именно на это обстоятельство традиционно обращается внимание в литературе). И физическое и юридическое лицо выполняют лишь служебную роль, они имеют значение и
28
всякий смысл лишь в связи человеком, призваны раскрыть его правовые качества, обеспечить осуществление его разнообразных правовых интересов, целей. Отсюда, как правильно отмечали римские юристы, человек есть цель и смысл права.
Во второй части («Отдельные виды субъектов права») рассматриваются: индивид как субъект права, «коллективные» субъекты права, включая юридические лица, анализируются особенности государства как субъекта права.
В главе 4 «Индивид как субъект права» исследуются два начала, определяющих индивида в качестве субъекта права. Во-первых, публично-правовое начало, в рамках которого индивид проявляет себя как гражданин, как член государственно-правового союза, корпорации. Во-вторых, частноправовое начало, в рамках которого индивид проявляет себя как частное (так называемое «физическое лицо»). Участником, членом государственно-правовой корпорации традиционно признается гражданин - человек, взятый в публично-правовом аспекте. Исследуя зарождение и развитие института гражданства, автор приходит к выводу о том, что в процессе его формирования некоторые представления были почерпнуты из концепции лица - подданного государства, в частности, представления о принадлежности подданного (гражданина) государству, идея статусного разделения подданных (граждан) и иностранцев, идея недопущения двуподданства (двойного гражданства). Конструкция гражданства предполагает свободную человеческую личность как центр системы координат, главную правовую инстанцию. Конструкция подданства предполагает в качестве центра системы суверенное властвующее государство, распространяющее свое господство на все население. Это принципиально несовместимые конструкции, принадлежащие разным мирам: одно принадлежит правовому миру, другое - политическому, основанному на идее власти, господства и подчинения. По мнению соискателя, гражданство как правовой институт может быть понято в смысле разграничения и определения сфер правового общения, взаимодействия индивидов как субъектов права. Напротив, идея политического разделения индивидов на «своих» и «чужих» (граждан и неграждан), их противопоставление в смысле статусного ограничения прав одних по отношению к другим является неправовой.
Если в публичном праве индивид выступает в качестве гражданина - публичного лица (иностранца, лица без гражданства),
29
рассматривается в контексте его связи с государством, то в частном праве он выступает как частное (так называемое «физическое») лицо. В частноправовых отношениях гражданство не имеет принципиального значения, здесь индивиды противостоят друг другу непосредственно, их правовые отношения по общему правилу не обусловливаются принадлежностью к тому или иному государству. В частной сфере индивиды выступают как самодостаточные и самоценные лица, не нуждающиеся в государственном посредничестве и протекторате. С этой точки зрения, по мнению соискателя, следует критически относиться к отождествлению понятий гражданина и частного лица. Законодатель, используя в сфере частного права применительно к частному лицу публично-правовое понятие гражданина, тем самым подходит к индивиду с другой стороны, он привносит в частноправовые отношения публично-правовой взгляд. Частное право, когда оно начинает относиться к индивидам как гражданам государства, оценивать их по публично-правовым критериям, утрачивает свою частноправовую природу. В этом смысле понятие «гражданское право» заключает в себе идею трансформации частного права, заимствование им публично-правовых начал.
Индивида как правового субъекта не следует отождествлять с человеком как физическим существом, также с психологическим феноменом, уравнивать правовую волю с психологической волей. Право допускает отрыв правовой воли от психологической воли, например, в отношении малолетних, недееспособных лиц, в случае представительства. Если связь правовой воли с «живым» человеком носила бы физический или психологический характер, то никакое представительство было бы невозможно. В силу того, что эта связь имеет рационально-правовую природу, порождается правовой системой и ею поддерживается, возможно и представительство, и институт наследования, и многие другие правовые институты. Правовая фигура индивида формируется по правовым законам, хотя и вырастает из физического, материального лица, является его интеллектуальным продуктом.
Основываясь на ранее выделенных признаках лица- субъекта права, в работе критикуется позиция, согласно которой человеческий эмбрион - это субъект права. По мнению соискателя, такой вывод разрушает систему представлений об индивиде как субъекте права, вносит неопределенность в сферу правовых отношений. Право должно защищать еще не рожденного человека, но
30
не путем разрушения системы существующих субъектов права, их правовой коммуникации. Оно должно относиться к нему, как к будущему субъекту права, будущему правовому лицу, не отождествляя его с существующими правовыми лицами. Если момент рождения человека знаменует появление нового правового субъекта - индивида, то смерть человека, как обычно принято считать, прекращает существование правового лица. Однако, если руководствоваться тем принципиальным положением, что субъект права и «живое» физическое лицо - это разные лица (хотя и связанные правовой связью), то следует признать, что субъект права не исчезает со смертью человека, его правовые решения, волевые акты, нацеленные на будущее, продолжают осуществляться. Следовательно, субъект, понимаемый как правовая воля, как совокупность правовых решений, идей и т.д., продолжает свое посмертное правовое существование.
В работе признается недопустимым всякое ограничение правоспособности индивидов, а также умаление в карательных, воспитательных или иных целях их дееспособности. Государства древние и современные нашли в правоспособности и дееспособности индивидов, подобно другим правовым институтам, канал осуществления своей собственной политики, государственного властвования, реализации своего суверенитета. Отсюда такое разнообразие всевозможных форм их ограничения, умаления и лишения. Вместе с тем, практические потребности имущественно -правового оборота, а также процесс возвышения личности, признания её ценности неизбежно ведут к устранению самой возможности манипулирования правоспособностью и дееспособностью индивида.
Ориентируясь на усредненного, типичного индивида, законодатель устанавливает усредненные, типичные пороги, уровни дееспособности, подводя под эти уровни человеческую индивидуальность. При этом он исходит не столько из интересов самого индивида, сколько из целей и задач государственного управления, удобства регулирования социальных отношений. Однако всякая индивидуальность требует учета её особенностей, не терпит усредненности по отношению к себе. В связи с этим предлагается в качестве одного из возможных вариантов преодоления возникающих в этой сфере противоречий использовать для преодоления разных порогов дееспособности юридическую процедуру эмансипации. В настоящее время она используется лишь на последнем
31
рубеже, разделяющем несовершеннолетнего от полностью дееспособного лица, но для несовершеннолетнего индивида не менее важны и другие пороги. Нередко необходимо преодолеть не сам установленный законодателем рубеж, а получить возможность осуществлять конкретный вид деятельность (например, определенную трудовую деятельность, отдельную разновидность сделок и т.д.). Право, по мнению соискателя, должно идти, развиваться в этом направлении. Принцип индивидуализации состояния дееспособности лица должен применяться также в отношении душевнобольных, слабоумных, лиц, страдающих наркоманией или алкоголизмом.
Установление правового статуса личности рассматривается в работе в качестве вспомогательного, не основного приема регулирования отношений между индивидом и государством, правопорядком. Использование данного приема не должно приводить к юридическому усреднению, типизации правовых свойств, качеств человека, игнорированию его индивидуальности, к ограничению правовой свободы лица, против чего выступали многие российские дореволюционные правоведы, прежде всего, И.А.Покровский. Основываясь на сформулированной ими принципиальной позиции о недопустимости навязывания принудительных шаблонов в праве, насильственной юридической типизации, статус определяется соискателем не как средство принудительного воздействия на личность, а как общий ориентир для законодателя, определяющий достигнутый обществом уровень правовых возможностей индивида, позволяющий дальнейшую детализацию его правосубъектной связи. Статус призван закрепить и обеспечить индивиду необходимый круг прав, свобод в правовой системе, гарантировать его правовой «суверенитет», а не выступать ограничителем свободы.
Глава 5 «Коллективные» субъекты права» содержит анализ нормативно-правовой конструкции юридического лица, формы юридического лица, существующих в науке подходов к пониманию природы, сущности данного правового явления, также исследуются правовые качества наций, народов, внутриорганиза-ционные и сложные (составные) субъекты права. В законодательстве и литературе юридическое лицо традиционно определяется как организация, которой присущи некоторые признаки (организационное единство; имущественная обособленность; самостоятельная имущественная ответственность; выступление в
32
гражданском обороте от своего имени). Родовым понятием для юридического лица, следовательно, оказывается понятие «организация». По мнению соискателя, здесь происходит подмена объекта исследования, изучается не правовой феномен, а иной. Юристы покидают почву права в поисках ответа на вопрос о том, что есть юридическое лицо, ищут его там, где его нет - во внеправовой сфере. Исследуется социальная организация, её структура, элементы, но не сам правовой феномен, не юридическое лицо. При выделении признака имущественной обособленности, имущественного аспекта, юридическое лицо начинает представляться не как субъект права, как правовая воля, решающая в праве инстанция, а как некая принадлежность имущества, как нечто, производное от имущественной массы. Что касается признака имущественной ответственности, то он является неадекватным, очень узким как применительно к гражданскому праву (в самом ГК РФ предусмотрены различные виды неимущественных санкций в отношении организаций - юридических лиц, например, возможность ликвидации их в судебном порядке в случае нарушения установленных требований по числу участников), так и применительно к публичному праву, в частности, не учитывает фактов использования в отношении юридических лиц мер ответственности по административному, налоговому, земельному праву и т.д.
Анализируя нормативную конструкцию юридического лица, соискатель приходит к выводу о том, что она не охватывается только теми признаками, которые перечислены в легальном определении. Законодатель, устанавливая применительно к организациям - юридическим лицам закрытый перечень организационно-правовых форм и обязательные требования, условия в отношении каждой из них, тем самым, пошел по пути создания не одной общей формы юридического лица- организации (в соответствии с легальным определением), а множеством. Он создал конструкцию юридического лица не как действительно единую модель для всех организаций, а как совокупность частных организационно-правовых форм. Следствием его выбора стала проблема государства, которое не вписывается ни в одну из частных форм, оказалось за пределами конструкции юридического лица; проблема «корпорации - одного лица», которое не является организацией в обычном понимании, другие проблемы. Законодатель заключил в организационно-правовые формы юридических лиц правовые связи, отношения вполне самостоятельных субъектов
33
права - его учредителей (участников), кредиторов и т.д.; это привело к тому, что юридическое лицо в данной нормативной конструкции вовсе потерялось; грань, отделяющая его от других лиц, оказалась размытой; с внешней же стороны законодательная конструкция имеет тот недостаток, что она тяжеловесна, не отвечает требованиям юридической техники. Кроме того, сам принцип использования принудительных шаблонов в отношении юридических лиц сдерживает индивидуальную, частную инициативу участников данных отношений, является чуждым духу частного права, а в публично-правовой сфере - идее правового государства. В работе анализируются теории, призванные объяснить природу и сущность юридического лица: теория фикций (олицетворения), теория юридического средства, социальной реальности, целевого имущества и другие. При этом выделяются конструктивные моменты, положительные стороны каждой из них, а также недостатки данных теорий, главными из которых являются односторонность, стремление показать лишь одну грань феномена юридического лица, отсутствие системного, комплексного подхода к рассмотрению природы, сущности юридического лица. Многие авторы пытаются рассматривать его не как собственно правовое явление, а как психологическое, экономическое, организационное и т.д.; видят субстанцию юридического лица в коллективе, управляющих, имуществе, в цели; уподобляют юридическое лицо живому организму, обнаруживая в нем органы, другие элементы живого существа. В работе доказывается методологическая некорректность таких подходов, обосновывается необходимость рассмотрения юридического лица в качестве правового феномена, причем не связанного лишь с имущественно-правовым оборотом. Предлагается для определения сущности юридического лица взять за основу интегративный подход, позволяющий соединить разные ракурсы исследования феномена юридического лица посредством чего создать целостное представление о нем. В процессе познания, раскрытия сущности юридического лица выделяются несколько порядков сущности юридического лица: во-первых, общесоциальная сущность; во-вторых, общеправовая; в-третьих, институциональная сущность. Каждый из этих порядков сущности юридического лица подробно анализируется в работе.
На основании сформулированных в главе представлений о сущности юридического лица соискателем предлагается следующее определение данного правового феномена: юридическое лицо
34
есть субъект права, создаваемый путем обособления качеств, свойств, других элементов правовой личности человека и их объединения в другой форме, приложимой к государству, муниципальным образованиям, частным корпорациям, иным социальным субъектам, отвечающим требованиям волеспособности и целостности (единства). В данном определении заключены пять основных признаков юридического лица. Во-первых, родовым понятием для юридического лица является понятие субъекта права, а не организации или имущества, фикции или юридической конструкции. Юридическое лицо принципиально можно определить именно в качестве субъекта права. Традиционное понимание юридического лица (как организации) не отражает его правовую природу, не раскрывает его правовой сущности. Во-вторых, субстанцией юридического лица являются качества, свойства, другие элементы правовой личности человека: его правовая воля, правовые действия (поступки), его правовое сознание, вина, способность нести юридическую ответственность, правовые связи, формируемые им отношения, осуществляемые им правовые роли, функции и т.д. Юридическое лицо есть результат правовой эманации, передачи правовых качеств, свойств от человека к производному от него субъекту права. Имущество, люди, органы и т.п. не образуют, как это принято считать, материю юридического лица, не являются его элементами как субъекта права. В-третьих, для юридического лица характерна правовая обособленность от индивида как субъекта права. Юридически они являются самостоятельными субъектами права, их обособление касается не только и не столько имущества (что имеет значение главным образом для гражданского права), оно распространяется на все правовые качества, свойства: волю, правосознание, вину, ответственность, правовые связи, действия, роли и т.д. В-четвертых, юридическое лицо имеет свою собственную правовую форму, свою собственную правовую «внешность». Оно есть синтетическое лицо, представляет собою правовой конструкт, продукт правовой инженерии. Обособившиеся правовые качества, свойства, другие элементы правовой личности человека синтезируются, объединяются в рамках новой правовой формы. Юридическое лицо, подобно человеку, получает в правовой коммуникации свое собственное имя (наименование), другие элементы идентификации и рассматривается как полноценный её участник, наряду с индивидом. Форма юридического лица призвана организовать
35
внешние отношения субъекта с другими лицами, а не его внутрикорпоративные связи, внугриорганизационные отношения. В-пятых, форма юридического лица приложима к различным социальным субъектам: к государству, муниципальным образованиям, иным публичным субъектам, также к частным корпорациям, отдельным людям, в отношениях, не связанных с их частным, «физическим» существованием, другим социальным субъектам. Наиболее общими критериями применимости формы юридического лица к социальным субъектам являются критерии волеспособности и целостности (единства) субъекта. Волеспособность означает возможность социального субъекта формировать и выражать в праве свою особую волю (быть решающей инстанцией). Требование целостности означает, прежде всего, внешнее единство субъекта, его автономность, возможность его внешней идентификации, опознаваемость, способность быть стороной правовых отношений, связей. Основываясь на приведенных критериях, нельзя признавать юридическими лицами, например, животных, различные виды имущества (включая «целевое имущество») и т.д.
Исходя из общеправового значения понятия юридического лица, по мнения соискателя, представляется важным, чтобы общее определение и нормативная конструкция юридического лица устанавливались не Гражданским кодексом, а законом конституционного характера, имеющим общеправовое значение, одинаково значимым как для гражданского права, так и для финансового, административного, трудового и других отраслей права.
Отдельный параграф работы посвящен исследованию правовых свойств, правосубъектности наций и народов, подробно анализируются точки зрения различных авторов по данной проблеме, доводы сторонников и противников признания наций и народов в качестве субъектов права. В результате проделанного анализа соискатель пришел к выводу, что нация (народ) - это особый правовой феномен, который не встраивается в традиционную схему субъект - объект права. По своим правовым свойствам нации и народы нельзя отнести к числу традиционных субъектов права, так как они, по общему правилу, не являются непосредственными участниками правоотношений, не относятся к разряду юридических или физических лиц, они не вписываются в классические правосубъектные формы. С другой стороны, нации и народы -это не объекты права; они -явления духовного порядка, выражающиеся в общем правовом сознании, образе мыслей, в правовой
36
культуре людей. В работе предлагается именовать их «метапра-вовыми субъектами». Метаправовые субъекты, не участвуя непосредственно в правоотношениях, не являясь собственно субъектами права, тем не менее, оказывают (через индивидов, через государство, других юридических лиц) мощное воздействие на всю правовую сферу. Не случайно современные правовые системы обычно рассматриваются как национально-правовые, народно-правовые. Нации и народы как метаправовые субъекты стоят «за» непосредственными участниками правоотношений, представлены вовне их действиями, поступками, правовыми решениями и т.д. Они выполняют в праве системообразующую функцию, выступают тем объединительным центром, вокруг которого формируются все элементы правовой системы.
В работе также анализируются правосубъектные качества структурных подразделений организаций - юридических лиц, должностных лиц, трудовых коллективов, именуемых «внутриорга-низационными субъектами права». Соискатель приходит к выводу о необходимости дифференцированно подходить к признанию правосубъектности структурных подразделений организаций -юридических лиц, т.к. далеко не все из них действительно являются субъектами права. Само по себе осуществление ими части функций, прав, принадлежащих юридическому лицу, еще не свидетельствует о существовании самостоятельного субъекта права. Для того чтобы структурное подразделение стало субъектом права, необходимо его правовое обособление от юридического лица (с точки зрения правовой воли, имущества, организационного фактора и т.д.). Необходимо, чтобы оно стало лицом в праве, могло выступать в правовых отношениях от своего собственного имени. Лишь некоторые подразделения организаций - юридических лиц могут обладать такими свойствами и, соответственно, быть признаны субъектами права. В работе подчеркивается, что право, а также экономика нуждаются не только в полноценных субъектах права, но и в незавершенных правовых формах, таких, например, как филиалы, представительства организации - юридического лица. Их необходимость диктуется как организационными, технологическими задачами, так и целями правовой коммуникации, взаимодействия различных субъектов права (учредителей, работников организации, самого юридического лица) на внутриорганизацион-ном уровне. По мнению соискателя, законодатель неоправданно ограничивает круг полусамостоятельных подразделений органи-
37
заций - юридических лиц лишь их филиалами и представительствами, жестко привязав к ним вопросы лицензирования, аккредитации, налогового учета и т.д. Необходимо расширить круг этих «полусубъектов» права или предоставить возможность самостоятельного создания других подобных форм участникам правовой коммуникации.
Рассматривая правосубъектность должностных лиц, соискатель приходит к выводу о том, что должностное лицо не есть нечто самостоятельное, равнозначное юридическому лицу и индивиду, оно заключает в себе переход правовых качеств индивида (в более широком плане - человека) в правовые качества юридического лица; это форма, посредством которой связываются (но не объединяются) две самостоятельные правовые сущности. А как всякая переходная форма, она совмещает в себе черты одного и другого явления; в форме должностного лица воля, действия, поступки индивида трансформируются в правовом смысле в волю, действия и поступки юридического лица. Фигура должностного лица - не самоценная, с её помощью одно правовое явление преобразуется в другое, обеспечивается сама возможность разделения и обособления двух основных субъектов права - индивида и юридического лица. Она создана для служебных целей, для поддержания правовой жизнедеятельности юридического лица, выполняет по отношению к нему служебную функцию. В связи с этим при характеристике должностных лиц, на первый план выходят не субъективные права, не правовые притязания, а обязанности, юридический долг. Должностное лицо выступает в праве не как собственно правовой субъект, в смысле правопритязатель, а как правоисполнитель, обязанное лицо, созданное ради другого субъекта права. Оно есть принадлежность юридического лица, часть его правовой формы.
Соискателем предлагается закрепить на конституционном уровне особый правовой статус Президента России, имея в виду признание его в качестве юридического лица. Та роль, которая отводится Конституцией России Президенту как ее гаранту, как органу государства, находящемуся вне исполнительной и других властей, вызывает, на наш взгляд, необходимость его институционально-правового обособления. Учреждая пост Президента, законодатель, как представляется, преследовал цель создать вполне самостоятельный политико-правовой институт. Поскольку глава государства находится вне существующих организационно-пра-
38
вовых структур (над ними), то он должен сам в юридическом отношении представлять правовую целостность, самостоятельное правовое лицо. Оставаясь лишь должностным лицом государства, он сохраняет свою правовую производность, несамостоятельность.
Что касается правосубъектности трудовых коллективов, то в работе предлагается учитывать то обстоятельство, что каждый работник участвует в трудовом отношении индивидуально, а не как часть некоего синтетического целого (трудового коллектива); его отношение с работодателем имеет персонифицированный характер. Общие собрания (конференции) трудовых коллективов, деятельность его профсоюзных и иных органов должны рассматриваться как формы, механизмы, обеспечивающие реализацию интересов конкретных работников, но не как проявление правосубъектности трудовых коллективов, не как знак того, что в правовой коммуникации появилось новое лицо. В трудовом коллективе представлены два совершенно разных вида субъектов права: индивид, выступающий как работник, и юридическое лицо, от имени и в интересах которого выступает администрация, должностные лица. При разработке закона о трудовых коллективах, действовавшего в советский период, его авторы, по мнению соискателя, руководствовались принципом того сознания, которое видит единственный способ установления, обеспечения социальных ценностей в их правовой персонификации, в подведении их под понятие правового лица, субъекта права (Н.Н. Алексеев). Отказ от этого принципа современным законодателем при принятии им Трудового кодекса РФ представляется вполне обоснованным.
В отношении правосубъектности органов государства соискателем отмечается тенденция (сформировавшаяся еще в советский период) рассматривать их в качестве субъектов права в силу того, что они как носители власти не нуждаются в дополнительной правовой форме. Но если у органов государства нет своей правовой формы, то нет и оснований признавать их субъектами права. Органы государства, чтобы быть легитимными, должны быть облачены в правовую форму, компетенция им не заменяет правоспособность, она ее предполагает в качестве своей предпосылки. Принципиально их нельзя противопоставлять, как это нередко делается в литературе. Форма юридического лица в том виде, в котором она сегодня существует, не совсем подходит для органов государства, так как призвана обеспечить главным образом задачи
39
имущественного оборота, но другой правовой формы для корпораций, учреждений юридическая наука не выработала. В этой связи есть смысл модифицировать форму юридического лица так, чтобы она была приложима и к органам государства. Она нуждается в переработке в направлении придания ей универсального, общеправового характера, чтобы она могла выступать формой не только для участников частноправовых отношений, но и для участников публично-правовых отношений.
В особую группу «коллективных» субъектов права в работе отнесены сложные (составные) субъекты права. Под сложным (составным) субъектом права понимается правовая целостность, организационно включающая в себя другого или других самостоятельных правовых лиц. Речь идет не о какой-то новой правовой форме, существующей наряду с формой юридического лица, а лишь об организационной стороне, о внутреннем организационном строении «коллективного» субъекта права. К числу сложных (составных) субъектов права можно, в частности, отнести государства, представляющие, по сути, многоступенчатую, разноуровневую систему «коллективных» субъектов права, также некоторые общественные объединения, включающие в себя обособленные элементы - юридические лица (например, политические партии с их региональными отделениями, централизованные религиозные организации с их местными религиозными организациями, профсоюзы). В работе исследуются связи, существующие между элементами указанных сложных правовых образований, делается вывод о том, что они действительно представляют собою правосубъектные целостности.
В главе 6 «Особенности государства как субъекта права» рассматриваются различные концепции понимания государства, устанавливается соотношение государства - корпорации и государства - учреждения, определяется, что есть государство как правовой феномен. Автором анализируются социологические (Г.Ф.Шершеневич и др.), органические (И.Блюнчли и др.) воззрения на государство с методологических и иных позиций. Главный вывод, к которому приходит соискатель, заключается в том, что государство, как и право, есть явление духовной сферы, что, в сущности, оно есть общая правовая воля граждан. Оно может быть рассмотрено как субъект права, как объект права, как правоотношение (правопорядок). Указанные аспекты представляют собой моменты существования корпоративно-
40
правовой воли государства, её различные формы. Как правовое явление государство заключает в себе «правовую идею»; оно не образует особую субстанцию, отличную от той, которая составляет содержание иных субъектов права и не может рассматриваться как самостоятельный источник права. Государство как общая воля не есть нечто, противостоящее гражданину, оно -правовая форма, в которой заключены особые воли граждан. Речь не идет об одинаковом интересе граждан, о соблюдении ими принципа солидарности (тезис, восходящий к О. Конту и подхваченный такими юристами, как Л.Дюги, И.А.Покровский и др.). Такое единство едва ли достижимо в правовом обществе, а главное, его вовсе не требуется для создания правовой корпорации — государства. Необходима не одинаковость целей и интересов всех составляющих государство граждан, а их совместимость друг с другом, их формально-юридическое соединение.
В юридической литературе правовое государство обычно рассматривается как суверенное государство, обладающее независимостью во внешней сфере и верховенством внутри страны. Но, как справедливо отмечал Г.Еллинек, идея суверенитета есть идея средневековая, политическая, рожденная в период борьбы французских монархов с церковью, крупными ленными владельцами и римскими имперскими представлениями, признающими за отдельными государствами только значение провинций. Эта идея, проникнутая духом абсолютизма, критически не осмысленная и не переработанная, стала частью представлений о правовом государстве. Вместо того чтобы поместить в центр правовой системы человека, теория правового государства сохранила в ней суверенного Левиафана, предлагая взамен конструкцию разделения властей, идею самоограничения государства. Теория правового государства оказывается, таким образом, лишена правового смысла. По мнению соискателя, правовое государство есть государство по своей природе несуверенное, неверховное, неабсолютное. В правовом смысле оно является государством, зависимым от человека, от своих граждан, других субъектов права.
Правовое государство не имеет своей собственной воли, отличной от воли граждан, это государство, которое не властвует над ними. Оно нацелено не на то, чтобы подчинить себе окружающих, обращено не вовне, на иных субъектов права, а на внутреннюю организацию своей деятельности, на осуществление законодательно установленных для него гражданами функций.
41
Всякое политическое государство в качестве своего существенного признака предполагает способность принудительно навязывать другим свою собственную волю. Отсюда, именно политическое государство нуждается в конструкции разделения властей в целях ограничения его произвола. Правовое же государство, как государство, не властвующее над своими гражданами, по мнению автора, не нуждается в конструкции разделения властей. Разделение властей не может рассматриваться в качестве одного из признаков, характеризующих правовое государство.
Принципам политического государства соответствует идея политического, «народного» представительства. Б.Н.Чичерин обратил внимание на то, что народное представительство является юридическим вымыслом, вытекающим из государственного начала, из отношения власти к гражданам. Институт народного представительства с внешней стороны призван быть институтом негосударственным, выражать «волю народа», а, по сути, есть институт, орган государственной власти. В народном представительстве представитель юридически никого не представляет. Между представителем и представляемыми нет реальной правовой связи, она может быть политической, духовной, нравственной, но она не является правовой. Формулируемая народными представителями так называемая общая воля в действительности не является ни общей волей, ни правовой волей, она не порождает правовой связи, а создает лишь связь политическую, поддерживаемую государственным принуждением. Институт народного представительства в силу его политической природы не обеспечивает правовую коммуникацию и не создает правового государства. В связи с этим в работе вынесена на обсуждение идея осуществления правового представительства в правовом государстве, а также модель организации законодательного собрания по принципу законодательного суда, призванные устранить существующее отчуждение личности от права, законотворчества и обеспечить профессионализм, объективность правотворчества, достижение в законе правовой всеобщности.
В юридической литературе давно ведется дискуссия о том, какой правоспособностью обладает государство: специальной, целевой, общей, универсальной и т.д. По мнению соискателя, политическое (неправовое) государство, как властвующий и суверенный субъект, в сущности, никем не может быть ограничен в своей правоспособности и правах. Собственные правовые самоограни-
42
чения лишь доказывают его суверенность и не изменяют его природу, политическое государство живет по своему собственному праву, оно само устанавливает для себя юридические ограничения, само же их и отменяет. Правовое же государство, в отличие от политического, следует определить в качестве производного, зависимого от граждан субъекта права. Оно не может обладать общей или универсальной правоспособностью, самостоятельно устанавливать для себя права и обязанности; его правоспособность, права и обязанности определяются гражданами. Анализируя разные точки зрения, высказанные в мировой и отечественной юриспруденции в отношении государства как фиска (казны), автор приходит к выводу о том, что нельзя противопоставлять государство как публично-правовое лицо государству как частноправовому субъекту, что личность государства едина.
Оценивая позицию российского законодателя, определившего казну в качестве объекта, а не субъекта права (ст.214 ГК РФ), соискатель отмечает, что это не только вызывает терминологические трудности, нарушает установившуюся традицию восприятия фиска, но, в конечном счете, не решает проблему правосубъектности государства. Более того, законодатель наносит конструкции государства - субъекта права разрушительный удар, когда не признает государство в качестве юридического лица. В ст. 124 ГК, например, он закрепляет положение, согласно которому, Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами; что к вышеназванным субъектам применяются нормы, определяющие участие в гражданско-правовых отношениях юридических лиц, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов. Отсюда следует, что государство, а также муниципальные образования - это особые субъекты права, не относимые ни к юридическим лицам, ни к гражданам. Это нечто такое, что внешне похоже на юридическое лицо, но не является таковым. Возможно, он полагал, что, определив государство как что-то, к чему принципиально (за некоторыми исключениями) применимы нормы, касающиеся юридических лиц, он установил правосубъектные качества государства, однако в теоретическом плане следует признать, что созданный им новый субъект права является «черной дырой», правовой пустотой, тем лицом, которое не определено. Не создав но-
43
вого субъекта права, не определив его, он в то же время нанёс существенный урон самой идее юридического лица. Принципиального различия между государством как субъектом права и любым другим юридическим лицом не существует: государство, как и всякое иное юридическое лицо, есть обособившиеся от человека его правовые свойства, качества. По своей правовой природе государство остается юридическим лицом, сохраняя его свойства.
В советской и постсоветской юридической литературе государство различными авторами рассматривалось как совокупность (система) взаимосвязанных субъектов права (М.И.Брагинский, П.П.Виткявичюс и др.). Разделяя это мнение, соискатель полагает, что государство (как правовая корпорация) предстает не единым, суверенным и замкнутым образованием, а оказывается множеством открытых, взаимодействующих между собой правовых союзов (муниципальных, региональных и т.д.). Оно является сложной системой корпораций, связанных между собой общими принципами построения и функционирования.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования, формулируются выводы, а также определяются дальнейшие перспективы исследования проблемы субъекта права.