25. «Засекречено»

Октябрь не успел пройти, а уже – декабрь!

Уроки и практика продолжались – «Пять Стихий» стали мне любимым местом после дома. Разговоры с мамой становились чаще и чаще. Приближался месяц каникул. Да-да, месяц! А всё из-за того, что у нас не было с начала сентября и недели отдыха, а месяц – это подарок. Зимние каникулы длиною в месяц – это же вау, вау и ещё раз вау!

С друзьями мы снова стали сплочёнными, каждый день новые темы, новые вопросы…

Вокруг школы витал «праздничный» период. Старшеступенники стали выходить за территорию «Пяти Стихий», получив пропуск в близкий городок, дорога, которая как раз и лежала через тот мост, который стал нам с Филом больше пяти месяцев назад пристанищем, укромным личным местом, где мы смогли вылечиться от ран.

Так вот, из того городка пошли необычные, а порой и пугающие слухи насчёт Милорда, Кукольника, действий нашей «армии», где ошиваются марионетки, находки секретных «штабов» воинов Кукольника, и многое-многое другое. Помимо этого, нас, по крайней мере, интересовало всё, что связано с «Пятью Стихиями», в честь которых и была названа школа, вплоть до фотографий.

Артёму таки удалось достать, жаль, правда, мало, но действительно хороших фотографий касающихся Розы и её жизни. Смотря на них, я всё больше и больше удивлялась нашей схожести. Вплоть до улыбки, вплоть до позы… Друзья же не придавали этому «особого» значения, что я. Они считали, какая бы схожесть между нами не была – главное я совсем ДРУГОЙ человек.

В один из самых пасмурных и скучных дней в «Пяти Стихиях» – пошёл снег. Он падал огромными «чипсами» на землю, даруя всем, кто видел это чудо – улыбки и надежду. Надежда стала самым важным среди всего, что я только не делала. Вернее «мы» не делали, даже когда я пытаюсь вести какие-то записи, чтобы не забывать То-Самое-Лето с тем-самым-ужасом, мне приходится по тысячу раз перечёркивать в одном предложении слова «я», «мне» и так далее. Менять всё приходится на «мы вместе, помни это Эмма», ну не так конечно, но «мы» стало важным по поведению нас среди всех.

Марина говорит, что это естественно, что мы все так «крепко дружим» ведь в такое время – семья самое близкое и надежное укрытие, и да, друзья – это семья, особенно те, что имеют… ну сами-помните-что. Саша всегда в такие моменты откидывается на спинку кресла и говорит: «кристалл тут не причём, мы и без него сразу приняли друг друга». Филипп тем временем хмурится, что-то записывает, и натянуто талдычит: «мы прошли чистку». Последней всегда бываю я, лишь бы подтвердить их слова, будто они меня убедили. На самом деле они меня не просто убедили – они и, правда, сколько не вспоминай и не думай, спасали, защищали и были рядом. По-моему дружба – самое ценное из всего, что может быть… Если это те-самые-люди и они всегда знают твоё «тот самый» или «то самое».

В ещё один «прекрасный» день резко похолодало. И температура с тех пор всё снижалась и снижалась к минусу двадцати пяти, чтобы в рождественскую ночь устроить настоящий «праздник» холода... Нет, я правда сочувствую всем тем, кто всё-таки пошёл на Омелов бал, кто переодевшись для этого в милые платьица вытерпел все шесть часов того вечера… Нет, правда, сочувствую искренне.

Но как оказалось на следующее утро – праздник прошёл на «ура», было хорошо и даже жарко! И потом все последующие дни, вплоть до дня сборов на каникулы, Артём дразнил меня «прекрасным», но слегка скучноватым (якобы из-за того, что там не было меня) вечером. Оля, мой самый скверный знакомый и одноступенница, тоже дразнила меня этим вечером. Представляю, как она могла получить доступ на бал, правда не в самых лучших фантазиях…

Самым шокирующим днём оказался – день сборов. Именно в этот день я многое узнала о себе, ну, конечно же, из уст Оли. Многое узнала о «как попасть на бал» от Артёма. Тот же не может без «новостей» и сплетен. Хотя, чтоб так, как он общается со мной, я не видела. Так вот, туда можно было попасть с помощью приглашения кого-то из старших. А как оказалось, меня-то он приглашал. И не раз. Но как поймёшь, когда он врёт, а когда говорит правду?

С теми же обстоятельствами можно легко пойти к Виктории или Святославу, заявив всё то, что накипело. Но кого я обманываю? Я даже при классе в старой школе не могла соединить пару слов, чтобы звучать как надо при пересказе обычного текста, какое там: речь тянуть. Да, и кто поверит ребёнку?

Но я всё равно была уверена, что ничего не потеряла, оставшись вне праздника. Да, спрашивается, оно мне надо? Никого почти не знаю… Кругом старшие, зазнавшиеся, ребята…

Но не будем о плохом! Итак, 31 декабря.

Вместо обычной линейки, и полукруга детей перед главным входом в замок, стояло пять с виду «обычных» школьных автобусов. Но внутри… Я помнила, что там были купе. Это был оригинальный способ перемещения из Завесы полиса по всем городам России.

Сегодня было холоднее, чем, скажем – вчера. Укутавшись теплее в шарф, и крепко держа в руке небольшой чемодан, я обернулась на школу. Двери главного входа медленно стали открываться, и вся толпа повалила к открывшимся дверям автобусов.

Никого не дожидаясь, я уселась в одно из последних купе и закрыла дверь. Приоткрыв корзинку, служившую Воробушку личным транспортом, на меня уставилось оттуда два огромных тёмных глаза. Кот мяукнул.

Сидение рядом скрипнула, и я отстранилась от корзины, переводя взгляд на вновь вошедшего. Какое было облегчение увидеть рядом – Филиппа, а не Олю, или Артёма. Он тоже нагнулся к корзине с другой стороны и стал ворковать с Воробушком. По-моему, мой кот очаровал всех. В нём явно есть магия! По-крайней мере – очарование точно есть.

— Фух, я нашла вас! – сказала Марина, и послышался скрип сидения под ней. – Сейчас Саша подойдёт, он там с Тёмой и Сеней завис.

— Пфф, что-то я засиделся… - Фил встал и вышел.

— Не думала, что так скоро поеду домой… В смысле на такой долгий срок то, точно!

— Знаешь, я тоже об этом думала… - отозвалась я, отвлекаясь от книги. – Поэтому решила, что ЖПК – то, что надо.

Марина усмехнулась. Дверь в купе открылась, и мальчики что-то бурно вновь обсуждая, вошли внутрь, но тут же умолкли и расселись по местам.

— Есть некоторые новости, и, думаю, на каникулах нам есть чем себя занять. – Начал Филипп, а Саша кивнул. – Только дождёмся отправления.

— Без проблем! – откинула назад свои светлые волосы Марина.

Саша вытащил Воробушка из корзины и тот стал бегать по купе, заставляя каждого, то гладить, то за ушком почесать, то ещё что.

Наконец Филипп сообщил новости, от которых в купе все так и прыснули. Оля попала в передрягу и именно из-за неё задержалась поездка домой. Всё дело в каком-то кулоне… Я сразу же поймала руками свой, и когда мои пальцы замкнулись навсегда холодном материале кулона моей матери, я вздохнула с облегчением.

Потом в купе вошёл Сеня, и Марина удобно устроившись у него на груди, сказала.

— Так что за «дела» на каникулы?

— Мы как раз с Артёмом это обсудили, - кивнул Филипп. – Он кое-что подсказал и достал. – Он показал небольшую карточку в руках. – Мы сможем получить старые выпуски газет, может там нам улыбнётся удача?..

Поездка в дом родной завершилась быстро. Вместе с ребятами мы провели незабываемые часы, вплоть до моей остановки. На этот раз помогал мне вытаскивать чемодан седовласый карлик с большими очками, тем самым, озадачив меня. Я думала, Артём в этом автобусе… а оказалось…

Дома меня ожидала мягкая постель, тёплый приём и хороший домашний вечер.

Встала я рано утром, и задумчиво оглядывалась. Я так отвыкла находиться одна в комнате, что тишина стала – не самым лучшим встречающим другом.

Родители встали в двенадцать и, не зная, что я не сплю, стали тихо что-то делать на кухне. Надев на ноги любимые шлёпки-тапки, я вылезла из-под одеяла и вышла из комнаты, тихо закрыв дверь. Мама очень удивилась, увидев, что я не сплю. Папа же пошутил по этому поводу. Мол, когда ходила в школу обычную, то спала до 4 как убитая каждый новый год. Я лишь улыбнулась. Да, новый год.

Подарками мы обменялись вечером. Для меня было удивлением, получить новый телефон от родителей, а от сестры – синий свитер. Это было приятно, я не удержалась от слёз.

Главным «подарком» моего первого дня дома – был «приезд» друзей через кладовку.

Каникулы стали самым долгим и замечательным времяпровождением с друзьями, семьёй и с нормальными снами, никак не касающиеся моей второй бывшей жизни.

Если что и оставалось невыполненным, то это – газеты и выпад из новостей о происходящем в полисе, вообще везде. Надо было это исправлять и все это знали.

Как-то вечером, в последние деньки каникул, Филипп сообщил, что вторник – день расследований и что пора отправляться в Колдинент.

Мама, этим же вечером, обучила меня пользоваться кладовкой-порталом. Стоит один раз открыть – то увидишь вещи. Закрыть и вновь открыть – то включишь портал, когда ты войдёшь в него думай о месте назначения, тогда портал сработает. Также она сообщила, как попасть домой. Нужно найти телефонную будку, и вместо телефонного номера ввести код квартиры, думая о месте назначения. При всей её инструкции, мне думалось, что порталы делали иллюзионисты, а то «подумай», «представь», ничто не напоминает?

Утром во вторник я быстро собиралась, надевая любимые джинсы, что забыла дома, новый синий свитер поверх них, а также зимние кроссовки. Я знала, что в Колдиненте теплее, чем здесь, но всё равно надела одежду теплее, чем надо. Стоя перед зеркалом, и надевая рукава куртки, мои глаза вдруг потеряли видимость. Всё окрасилось тёмным, пока я не услышала смех, и не поняла, что это всего лишь шапка! Я чуть в истерику не впала, а это...

Но всё обошлось, и это была всего лишь пошутившая сестра, вручившая шапку из самой Франции. Я узнала по её запаху. Так пахнет от моей бабушки.

Взглянув в зеркало, я заметила, что шапка очень красивая, и скорее всего – дорогая.

— Откуда ты её взяла? – поинтересовалась я.

— Только что выпала из кладовки, ели-ели поймала. – Улыбнулась сестра. – Ой, Воробушек! – она села на корточки и стала играться с моей кисой. – Какой он всё-таки красавец, хороший кот!

Я просто улыбнулась, аккуратно располагая шапку на своей голове.

— Тебя долго не будет? – поинтересовалась сестра, продолжая играть с кисой.

— Думаю, часа два точно. – Пожала я плечами. – Но, не думаю, что долго.

— Хорошо, передавай всем привет, - она выпрямилась, держа Воробушка на руках.

— Обязательно, - кивнула я второй раз, открывая кладовку. – Увидимся.

Друзья уже ждали меня у огромного и очень пугающего здания на вид. Это был «Архив».

Когда они увидели меня, все дружно стали махать руками, прыгать, в целом – сходить с ума, как только они втроём и умеют.

— Ну, вот теперь-то нам откроется «засекреченная» информация, - произнёс Саша, а Филипп гордо поднял руку с карточкой к небу.

Я закатила глаза, и только сейчас увидела как с неба, вместе с хлопьями снега стали падать лепестки роз. Я замерла на месте, как парализованная.

Марина вскрикнула, подумав, видимо, что на меня падает с неба кровь.

Филипп подбежал ко мне и пристально поглядел мне в глаза.

— Да что это такое! – прошипела Марина.

Филипп тем временем говорил.

— Ты цела? Да? Отлично! Давайте пойдём внутрь и забудем это как страшный сон… Эмма, давай же – не стой столбом.

Я заморгала и дала потянуть себя Филиппу за собой.

Саша, как я поняла, пытался успокоить Марину, и у него это получилось лучше, чем будь это Филипп.

Когда мы оказались внутри «Архива», мне намного полегчало и я, кажется, вспомнила, что такое дышать. Сердце хоть и продолжало отбивать странный быстрый танец, задерживаясь, разве что, рёбрами.

— Давайте займёмся делом, - прошептал Филипп, наконец, пока дама с огромной причёской глядела на нас. – Здравствуйте, - не ожидая нашего согласия, начал Филипп.

Марина глубоко-глубоко вдохнула.

— Не думала, что я… такой параноик!

— Да ладно тебе, бывает и хуже. – Прошептал в ответ Саша. – Эмма, как думаешь… что это было? – сбился Саша, но быстро закончил.

— Саш, я уже не знаю ничего, о чём можно верно… думать. – Я отвела взгляд на полки с множеством книг и документов. – Как много…

—… Да, будьте так любезны, - говорил Филипп тем временем. – Да, они со мной.

— Школьный проект или для общего развития?

— Всё вместе, - не стал задумываться Фил. – И можно с периода от июня до сегодняшнего дня. Если можно?

Женщина улыбнулась, что-то быстро проглядывая в странной книжке перед её носом.

— Можно-можно, здесь есть все выпуски… Значит, - начала женщина напоминать. – Вам нужны копии газет времён полного состава «Пяти Стихий» и нынешние? – она грациозно вздела бровь.

— Да, верно, - закивал Филипп.

Женщина поднялась со стула, и её пышная прическа зашевелилась. Филипп еле-еле сдерживал себя, чтобы не расхохотаться, а мы тупо пялились в потолок. Женщина удалилась, но уже через минуту появилась одна, а следом, летящие стопки газет.

— Следуйте за мной.

— Здесь ничего! – завопила Марина, выскакивая из-за больших пыльных полок с огромной стопкой газет в руках. – И там, и там… и вон тут, – она отложила от себя газеты и слезла со стула, на который успел сесть. Стала прохаживаться среди полок, разминая ноги. – Что за бред они писали все эти дни?

— Смотря, что ты читаешь. – Саша покачал в руках увесистую бумажную газету, создав её такой огромной из вложенных в неё номеров, появляясь с другого конца архива за лето уже прошедшего года. – К примеру, тут почти вся хронология есть и списки погибших.

— Тогда, - она выхватила газету из его рук. – Давай ты мою читаешь, я твою. – Она просмотрела первую страницу и обронила газету.

Я потянулась её поднять, и только тогда заметила, почему Марина заревела и задрожала. Там была фотография её отца, хоть я вживую отца Марины не знала, но… фотографию на тумбочке в школе видела и не раз. Я слезла со стула, который стоял у стола, что находился в середине архива газет, и спрятала газету на место.

— Возьми лучше мою, - прошептал Филипп, гладя Марину по спине, успокаивая, когда я появилась и кивнула, что «дело сделано».

— Спасибо, - прижалась она к нему, крепко сжимая в пальцах платок.

— Кстати, - как ни в чём не бывало, продолжила я. – Слушайте пересказ о прочитанном. - Я отложила газеты на середину и, сложив перед собой руки, сказала. – В России, а также некоторых приближённых странах… - я сглотнула. – Стали пропадать и умирать люди… От остановки сердца, хотя… - я зажмурилась. – Тела их находили в разных местах, неестественных для их поведения или… - я перевела дыхания. – В газетах разгадали кто и как это делает и, знаете, это ужас… Говорят – что это жертвоприношение для… возврата Сил.

Марина всхлипнула и снова уткнулась в Филиппено плечо.

Саша же набрался сил сказать.

— Он снова в игре, – это не было вопросом, но я всё-таки ответила.

— Да, и он знает… и мстит… Хотя Сил пока маловато… поэтому так низко и подло, - я взглянула на Филиппа, тот встретившись с моим взглядом, кивнул. – Думаю, - озвучила нашу общую мысль я. – Нам стоит всем возвращаться по домам. Дело закрыто, мы узнали то… что надо было.

— Да, домой – было бы хорошо. – Прошептала Марина.

— Фил, позаботься, чтобы Марина добралась домой, окей? – проговорила я, складывая аккуратно выпуски газет.

— Без проблем, - пожал плечами друг. – Можете на меня рассчитывать.

***

День менялся днём, ночь ночью, а я всё не находила слов, чтобы сказать, что я чувствую на самом деле, узнав то, что узнала.

Я так и не рассказала маме или папе, даже сестре, почему я такая мрачная. Я знала лишь то, что им это не стоит знать.

Последние дни пролетели настолько быстро, что я даже не успела расстроиться, лишь только успела устать от сборов и только.

— Эмма, позвони мне по скайпу, как скоро сможешь, хорошо? Я тебе айди бабушки скину! – обняла меня на прощание мама.

— Хорошо-хорошо! – кивнула я, хватая в руки корзинку и чемодан. – Ну, до встречи! – крикнула я на прощание и вышла из квартиры к лифту.

Ребята уже заняли свободное купе, и, найдя их, я сразу высвободила Воробушка из корзинки. И только тогда заметила, что…

— Ну, ничего здесь народу! – посчитала их я. – О, Артём, почему ты опять с … нами?

— И тебе привет! – снова улыбнулся он своей знаменитой ленивой улыбкой. – Ты не поверишь! Этот учитель вновь заболел! Уж не знаю, везёт мне на вас… или… - мы оба знали, что вместо вас, должно быть «тебя».

— Или, что? – переспросила я.

— Либо я влип по самые помидоры, - в купе все рассмеялись.

— Ну, с тобой станется, - прошептала я, но Артём услышал, пока остальные смеялись. – Пойду… - начала, было, я. – Пойду я, - сказала я громче. – Выйду – подышать… Душно у вас.

— Хорошо, но возвращайся! – откликнулись все сидящие.

Здесь были от Артёма до Ромы. Все те, с кем я хорошо общалась, может даже очень хорошо.

Как только я вышла, я почувствовала, что в коридоре не одна. Я обернулась.

— Артём, - выдохнула я.

— Ты не бей меня тапками, я просто… - он сделал драматичную паузу, для пущего эффекта. – Хотел вручить тебе подарок.

— Подарок? – изумилась я. – Мне? – я покраснела, думая, что как-то не подумала именно об этом друге, когда дарила подарки. – Не стоило, я тебе ничего не купила. – Я зажмурилась, но вместо гроз и молний, что в переводе на язык Артёма: усмешки и дразнения, услышала лишь лёгкий хохот, который резко прекратился.

— Ну, зато я купил его, - он достал коробочку из-за спины. – Открой её при мне.

Я взяла в руки коробочку, распечатала подарочную бумагу и раскрыла крышку и удивлённо посмотрела на подвеску с маленьким янтарём в виде кошачьего глаза, прямо как мои глаза.

— Надеюсь, это… это бижутерия?

— Э… будем считать, что да, - взвёл к потолку глаза Артём. – Надень его.

— Помоги. – Я протянула ему руку, а он, не касаясь моей кожи, застегнул застёжку, а затем захватил руку в свои владения.

— Как тебе он, оригинально?

— Что ты хотел этим сказать? – поинтересовалась я, глядя на болтающийся маленький глазик рядом с моей рукой.

— То, что он напомнил мне тебя, и я долго думал, как его преподнести, так как приготовил другую подвеску, - он похлопал себя по карману джинс. – Но решил, что вторая подвеска будет твоей чуть позже. Где-то в мае.

Я улыбнулась, ощущая, как краснею. Я говорила Артёму, что у меня в конце мая день рождения, но чтобы он запомнил.

— Правда, - я взяла в свои руки его руку и стала пожимать, не решаясь глядеть ему в глаза. – Спасибо. Это самый чудный и оригинальный подарок на Новый год.

— Да пустяки, - отмахнулся он и похлопал меня по плечу.

— Я теперь должна тебе что-то тоже подарить, а то… чувствую себя настоящей задницей!

Он оглядел меня снизу вверх.

— Ну, пока не вижу схожести, - пошутил он.

— Артём, это не смешно! - я толкнула его в грудь.

— Ладно-ладно! – поднял он руки вверх в жесте «сдаюсь». – Хорошо, у меня есть идея… - он наклонился ближе к моему лицу. – Насчёт твоего подарка…

— Идея? – почувствовала я, что тону в его зелёных глубинах. – Какая идея?

— Ну, это легко… ты и сейчас можешь это сделать… - странно, но как оказались его пальцы на моих губах я не знала.

— И что же это? – спросила я, медленно оттягивая его руку от своей нижней губы.

— Поцелуй, всего один поцелуй, - он ещё ближе наклонился ко мне.

Я чувствовала его дыхание у себя на коже и жар… Жар, исходящий от его губ.

Руки непроизвольно потянулись вверх, а глаз продолжали тонуть в глубинах зелени. И вот… горячие губы прикоснулись к моим, замершим, и что-то во мне треснуло, и послышался громкий хлопок, и Артём резко схватился за покрасневшую щеку.

Оттолкнув его от себя, я посмотрела на свою руку, а затем на него.

— Никогда, понял, никогда! – завопила я. – Только если… только… да не мечтай, я никогда не буду среди тех, кто по тебе тащится! Я… я… - я отвернулась, не зная, что ещё сказать. – Ты мой друг… но так… так, как ты собрался сделать, никогда не будет. Я возмещу… ну в смысле, не таким способом… вот увидишь – тебе тоже понравится мой подарок, но на окончание года – на новый год тебе и пощечины хватит!

И я быстро шмыгнула в купе к друзьям.

***

В первый удачный день мая, сидя в одной из самых теневых беседок, мы с друзьями впервые вернулись к теме «Кукольник».

— Слушайте, а сколько он убил уже людей? – спросил Саша.

— Двенадцать, - вздохнула Марина, откладывая от себя газету, что стала выписывать после возвращения в школу. – А что?

— Ну, может он… их не просто в «жертвы» берёт? – зажмурился Саша. – А что, если он из них высасывает жизненные соки?

— Я тоже об этом подумал, - кивнул Филипп. – Эта тема… на уроке истории задела и меня.

— Саш, а это… мне кажется, так и есть! Он… пытается восстановиться и прячется и, и, и… Вот почему людей, трупы... находят так далеко друг от друга, вернее в разных городах… - тихо протянула я, разглядывая блики на подвеске глазике.

— Но, Эмма, любой знает, что похищенные – дети! – воскликнула Марина.

— Вот именно! – поддержала я, смотря каждому поочередно в глаза. – Ведь дети – чистая энергия! Она сильнее, чем… взрослая.

— Откуда ты это знаешь? – изумился Филипп.

— Ну, как же? Как же? Глава 36 учебника… «о высасывании энергии и Сил». – Я вздохнула. – Также там сказано, что энергию сосут гремолки! Но я, уверена, что это Кукольник… я чувствую это… не знаю как, но чувствую. – Я постучала пальцами по учебнику для «домашнего» развития своих знаний.

— А это, - подхватил Саша. – Кажется, что он знал об энергии детей, задолго до… смерти Ключника.

— Но сколько нужно «съесть» детей, чтобы вернуть себе энергию? – спросила вдруг Марина.

— Двадцать пять, - произнёс Филипп, будто знал вопрос заранее. – И ещё, одного волшебника, а лучше эльфа.

— Но, Эмма, Фил, вы не хотите сказать что, что – он… Кукольник… сделал это?

— Это, «что»? – переспросила я. – Марина, знаешь… я ни в чём неуверенна, разве в том, что ждать придётся долго, чтобы он вновь объявил, что Сила вернулась. Так что…

— Не забивай себе голову, - закончил Саша. – Это можно.