Э м м а

Медленно, мучительно, огонь распространялся из сердца, там откуда началась боль, по всему телу… Это была ужасная пытка, руки что-то скребли… что-то холодное… Кто-то смеялся надо мной, кому-то было весело от этого… Но я не чувствовала ничего, ничего кроме одного – боли. Невыносимой, ужасающей боли.

Послышался грохот, что-то рядом происходило, по щеке закапало что-то тёплое – если это можно назвать тёплым по сравнению с тем, что творится внутри моего организма. А потом пожар потух… и не просто взял и выключился: вода, вода пролилась на меня и я закашлялась, стала вырываться из чьих-то рук, а когда увидела - чьих рук, всем телом прильнула к Артёму. Тот обнял меня так нежно и так крепко, успокаивая, и было видно и чувствовалось, как он удивлён и напряжён.

— Всё в норме, ты цела… тсс. – Произносил он это и много глупых, успокаивающих слов, что я даже не слушала, гладя пальцами мне по лицу, и я с широко распахнутыми глазами следила за его чертами лица. Такое красивое, утонченное… а глаза действительно такие знакомые, зелёные.

Артём вдруг резко крепко меня прижал к себе, а потом стал прятать за спиной, и я изумлённо вскрикнула, вцепившись в его запястье.

— У нас проблема, - сквозь зубы сказал он и указал вперёд. Там, рядом с могилами шли пятеро: все в готском стиле марионеток.

Да, это проблема!

Он резко взял меня за руку и толкнул вбок от себя, затем потянул рукой к себе. Когда я оказалась в захвате его рук, то, наконец, увидела то, для чего он сделал это манёвр: трое из пяти были в нокауте.

— Как ты это сделал? – опасливо оглядывалась я, вцепившись в его бежевую, всю в грязи и дырах, кофту.

— В данный момент это не подходящее место для обсуждений, - пробормотал он, и бегающим взглядом осматривался по сторонам, крепко держа меня в объятьях – я даже не сопротивлялась, прослеживая побег выступившей вены на его шеи от напряжения. У меня перехватило дыхание, когда наши взгляды встретились, и у меня в голове родилась идея, будет интересно показать ему, что я могу…

— Что же, раз момент не подходящий… - я подняла руку вверх, отвлекаясь от зелёных глаз Артёма, а та в свою очередь стала нагреваться, и по ней побежали такие же побеги завитков и шипов, как и родимое пятно у меня на веке. А потом вместе с рукой из земли выросла стена, и послышался какой-то грохот.

— Это меняет дело, - слегка удивлённым тоном произнёс он, схватил меня за руку и потащил следом за собой, подальше от беды.

Когда мы остановились, я, наконец, поняла, к чему привело моё падение и пытка. Перед глазами всё плыло и раздваивалось, голова кружилась как после американских горок, а ноги подкашивало, и было не удивительно, когда ноги резко поднялись от земли. (Вот сейчас непременно будет «бах» и темень!) Но странное дело, не было тьмы, и прекрасно в раздвоенном варианте я видела всё кругом.

— Тебе нужен врач! – послышался взволнованный голос Артёма и вдруг, ну мне так казалось, я стала ниже лежать. Скорее всего, меня уложили на землю, хотя голова оставалась в прямом состоянии, как у обычного прямоходящего человека.

— А как же ты? – прошептала я, чувствуя что-то тёплое у себя на щеке. Рука. Я поняла это, когда увидела склонённое ко мне лицо Артёма с его этой ухмылкой.

— Я цел и невредим, понимаешь, я-то отлетел в грязь, а ты об плиту со всего маху… Неудивительно, что ты почти на грани обморока. – Рассуждал он, а потом две его копии поёжились от страха, а пальцы что-то вытерли у моего носа.

— Что это? Что там? Артём, я имею право знать! – неизвестно откуда у меня было столько сил пререкаться, но может из-за них-то, я всё ещё была в себе?!

— То, чего я боялся… - мне нравился Артём по двум качествам, первое их которых – он скажет правду, какой бы она не была. А второе – его умение бороться с неизведанным и непосильным. – Кровь… Дело дрянь.

— Не печалься, старче… - пыталась шутить я, хотя знала что это глупо. – Я ещё покажу тебе, как при таком состоянии плясать!

Двое его посмотрели на меня с непониманием, а затем улыбнулись. Ноги снова поднялись с земли, а поддерживающая рука у спины стала ещё прочнее, словно камень – но я не жаловалась.

Как оказалось, мои слова стали пророчеством! Через долгое, довольно долгое, прятанье, нас обнаружили, и надо было что-то делать, а Артём не мог меня оставит лежать под какими-то плитами, не знаю даже почему, но есть догадка – моё состояние. Опустив мои ноги на землю, и покрепче прижав меня к себе, он выдавил с кривой ухмылкой:

— Однако тебе и, правда, выпала честь сплясать в таком состоянии!

— Приму за честь, - не соображая, отозвалась я.

Всё происходящее далее стало размытым сном: кругом кружилось кладбище, лица, цвета, искры. Кто-то что-то кричал. Кто-то бежал; меня подбрасывало то назад, за спину, то вперёд, пряча от беды в тылу. Ноги, словно того не ведая, сами собой делали па, пытаясь как-нибудь помочь Артёму, и не прогадали, ибо вдруг всё остановилось, а двоение всего надвое вернулось с полной силой. Я печально вздохнула и снова оказалась на руках Артёма, мышцы того были напряжены – мы куда-то бежали… Вновь.

Резко потемнело, я испугалась, что потеряла зрение, но успокаивающая рука закрыла мне рот от крика.

— Мы в чьём-то склепе… тихо!

Мы оба замолчали и тихо-тихо делали глотки воздуха, оба чувствуя дыхания другого у себя на лице. Мои ресницы трепетали от такой близости, и не будь сейчас настолько опасная ситуация, я бы грохнулась в обморок от такой близости с этим человеком, вообще каким-то человеком. Не имея парня, признаюсь, я имела небольшой страх прикосновений и ласк, а сейчас…

Было тихо, всё кругом происходящее слышалось вдвойне отчётливо: пищали мыши, перебегая взад-вперёд, стуки двух отчаянных сердец, одно из которых даже переусердствует (мое, конечно). Потом скрипнула дверь и резко осветилась середина склепа светом: там были две гробницы – а на них камни, изображающих двух старцев: мужа и жену.

Артём прижал меня к стене своей спиной, и мы оба понимали, если нас сейчас засекут – всё пропало… Мои пальцы крепче сжали в руках ткань его кофты, и я сама прижала лицо к его спине, прячась и чувствуя успокаивающий запах Артёма и стук его молодого сердца. Тук-тук.

— Они здесь, я чувствую их ауры… - послышался скрипучий голос и в склеп вошёл человек и засиял синим свечением: вернее его татуировки на теле и глаза. Артём шёпотом сказал – «энергетик» и его пальцы нашли мои пальцы, которые искали его – они встретились и переплелись, мы оба снова часто-часто задышали.

— Ищи же их, бестолочь! - новый голос, более властный.

— Этот склеп мешает, повелитель… Зверь. - Протянул энергетик, подлизываясь к своему напарнику. – Надо снять магию – тогда мы их найдём.

Послышался щелчок от удара и грохот. Видимо «хозяин» не выдержал и долбанул тому по самые помидоры. Я задрожала и, всхлипнув, быстро зажмурилась, вжавшись в спину Артёма, чуть ли не царапая его ногтями по спине. Но как оказалось, от шума, мой всхлип не был услышан, но я продолжала дрожать.

Вдруг шаги энергетика умолкли. И по напряжённой руке Артёма, держащей меня за пальцы, я поняла – он нас нашёл.

Затем всё закрутилось-завертелось, резко перед глазами вспыхнул яркий свет и наступила долгожданная тьма… Я падала, я знала это, чувствовала… Я падала во тьму – но это был лишь ещё один сон… Появились лица, все знакомые и незнакомые одновременно. Их было трое – два мужчины и одна опечаленная девушка сидящие за большим обеденным столом напротив друг друга… Я хотела, было спросить, что стряслось, но тьма вернулась и потащила меня глубже…

— Эмма, Эмма! – шептал знакомый голос. – Эмма, Эмма! Ну же, Эмма, не подведи меня… очнись… пожалуйста, родная, очнись… - мне стало слышно шевеление, вздохи и ахи. Затем всё смокло.

Я осторожно открыла глаза, и - хвала небесам! – ничего не раздваивалось и не плыло, зато муть стояла жуткая, будто мне нужны очки!

— Эмма, Эмма, ты слышишь меня? – повторял в тысячный раз голос, взволнованный голос.

— Да, слышу, - прошептала я. – Но я не понимаю, где я… Где мы? Артём, - вдруг вспомнилось имя. – Что со мной?

— Ты потеряла сознание и это было ужасно, так ужасно… Из ушей и носа у тебя потекла кровь… Марионетки в страхе разбежались, кроме того громилы и энергетика. Они пытали меня, пытаясь узнать что с тобой… - Я подняла взгляд на него и ужаснулась. – Да, это ужасно… но я лучше выгляжу, чем, было – можешь поверить. Потом энергетик что-то делал с тобой, и ты светилась синим… и задышала… Я боялся, что ты умерла, понимаешь? Умерла! Ты не дышала!

Я задрожала, и зажмурилась, а когда открыла глаза, произнесла:

— Мы должны убежать отсюда, как можно скорее.

— Но ты слаба, чёрта тебя за ногу, Эмма! Ты белее простыни! – не верил своим ушам Артём, качая головой, будто ожидал от меня иного услышать.

— Мы должны, - надавила я. – Я чувствую себя, как огурчик, можешь верить – тебе не лгу!

— Но кровь… - начал, было, он.

— Давно засохла, Артём, так что хватит! – я зашевелилась и попыталась сесть, но что-то мешало рукам и ногам.

— А ты думала, что нас просто так оставят? – потешался он надо мной. – Наивная!

— Молчал бы ты, пока кирпич на тебя не обрушила! – огрызнулась я.

— Боюсь-боюсь, - не верил он, и как доказательство, рядом с ним упал кирпич. Я засмеялась, увидав его лицо.

Потом он резко выпрямился, и с ликующим видом поднялся на ноги, держа в руках перочинный нож. Подойдя ко мне, он уселся у меня за спиной и тихо-тихо сказал мне в ухо, обдувая мою шею своим дыханием.

— Как только освободишься – беги, - послышался лёгкий скрежет ножа по верёвке, тёплая рука пожала мой локоть, и руки стали свободными. Мои ноги Артём быстрее отвязал, помог подняться и толкнул меня к главной дороге, но до этого схватил за локоть и одними глазами говорил «беги».

Я, было, побежала, но Артём оказался прав – я всё ещё слаба, ноги кое-как передвигались, не слушаясь. Я остановилась и обернулась, Артёма и след простыл. И тут-то я и поняла: он решил выиграть мне время, а главное как! Ценой своей жизни!

Развернувшись, даже не думая о последствиях, произнося лишь всё время «Артём», я побежала обратно, а когда оказалась там, то видеть то, что там происходило - сил не хватило сдержаться, и я закричала.

— Нет, нет, нет. – Кричала я, видя растерянного Артёма и его горящий взгляд, и вокруг меня из-под земли поднимались корни лиан, хватали марионеток, зажимали их, душили… Но что-то остановило их, а мне резко стало нечем дышать. Побеги завитушек на руках стали тускнеть, будто из них высасывали свет…

Когда я поняла почему, воздуха совсем не осталось, и я навзничь упала на землю, глотая жадно ртом воздух, ногтями скребя землю, ломая их до крови.

Что было дальше – большой при большой пробел в моей памяти, помню обрывки тех моментов, когда приходила в себя: после того, как меня засекли, я была усажана в какой-то огромный контейнер, но он больше походил на нечто ужасное, чем контейнер… Помню лица довольных марионеток, и какое-то новое – более величавое, правда похожее на коршуна. Он был главным, это было ясно.

Он скомандовал что-то на непонятном языке и меня, а за мной контейнер, в котором был Артёмом, с помощью магии опустили в мрачное подземелье, где отовсюду капала вода, и бегали крысы, что-то скрипело, и кто-то просил свободы.

Когда появились наши «провожатые» я снова потеряла сознание.

Мне казалось, что я в замке. Сижу за большим столом, а рядом, держа меня за руки, сидело двое мужчин. Они улыбались моей шутке, а затем один из них поднялся из-за стола и с необычным акцентом сказал:

— Ты словно роза в предрассветном часу.

Лицо мужчины я не видела, когда подняла на него взгляд и очень изумилась этому, а потом они оба вовсе исчезли. Я осталась одна, сидя за огромным столом.

Часы стали быть двенадцать. Вокруг всё потемнело. Я встала из-за стола и решилась пройтись.

Кругом царил мрак, холод и запущенность. Обои весели клочьями, зеркала разбиты, вся мебель накрыта простынями и слоем пыли. Я ёжилась, но продолжала идти. Когда, как мне думалось, настало время завершения путешествия по мрачным комнатам замка, я встала около зеркала, единственного уцелевшего. Стёрла рукой пыль и поглядела в него. Ничего не происходило. А потом, только стоило мне понять, красным, похожим на кровь, на зеркале было написано несколько слово, но ужаса они принесли не мало. Я закричала. А слова были такими: