Древний Восток. Семинары 2015_2 / Коростовцев М.А. Литература Древнего Египта
.docЦелый цикл рассказов связан с именем Петубаста, царя времен ассирийского завоевания, резиденция которого была в Танисе и который был правителем одной из частей страны.
«Сказания о Петубасте» во многом историчны: в них упоминаются имена других египетских правителей, известных по анналам ассирийского царя Ашшурбанапала и надписям эфиопских фараонов XXV династии. Но в целом это не историческое повествование, а историзованные легенды с множеством и достоверных, и фантастических эпизодов.
В одном из рассказов - о борьбе за боевые доспехи Инара - говорится, что, помимо танисского царя Петубаста, было еще много других самостоятельных правителей, из которых самым могущественным и отважным был Инар в Гелиополе. После его смерти между правителями разгорается борьба за доспехи Инара, ибо эти доспехи - нечто вроде талисмана, источник могущества и храбрости. Растянутое повествование заполнено всевозможными побочными инцидентами, скучновато и однообразно, но отчетливо отражает внутриполитическую обстановку в Египте того времени.
К циклу рассказов о Петубасте относится и сказание об амазонках. Начало его утеряно, но содержание поддается восстановлению. Египетские войска под водительством упомянутого Инара, которого сопровождает его родственник Петухоне, отправляются в поход на Азию. Очевидно, в несохранившемся начале рассказано о доблестной смерти Инара на поле битвы, после чего предводителем войска становится Петухоне. Он встречается с царицей амазонок Серпет. Между Петухоне и Серпет происходит поединок, длящийся целый день. В конце концов Серпет и египтянин полюбили друг друга.
В связи с циклом Петубаста, так же как и в связи с баснями, возник вопрос о возможности греческого влияния на египетскую литературу этого периода. Видный современный египтолог А. Вольтен считает, что в сказаниях о Петубасте налицо ряд неегипетских элементов. Он допускает, что египтянам было знакомо содержание «Илиады», но при этом подчеркивает, что эпический характер сказаний о Петубасте не должен рассматриваться как проявление иноземного влияния, ибо эпос в Египте существовал задолго до создания этих сказаний. С большим скептицизмом к возможности греческого влияния на цикл Петубаста относился академик В. В. Струве.
К иному жанру относится цикл сказок о Хаемуасе, или сказки о мемфисских жрецах. Хаемуас - историческая личность, старший сын Рамсеса II.
В сказках он выступает, как мемфисский жрец - «сетом» бога Птаха, славившийся своей ученостью.
Воспоминания о мемфисском жреце сохранились в фольклоре вплоть до греко-римского времени, когда сказания о нем были записаны и стали произведениями демотической литературы.
Первая сказка датируется началом династии Лагидов (конец IV в. до н. э.). В сказке описываются приключения Хаемуаса в его поисках магической книги Тота. Хаемуас находит книгу в гробнице древнего царевича Неферкаптаха и уносит оттуда, несмотря на то что дух жены царевича предупреждает его, что ее муж погиб вместе со своей семьей из-за этой книги, которую достал со дна моря, и что такая же гибель грозит и Хаемуасу. Но Хаемуас не внял предупреждению. Вскоре после этого он встречает красавицу Табубу, жрицу богини Баст, влюбляется в нее и передает ей все свои богатства. Табуба требует, чтобы Хаемуас убил своих детей, которые могут эти богатства у нее отнять. Охваченный страстью, он соглашается... и вдруг просыпается - все это был лишь кошмар. Когда он возвращается домой в Мемфис к своим детям, фараон советует ему вернуть книгу в гробницу Неферкаптаха, что он и исполняет, и тогда дух Неферкаптаха просит Хаемуаса разыскать в Коптосе гробницу его жены и сына и похоронить их мумии рядом с ним в некрополе Мемфиса. Хаемуас выполняет просьбу умершего.
Вторая сказка относится к более позднему времени, к началу римского владычества. У Хаемуаса благодаря моленьям его жены рождается мальчик - Са-Осирис. Рождение его предсказано Хаемуасу свыше: вещий голос ночью сообщил ему, что жена его родит сына, который совершит много чудес. С детства мальчик обнаружил удивительные способности. Когда Са-Осириса отдали в школу, он вскоре стал знать больше своего учителя-писца, а затем в Доме Жизни при храме мемфисского бога Птаха уже соперничал в знаниях с мудрецами фараона (это место сказки напоминает рассказ евангелиста Луки о том, как двенадцатилетний Иисус потерялся в Иерусалиме и как через три дня его нашли сидящим в храме среди учителей, слушающим и спрашивающим их, причем все дивились его разуму и ответам (2, 40-47); еще подробнее этот сюжет изложен в апокрифическом Евангелии от Фомы). И вот маленький Са-Осирис берет своего мага-отца за руку и доставляет его в загробный мир, где судят умерших и где грешники несут свое наказание. Рядом с самим богом Осирисом Хаемуас увидел облаченного в тончайшие материи человека благородного вида - это был одинокий бедняк, убогие похороны которого видел Хаемуас на земле. Человек же, подвергавшийся мучениям, был богач, пышные похороны которого тоже однажды видел Хаемуас. Са-Осирис объясняет своему отцу, что здесь, в царстве мертвых, умершие получают то воздаяние, которое они заслужили на земле. В сказке, таким образом, развивается идея, лежащая в основе 125-й главы «Книги мертвых». В то же время рассказанный эпизод перекликается с преданием о бедном Лазаре, лаконично изложенным в Евангелии от Луки (16, 19-26). Возможно, евангельская притча восходит в конечном итоге к демотической сказке. Так или иначе, огромный интерес и значение сказки о Са-Осирисе для истории христианства очевидны.
Совсем к другому жанру относится текст демотического папируса Райландс IX. Этот огромный папирус в 45 м длиной исписан с обеих сторон. В нем расказывается история жреческой семьи из города Таюджи. История насыщена достоверными бытовыми деталями, подобно рассказам Синухе или Ун-Амона, и не содержит никаких фантастических или сверхъестественных элементов. Начинается она прошением, написанным в 9-й год царя Дария на имя высокого начальника пожилым жрецом храма, о восстановлении его в правах на имущество и сан, отнятые у него жрецами того же храма. Оказывается, что эта тяжба была лишь звеном в цепи сплошных страданий, выпавших на долю просителя: он уже успел побывать в тюрьме из-за происков врагов; когда же его освободили, те же враги покушались на его жизнь и сожгли его дом. Далее рассказано, что вражда между семьей этого жреца по имени Петеисе и остальными жрецами представляет собой старинную распрю: она началась со времен царя Псамметиха I, когда Петеисе - назовем его Первым - обосновался в городе и стал жрецом Амона. Пост Петеисе Первого по наследству перешел к Ессемтау, а затем к Петеисе Второму, внуку Первого. В царствование Псамметиха II Петеисе Второй сопровождал царя в его поездке в Сирию. Во время его отсутствия жрецы лишили его должности, и ему тоже пришлось бороться за свои права и т. д.
Несомненно, что в основе рассказанной истории лежат реальные факты. По словам Петеисе Третьего, он сам написал эту повесть о собственной жизни, и она является, быть может, древнейшим повествованием о судьбах одной семьи на протяжении ряда поколений.
ТЕАТР
Существование театральных представлений в Древнем Египте не подлежит никакому сомнению, но скудость источников ограничивает наши сведения о них. Происхождение египетского театра аналогично происхождению древнегреческого: начала его теснейшим образом связаны с религией, с культом. Представления, действующими лицами которых были боги (роли их исполняли жрецы), разыгрывались уже в эпоху Древнего царства. Прямое указание на это есть в замечательном богословском тексте, известном в науке под названием «Памятник мемфисской теологии» и сохранившемся от начала VII в. до н. э. Текст этот представляет собой копию с оригинала времен Древнего царства и излагает космогонию, согласно которой мир был сотворен силой божественного слова (древнейшее в мире учение о логосе, развитие которого мы находим позже у Филона Александрийского, а затем - в Евангелии от Иоанна, 1, 1-4). В тексте содержатся диалоги между богами, которые можно считать отрывками своего рода мистерийных сценариев. Не менее четырнадцати подобного же типа отрывков сохранилось также от эпохи Среднего царства и более позднего времени. Помимо этого, мы располагаем очень ценным свидетельством в автобиографической надписи сановника Ихернофрета (современника фараона XII династии Сенусерта III; XIX в. до н. э.) о разыгрывании мистерий Осириса в храме Абидоса, куда Ихернофрет был послан царем для ревизии храма и постановок этих мистерий.
В ряде текстов этого времени сохранились и свидетельства о популярности таких представлений. Любопытно, что Геродот (II, 48-49) сравнивает греческие мистерии Диониса с египетскими религиозными празднествами, находит в них много общего и приходит к заключению, что греки переняли у египтян их праздники и обычаи.
Был ли мистерийный театр в Египте лишь частью официального культа? Тщательные исследования показали, что это не так и что даже сценариям мифологического содержания нередко придавался комический характер (например, в 39-й главе «Книги мертвых», где главным действующим лицом является египетский «дьявол» - Апопи). Кроме того, в мифологическом по содержанию папирусе IV в. до н. э. содержится отрывок из сценария, в котором главное действующее лицо - бог Сетх - недвусмысленно олицетворяет собой захватчиков-персов, а поражение Сетха символизирует их изгнание (ср. «Сказку о Хоре и Сетхе»).
* * *
На протяжении нескольких десятков веков развития литература Древнего Египта достигла очень высокого уровня, была богата жанрами, носила вполне самобытный характер. Ее история опровергает, в частности, распространенное мнение, будто гуманистические идеи впервые нашли отражение лишь в литературе античной Греции, а затем, в эпоху Ренессанса, возродились в Италии и других европейских странах. Египетская литература неопровержимо свидетельствует о научной необъективности и односторонности такого представления. Начиная с эпохи Древнего царства, с автографических надписей вельмож того времени и с «Поучения Птаххотепа», мы находим во многих произведениях египетской литературы ярко и глубоко выраженные гуманистические тенденции: интерес к человеку, к его поведению, к его психологии, тонкую наблюдательность, любовь к природе и художественное ее восприятие, стремление к справедливости и доброте, высокое уважение к мужеству, любовь к жизни и умение ценить ее радости.
Египетская литература была в то же время одной из первых литератур в мире, достигшей высокого эстетического уровня и давшей немало художественных шедевров. В связи с этим возникает вопрос, оказала ли египетская литература влияние на более поздние литературы народов Древности и если да, то в какой мере? Вопрос этот является частью более общего вопроса о влиянии древнеегипетской цивилизации в целом на последующее развитие человечества, вопроса очень важного и сложного. В настоящее время для всякого объективного ученого огромное влияние Древнего Востока на всемирную культуру бесспорно. Египет в целом и его литература оказали в частности явное влияние на Библию. Остановимся здесь лишь на некоторых моментах. Некоторые места ветхозаветной «Книги притчей Соломоновых», согласно текстологическим исследованиям, - пересказ египетского оригинала, а именно «Поучения Аменемопе», известного дидактического памятника, составленного в период XXII - XXVI династий (X - VII вв. до н. э.). Неопровержимые следы египетского влияния содержат также псалмы 104 и 110 и некоторые другие места Библии. Наконец, следует подчеркнуть, что общеизвестный рассказ Библии об Иосифе и Потифаре (Быт., 39) навеян египетской «Сказкой о двух братьях».
Несомненно влияние египетской литературы и на литературу античную, древнегреческую особенно. Но далеко не всегда мы можем проследить конкретные пути этого влияния. Поэтому для нас особенно ценны те бесспорные данные, которые говорят, что египетская культура, египетская литература оказали значительное воздействие на греков, живших в Египте до Александра Македонского и в еще большей степени - после него, что три века греческого господства не могли пройти и не прошли бесследно для греческой культуры. В эпоху эллинизма в Египте появилась литература, состоявшая из греческих переводов или пересказов египетских литературных текстов. Эта греко-египетская литература, несомненно, была весьма обширна. На греческом языке сохранились фрагменты трех версий так называемого «Пророчества горшечника», оригиналом которого был египетский текст. В греческом папирусе Британского музея № 274 содержится версия египетского мифа о богине Тефнут. В Оксиринхском папирусе № 1381, написанном на греческом языке, есть греческий пересказ египетской легенды о фараоне Нектанебе.
Греко-египетская литература оказала воздействие и на собственно античную литературу. Как показывают новейшие исследования, благодаря ей знакомились с египетской литературой и испытали в какой-то степени на себе ее влияние античные авторы, не знавшие египетского языка, например Плутарх, Сенека-младший и некоторые другие. Написанное латинским поэтом IV в. н. э. Клавдианом восхваление римского полководца Стилихона содержит совершенно явные следы религиозных и мифологических представлений египтян. Надо отметить и обнаруженную исследователями связь между египетской и античной любовной лирикой. Так называемый параклауситрон, любовная песнь у закрытых дверей любимой, в которой нередко дверь трактуется как живое существо (Плавт, Катулл, Проперций), традиционно рассматривался как исконно античный жанр. Однако задолго до античных поэтов мы тот же мотив и в той же трактовке находим в египетской любовной лирике. Приведенные несколько фактов выбраны наудачу из многих им подобных, они только небольшая иллюстрация несомненного и значительного влияния литературы Древнего Египта на литературу античную.
Сам факт такого влияния отрицать теперь нельзя, можно лишь полемизировать об объеме и роли этого влияния. Бессмысленно и нелепо умалять творческий гений греков и самобытность античной литературы. Но также совершенно неоправданы попытки возвести непроходимую стену между литературами египетской и античной, отрицать явные связи между ними, не видеть исторической преемственности цивилизаций.
Влияние египетской литературы сказалось также не только на литературе античной или литературе древних евреев, но при посредстве коптской литературы - и на литературе арабской. Иначе говоря, мировая литература многим обязана одной из древнейших своих литератур - литературе египетской.
Примечания
1. В египетских подлинниках заголовки обычно отсутствуют.
2. В науке принято называть эти надписи автобиографическими, поскольку они писались от лица покойного.
3. Точно так же нет причин и для довольно широко распространенного в науке скептического отношения к авторству двух других прославленных мудрецов - Имхотепа и Джедефхора. Конечно, доказать его подлинность невозможно. Но неправомерно и категорически отрицать его. Нет ничего невероятного в том, что писцы - сановники эпохи Древнего царства - составили какие-то, может быть, первые в истории египетской литературы книги, отражавшие идеалы их времени.
4. Значение слова «тефтеф» неизвестно.
5. Вот те же строки в поэтическом переводе В. А. Потаповой:
Ученостью зря не кичись!
Не считай, что один ты всеведущ!
Не только у мудрых -
У неискушенных совета ищи.
Искусство не знает предела.
Разве может художник достигнуть вершин мастерства?
Как изумруд, скрыто под спудом разумное слово.
Находишь его между тем у рабыни, что мелет зерно.
Прав З. Жаба, видящий в заключительных стихах две поговорки, которые включены в назидание автором для иллюстрации предшествующих стихов.
6. Точнее, два с половиной столетия - с середины XXIII в. до н. э. до подлинного расцвета Египта с начала XII династии (ок. 2000 г. до н. э.).
7. Имеется в виду Навуходоносор II.