Стратегическое отступление

Это было нами тогда, когда пришлось в горячке гражданской войны делать необхо­димые шаги по строительству, вроде того, что забыто. И наша новая экономическая по­литика, по сути ее, в том и состоит, что мы в этом пункте потерпели сильное поражение и стали производить стратегическое отступление: «Пока не разбили нас окончательно, давайте-ка отступим и перестроим все заново, но прочнее». Никакого сомнения в том, что мы понесли весьма тяжелое экономическое поражение на экономическом фронте, у коммунистов быть не может, раз они ставят сознательно вопрос о новой экономической политике. И, конечно, неизбежно, что часть людей здесь впадет в состояние весьма ки­слое, почти паническое, а по случаю отступления эти люди начнут предаваться паниче­скому настроению. Это вещь неизбежная. Ведь когда Красная Армия отступала, она начинала победу свою с того, что бежала перед неприятелем, и каждый раз на каждом фронте этот панический период у некоторых людей переживался. Но каждый раз — и на фронте колчаковском, и на фронте деникинском, и на фронте Юденича, и на поль­ском фронте, и на врангелевском — каждый раз оказывалось, что после того, как нас разочек, а иногда и больше, хорошенечко били, мы оправдывали пословицу, что «за одного битого двух небитых дают». Бывши один раз битыми, мы начинали наступать медленно, систематически и осторожно.

НОВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА И ЗАДАЧИ ПОЛИТПРОСВЕТОВ 159

Конечно, задачи на экономическом фронте во много раз труднее, чем задачи на фронте военном, но общее сходство этих элементарных абрисов стратегии имеется. На экономическом фронте, с попыткой перехода к коммунизму, мы к весне 1921 г. потер­пели поражение более серьезное, чем какое бы то ни было поражение, нанесенное нам Колчаком, Деникиным или Пилсудским, поражение, гораздо более серьезное, гораздо более существенное и опасное. Оно выразилось в том, что наша хозяйственная полити­ка в своих верхах оказалась оторванной от низов и не создала того подъема производи­тельных сил, который в программе нашей партии признан основной и неотложной за­дачей.

Разверстка в деревне, этот непосредственный коммунистический подход к задачам строительства в городе, мешала подъему производительных сил и оказалась основной причиной глубокого экономического и политического кризиса, на который мы наткну­лись весной 1921 года. Вот почему потребовалось то, что, с точки зрения нашей линии, нашей политики, нельзя назвать не чем иным, как сильнейшим поражением и отступ­лением. При этом нельзя сказать, что это отступление подобно отступлению Красной Армии, в полном порядке, на заранее приготовленные позиции. Правда, позиции были приготовлены заранее. Это можно проверить, сопоставляя решения нашей партии вес­ной 1921 года с упомянутым мной апрельским решением 1918 года. Позиции были приготовлены заранее, но отступление на эти позиции произошло (а во многих местах провинции происходит и сейчас) в весьма достаточном и даже чрезмерном беспорядке.

СМЫСЛ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ

Тут-то задача политпросветов бороться с этим выдвигается на первый план. Основ­ной вопрос, с точки зрения новой экономической политики, состоит в том, чтобы ско­рее суметь воспользоваться создавшимся положением.

Новая экономическая политика означает замену разверстки налогом, означает пере­ход к восстановлению

160 В. И. ЛЕНИН

капитализма в значительной мере. В какой мере — этого мы не знаем. Концессии с за­граничными капиталистами (правда, пока очень немного их заключено, в особенности по сравнению с предложениями, которые мы сделали), аренда частных капиталистов — это и есть прямое восстановление капитализма и это связано с корнями новой экономи­ческой политики. Ибо уничтожение разверстки означает для крестьян свободную тор­говлю сельскохозяйственными излишками, не взятыми налогом, а налог берет лишь небольшую долю продуктов. Крестьяне составляют гигантскую часть всего населения и всей экономики, и поэтому на почве этой свободной торговли капитализм не может не расти.

Это — самая основная экономическая азбука, преподаваемая в начатках экономиче­ской науки, а у нас, кроме того, преподаваемая каждым мешочником, существом, весь­ма хорошо знакомящим нас с экономикой, независимо от экономической и политиче­ской науки. И вопрос коренной состоит, с точки зрения стратегии, в том, кто скорее воспользуется этим новым положением? Весь вопрос, за кем пойдет крестьянство — за пролетариатом, стремящимся построить социалистическое общество, или за капитали­стом, который говорит: «Повернем назад, так оно безопаснее, а то еще какой-то социа­лизм выдумали».