Игры шимпанзе

знает, что обычно вслед за этим спусканием производится и засаживание его в клетку), но стоит кому-либо из нас сделать вид, что в полусжатой горсти руки что-либо есть и при этом самому любопытно внимательно смотреть в эту руку, Иони немедленно и сам загорается любопытством, поспешно слезает с клетки, пытаясь заглянуть в призакрытую горсть.

Несмотря на то, что на эту наживку обезьянчика не раз подлавливают для того, чтобы после скорого удовлетворения его любопытства посадить его в клетку, тем не менее он всякий раз попадает на ту же самую удочку; правда, с каждым разом период колебания, предшествующий решению слезть для рассмотрения интригующего его предмета, все удлиняется, но все же в конце концов любопытство превозмогает, и не было ни одного случая, когда бы Иони устоял перед соблазном потешить свое любопытство и отказался бы от его удовлетворения во имя каких бы то ни было других благ. Показыванием чего-либо нового у шимпанзе можно сорвать развитие любого аффекта, видоизменить направление любой эмоции, переводя их в русло любопытства.

Это любопытство проявляется при самых разнообразных условиях и с особенной силой выступает при помещении Иони в новую обстановку.

По привезении Иони к нам в дом, при внесении его в новую комнату, шимпанзе, сидя у меня на руках, сначала только обводит глазами всю комнату, пристально приглядываясь то в одном, то в другом направлении, останавливая взгляд на различных интригующих его вещах.

Он быстро осваивается, и ему уже не сидится на месте, он рвется у меня из рук. Он залезает повыше, чтобы разглядеть получше разом всю комнату, он сходит на пол и, как кошка, принесенная в чужой дом, он подходит и принюхивается почти к каждому предмету, дотрагивается пальцами то до одного, то до другого, берет их в руки и переворачивает во все стороны; он забирается во все призакрытые уголки, подглядывает под столы, стулья, диваны, залезает на все, на что может забраться, и в короткий срок успевает оглядеть, обнюхать, ощупать в доступных ему пределах всю комнату.

Иони всегда желает расширить границы своих наблюдений: дверь, ведущая в смежные комнаты, решительно не дает ему покоя, он хочет ее открыть, он толкает, напирает на нее, желая хоть на секунду высунуться за нее, выскочить вон; когда же его уводят оттуда насильно, он сопротивляется и кусается.

Раз выбежав в смежные комнаты, Иони сосредоточивает все свои усилия на том, чтобы еще раз побывать там. Так как дверь комнаты шимпанзе при выходе от него и при входе к нему обычно запирают, то он длительно сидит у порога, чтобы тем легче и быстрее улучить момент возможного промедления, неловкости, замешательства при открывании или закрывании двери и использовать этот удачный случай для самовольного выбегания из комнаты. Если даже Иони и не дежурит у комнаты и слышит близ двери движение, он молниеносно подлетает к двери, чтобы перехватить подходящий момент и проскользнуть в дверь.

Выше11 уже было подробно описано, какие тягостные сцены сопровождают всякое вмещение зверька в комнату и преграждение ему доступа к выходу в смежное помещение; позднее12 приводились те разнообразные способы и ухищрения, к которым прибегает Иони для того, чтобы расширить сферу своих рекогносцировок.

В большой комнате окно, выходящее на улицу, дает неисчерпаемый источник новых любопытных восприятий, и Иони длительно созерцает через стекло все происходящее наруже. Как уже было упомянуто, иногда он привстает на ноги, вытягивает шею и голову в направлении особенно интересующего объекта, провожает его глазами от момента появления в поле его зрения до момента полного исчезновения.

4. Развлечение созерцанием движения.

Иони особенно интригуют проезжающие извозчики, пешеходы, обремененные большими тяжелыми ношами, и тогда он издает свой обычный при волнении протяжный звук «у-у-у».

Некоторым мимо проходящим людям Иони настойчиво, громко стучит кулаком в окно, и так как тротуар находится близ самых окон, то те оглядываются, улыбаются, увидев черномазую рожицу шимпанзе, задер-

11См. стр. 64 [68] — стр. 65 [69].

12См. стр. 101 [94] — стр. 103 [95].

151

Игры шимпанзе

живаются у окна к вящщему удовольствию Иони, который так прилипает лицом к стеклу, что совершеннорасплющивает и доводит до побеления свой и без того плоский нос.

Бегающие собаки, дерущиеся мальчишки надолго приковывают к себе внимание шимпанзе; его интерес усугубляется, когда мальчуганы вступают в контакт с собаками и заводят игру или нападение на животное, тогда Иони волнуется, ухает, хрюкает, пушится, эмоционально соучаствуя в событии.

При перевозе Иони на извозчике по улицам Москвы он до такой степени увлекается созерцанием мелькающих мимо него картин, что кажется совершенно парализованным: он неподвижно сидит у меня на коленях и, не отводя глаз, все смотрит перед собой; он не реагирует ни одним движением, когда я настойчиво называю его по имени, — так целиком отдается он наблюдению нового для него мира.

Совершенно аналогичную форму поведения обнаруживает Иони и при перевозе его на лошадях в деревню,

— в течение 6-часового переезда он смотрит и не насмотрится на меняющиеся ландшафты лесов, полей и лугов и сидит как загипнотизированный, устремив взгляд вдаль. Только от времени до времени это его замурованное состояние прерывается удивленным, протяжным возгласом «у-у!» Этот возглас слышится всякий раз, как мы встречаем другой экипаж.

Иногда на нас почти вплотную сзади наезжают лошади и тычутся в наши спины, — все мы, сидящие в повозке, оглядываемся, и Иони в ужасе отшатывается назад, видя так близко лошадиную морду, и потом еще долго боязливо посматривает назад и не успокаивается до тех пор, пока нас не обгонят и когда он снова видит позади себя чистую дорогу.

При поездке в закрытом автомобиле и в вагоне железной дороги Иони с утра и до вечера не спускает глаз с окна; будучи в вагоне, он в течение целого дня сидит устремив глаза в оконное стекло, он настойчиво отказывается от пищи и перестает смотреть туда только тогда, когда уже спускаются сумерки и становится ничего не видно.

Свое совершенно поглощающее его созерцание Иони эпизодически нарушает только протяжным стоном или отрывистым хрюканьем, издаваемым им в случае появления особенно интересных картин: например при виде движения, суеты людей во время остановок на станциях, замечая бродящие на полях стада скота.

Порой проносящийся, громыхающий встречный курьерский поезд заставляет Иони отпрянуть назад, а потом он, увлекаемый любопытством, опять прилипает к стеклу, возбуждая в свою очередь любопытство и удивление проезжающих, видящих в окне вагона совершенно необычного пассажира.

Выпущенный впервые во двор, Иони находит неисчерпаемый запас нового материала для удовлетворения своего любопытства.

Он подглядывает в низко расположенные окна жилых квартир, он забегает в раскрытое чужое крыльцо и осматривает там каждый предмет, он бежит к калитке, глядит на улицу, прислушиваясь к уличному шуму и гомону, он залезает на невысокие деревца в палисадниках; спустившись на землю, он ковыряет пальцем землю, вырывает траву, все время пристально смотря и нюхая все попадающие в руки предметы, а вслед затем принюхиваясь и к своим пальцам.

И так суетливо с деловитым видом Иони снует из одного конца двора в другой, везде и всюду находя все новые любопытные для него вещи и не унимаясь в своих поисках.

В деревне, помещенный во втором этаже домика с прилегающим балконом, Иони проводит в комнате целые дни, вися на балконной сетке и жадно сосредоточенно наблюдая все происходящее внизу на земле, как бы никогда не утоляя своего ненасытного любопытства.

Ежедневно он собирает под этим балконом целые толпы деревенских ребятишек и праздношатающихся людей и, служа им даровым «петрушкой», сам развлекается созерцанием этой текучей веселой, гомонящей толпы. От времени до времени Иони подзадоривает публику, делая внезапные перескоки по сетке, сотрясая сетку и бросаясь то в одном, то в другом направлении, как бы вот-вот готовясь выскочить наружу, — толпа пугается, шарахается из стороны в сторону, раздается крик, визг, хохот, и это только повышает обоюдное удовольствие взаимного созерцания.

Это созерцание для Иони чрезвычайно заманчиво. Запертый в комнату в холодную погоду Иони сам находит пути к высвобождению из плена и к выходу на балкон. Он ловко и с большой настойчивостью распу-

152

Игры шимпанзе

тывает веревки, завязывающие балконную дверь, и выходит вон, чтобы с прежним воодушевлением длительно набирать новые и меняющиеся впечатления. В одиночном заключении в своей комнате или в клетке при отсутствии притока новых вещей Иони впадает в флегматичное, ленивое настроение. Он валяется на своей постилке брюшком вверх, позевывая, апатично рассматривая свои руки и ноги, совершенно игнорируя все изобилие имеющихся у него под рукой, но уже старых, знакомых игрушек.

5. Предметы, интригующие шимпанзе.

В новой комнате после предварительной поверхностной рекогносцировки и беглого обследования непосредственно доступных для наблюдения вещей Иони направляет свое любопытствующее внимание на открывание скрытых полостей. Он заглядывает под диваны, кресла, столы, открывает внутренние оконные рамы и вынимает оттуда лежащие там предметы. Он открывает дверцы гардеробов, буфетов и присматривается к их содержимому, дотрагиваясь до каждой вещи; он выдвигает ящики столов и шкафов, корзины, комоды, коробки и начинает их разбирать.

Сидя перед ящиком с различными лоскутками, он с чрезвычайно сосредоточенным видом вынимает из него различные тряпочки; одни он обнюхивает и равнодушно кладет поодаль, другие, взяв обеими руками за концы, он накидывает себе на шею и сближает у горла, как бы стараясь делать из них подобие галстука (или шарфа), который он от времени до времени перетягивает вправо и влево по шее; вдруг другие лоскутки привлекают внимание Иони, он снимает первые, подбирает их под себя, садится на них и надевает на шею последние вынутые, которые остаются до тех пор, пока не встретятся новые, более предпочитаемые.

6. Предпочитаемые признаки предметов.

Я могла заметить13 , как выбор Иони идет по самым разнообразным направлениям, довольно часто цвет предопределяет избрание. Иони отбирает интенсивно-покрашенные красные, желтые лоскуты; в других случаях ему нравятся не яркие, но блестящие шелковые, атласные материи, которые он расправляет, разглаживает руками; иногда прозрачность, сетчатость интригует его любопытство: он выбирает себе кружева (в дырки которых просовывает пальцы), вуали, клеенки, которые он накладывает себе на глаза и через которые смотрит на свет.

Иони тянется к огню: он любит созерцать горение свечи и спички, и радостно отвертывает он штепсель, пуская электричество и смотря на него.

Нередко форма и величина привлекают его внимание: он присваивает в свой обиход особенно большие и длинные лоскуты, которые он использовывает то наманер шарфа, надевая себе на шею, то в качестве покрышки на голову; окутываясь ею, он лазает по мебели, бегает по комнате, придерживая ее за края зубами во избежание спадания.

Иногда стимулируемый любопытством Иони идет в своих обысках чрезвычайно далеко: он открывает печные дверцы, выбирает оттуда угольки и золу; найдя стоящий на полу самовар, он заглядывает в открытую трубу и извлекает оттуда содержимое, состоящее из лучин и углей.

Уже говорилось ранее, как охотно Иони обыскивает посредством палочки даже щели своей клетки, выгоняя оттуда запрятавшихся тараканов. Можно определенно сказать, что в комнате Иони не было ни одного вместилища, ни одной полости, ни одного отверстия, которые он не обшарил бы своими руками, пальцами или в которое он не заглянул хотя бы одним глазком.

Видит Иони сетчатую поверхность на плетеном сиденьи стульев, и он пристально смотрит через дырки на пол; открывающаяся глубина, просвечивание пола видимо его удивляет, и он издает протяжный стонущий звук.

Он пробует запустить в дырки стула свой обследующий палец, и когда это не удается сделать ввиду узости диаметра дырки, он прилагает все меры, чтобы разодрать сетку.

В другое время не столько вогнутые, сколько выпуклые, рельефно выступающие предметы возбуждают его необычайный интерес.

13 Как то отчасти уже было отмечено в отделе «Инстинкт собственности».

153

Игры шимпанзе

Увидев клавиши рояля, Иони особенно заинтриговывается выпукляющимися черными клавишами, он дотрагивается до них указательным пальцем, ощупывает, пытается ударить, вернее вдавить их; когда он получает звук, то давит еще сильнее до пределов возможного, притом, как это всегда бывает у него (и у людей в моменты чрезмерного напряженного внимания), нижняя челюсть его отвешивается, рот широко раскрывается, взгляд следует в направлении обследующего пальца.

Сходная картина поведения получается и в том случае, когда Иони видит контрастное соотношение черных пятен на белой бумаге. Иони дотрагивается и до них пальцами, старается их защипнуть (как если бы они были барельефными), и когда это у него не выходит и он хватает только свои ощупывающие пальцы, он начинает царапать, скрести, колупать ногтями бумагу, стремясь каким бы то ни было способом оттащить от поверхности бумаги интригующее его изображение. Чем меньше Иони преуспевает в этом, тем настойчивее его усилия и разнообразнее ухищрения в осуществлении желанной цели.

Такое же любопытство и внимание вызывают у Иони различные книги с картинками. Он чрезвычайно любит сам перелистывать книги и рассматривать изображения, причем, как то уже было отмечено, наблюдается его диференцированное отношение к разного рода картинкам. Рисунки животных, особенно обезьян, привлекают его сугубый интерес, особенно если они отличаются большой рельефностью, переданы резко контрастирующими светотенями; и их, как и выпукляющиеся предметы, Иони старается отделить пальцами от бумаги и злобится, когда это не удается сделать.

Фото, передающие морды зверей с резко выступающими глазами, с яркими бликами в глазах, вызывают агрессивные чувства шимпанзе, и он, приглядываясь к ним, ожесточенно царапает их пальцами по морде, хлопает их кулаком.

7. Реакция шимпанзе на зеркало.

Как уже было упомянуто, необычайно эффектно выражается реакция шимпанзе на зеркало.

Увидя себя впервые в зеркале, шимпанзе открывает рот от удивления, вопросительно-любопытно устремляет взгляд в стекло, как бы безмолвно красноречиво вопрошая: «что это там за рожа?» (Табл. B.33, рис. 1; Табл. B.7, рис. 3).

Когда я вожу зеркало из стороны в сторону перед глазами шимпанзе, Иони, сам не двигаясь с места, весь подобравшись, с любопытством повертывает голову, ловя глазами изображение и так продолжая оставаться с раскрытым ртом.

Скоро Иони осваивается со своим образом, закрывает рот и, сжав и вытянув вперед губы, продолжает пристально приглядываться к зеркалу (Табл. B.95, рис. 2).

Но это отдаленное созерцание скоро его уже не удовлетворяет, он вопросительно протягивает руку в направлении своего изображения и, натыкаясь на стекло, схватывает зеркало за край, приближает его к себе и, слегка расщелив рот, все смотрит и смотрит на себя, не отрываясь (Табл. B.95, рис. 4). При моем передвижении зеркала, видя перемещение своего образа, Иони старается вырвать у меня зеркало из рук, грызет его края зубами, старается заглянуть за зеркало; если я не даю коснуться зеркального стекла, Иони протягивает и заводит за него свою руку, нащупывая и стараясь захватить кого-то (Табл. B.33, рис. 2), и если я нарочно подставляю ему позади зеркала мою руку, то вначале он пугается, отскакивает, а потом сильно сжимает мою руку своей рукой и старается подтянуть ее к себе. Если я сопротивляюсь и, не показывая свою руку, убираю ее, Иони встречает новое появление своего изображения с большой агрессивностью: закинув голову назад, он яростно, повторно колотит по зеркалу сложенными пальцами, причем по его губам пробегает волнообразная судорога, заканчивающаяся искривлением губы в области клыка14

(Табл. B.33, рис. 3).

Затем Иони проделывает перед зеркалом другие гримасы отчасти запугивающего, отчасти любопытству- юще-развлекательного свойства.

То, вытянув вперед плотно сложенные губы и сгорбив верхнюю губу, он длительно трещит губами, не спуская с себя глаз в зеркале (Табл. B.33, рис. 4), то, раскрыв рот, Иони вытягивает вперед язык, извивает

14 Агрессивная реакция Иони на свое изображение в зеркале была более подробно изложена на стр. 123 [107].

154